Глава 14
Лесса
Мне было плохо. О-о, как мне было плохо... Представьте, что вы побывали на аттракционе «чашечки». Никогда не были? Тогда я вам завидую, потому что я ощущала себя так, будто проехалась на нем раз десять без остановки. Проснувшись в своей кровати, первым делом я поняла, что хочу в уборную. Худо-бедно, но я туда дошла, пусть и чуть не вписалась в косяк. Три раза. Вот только лестница явно не хочет со мной дружить, потому что один неаккуратный шаг, и моя задница встретилась со ступеньками. И вот теперь, покатавшись на ручках у Алеса, сижу и наблюдаю за сценой ссорящихся голубков... Честно, когда Джинни махнули на дверь, и она с самым скорбным лицом вышла, я испытала даже некую долю злорадного удовольствия. Правда, раздавшееся следом недовольное: «И почему мы не пьем чай?» слегка омрачило мою радость.
— Я не люблю горячий, — пробормотала в ответ и пронаблюдала, как Алес упирает руки в бока, окидывая меня укоризненным взглядом. А, пусть! Я вообще на него обижусь. «Шла-шла упала». Ага, как же! Если бы все в мире так ходили и падали! Я очнулась, когда мы заходили в больницу, но сил открыть глаза не было. И надавать одному извращенцу по мозгам тоже не было сил, хотя сделать это стоило, как минимум за то, что он меня переодевал. Робкую мысль о том, что вообще-то с его стороны это верный поступок, ведь в мокром купальнике мне было бы грустно и холодно, задвинула подальше. Нечего его оправдывать! Демонстративно отвернувшись, я обняла горячее стекло руками, согреваясь.
— А бегать любишь? — с холодком спросили над ухом. Вот же...
— А ты заставь и посмотришь, что получится, — ехидно глянув ему в глаза, заявила я. Пару секунд мы мерялись взглядами, а потом он опустил глаза и тихо сказал:
— Извини, я переборщил.
Я пожала плечами, продолжая сжимать чашку. Он серьезно надеется, что обычное «извини» меня смягчит? На мой взгляд, я и так слишком долго была доброй: ни разу после его издевательств не изображала обиду, пытаясь нормально с ним общаться. Но это уже перебор!
— Выпить ты все равно должна горячим.
— Не-хо-чу.
— Я от тебя не отстану — вставая передо мной, заявил он, — Пожалуйста, Кай.
Я только закатила глаза. Что за привычка? Сначала поиздеваться, потом заботиться?! Синдром мамочки? Но осуществлять не на ком, вот и делает себе сначала «базу»? Алеса мое молчание не удовлетворило, так что он повторил снова. И еще раз.
— Да не хочу я! — взорвалась я в итоге, когда он повторил это раз в шестой.
— Кто не лечится, не ест пирог! — сцепляясь со мной взглядами, выдал он. Пирог? Желудок согласно забурчал. Пирог — это вкусно... А извиняющийся изверг — зрелище редкое. Да и кушать хочется... Я демонстративно скорбно вздохнула и осторожно отпила горячий напиток. Ну, по крайней мере пока мы с ним препирались, чай уже остыл, так что я смогла спокойно сделать несколько глотков.
— Все, — сообщила я, протягивая кружку обратно Алесу. Он посмотрел на нее, потом на меня и возмутился:
— Это даже не половина!
— Но я больше не хочу!
— Малявка!
— Ну что?!
— Еще три глотка и пойдем кушать, — отправляясь на кухню сказал он. Ну-у... Я послушно сделала три малю-юсеньких глоточка и, встав, медленно направилась к кухне. Даже дошла и села на стул.
— Еще два, — бросив быстрый взгляд на мой чай, прокомментировал Алес. Я ж лопну! Страдальчески закатив глаза, я заныла:
— Ну А-але-ес...
— Хорошо, один.
Ну вот, так бы сразу. Сделав глоток, я таки отставила чашку и, положив подбородок на руки, принялась следить за передвижениями Алеса. Он что-то постоянно добавлял в небольшую кастрюльку на плите и проверял духовку. Там пирог! Ура, пиро-ог! Сейчас я буду кушать еду... Хихикнув над своими мыслями, я прикрыла глаза. Может, поспать еще пару часиков?.. Спустя некоторое время он выключил все и выставил на стол большое блюдо.
— Стоять, — хлопнули мне по рукам, когда я потянулась к румяному боку пирога. В смысле? Я обиженно надулась и посмотрела на изверга, но он только наставительно заявил:
— Сначала бульон, потом картошка, и только потом пирог.
Я скривилась, но послушно дождалась тарелку с золотистым бульоном и даже съела немножко рагу. А теперь пиро-ог!
Пару дней я ленилась и отсыпалась в свое удовольствие. Правда, пришлось сменить дислокацию, ибо лестница по-прежнему на меня «обижалась», и в итоге меня, под мои же недовольные комментарии, перетащили в комнату на первом этаже. Потом еще и тренировки возобновились, к счастью, в щадящем режиме... И вот у меня только один вопрос: неужели нельзя без этих «хардов»? Серьезно, зачем меня доводить до состояния несостояния, а потом снижать нагрузки? В общем, я постоянно размышляла о смыслах поступков Алеса и недоумевала найденным решениям. А потом «отпуск» кончился.
