созвездие веснушек

плейлист, рекомендованный к прослушиванию во время чтения:

моя великая вина — pyrokinesis

a dangerous thing — aurora

чел замолчи пж — полматери

паника — полматери

(в тгк adefissaa (в комментариях оставлю ссылку) есть файлы песен плейлиста. в сам тгк публикуются только посты о выходе главы с ссылками и файлы песен)

прошу, не забудьте про комментарий о главе. критика в любом виде для меня очень важна: (

◇◇◇◇

Гулкую тишину разрезал звонкий звук тиканья напольных часов. Секундные стрелки менялись минутными, а минутные с часовыми. Каждый час механизм издавал тревожный перезвон, напоминавший какую-то старую классическую мелодию.

В комнате стоял резкий запах, похожий на смесь аромата клея и спирта. Это Василий Шолохов открыл виски, которому лет больше, чем ему самому.

Каждый вечер он садился в старое пыльное кресло и, попивая отвратительный на вкус алкоголь, размышлял. Он прокручивал события своей счастливой жизни раз за разом, пытаясь насладится теми моментами еще раз.

Детство у мужчины было замечательное, хоть и проходило в тяжелые для поселка годы. В один из самых ярких для него дней, когда путь к единственной проточной воде заблокировал мощный шторм, маленький мальчик Вася, пошел искать обходной путь к речке Лабе.

Он отправился искать путь спустя неделю после грозы. Его родители не знали об этом, потому что иначе наругали бы десятилетнего мальчишку и не выпускали бы из дома. Воды хоть и почти не было, но пока хватало для поселка. Даже взрослые мужчины особо не волновались и смиренно ждали помощи. Хоть и тогда совсем маленькое село находилось в большом отдалении от городов, воду должны были привезти совсем скоро.

Рано утром Вася вышел полностью собранным. Он бежал по посёлку до леса, чтобы никто его не увидел.

Идя по лесу, мальчик замечал, как же изменилась чаща: многие деревья были повалены на землю, земля была влажная и уже представлялась просто грязью, которая доставала мальцу почти по щиколотку. Вокруг не звучало ни одного звука, даже пения самой обычной птички, хоть стояло и жаркое лето.

Вася шел с маленьким рюкзаком, сшитым из какой-то холщовой ткани его матерью. Внутри него лежало все самое необходимое — еда на день, пара украденных у папы ножей, детский топорик и большой походный термос с теплой водой. Один из ножей парнишка держал в руке на готове, чтобы защищаться от животных. В другой руке он держал высокую, чуть больше роста Васи палку, чтобы опираться на нее.

Одежду для себя маленький Шолохов подобрал похуже: легкая футболка с коротким рукавом и штаны на размер меньше были не очень вариантом для похода по такой грязи. Зато сапоги он нацепил свои самые лучшие, рыбацкие.

Проваливаясь в грязь, он шел до тропинки к речке. Он уже знал, что его там ждет и думал, как обходить огромные, непроходимые завалы из деревьев, грязи и большого камня, упавшего с небольшого холма рядом.

Увидев перед собой тот самый камень, мальчик разинул рот от удивления. Он был просто огромным!

Вокруг лежали большие заваленные лиственные деревья, местами обуглившиеся от ударов молнией. Пройти сквозь них и вправду было невозможно.

Вася вздохнул и присел на почти не влажный пенек, чтобы попить воды и съесть немного еды из рюкзака. Вдруг, за его спиной хрустнула ветка, будто по чьим-то весом.

Мальчик вздрогнул и убрал свой кусочек хлеба обратно в пакет. Он тихо встал, приготовил нож и двинулся на звук.

За широким деревом выглядывал кусочек чьей-то одежды, а за стволом кто-то тихо дышал и сопел носом.

◇◇◇◇

Компанию друзей встретил радостный Дантес во дворе. Леша погладил овчарку, но не стал его запускать в дом.

Дом Пешкова казался маленький, но очень уютным. Два маленьких этажа, на котором по две комнаты — на первом это кухня и ванная, не считая прихожей, а на втором спальни. Этому дому чуть меньше десяти лет и строился он только как дача.

— Вот это у тебя тут красиво. — удивилась Таня, проходя вглубь дома, предварительно разувшись.

— Та я сам удивляюсь, как мы так дом красиво обустроили. Но вот папе не нравится. — Леша сел на маленькую лавочку в прихожей и тоже разулся. Его нога все также болела.

— Не нравится? Ужас, как такой уют может не нравиться? — фыркнула Саша, тоже рассматривая кухню. Темные деревянные стены, пушистые белые ковры на почти каждом участке пола, большие, чуть ли не панорамные окна и аккуратная кухня выглядели богато и красиво.

— Что мы сейчас делаем? По-хорошему, вам нужно оказаться у себя дома минимум в шесть-семь утра. — Пешков прошел, прихрамывая, на кухню и налил себе холодной воды. Он выпил ее залпом и долил еще.

