Геройство не доводит до добра
Канун Дня Защитника Отечества, и, несмотря на предпраздничное настроение, мы продолжаем делать новости и вещать о биатлоне из олимпийского Пхенчхана. Сегодня будет разыгран первый олимпийский комплект наград в новой биатлонной дисциплине, именуемой супермикстом. И пока не настало ее время, я расскажу о других событиях.
Для меня утро началось с разминки, раскатки и 5 километрового спринта на лыжах вместе с олимпийским чемпионом Антоном Бабиковым. Первые пару километров были легкими, и я даже вошла в кураж и старалась идти в одни ноги с биатлонистом, но потом... Меня как будто вырубило. Мышцы начали закисляться, зрение стало резко падать, а ноги совсем перестали меня слушаться.
— Нат, все нормально? — Спросил он, остановившись.
— Да. — Ответила я, стиснув зубы. — Я просто решила перевести дух.
Либо я снимаю лыжи, либо умираю на трассе. Третьего не дано.
«Через боль, через силу — потерпеть. Работать под каждый шаг, пытаться догонять... Иногда не лишним будет оказаться в шкуре биатлониста, ощутить их боль, эмоции, понять их мысли. Терпеть, Наташа, терпеть! Ты боец, ты справишься!»
Я работала медленно и верно, пытаясь подобраться ближе к Антону, но боль давала о себе знать. Впереди виднелся спуск. Отлично, значит можно немного выдохнуть, а потом придется усердно потрудиться в подъем.
«Терпеть, терпеть, терпеть» — только эта мысль гнала меня вперед, несмотря на сводившие ноги. Скривив лицо, я заблокировала лишние мысли и погнала вперед. Я утюжила снег плавно, легко, и смазанные лыжи прекрасно помогали мне в этом. Толчки были мощными, резкими, и с каждым движением я старалась отталкиваться еще сильнее. Пришла пора проверить, на что способен мой организм, и я не боялась, чем этот эксперимент может закончиться для меня.
Освободив голову ото всего, заблокировав все сигналы боли, я стиснула зубы и рванула вперед, как ракета. Снег вылетал из-под лыж, рассыпаясь в стороны, а палки с треском входили в землю. Я с остервенением гнала себя вперед, и уже через пару таких толчком я поравнялась с Антоном, а еще через пару — обогнала его. Судя по всему, Бабиков был не готов к такому повороту событий, и потому он быстро стал меня нагонять. Я чувствовала это всеми фибрами души. Включив в себе бойца, я полетела навстречу финишной черте, которая была совсем близко. Дыхание сбито, ноги скованы, и я, выжимая из себя последние соки, все-таки пересекла эту черту первой. Подогнув колено, я рухнула в снег, а в глазах резко потемнело.
— Ната... Ната...
Я потеряла сознание.
***
Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в своем номере, на своей кровати, а возле шумели Антон, Дима и Илья. Дотронувшись до головы, я застонала.
— Вот она, очнулась. — Сердито отозвался Илья. — Ты совсем больная? Опять погеройствовать решила?
— Слушайте, уберите его отсюда. — Прокряхтела я. — Он меня уже бесит.
— Наташ, ну ты с ума сошла? — Взял инициативу в свои руки Занин. — Ты же не знаешь меры, постоянно идешь до победного, напролом, совсем не думая о последствиях. А если бы у тебя ноги отказали или еще что-нибудь? Об этом ты подумала?
Дима сейчас как будто выдавил мерзкий прыщ с моей души. Да, я никогда не знала меры, и всегда работала на износ. Да, я в редких случаях щадила свой организм. Да, я постоянно пытаюсь геройствовать, но это геройство мне постоянно выходит боком. Может быть, это сигнал, что уже хватит быть сильной, и настала пора предоставить это другому человеку?
Что говорить о последствиях... О них я подумала, но очень поздно, а точнее — только сейчас, и, честно говоря... Мне стало страшно.
— Я... Я виновата. — Промямлила я. — Простите меня.
— Виновата, пфф... Вообще фигня вопрос. — Сказал Трифанов, повышая голос. — А если бы с тобой что-нибудь случилось, дура ты бестолковая? Узнай об этом твои родители — не сносить мне головы.
— Не ори на нее! — Рявкнул на корреспондента Антон, отчего все были повергнуты в шок. — С ее родителями я сам поговорю.
— Триф, пошли отсюда.
Занин потащил Илью за кофту, и они ушли, оставив нас одних. Антон сел рядом и стиснул мою руку.
— Очередной эксперимент над организмом?
Под ребра просочилась злость, которую источал парень. Мне стало не по себе, и я приняла сидячее положение, чтобы в любой момент я смогла обнять Антона.
— Тебе в том году мало было геройствований? Совсем до твоей головы ничего не доходит?