— Завтра летим во Фларен работать, — объявили мне за ужином. Я задумчиво прожевала огурец и спросила:
— А подробнее?
Алесу было ну очень лень что-либо рассказывать, потому что он с явной неохотой оторвался от кофе.
— Если помнишь, после первого показа вам с Виарион пророчили кучу заказов от других компаний, — он дождался моего кивка и продолжил, — Вот это оно и есть. Парфюмерная фирма «Лео» хочет снять рекламу для новой линейки, и, сразу предупреждаю, предстоит работать в совершенно ином стиле. С растениями что-то, вроде...
Он погипнотизировал свою тарелку, потом буркнул: «Все» и вернулся к ужину. Хм... Каюсь, я еще ни разу не пробовала работать с другими компаниями, и вот теперь мою голову мгновенно наполнили мысли в стиле «А как это?», «А с кем буду работать?», «А какой фотограф?». Интересно, а что будет, если мы не сработаемся с командой? Или, например, заказчику в итоге не понравится? Я отправила в рот брокколи и нахмурилась. Что они могут вообще сделать при плохом исходе дела? Папе пожалуются? М-да... По-детски это как-то. Решив, что с проблемами надо разбираться по мере их поступления, я быстренько заглотила остатки ужина и почапала собираться. В этот раз явно будет быстрее, чем в прошлый!..
— Так, где-то тут нас должны встретить... — обводя внимательным взглядом зал ожидания, сказал Алес.
Аэропорт Фларена мало чем отличался от арнейского: много людей, шум, даже оформление чем-то похоже. Я тоже мазнула взглядом по множеству табличек с именами, фамилиями, но не найдя ничего интересного, уставилась в окно. Желания работать по специальности особо не было, в частности, из-за того, что встать пришлось в пять утра. Конечно, учитывая ежедневные тренировки в учебном году, это не приносило серьезных неудобств, но и радости не прибавляло!
— О, нашел, пойдем, — встрепенулся Алес и, отобрав ручку моего чемодана, направился куда-то в сторону. Э-эх... Не хочу никуда, хочу домой и спатеньки. И нет, не к Алесу, а к себе домой, к няне и возможности спать много, долго и во всех позах! А еще к полной свободе, отсутствию жесткого графика и вкусным булочкам с корицей. Но сейчас мне не оставалось ничего, кроме как пойти следом за своим белобрысым мучителем, ведь нас уже ожидала довольно приятная шатенка в деловом костюме. Мы обменялись приветствиями и, развернувшись, пошли к выходу. Хм, и куда мы сейчас? Сразу в студию? У-у... Я недовольно скуксилась. Не хочу.
— А... — я осеклась, но продолжила, — Лексан, а мы сейчас куда?
Мне подарили ехидный взгляд и издевательски ответили:
— Ох, Алессандра, это такой сложный вопрос... А как память-то подводит...
Я фыркнула, показывая, что его намекания на мой «склероз» прошли не по адресу, и выжидающе на него уставилась. Алес ухмыльнулся шире. Вот же... Ничего от него не скрыть.
— Ладно, сейчас нас сначала отвезут в отель закинуть вещи, но в... — он посмотрел на наручные часы, — В двенадцать нас ждут в офисе заказчика. Будем перемывать кости рекламе.
Я на рефлексе скептически вскинула бровь, но быстро приняла отстраненный вид. К счастью, Алеса это уже не волновало, он снова погрузился в свои мысли, и не факт, что радужные. Видок у него, будто сейчас убьет кого-нибудь. Поежившись, перевела взгляд на нашу проводницу. Чей-то секретарь? Вряд ли, скорее рядовой сотрудник... Мы вышли из здания аэропорта, подождали пару минут, пока приедет машина, и, загрузив чемоданы в багажник, наконец-то поехали.
— Как вы долетели? — через некоторое время спросила девушка. Проявляет вежливость? Я мазнула по ней взглядом и дежурно улыбнулась. Как же лень вести беседы... Может, сделать вид, что не знаю фларенский? Алес активно что-то печатал в телефоне, и явно не собирался отвлекаться, потому что бросил скупое «секунду», даже не оторвавшись от экрана. М-да... Я мысленно глубоко вздохнула.
— Хорошо, — я говорила медленно, вспоминая правила построения предложений и подбирая нужные слова, — Извините, могу я узнать, как Вас зовут?
— О, — она улыбнулась, — Я Марианна — ваш куратор на время пребывания во Фларене. Можно просто Мари.
Я улыбнулась шире. Куратор... То есть она будет спускать указания от большого брата? Не удержавшись, я тихонько хмыкнула.
— Вы уже бывали в нашей стране?
— Нет, я здесь впервые, но сейчас меня крайне радует, что я учила фларенский, — я прижала лапки к груди, показывая, свою радость и мы рассмеялись.
— Уверена, что Вам у нас понравится, все же, творческие люди весьма схожи по образу мышления.
