***
Он потерялся, отцепился от такого же тканевого брата — они не виделись после стиральной машины. Дальше только: смерть-смерть-смерть, бесконечная круговерть, куча погибающей одежды... Тонущие майки, трусы, колготки. Носки (как он), потерявшие своих сестёр-сватьев-братьев. У них нет крови и ран, только ворс да дырки, намокающие подкладки. Крики да крики: — Не забывайте, бра́тки!
И столько было и сколько? Да только этот поток гибели разделило — водостоком! И снова заново плыть, плыть, грести и выживать — зачем, если тебя всю жизнь будут тереть да выжимать? Не мыть подолгу, с дырками носить, а коль исчезнешь: новый заводить. К чему...
А он всё плыл и ворсами, потоками и тканями — разорванными в клочья, вышел в море. Весь обшарпанный, побитый, израненный, но всё ж живой. Он плыл так долго, что забыл уже где берег был родной, но тут: БАБАХ! За ним акула, какой-то человек: пытался он его схватить? Но брезговал? Ещё там кто-то: сам какой-то весь смурной и одновременно весёл, да праздн, но самим собой. И у странного того так было: зуб да золотой, кудряшек много, рука-не рука, железом вся оббита. Кто знает кто такой? И то смеётся, то суровит, то танцы прям на палубе устраиваивает он...
Увидел странный тип носок да как подпрыгнет: — О, наконец-то, я тебя нашёл! Ты весь так на меня похожий, забытый жизнью, вышел с передряг! Скажи-ка, друг, ты бы не рад был, коль на ноге своей носил тебя б пират?
Носок по человечьи как говорить не знает, но общий тон понятен был и так! Он теперь кому-то нужен, пускай пират! Виват пират, а точне: — Смерть всем кораблям и кэпам их, кто им посмеет помешать, добывать своё...
Залез носок идеально с левой стороны и даже дырки в тему: образ морского хулигана после канав и водосливов, смывов, урн и прочих нечистот? Всё это променять? Возможный комфорт? Это где-то там, где экоактивисты вас зашили? И сдали обратно куда-нибудь в семью, а там по кругу — трут-не моют-давят-режут-вышивают-трут и снова про... потеряют!
И снова жуткий, вонючий смрад, слышать крики таких же тряпичных жертв бесчеловечности и потребизма, где новое нового новей, а старое то, что пять секунд назад ещё/почти/уже из моды вышло. Новейшее не успевает привыкать, а будущее знает, что оно всё пресно и ему (порой) не место. Нигде не место. Места есть только заместо и до износа. И нет кругов людей. Лишь только остаётся по парам потеряться. И вспоминает всю ту жуть, теперь гордясь и находясь на законном месте! И одному, без пары! Без потенциальнейшего риска вновь потеряться.
Ещё в уме Пиратского Носка Главного На Корабле «Дырявый»: — О, боже правый, как вспомню пираний, чью-то кровь, останки человека, восемь дохлых крыс и восемнадцать кошек! Как рыбы жрали всё это подряд, он только понадеялся, что плосок да не виден в профиль... Почти уплыл... Однако жуткая пиранья откусила что-то, рвала его тряпочную плоть, кусала и жевала скалясь! И сотни тысяч таких же тонущих, запутавшихся в тине! Они все были забыты, выброшены да кто их вспомнит?
А с новым другом хоть и в нищете, беде и грязи — они в сраженье за сражением участвовать горазды! Бьются смело бок о бок с волнами, морской пеной — гордятся войнами (и даже пленом)... В плену их вместе мучили, как и других пиратов.
***
— И весь ужас в том, — говорил пьяный молодой другому, рассматривающему картину с пиратом в дырявом носке, — что я ужасы писать не умею...
Этот молодой человек поднял голову, но его собеседник вдруг преобразился, его голова раздулась изо рта вылез раздвоенный язык и глаза засветились!— ЧТО?!
Из картины полезли черви, а сама оборотилась тучей голодной саранчи. Заиграла громкая музыка, шум воды и хор раненных и рваных носков.
Хор носков пел: «А-а-а-а-а! Мы братья из ткани, часто немытые и неуважаемые, дырявые и стёртые! А-а-а-а-а! Смерть-смерть-смерть!», вокруг пьяного художника и поэта(писателя)-недоучки летало страшное и злое... БЕЛЬЁ! Оно орало, шурша огромными ртами, тут же образовавишися из ниоткуда: «Убить человека... Да... Люди нас не уважают... Нет...»