Его можно понять — он рьяно переживал за меня, и готов был защитить от любой напасти, как достойный мужчина. И в очередной раз проверка бойцовских качеств не принесла ничего хорошего. Внутри меня что-то лопнуло, и слезы беспорядочно заструились по щекам. Через пару минут я рыдала во весь голос, уткнувшись в плечо Антона. И даже несмотря на его успокаивающие поглаживания, я продолжала трястись в его руках, как кленовый лист.
— Тише, девочка моя, тише...
— Да я задолбалась, Антон! Веришь, нет? — Загундосила я. — Задолбалась жутко, ужасно, просто до невозможности.
Заплаканными глазами я смотрела на биатлониста, и перед ним мне было очень стыдно.
— Мне надоело геройствовать, быть сильной, строить из себя всю такую железную леди. Вот тут мне уже это все, понимаешь? — Показала я на горло и всхлипнула. — Мне охота иногда покапризничать или даже заплакать при коллегах, пожаловаться им, но не могу, мать ее! Либо не поймут, либо сожрут.
— Нат, ну что ты такое говоришь?
Вытирая слезы с моего лица, Бабиков слабо улыбнулся и прошептал:
— Тебе не надо никому ничего доказывать. Ты и так уже всем все доказала, а некоторым — даже больше положенного.
Я сразу поняла, кого он имеет в виду. И тут он был несказанно прав.
— И покуда я с тобой, то позволь мне быть сильным и решать все проблемы.
— А мне что делать? — Вопросила я, успокоившись.
— Тебе? Быть рядом, и радовать меня своей улыбкой.
Каждая девушка хочет увидеть рядом с собой парня, который будет сильнее ее. И ищет она его не для того, чтобы он ей что-то запрещал и ограничивал свободу, а для того, чтобы она почувствовала себя рядом с ним маленькой и слабой девочкой.
***
Пара часов спокойствия и тишины принесли свои плоды. Я смогла не только отдохнуть, но и подумать о своем поведении и о том, что с этим делать дальше.
Я постоянно говорю о каких-то переменах, изменениях в своей жизни, но каждый раз я натыкаюсь на одни и те же вилы, и как итог — все остается по-прежнему. А потом я сижу, начинаю заниматься самокопанием и винить себя во всех грехах. Глупо, но факт.
— Открыто! — Гаркнула я, услышав стук в дверь.
В номер тихо вошел Илья.
— Ты идешь?
— Кладу нетбук, и я готова. — Быстро ответила я.
— Наташ, ты... Прости меня. — С сожалением выдавил коллега. — Я не раз бывал в таких ситуациях, и заканчивались они совсем печально. А тут ты, и я... Очень сильно испугался за тебя. Да и ты знаешь, как я остро на все реагирую.
Вот так всегда: сначала накричим, наговорим друг другу всякого, а потом извиняемся. С другой стороны его тоже можно понять: коллега, лучший друг, да и о таких ситуациях Илья знал все... Ну, как тут не переживать?
— Триф, сможешь мне отвесить смачного пинка? Такого, чтобы прям с треском и от души.
— Это еще за что? — Удивился брюнет.
Я плюхнулась на постель и тяжело выдохнула.
— За то, что каждый раз обещаю измениться, а в итоге хрен там плавал.
— А я не знаю, че ты все время из себя Терминатора корчишь. — Засмеялся коллега и сел на корточки. — Может быть, и я первое время палку сильно перегибал, но это я делал уже по своей дурной привычке.
— Прояви я свою слабину — и вы сожрали бы меня со всеми потрохами.
Триф откашлялся, услышав такое.
— Пошла жара — поджигай палатку. Кто тебе такую чушь сказал?
— Ой, а как будто нет. — Возразила я. — Вот, сам подумай: у вас — сугубо мужская компания, а тут вам отдают победителя конкурса, да и к тому же девчонку.
— Нет, мы те еще мужланы, но не до такой степени, чтобы изгаляться над девчонкой.
— Особенно ты. — Фыркнула я.
— Особенно я. — Изрек он. — Ладно, скажу честно, только пообещай не обижаться, хорошо?
Все идет к тому, что сейчас состоится очередной откровенный разговор с Трифом, но чует моя душа, что это будет не просто разговор. Я ломала пальцы, а сердце отбивало бешеный ритм, как будто чего-то боялось, но отступать уже не было смысла. Да и не из тех я бойцов, которые сдавались просто так.
— Хорошо.
— Поначалу мы все скептически относились к твоему появлению в нашей команде. Все-таки новый человек — не знаешь, как поведет себя. После ты начала нас приятно удивлять, и меня это дико раздражало, потому что ну не может девчонка такие журналистские вещи проворачивать без опыта и профессионализма. Понятно дело, я тебя пытался вывести из себя, но и тут ты нас удивила своей твердостью, дерзостью и умением бессовестно набить морду своему коллеге.