Изо всех сил удерживая маску на лице, я мысленно заржала. О да-а... Я очень творческий человек! Могу художественно переломать кости и очень эстетично накапать крови на пол! Хотя нет, крови не могу... Зато сделаю из вашего лица настоящее произведение искусства минут за пять и совершенно бесплатно! Новый центр косметологии от меня, обращайтесь, но только после того, как выложите все свои старые грешки на суд моему надзирателю... Мысленно фыркнув, покосилась на продолжавшего молчать Алеса. Тоже мне, бросил меня одну наедине с этой девушкой... У него лучше с ними общаться получается!
— Я думаю, мы можем выкроить время на осмотр наших достопримечательностей. Вы слышали о нашей галерее искусств?
Отложив свои ехидности, я покопалась в памяти и поняла, что да, слышала. Местная галерея — это что-то вроде мекки для художников, скульпторов и прочих; именно сюда свозятся на выставки самые известные творения и съезжаются именитые коллекционеры. Так что я вполне уверенно ей кивнула.
— Сейчас там проходит выставка Ленара. Критики едут непрерывным потоком, но уезжают ни с чем. Он настоящий мастер!..
Я продолжала улыбаться, но сама уже давно ее не слушала, смотря в окно мимо нее. Ну не понимаю я, какой смысл часами рассуждать о подобном, тем более что творчеством этого самого кого-то там никогда не интересовалась. Конечно, мне нравится смотреть на картины, но вот углубляться в их «смысл» и технику... Увольте. Уж не знаю, как она не заметила, что я совершенно не принимаю участия в разговоре, но до самого отеля я благополучно отдыхала под ее нудный монолог, периодически участливо кивая. Мы остановились возле помпезного здания и вышли. Алес наконец-то оторвался от телефона и помог мне выбраться из машины, а потом еще и чемодан отобрал. И все это с каменным лицом. Мне оставалось только молча хлопать глазами на это самовольство.
— Машина приедет за вами через полтора часа, — кивнув на прощание, заявила Мари и удалилась. Эх... Я окинула быстрым взглядом гостиную нашего номера и прошла по коридору в сторону спален. Две разные двери, несомненно, меня воодушевили, так что, немного подумав, решила посмотреть обе и выбрать, раз уж наш великий и ужасный Алес все внимание уделяет телефону.
— Моя та, что справа!
Я аж подпрыгнула, отдергивая руку от двери. Потом осознала сказанное и возмущенно посмотрела в сторону гостиной.
— С чего вдруг?! Я вообще-то первая сюда пришла!
— А я в интернете посмотрел номер, так что не аргумент!
Запыхтев, я прошла к левой двери, открыла...
— Так! Ничего не знаю, я в правой! — возопила я, узрев очередное розово-персиковое безумие. Обойдется! Быстренько перетащив чемодан в правую комнату, я нагло водрузила его в центре и, достав сумку с банными принадлежностями и сменную одежду, направилась в ванную.
— Эй, куколка, а ты не обнаглела? — раздалось из коридора, и я столкнулась в дверях с Алесом.
— Кто не успел тот опоздал! А в кремовом тортике можешь жить сам!
Я обошла его ошарашенную статую и ушла в ванну. Буду настраивать себя на тяжелую работу. В конце концов, сотрудничать с неизвестной командой сложно? Сложно. В незнакомом месте сложно? Сложно. А уж про то, что придется быть в паре с этим извергом, вообще молчу, ибо это из разряда десятого круга ада для моей психики!
Обратно в комнату я вернулась чистая и вполне довольная жизнью. Правда, картина раскинувшегося на огромной кровати Алеса не воодушевляла. Так значит? Я плюхнулась рядом, перекатилась на живот и, достав телефон, уткнулась в книгу. Краем глаза заметила, что Алес кинул на меня подозрительный взгляд, но проигнорировала. Думаешь, раз ты тут развалился, я уйду в то розовое безумие? Щазс! Мне еще весь год жить в подобном интерьере, так что имею право отдохнуть. Пару минут мы молча занимались своими делами, но потом он не выдержал:
— Куколка, тебя ничего не смущает?
Вальяжно перекатившись на бок, я, уперев локоть в кровать и положив голову на ладонь, лениво спросила:
— А должно?
Он вопросительно вскинул бровь, а потом как-то странно ухмыльнулся.
— То есть спать тоже вместе будем?
Я хмыкнула. Дорогой, это так не работает. Ты бы не забывал, что я с тобой половину наших каникул спала из-за твоих страшилок. Какое мне там смущать... Я с тобой уже сроднилась, срослась и вообще, я против розового безумия.
— Раз уж ты не хочешь уходить из моей комнаты, то почему бы и нет?
В этот раз хмыкнул он.
— Давай так, заключаем пари, — его ухмылка стала шире, — Сможешь понравиться фотографу завтра — остаешься тут, а если нет, то в «тортик» прямая дорога. Согласна?
Уверенно фыркнув, я кивнула, и мы пожали друг-другу руки. Правда, я как-то не подумала, что стоит насторожиться...
— Ужасно! — вопит этот противный старикашка, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности. Шел третий час фотосессии: птички щебечут, речка журчит, солнышко светит. Ни одной фотографии еще не сделано. Алес втихомолку угорает, сидя перед визажистами, я медленно закипаю. Идиллия.