— Ну, если сейчас почти два часа ночи и тебе нужно что-то делать с ногой, мы уйдем только когда ты скажешь. — самым последним зашел Шаляпин. Парень сел за стол на маленький диван, заменявший несколько стульев, и положил голову на ладони. Он меньше всех мог провести времени без сна.

— Сейчас уже два. Мне идти до дома… минут семь? Мой папа просыпается в 5:30. Значит, я выйду где-то в 4:45. Это минимум. — тоже присела на диванчик Таня совсем рядом с Федей. Последний растерялся и залип на лицо подруги, которое оказалось слишком близко. Он прочесал свои рыжеватые волосы сквозь пальцы и лег на скрещенные руки. Он стал снизу вверх смотреть на лицо Лариной, не беспокоясь, что она обратит на это внимание.

— Я могу уйти примерно в то же время. Да и думаю, что ты, Леша, захочешь отдохнуть пораньше этого времени, да? — Саша облокотилась на дверной проход и скрестила руки на груди. В ее голосе читалась нотка беспокойства. — как твоя нога сейчас?

Леша обернулся и посмотрел прямо на Пушкину.

— Все вроде как также. Пульсирующая боль, иногда больше, иногда меньше. — он прихромал к холодильнику и достал оттуда точно прохладную, любимую газировку Саши. У той заблестели глаза, когда она увидела ее. — Будешь? У меня последняя осталась. Ты вроде такую пила в прошлый раз.

Он протянул ей жестяную баночку и Пушкина подошла к нему, чтобы забрать и поблагодарить. Она улыбнулась и ловким быстрым движением открыла банку.

— Спасибо большое. — отпила она сладкую газировку и улыбнулась.

— Говоришь, пульсирующая боль? Скорее всего у тебя растяжение. Покажи ногу. — Таня наблюдала за движениями Леши. Когда тот стал хромать к ней, она стала двигаться к Феде, чтобы Леша смог поставить ногу на диван. Шаляпин не был готов к тому, что Ларина нечаянно прикоснется к нему. А к тому, что будет сидеть с ним НАСТОЛЬКО близко, что даже их плечи соприкасались… это было слишком волнующе для влюбленного парня.

Саша стояла и усмехалась. Она заметила, как лицо Феди приобрело красноватый оттенок. Его глаза бегали по потолку и столу, он кусал губы и щеки, а пальцы нервно постукивали по столу. А Таню ничего не смущало. Она продолжала сидеть так, как сидела, и ждала, когда сможет осмотреть ногу Пешкова.

— Федь, ты чего как помидор? Ещё чуть-чуть и лопнешь. — не сдержалась Пушкина и хмыкнула. Она давно подозревала о чувствах Шаляпина к лучшей подруге, еще со времен школы. Сейчас это потвердилось окончательно.

— Я не помидор… Мне жарко просто. — выдохнул Шаляпин. Убедившись, что Таня точно не смотрит на него, он показал кулак подруге, мол: «Еще раз так скажешь — прикончу». Та лишь усмехнулась и покачала головой.

— Так. Ты сможешь поставить ногу на диван? Или лучше сядешь или приляжешь? — голос Лариной обрел серьезные нотки.

Она большую часть своей жизни мечтала стать травмотологом и такие как основы как растяжения знала довольно неплохо для простой восьмиклассницы.

— Да, я попробую. Я вижу, что Федя вставать или двигаться особо не хочет, так что Саш, помоги пожалуйста. Подержи меня за руку, а то я упаду. — улыбнулся Леша, не отрывая взгляда от Феди. Тот пригрозил кулаком и другу, но того это только рассмешило больше. Таня оглянулась, чтобы посмотреть, что там с Шаляпиным. Но парень успел сделать невозмутимое лицо и убрать кулак.

— Хорошо, без проблем. — Саша поставила газировку на стол и подошла с другой от него стороны к другу. Подхватив его под руку, она стала смотреть на то, как подруга проводит что-то вроде осмотра.

— Скажи, когда будет больно, хорошо? — подняла глаза на парня Таня и мягко взяла в руки ногу друга. Тот зашипел, но резко замолчал. Саша сжала его руку крепче, подбадривая.

— Хорошо.

   Парень снял носок. Под ним скрывался опухший галлиностоп. В каких-то местах виднелись легкие кровоподтеки, почти незаметные.

— Так, ну это сто процентов растяжение. Мне не нравится, что она так опухла, но через неделю пройдет думаю. Возможно, что еще недели две будет болеть, но тут как повезет. — рассудила Таня и стала осматривать ногу ближе. Она старалась быть аккуратной и не давить сильно, но время от времени Пешков все равно шипел от боли, хоть и старался сдерживаться.