Я расхохоталась, и Илья тоже не смог сдержать смеха.
— Ну, а потом мы поняли, что молодая кровь нашей команде будет только плюсом, и уже с первого этапа приняли тебя в свою биатлонную семью. Помню, мне даже биатлонисты наши сказали: «Если она придет и пожалуется нам на тебя — мы ее защитим». Поэтому, я считаю, все вышло так, как вышло.
Мне было приятно слышать такую правду, пускай и запоздалую. Илья взял мою ладонь и крепко стиснул ее в своих, как будто через это рукопожатие пытался передать мне всю энергию.
— Тебе во сто крат тяжелее, чем нам, потому что ты девчонка. Мы прекрасно это понимаем, и готовы поддерживать и помогать 24 часа в сутки.
Я подняла свои глаза на Илью, и его лицо озарила светлая улыбка.
— Да и шибко быстро ты стала нам своей, чтобы кому-то тебя отдавать. Поэтому кончай строить из себя Железного Человека и давай, покажи нам настоящую Наташу.
— Сколько раз я обещала уже это сделать? Тысячу?
— Бери больше — миллион!
Мы снова расхохотались.
Этот разговор помог поставить многие вещи на место, и мне стало настолько легко, что у меня душа заиграла яркими красками. Конечно, перемены быстро не придут, но зато я знаю, что этот вопрос больше не будет меня мучать. И если я что-то сделаю, то сделаю это по совести, и это будет самым правильным решением для меня.
***
Еще пара рабочих дней, и мы ненадолго сможем перевести дух. Пара дней, и мы уйдем на заслуженный отдых, а пока... Нас ждал олимпийский стадион, который совсем скоро заполнится людьми, шумом и счастливыми возгласами.
Мы прибыли на стадион раньше обычного, чтобы смонтировать часть сюжетов для нашей любимой программы. Работа кипела, как вода в чайнике, и все это действо сопровождалось криками и шутками.
— Зань, — протянула я, — твой видос пилить до интервью с Мартаном или после?
— Гу сказал же на летучке, что до. — Ответил он. — Вань, дай мне флешку с материалом!
— Она у меня. — Отозвался Криворучко. — Ща дам.
— Илюха, у тебя там как полет?
А Илюха сидел на ограждении, жевал банан и, по ходу, был счастлив жизни. Посмотрев на него, я засмеялась.
— Илюха банан принял на душу и ему заебись.
— Твою мать, ну Триф. — Проскулил Занин. — Если мы не сделаем первую часть до вечера, нам Гу наваляет по полной программе.
— Бог один — провайдеры разные. — Рыкнул Левко. — Невозможно работать в таких условиях!
— Так, кунцкамера, слушать меня!
В нашу микс-зону пожаловал начальник. Интересно, что он нам скажет на этот раз?
— Дмитрий Викторович, вы что, под шефа из «Кухни» решили закосить?
— Минута до эфира! — Оповестил Харланов. — Готовимся!
— Так, Трифанов, Темнова и Занин — ко мне.
Оставив сведение и монтаж, мы подошли к Губерниеву с удивленными лицами.
— Значит так, ваша задача, как у пингвинов из Мадагаскара — улыбаемся и машем.
— Что происходит? — Вопросила я, окидывая взглядом коллег.
— Намечается игра от ножа. — Шепнул мне Триф.
— Прямой эфир, поехали!
— Здравствуйте, дорогие друзья. С вами как всегда Дмитрий Губерниев, и мы продолжаем вещать из олимпийского городка Пхенчхана. Сегодня у нас запланирован супермикст, и мы будем общаться со спортсменами до гонки. Также будем много разговаривать с тренерами сборной и гостями прямого эфира. В общем, биатлонная жизнь продолжает кипеть, а рядом со мной сейчас находятся наши биатлонные всадники, всеми любимые граждане-журналисты.
Камера медленно захватывала нас в кадр, и у меня настолько перехватило дыхание, что я чуть не рухнула в обморок. Спасибо руке Диме Занина, что оказалась рядом в такой момент!
— К чему я веду? Как-то в одной трансляции я пообещал выяснить, насколько же мои коллеги способные, умные и оригинальные. И вот, пришло время их сполна озадачить.
Что? Он решил нас раньше времени в могилу вогнать?
— Итак, дорогие коллеги, ваша задача — сделать авторский биатлонный сюжет. В полете фантазий я вас не ограничиваю, но по времени — не больше пяти минут. А вам, дорогие телезрители, все это будет представлено уже в ближайшем выпуске программы «Биатлон с Губерниевым». Тогда мы и сможем подвести определенные итоги.
Как хорошо, что наши шокированные лица не попали в эфир, иначе это был бы полный смех.
— Серьезно? Авторский ролик? — Заорала я. — Это что, шутка?