Вчера я познакомилась с нашим заказчиком — директором рекламной компании. Джексон показался мне достаточно адекватным, да и ничего особо сложного от меня не требовалось: всего лишь фотосет в стиле водной нимфы. Вроде звучит просто, хотя вопрос с моими волосами меня напряг: все же вода алого цвета не бывает, но откуда же мне знать, что творится в их голове? Так что я особо не переживала по этому поводу, активно проводила боевые действия по изгнанию Алеса из комнаты, ну и отсыпалась, понимая, что вечера буду проводить за занятиями спортом. В отеле был тренажерный зал, и пусть это не полноценная тренировка, но Алес сказал, что сойдет. Вообще, чем меньше времени оставалось до вступительных, тем сложнее было расслабиться. С одной стороны, свою угрозу этот белобрысый изверг уже выполнил, но с другой... Если вдруг что-то пойдет не так, кто знает, что он может еще придумать? После экзаменов я окончательно уверилась, что он и садист, и отмороженный на голову, и все в этом духе. Так что даже не берусь предполагать, какая мысль может возникнуть в его голове... Хотя знать, что творится в башке у этого неадеквата с фотоаппаратом, мне хочется и даже очень!
— Ну неживые у тебя руки, неживые! Прекрати изображать ветку и покажи мне грацию!
Я попыталась «смягчить» руки (хотя куда уж дальше?! И так уже на желе похожи!), на что услышала:
— Уберите это убожество!
Стараясь не показать своего бешенства, встала с земли и отошла к своему стулу. Визажист тут же начала отирать несуществующий блеск на моем лице, а этот маэстро продолжил вопить нелицеприятности обо мне. Ну с-сволочь... Я скрипнула зубами и отогнала визажиста. Этот умопомрачительный старикашка, Валеон Шери, — один из лучших фотографов, которые редко соглашаются работать с компаниями. Из-под его рук выходят настоящие шедевры, которыми лично я всегда восхищалась. У меня даже в комнате на стене висели фотографии моделей, которые делал он. Но сейчас я готова была его убить, настолько он оказался противным!
— Лекс, на площадку! — рявкнул старикашка, и Алес абсолютно спокойно, даже лениво прошел к своим декорациям. Потом встал в нужную позу и замер.
— Ну наконец-то! Хоть ты меня радуешь!
Пара щелчков затвора, после чего Алес, меняя положение, с улыбкой ответил:
— Ну, я-то профессионал, ты же знаешь.
И на меня ехидно глянул! Так. Вот тут поподробнее! Эти двое что, знакомы? Судя по их разговору, да! Я нахмурилась. Ну Алес... Жулик. Недовольно поджав губы и прищурившись, я откинулась на спинку стула. Понятно, что меня еще не отпускают, хотя бы пару фотографий мы должны сделать. Значит, буду учиться у Алеса, как наладить контакт с этим дядькой. Решив так, пару минут я просто наблюдала за этой парочкой, пытаясь уловить тон, темы на которые они общаются, какие именно движения и как делает Алес, выражение лица... Не понимаю. Я делаю ровно то же самое! Пришла, улыбнулась, в нормальное положение встала, лицо сделала, даже эмоцию в камеру «послала»! Что не так?! Возмущенно бурча на мужчин, я недовольно запыхтела, снова закипая, и в итоге обратно на площадку вышла бурей внутри и солнышком снаружи.
— Ближе к воде подойди! — приказали мне, и я послушно отошла назад. Встала. Щелчок, щелчок и очередной недовольный вопль:
— Что с твоим лицом?! Ты кто, валькирия или нимфа?! Ты тему читала?! Так почему я вижу непонятно что? Ближе к воде я сказал!
Стараясь сохранять спокойное лицо, сделала шажок назад и снова встала. Щелчок, и очередной недовольный комментарий несется в мою сторону. Так, ладно, сохраняем спокойствие, пожилой человек, все дела. К тому же, если справлюсь, у меня будут фотографии от такого знаменитого мастера... Если справлюсь. Я еще пару раз сменила позу, после чего очередная критикующая тирада влетела мне в мозг. Я только вздохнула, на секунду прикрыв глаза. Главное сделать фотографии, а остальное переживем...
— Да ближе к воде подойди! Ты же не лесная, а водная!
Злобно скрипнув зубами, сделала шаг назад... Блин!
— М-да. На что я надеялся. Хватит! Завтра продолжим! — противно возопил он, а я, стараясь не корчить гримасы, попыталась вылезти из достаточно холодной воды.
— Помочь? — спросил Алес, подходя ближе. Свинья. Глубоко вздохнув, я сдержанно ответила «нет» и снова попыталась встать. Длинная ткань юбки мешала и путалась в ногах, на какой-то ее части я вообще сидела. Да что за день! Стукнув по воде рукой, решительно встала, но наступила на злосчастную юбку и упала вперед. Зашипев от боли в ладонях, предприняла новую попытку, когда ощутила, что меня осторожно подхватывают за предплечья, выпрямляют, а после вообще берут на руки.