— А что с ней делать? Перевязать как-то? У меня есть какой-то специальный поддерживающий… носок? Не знаю как это называется. — на его лицо залезли вьющиеся пряди и он попытался сдуть их. Саша смотрела на это и легко улыбалась.

— Я попробую тебе перевязать ее, но ничего не обещаю. Есть эластичный бинт?

— Да, в моей комнате наверху. Саш, помоги мне подняться по лестнице пожалуйста. — Леша посмотрел на подругу и показал взглядом, что она должна согласиться. Он звал ее не только за помощью.

— Хорошо, идем. — Пушкина перевела подозрительный взгляд на Таню и пожала плечами.

Они стали подниматься по лестнице. Леше было сложно, но с поддержкой Саши и опорой в виде перил было проще. Помогало, что лестница довольно широкая.

Они поднялись и Пешков похромал к какой-то комнате. Саша помогала ему чем могла, но он все равно передвигался очень медленно.

— Заходи, это моя комната. — открыл дверь Леша и приглашающим жестом пропустил ее в комнату.

◇◇◇◇

— Ты кто? — маленький Шолохов заглянул за широкий ствол дуба, за котором тихонько дышал, зажмурившись, странный чумазый мальчик его возраста. Его одежда была вся грязная, местами порванная. Все его лицо было перемазано в грязи. Волосы выглядели безжизненной соломой и сильно секлись.

   Мальчик поднял заплаканные глаза на Васю. Незнакомец жалобно посмотрел на него и приложил палец к пухлым бледным губам.

— Почему ты молчишь? — недоумевал мальчик. Он снял с плеча рюкзак и достал из него воду и оставшийся кусочек черного хлеба. Глаза незнакомца заблестели, когда он увидел еду. Вася заметил это и предложил парнишке доесть.

Тот удивился, но принял еду. Он с жадностью набросился на хлеб и стал жевать, чавкая. Он явно был очень голодным.

— Ты… не можешь говорить? — спросил Шолохов, наблюдая.

Мальчик оторвался от еды и посмотрел круглыми от счастья глазами на Васю. В его взгляде еще читался легкий страх, но не так, как раньше. Не отрываясь от еды, он кивнул.

— Ты пришел… Из леса? — Вася протянул воду мальчику и присел на корточки.

Мальчик кивнул и отпил из походного термоса теплую воду. Он пил жадно и выпил практически все запасы.

— Ты живешь возле речки?

Парниша кивнул и вытер грязный рот от капель воды.

— Ты можешь отвести меня туда? — спросил Вася, собирая остатки провианта обратно в рюкзачок.

Незнакомец замотал головой.

— Но почему? Ты живешь там один? — удивился Шолохов.

Мальчик покачал головой и улыбнулся. Он взял за руку нового знакомого и, достав из маленького кармана какой-то листок бумаги, положил его в ладонь Васе. Тот удивленно поднял глаза на странного незнакомца. Он продолжал улыбаться.

В один момент мальчик дернул Шолохова с огромной для ребенка силой вперед. Вася упал прямо в грязь. Все его лицо облепила скользкая земля.

Пока он пытался разлепить глаза, мальца и след простыл. В его руках осталась только бумажка, которую он плотно сжимал в своей руке.

◇◇◇◇

— Почему они ушли вдвоем? Это нормально вообще? — удивился Федя. Таня чуть-чуть отодвинулась, и их тела перестали соприкасаться.

— Мне кажется, что у них появилась какая-то общая тема, о которой им надо поговорить. И мы не приглашены на ее обсуждение. — хмыкнула Таня, достав телефон. На часах было двадцать минут третьего.

— Кошмар какой-то. Что они вообще могут обсуждать вместе? — вздохнул Шаляпин и тоже стал сидеть в телефоне.

—Ну не знаю.

— А может… Хотя нет, точно нет. — в моменте передумал говорить Федя, поняв, какой бред чуть не сказал.

— Эй, продолжай, раз начал. — повернулась к другу Ларина, убрав телефон. Парень посмотрел на нее в ответ и снова вздохнул.

— Нет, не буду. Я чуть околесицу полную не сказал. — почесал затылок он и отвернулся от тяжелого взгляда Тани.

— Говори уже свою околесицу, раз начал. — фыркнула девушка, не отводя взгляда. Она уже сидела полностью повернувшись к другу.

— Не хочу.

— Давай говори. Что ты там придумал? Мне интересно. — не отступала Таня, улыбаясь.

— Все, тихо. Не буду я говорить, чего ты пристала вообще. — отвернулся совсем парень, чтобы она не заметила, как он стал улыбаться.

— Ц. Ладно, я уже поняла, что ты хотел сказать. — цокнула Ларина и продолжила сидеть в телефоне, надувшись.

— Что же я хотел сказать? — повернулся Федя.

— А я не хочу говорить, там бред какой-то.

Шаляпин цокнул в ее манере и закатил глаза.