— Ну все, мы влетели по-крупному. — Схватился за голову Илья.
— А вы что думали, в сказку попали? — Рассмеялся Гу. — Работаем, коллеги, работаем!
Ну начальник, удружил... Завьюжил ветер, закружил. После такого не только рифмой начнешь говорить. После такого начнешь делать что угодно, лишь бы оттянуть приближение мохнатого зверька на букву П.
Весь супермикст прошел на одном дыхании, и мы внимательно следили за его событиями. Соперники здесь были представлены более чем сильные, но Екатерина Глазырина и Евгений Гараничев достойно поборолись в этой гонке за медали. Как итог — честно отвоеванная бронза у австрийцев в финишном спурте.
Поздравляя ребят с успехом, мы снова расслабились и начали отпускать шуточки в адрес друг друга, но продолжалось это ровно до тех пор, пока Валера Харланов не настучал нам по голове.
— Вы долго трепаться будете, юмористы?
— Валерик, ну ей Богу, ты похож на бабку-ворчунью. — Гыгыкнул Илья.
— Ты через 5 минут будешь всю Корею освещать своим фонарем, если сейчас же не приступишь к работе.
Брюнет закатил глаза и взял микрофон у Димаса.
— Давай, Триф, не расслабляйся. — Засмеялся Гараничев.
— Молчи, молчи, не урчи.
Мы засмеялись, а затем я и Дима удалились из кадра, чтобы оставить Илью интервьюировать наших бронзовых призеров.
***
К вечеру на меня накатила паника.
1,5 дня мне остается на то, чтобы придумать авторский ролик и не упасть в грязь задницей. Накидав приблизительный список тем, я попыталась сделать некий план, но перфекционизм начал серьезно во мне зашкаливать. Именно поэтому через 5 минут мой номер был закидан скомканными бумажками, а я начала рвать на себе волосы от досады.
— Господи, ну что за фигня? За что?
Я швырнула ручку в дверь, и вот надо было ей в этот самый момент открыться. Короче говоря, ручка попала в сестру.
— Здрасти, а я-то тут причем?
— Блин, систр, прости. — Заныла я. — У меня тут творческий беспорядок.
— У тебя тут творческий срач.
Я тяжело выдохнула, тем самым подтверждая ее слова.
— Что стало поводом злости на этот раз?
— Авторский сюжет. — Протянула я. — Проверка на вшивость от Губерниева.
— Так, — протянула она, — а в чем проблема?
Я посмотрела на нее, как на идиотку.
— Ты издеваешься? — Завизжала я. — У меня в голове — 100500 мыслей, но как только я начинаю их фильтровать, сюда, сука, начинает вмешиваться мой перфекционизм. Черт бы его побрал!
— А он у тебя есть?
Я зарычала. Таня хлопнула себя по лбу, и, по-моему, сейчас она мне выскажет вотум недоверия.
— Я вообще не понимаю, зачем тебе 100500 мыслей. Выбери одну и не парься.
— Ты не понимаешь. — Отмахнулась я, а она пожала плечами. — В нашей работе надо рассматривать все варианты, какие только есть.
Повисла тишина. Я пыталась сосредоточить свои мысли на этом чертовом сюжете, но смех сестры их мгновенно распугал.
— Тань, ты идиот? — Охреневши спросила я. — Ты че ржешь?
— Нет, Нат, это ты — идиот. — Хихикая, выдала она.
Меня что, сейчас культурно оскорбили? Ну уж нет, я такого хамства в свою сторону не потерплю.
— Знаешь что, сестрица...
— Я не знаю, какого хрена ты загоняешься, когда через стенку живет твой личный олимпийский чемпион. — Перебила меня она. — Вот сядь с ним и...
Моя дырявая голова, а ведь она права! На кой-ляд я стала придумывать «самый идеальный ролик», если у меня есть Антон? Обтачивая перспективу этой идеи, в голове прорисовался план, а вместе с ним и подводки, и вопросы. Живем, друзья, ура!
— Систр, я тебя люблю. — Накинулась я на нее, расцеловывая в обе щеки.
— Будешь мне должна. — Хохотнула она.
— Любой каприз за ваши деньги.
— Прямо-таки любой?
Мой номер снова наполнился задорным смехом.
***
После разговора с сестрой паника отступила, и на ее место пришло вдохновение. Я даже и не заметила, как за час расписала не только план ролика, но и написала подводки, перебивки и приблизительный текст. Наслаждаясь результатами проделанной работы, в голове рисовались яркие кадры будущего сюжета. Интересно, а такое вообще бывает?
Что ж, завтра приступим к съемкам, но для начала мне надо поговорить с Антоном (а где-то — и уговорить его). И если он не согласится на мою очередную аферу, то он дорого мне за это заплатит!