— Эй! — недовольно завопила я, впиваясь возмущенным взглядом в спокойное лицо. Я что, просила?! Что за унижение! Алес ничего не ответил, молча донес меня до моего микроавтобуса, где уже ждали стилисты, чтобы снять эту тряпку, и, смерив меня укоризненным взглядом, удалился. Ур-род... Я прожгла его спину мрачным взглядом, не обращая внимания на попытки стилистов распутать мокрую ткань, потому что внутри клокотала ярость, смешанная с обидой. Мало что свинья, еще и обманщик! Я скривилась, а потом и расстроенно скуксилась. И, пожалуй, проигранное пари здесь было не главной причиной.
Всю дорогу до отеля я демонстративно дулась, не обращая внимания на разглагольствования Алеса, вещавшего что-то про сложный характер Шери, про первый блин, и еще про что-то. Да, я обиделась. Да что там обиделась, я злилась! И на себя, и на Валеона, и на Алеса, и на платье, и на всю съемочную группу, на все! Мысли растревоженными пчелами гудели в голове, а намерения метались от убийства Шери и зверского избиения Алеса, до новых идей в стиле «Как понравиться фотографу».
— Хе, а кто-то будет жить в «тортике», — раздалось ехидное у меня над ухом, когда я вышла из лифта. Не удостоив Алеса и взглядом, гордо прошествовала к двери в номер. Объявляю ему бойкот, раз он так.
Быстро переодевшись в спортивную форму, умотала в тренажерный зал, где и провела остаток вечера. Но если вы думаете, что я просто тренировалась, то вы ошибаетесь. Я продолжала активно размышлять о том, чего же от меня хотел Шери, ведь все эти окрики не просто так, верно? Сейчас, сбросив обиду в энергию для занятий, я могла более трезво проанализировать его слова и упреки. Нежные руки. Ну, понятно, что нимфа (или кто там), должна быть нежной, воздушной, все дела. Лицо? Ну-у... С этим сложнее. Конечно, как и многие мои сверстники я зачитывалась фэнтези, фантастикой, но вот гуру в сфере мифических существ не являлась и в помине! Может, стоит почитать? А где вообще можно прочитать про выдуманных существ? Нет же энциклопедий по ним... Я хмыкнула, представив себе, как бы это изучали. Вот бежит ученый по лесу за кем-нибудь вроде кентавра и такой: «Подождите! Расскажите мне о ваших видовых особенностях!» А тот ему копытом бац в нос, и нет ученого. Фыркнув, я спрыгнула с беговой дорожки и, вытирая шею, направилась в номер. Вот сейчас найду все, что связано с нимфами, феями, эльфами, и завтра этот старикашка уж точно не придерется ко мне!
Щазс. Именно мой решительный настрой мне и помешал! Казалось бы, наоборот, решительность и мотивация к действиям должна быть плюсом, но нет! Стоило мне выйти из машины и подойти к микроавтобусу, на котором приехали мои стилисты и костюмы с гримом, как мне заявили:
— Это еще что?
Я растерянно хлопнула глазами в сторону Шери. Что?
— С таким настроением можешь ехать обратно в отель, — припечатал он и, развернувшись, продолжил раздавать указания. Пару секунд я ошарашенно стояла на месте, даже на Алеса пару взглядов бросила, но он только плечами пожал. М-да, непонятно что опять... Я покачала головой и уже собралась пойти к стилистам, как за спиной раздалось:
— Я что, неясно выразился? С таким настроем я с тобой работать не собираюсь, можешь даже не переодеваться. Лексан, на площадку!
Я квадратными глазами проследила за тем, как Алес со странным выражением лица посмотрев на меня, потом на фотографа, пошел к месту, вокруг которого сейчас поставили все оборудование. И что это значит? То есть... Мне действительно ехать домой?
— Но почему? — не сдержалась я, но никто мне не ответил. Нахмурившись, в нерешительности помялась возле микроавтобуса, а потом... Решила, что уезжать глупо. Во-первых, меня могут неправильно понять, а во-вторых, я могу понаблюдать за работой Алеса и узнать что-то новое! Так что, устроившись недалеко от съемочной площадки на какой-то коряге приготовилась долго наблюдать за ними. Хм... Спустя час или два я, тяжко вздыхая, устало растерла лицо. Ничего нового не увидела: Алес, как обычно, был сама любезность, улыбчивость и обаяние. Даже поз особо креативных не принимал, все более-менее классическое. Ну, возможно, что-то не так с эмоциональной составляющей, но что, не вижу!
— Ну и как тебе? — спросили над моей головой. Отняв руки от лица и выпрямившись, я взглянула на Алеса. Он вполне дружелюбно на меня смотрел, запихнув руки в карманы светлых брюк. Повисла небольшая пауза, пока я раздумывала: а что, собственно, предпринять? Продолжить обижаться или пойти на мировую?.. Он привычно склонил голову к плечу и улыбнулся шире, ожидая ответа. Тоже мне. Я слегка скривилась, но решила ответить:
— Неплохо.
— И все? — он лукаво усмехнулся, вскидывая бровь.