Хлопали лифчики, хищно щёлкая застёжками; танцевали танго майки и рубаши, желая молодого человека удушить; медленно кружились трусы с колготками. А носки всем заправляли... И главный их был рад, с ножом в руке (откуда у него рука и как он только поднял) — носок пират!
И лезли черти с топорами из стен, и руки все в кровищах. Кишки и мясо пели гимны, мозги гонялись за глазами, нога с кистями прыгала гопак и всё под голосо «собеседника», вот шок. На тебе: корабль, картина и носок.
И вывод понял он — не запивайте шампанским самогон, мешая с непонятными веществами...
***
(The one that is always lost)
I got lost from my fabric brother — I haven't seen him since the washing machine. Next: death, endless whirl, dying clothes... Sinking T-shirts, underpants, tights. Those who lost their relatives. There is no blood and wounds, only lint and holes, soaking linings. Shouts: — Don't forget, brothers!
Only the stream of death was divided — by a drain! To swim again, to row, to survive — why rub and squeeze? Do not wash for a long time, wear with holes, if you disappear: start a new one...
Floated and nap, streams, fabrics — in shreds; in the sea. Shabby, still alive. For a long time, I forgot where my native shore is: BANG! Shark, man: grab him? Squeamish? Someone is there: he is all gloomy and at the same time cheerful, yes, he is celebrating, but by himself. The strange one has this: a golden tooth, a lot of curls, a hand is not a hand, it's all lined with iron. Who is this? Then he laughs, then he is harsh, then he arranges dancing on the deck...
I saw that sock and how it jumps: — Finally, I found you! You look like me, forgotten by life, out of trouble! Tell me, friend, aren't you glad if a pirate was wearing it on his leg?
The sock does not know humanly, but the general tone is clear! Now someone needs, even a pirate! Vivat pirate: — Death to all ships and capes who dare to interfere, to get their own...
Climbed perfectly from the left side and even holes: the image of a sea bully after ditches and spillways, flushes, urns and sewage? Trade? Possible comfort? Somewhere where the eco-activists sewed you up? Handed back to the family, there in a circle — tinder-do not wash-crush-cut-embroider-tinder pro... they will lose!
Again, the creepy, smelly stench, the screams of the same rag victims of inhumanity and consumerism, and the new is newer, the old is what five seconds ago was/ almost/ already out of fashion. The newest does not have time to get used to, the future knows, it is bland and sometimes not the place. There is no place anywhere. Only instead, before wear and tear. There are no circles of people. It remains to get lost in pairs.
Remembers the horror, proud and being in the rightful place! Alone, without a couple! The potential risk of getting lost again.
Even in the mind of the Pirate Sock Chief On The Ship "Leaky": — Good God, I remember piranhas, blood, human remains, eight dead rats and eighteen cats! The fish ate everything, I hoped that the plosok (not visible in profile)... Almost sailed away... Piranha bit off, tore rag flesh, bit, grinning! Hundreds of thousands of the same drowning, entangled in mud! All were forgotten, thrown away, who will remember them?
With a new friend, even in poverty, trouble and dirt, they are ready to participate in battle after battle! They fight bravely side by side with waves, sea foam — they are proud of wars (and even captivity)... In captivity, they were tortured together, like other pirates.
***
— And the whole horror is, — said a drunken young man to another, who was looking at a picture with a pirate in a holey sock, — I can't write horrors...
He raised his head, but the interlocutor was transformed, his head swelled, a forked tongue came out and his eyes lit up!
— WHAT?!
Worms came out of the picture, and she turned into a cloud of hungry locusts. Loud music, the sound of water and a chorus of wounded, torn socks.
The choir sang: "A-a-a-a-a! Brothers made of cloth, unwashed and disrespected, leaky, erased! A-a-a-a-a! Death-death-death!", terrible and evil things were flying around the drunken artist and the half-educated poet... UNDERWEAR! Screamed, rustling huge mouths out of nowhere: "To kill a man ... Yes... People don't respect us... no..."
Bras flapped, rapaciously snapping clasps; tank tops and shirts danced tango, wanting to strangle; panties with tights slowly spun. Socks were tucked in... Their chief was glad, with a knife in his hand — a pirate sock!
Devils with axes from the walls, and their hands are covered in blood. Guts and meat sang hymns, brains chased after eyes, a leg with brushes jumped hopak and everything to the voice of the "interlocutor", that's a shock. You're wearing: a ship, a painting, and a sock.
And he understood the conclusion — do not drink champagne moonshine, interfering with incomprehensible substances...