— А что еще?
— Ну, могла бы сказать, какой я неотразимый, — он картинно поиграл бровями, приняв пафосную позу, — Или что я шикарен, восхитителен и невероятно соблазнителен.
С каждым словом он подходил все ближе, а на последних словах вообще склонился так, что мы оказались нос к носу. Я закатила глаза. Как всегда, Алес в своем репертуаре.
— Что, не впечатляю?
— Не-а, — я фыркнула и уперлась ему в плечо пальцем, отодвигая.
— Ох, куколка, ты уязвляешь мое самолюбие, — обезоруживающе рассмеявшись, сообщил он, а я слегка подвисла... Угу, любуясь. И что это со мной? Слегка помотав головой, снова посмотрела на Алеса, он как раз успокоился, и теперь лишь изредка посмеивался.
— А если серьезно? Что скажешь?
— Не понимаю, что я делаю не так, — не в тему ответила я. Он перестал улыбаться и задумчиво смерил меня взглядом. Спорю на миллион, что сейчас будет очередная шутка.
— Валеону нравятся люди с глубокой составляющей, — спокойно и без малейшего намека на ехидство ответили мне, — Вероятно, ты ее не показываешь, раз он ругается.
Я озадаченно нахмурилась. Что значит глубокая? Это как вообще? Подняв непонимающий взгляд на Алеса, приподняла бровь, предлагая продолжить.
— Ну-у... — он покачался с пятки на мысок, — Есть люди, которым свойственна поверхностность, или, например, те, кого зовут пустышками. Или глупые, мало знающие люди. Всех их он считает плоскими. Если уж ты попала под раздачу, выразимся так, значит в тебе есть эта самая глубина, прошлое, которое дает тебе что-то такое, что сказалось на твоем характере, личности.
Мне оставалось только глубоко вздохнуть. Ну, допустим. Возможно, подчеркну: возможно, в моей жизни были такие события. И во мне есть эта глубина, но разве я ее не показываю? Я ведь старалась посылать эмоцию в объектив! Или я чего-то не понимаю?
— И как прикажешь ее показать? Разве это не видно только при личном общении? — я возмущенно взмахнула руками, — Как вообще можно назвать фото глубоким?!
Алес пожал плечами, а я задумалась. Что же делать...
— Лексан, перерыв закончен, — сказал какой-то молодой человек, и Алес, обернувшись, кивнул.
— Ладно, не расстраивайся, вечером подумаем, что можно с этим сделать.
Он ободряюще улыбнулся, заставляя меня вновь зависнуть. Опять меняет тактику... Уже в сотый, наверное, раз вздохнув, я помотала головой и снова уставилась на площадку. Ну, значит, будем ждать. В конце концов, в этом случае ради новых знаний можно и запинать гордость с ее вечным «я сама, да я всемогуща», верно?
— Так, — задумчиво потирая шею пробормотал Алес, — так...
Заседали мы на кухне, вооружившись кофе и печеньками. Ну, точнее Алес, как обычно, пил кофе, а я — горячий шоколад. Как именно он собрался раскрывать эту «глубину», было не очень понятно, но, так как две моих попытки уже провалились, мне оставалось только ждать, когда же наш великий и ужасный сообразит. Я уже в третий раз размешала свой напиток, когда мысль таки соизволила появиться в его голове.
— В общем, колись, что такого трагичного было у тебя в жизни, — заявил он с самым серьезным видом. Я нервно хмыкнула, потом еще раз и засмеялась. Класс! Вот сейчас я, конечно, раскрою тебе все, изолью душу и все дела.
— Что? — надулся он мгновенно, — Ну что ты смеешься, я серьезно! Ты будешь думать об этих моментах, а я сфоткаю. Только надо за фотоаппаратом сходить...
Он спрыгнул со стула и умотал в комнату. М-да. Задумчиво поболтав ложечкой в кружке, я размышляла, а что такого «трагичного» в моей жизни можно найти? Сначала на ум пришла смерть мамы. Но ведь я была маленькой и мало что помню... Ну ладно, помню я кладбище. И папу в тот вечер. Ладно, все помню, но разве это имеет отношение к нимфам? Поджав губы, продолжила вспоминать. Что еще такого... Улица? И как объяснить, что я на ней делала? «Ой знаешь, я вот так хотела, чтобы меня заметили, что постоянно загуливалась до ночи, дралась и прогуливала уроки». Я фыркнула.
— Надумала? — спросил Алес, возвращаясь в кухню. В руках он держал камеру, но я только краем сознания отметила это, не вдумываясь. Надумала, не надумала...
— Самое страшное и трагичное событие в моей жизни — это день, когда ты выбрал меня в ученики, — с долей сарказма заявила я и глотнула уже остывший шоколад.
— Что? — он наигранно обиженно на меня глянул, — Ты все врешь, я же шикарный мужчина!
— Угу, шикарный дедуля в самом расцвете старости... — пробормотала я, за что получила щелчок по носу.
— Язва ты, — пояснили мне, когда я возмущенно на него посмотрела, — В любом случае, я уже знаю всю твою биографию, от самого раннего детства, так что можешь спокойно говорить. Ничего нового и шокирующего уже не скажешь.
Мои брови медленно поползли вверх. Да быть этого не может... Я пристально вгляделась в спокойное лицо. Блеф?
— Этого не может быть.
— Почему же нет? — отозвался он буднично и даже отпил кофе, — Мне по профессии положено все про всех знать, так что я в твоем прошлом покопался уже давно.
— Конечно, — я сложила руки на груди и, развернувшись к нему, вкрадчиво спросила:
— Ну и что же ты обо мне узнал?
Алес вскинул бровь, наблюдая за моим допросом, но я не собиралась отступать. Он однозначно блефует! Половины из того, что со мной происходило нет в личном деле. Как минимум потому, что за эти поступки меня не отчитывали и никуда не водили разбираться. Он все так же спокойно отпил кофе, потом поставил чашку и ухмыльнулся.
— Ты стоишь на учете в полиции.
— Пф, это всем известно, так что...
— А еще когда ты была совсем мелкой, ты очень любила сладкое и однажды стащила праздничный торт и коробку пирожных за час до мероприятия.
Я так и осталась с открытым ртом. Чего?!
— Не было такого!
— А вот и было, у Алекса спроси.
Он ухмыльнулся, и с видом победителя отсалютовал мне чашкой. Я запыхтела. Ну да, было! Но как он-то об этом узнал?! Собственно, это я и озвучила, на что получила только снисходительный взгляд и тишину.
— Нечестно, — заявила я, обличительно тыкая в него пальцем. Тоже мне, всезнайка, накопал инфы кучу и изображает тут из себя... Алес снова вскинул бровь и уточнил:
— Что именно?
Что-что... Все! Я надулась, а он уже перевел тему:
— Так что, мысли есть?
— Есть, — буркнула я и уткнулась в чашку с шоколадом. Я думаю, что ты издеваешься надо мной, и вся эта затея — глупость.
— Озвучишь?
— Вот ты и озвучь, раз знаешь.
— Не, ну фишка-то в том, чтобы ты думала, а я фотографировал, так что не прокатит.
Я шумно втянула воздух. Свинья. Потом подумала...
— Ладно, случай, за который меня поставили на учет, сойдет?
— Неа, слишком эмоционально.
Алес защелкал что-то на фотоаппарате, а я снова погрузилась в свои мысли. Неприятных моментов много, но хочу ли я их озвучить... Щелчок затвора прозвучал неожиданно. Я дернулась и еле удержалась на стуле.
— Чего? Я же предупредил, — даже не смотря на меня, прокомментировал Алес и, посмотрев что-то на экране фотоаппарата, поднял на меня свои черные глазищи.
— Ну и?
— Ну что «ну и», — я нахмурилась, — Не помню я.
— Врунишка, — фыркнули мне в ответ, а я только недовольно на него посмотрела. И откуда ты такой умный...
— С чего это вдруг?
— Мм... Поверь, в твоей памяти я уверен. Ты в первый месяц занятий выдавала мне факты из начальной школы, так что не надо тут про «не помню».
Я закатила глаза. Что же озвучить, чтобы не такое позорное... В двенадцать-тринадцать лет я творила будь здоров, до сих пор стыдно за то, какую бредятину несла!
— Нет, я так не могу, — взорвалась я через несколько минут. Не хочу этому извергу изливать душу! Все! К черту фотосессию, лучше вообще откажусь!..
— Сразу видно, что ты никогда не была у психолога, — рассмеялся Алес. Причем тут это вообще? Я вопросительно вскинула бровь:
— А ты что, был?
— А то, — он невесело усмехнулся, гипнотизируя чашку с остатками кофе, — Когда мои родители разбились, я там был частым посетителем.
Моя гримаса сомнения слетела вмиг.
— Что?
— Что? Раз ты не говоришь, то почему бы мне не поговорить? Так сказать, усилить эффект. Мои снимки теперь точно будут лучше, чем твои, — он ухмыльнулся и махом допил кофе. Я продолжала молчать, а Алес, смерив меня взглядом черных глаз, продолжил.
— Мне, скажем так, не очень повезло: они погибли в день моего рождения. Я был с ними в одной машине и выжил лишь чудом, но... Честно скажу, вид двух мертвых тел перед глазами еще до-олго стоял. Я почти не спал, постоянно сидел в комнате и ни на кого не реагировал. Поэтому мой опекун и отвел меня к психологу... Вот, никогда к ним не ходи, — выныривая из очень мрачных, судя по его лицу, мыслей, сказал он и состроил рожицу, — Эти изверги из тебя все вытащат, просто все. Сама не заметишь, как все им расскажешь.
Алес хмыкнул и завис, продолжая гипнотизировать чашку. Так странно... Уже сложившийся образ сейчас дал трещину и вызывал теперь двойственное ощущение...
— Вот только не надо.
— Что? — я ошарашенно хлопнула ресницами.
— Не надо меня жалеть, я мальчик взрослый и уже со всем справился, — он ухмыльнулся и, взяв чашку, направился за новой порцией кофе. Да я и не собиралась...
— Твоя очередь, — сказал он, включая кофемашину и разворачиваясь. Я задумчиво на него посмотрела и... решилась.
— Ну, если брать что-то не настолько эмоциональное и трагичное... — я поболтала шоколад в чашке, — Я была свидетелем убийства.
Тут мне показалось, что это слегка странно и резко звучит, и пришлось сумбурно исправляться:
— То есть, не то, чтобы убийства по умыслу, скорее по случайности... Просто... Я прогуливала очередной урок, решила погулять с друзьями, а на той же улице ссорились супруги, наверное. В итоге мужчина ударил женщину по голове бутылкой, и она так и не встала...
Я снова взболтала шоколад, поднимая вихри мелких «песчинок» внутри чашки и заново переживая тот момент. Помню, тогда я сразу в обморок грохнулась от вида растекающейся под ее головой лужи крови, и еще долго просыпалась по ночам от своего привычного кошмара из подвала. Все же, убийство для меня — больная тема. Даже не знаю, как буду работать по профессии...
— М-да, неприятная ситуация, — резюмировал Алес, возвращаясь на свое место, — Печеньку хочешь?
Фыркнув, забрала сладость у него из рук. Его фразы записывать пора. Сборник так и назовем: «Выражения свинтуса», ага.
— Ну вот смотри, — он пощелкал что-то на фотоаппарате и подсунул его мне, — Ты здесь очень «глубоко» выглядишь.
Я посмотрела на экран, но ничего не увидела. На одной фотографии я смотрела в чашку, на другой кривила губы, на третьей вообще смотрела в никуда, с отсутствующим видом...
— Не вижу разницы.
Алес забрал фотоаппарат, пощелкал фотографии, потом выключил и отложил свою игрушку, поднимая на меня глаза.
— Здесь видно твое содержимое, потому что оно настоящее. А когда ты делаешь картинную эмоцию на камеру, то сразу видно, что это что-то наносное, маска.
Ничего в очередной раз не поняв, я страдальчески застонала, укладывая голову на руки. Ну вот как это понять?!
— Давай попробуем еще раз? Лимит мрачных историй еще не исчерпан? — улыбнулся Алес, а я вздохнула от безысходности. По-моему, это бесполезная затея.
Мы просидели так довольно долго. За это время я успела рассказать Алесу несколько своих историй, услышала пару от него, и, честно, слегка поменяла свое мнение о нем. Сложно сказать, в чем именно, но враждебности по отношению к нему явно стало меньше. Сделанные фотографии вместе с фотоаппаратом Алес отдал мне, сказав, чтобы я еще раз посмотрела на выражение своего лица, так что перед сном я действительно просматривала фотографии. Потом подумала и решила потренироваться перед зеркалом... Не знаю, стало ли лучше, но результат явно был. Правда, не самый положительный.
— Куколка, ты вообще спала?! — поперхнувшись кофе при моем появлении спросил Алес. Я заторможено перевела на него взгляд.
— Естественно.
— Тогда как ты объяснишь ЭТО? — он заблокировал телефон и повернул его ко мне экраном. Черная слегка зеркальная поверхность отразила мое бледное лицо и фантастически опухшие глаза.
— Ну, бывает.
Его брови поползли вверх, а я принялась поглощать завтрак, почти не ощущая вкуса. Ну да, легла поздновато. Возможно, в три, или в четыре, но хотя бы более-менее поняла, какое лицо должна сделать. А благодаря сонливости, я не выглядела воинственно-решительно, так что Валеон проводил меня лишь безразличным взглядом без каких-либо комментариев. Переодевшись и выслушав ахи-охи на тему глаз, я вышла из микроавтобуса и подошла к площадке. Большой валун, цветущие кусты вокруг, лепота.
— Встань возле камня, — отдали мне указание, которое я послушно исполнила. Положила руку на теплую шершавую поверхность, посмотрела в объектив...
— Эмоцию! Дай мне эмоцию! — возопил Шери, а я вздохнула, думая какую же... В задумчивости мазнула взглядом по персоналу и наткнулась на... Плакат. Здрасьте. Что за детский сад? Алес потрясал наспех написанным на обрывке какой-то бумажки плакатом. Я прочитала надпись, и на мгновение подвисла. Таинственность? Хм... Снова посмотрев в объектив, попыталась это изобразить.
— Нет! Что за холодность?! Больше эмоций!
Взгляд на плакат... Страсть и тайна?! Да что за... Шери снова начал возмущаться, так что я попыталась совместить. Но и это нашего маэстро не устроило...
К моменту, как он объявил перерыв, я была готова валиться с ног. Так что, как только он отошел, села прямо на землю возле этого камня. Рядом с ним были и маленькие, так что, удобно оперевшись руками на один из камней, я положила на них голову и вздохнула.
— Ты молодец, — сообщил подошедший Алес с улыбкой, — Думаю, Валеон скоро оттает...
— Лексан! — крикнул наш вышеозначенный, и Алес обернулся, чтобы увидеть, как ему машут рукой. Так что, еще раз похвалив меня, он ушел к этому старикашке. Уф-ф... Я ткнулась лбом в сложенные руки и прикрыла глаза.
Кажется, эта миссия невыполнима...