***
Стив вжимает педаль газа в пол. Мотор ревёт, а автомобиль несётся с невероятной скоростью.
Он уже сильно опаздывает.
Очень сильно опаздывает.
На самом деле, ему надо было быть на месте, как минимум, ещё полтора часа назад.
А в идеале, он вообще должен был быть там с самого утра.
Но на сегодня у него назначено очень важное совещание. И все знают, что ничто, никакие катаклизмы, мероприятия и чрезвычайные ситуации не могли заставить его перенести совещание. Потому что работа при выше всего. Так что ему пришлось это самое совещание и провести. Хотя, Стив сильно бы покривил душой, сказав, что ему "пришлось". В реальности же, в глубине своей тёмной и злой душонки, он был несказанно рад, что совещание выпало именно на сегодняшнее утро, ведь это означало, что он мог со спокойной совестью, сославшись на дела, приехать на это адское мероприятие в самый последний момент.
Короче, план был идеальный.
До одного момента.
Одного такого рыжего, очкастого, длинного момента по имени Адам Рейли. Который в самый не подходящий случай вернулся из своей двухмесячной командировки в Саудовской Аравии. И нет бы, как все нормальные люди, остаться после командировки дома. Это конопатое недоразумение притащилось в офис. А там узнав от секретарши, что босс проводит ежемесячную взбучку своим работникам, вместо того, чтобы спрятаться в своём кабинете и не высовываться от туда до конца рабочего дня, страшась гнева ген директора, этот идиот, напротив, впорхнул в зал заседаний, словно дурной недоразвитый веснушчатый мотылёк, привлечённый огнём ярости в глазах начальника.
Положа руку на сердце, Стив никогда не понимал подобных экземпляров издевательства современной эволюции. Хоть и ценил. Рейли был одним из лучших работников его компании. Но когда, после часового доклада о своей поездки, паренек вынул из своего чемоданчика пробы местного грунта с явными намерениями рассказать о пользе аравийских подземных вод, Стив не выдержал. От жестокой смерти или, как минимум, от увольнения Адама спасло время, которого абсолютно не было у Стива.
Рявкнув на подчиненных, что все могут быть свободны, мужчина вылетел из зала и из собственного здания тоже, направляясь к машине.
И, на самом то деле, ехать ему было совсем не далеко, если бы не гребанные пробки, о которых Стив постоянно забывал. Нужно было просто купить вертолёт, как однажды посоветовал брат, и бед не знать. Да ещё и авария на перекрёстке, из-за которой он ещё задержался на 20 минут. Точно нужно было вертолёт купить.
Так что подъезжая к пункту назначения, Стив чувствовал себя на взводе. Но буквально ощущал, что ударит каждого, кто решит сейчас с ним заговорить.
У дверей здания, его ждала девушка. То что она ждала именно его, сомнений не вызывало, ибо он точно последний, все кто должны приехать, уже точно приехали. Из дали завидев её, Стив решил, что вселенная все же сегодня к нему не благосклонна (как будто она хоть раз была благосклонна) и торжество все же придётся начать с убийства.
Но девушка окинув его внимательным взглядом, коротко велела ему следовать за ней.
Они дошли до небольшой комнаты, в которую вели три двери. Командным тоном, девушка велела ему оставаться здесь, а сама быстро удалилась.
Стив подошёл к огромному, богато украшенному окну и замер, вглядываясь в однотипный пейзаж лужаек, пытаясь подавить нахлынувшее с новой силой раздражение. Он зажал переносицу пальцами, словно его мучила головная боль. Это совещание, этот бесячий Рейли, пробка, все эти чертовы люди, находящиеся за большими двустворчатыми дверьми, с которыми ему ПРИДЁТСЯ разговаривать. И жара. Бесконечная июльская жара, которая в этом узком, отвратительном костюме чувствовалась особенно хорошо. Как за пазухой у дьявола, ей-богу. Хотя...там наверно по прохладней будет.
Все это сплеталось в чертов узел и давило Стиву на виски, заставляя рычать от нервического состояния, в котором он пребывал с самого утра.
Неожиданно, на плечо ему легла легкая и тёплая рука.
Стив резко обернулся и замер, вглядываясь в глаза тепло карамельного оттенка. Взгляд глаз был нежным и веселым одновременно, глубоко внутри словно вспыхивали искорки смеха и тут же гасли, из-за чего казалось, будто бы глаза сияли. Мужчина почувствовал, как раздражение медленно отпускает его. А тело и разум наполняется спокойствием и теплотой.
-Пап? - насмешливо протянула девушка, в чьи глаза он только что вглядывался.
Стиву пришлось прервать созерцание карамельный радужки, которые, кажется, вмести с дочерью смеялись над ним.
-Да, Фэйт, милая, -мужчина отошёл на шаг и оглядел девушку с ног до головы.
Сегодня Фейт, по праву, блистала. Белоснежное атласное платье, красивое своей простотой, идеально сидело на тонком стане девушки, распускаясь к низу свободной юбкой в пол. Светло каштановые волосы были убраны на верх в сложное переплетение прядей и искусственных белых цветов. Стив абсолютно не разбирался в макияже, но ему показалось, что скулы и веки дочери словно подсвечивались и переливались на свету. Но самое главное, это то, что она улыбалась. Так как умеет только она. Ярко, открыто, солнечно, показывая миру свои удивительные ямочки.
-Ты выглядишь прекрасно, дорогая,-выдавил из себя мужчина.
Но Фейт лишь весело фыркнула на комплимент отца.
-Брось, пап,-пожурила Стива девушка.-Я прекрасно знаю, как ты относишься к моему платью. И к этому мероприятию в целом.
Ну ладно, скрепя сердцем, но Стив признавал, что не просто считал все происходящее сейчас полной лажей. Но и боялся...
Все это состояние раздраженно-нервической озлобленности было прикрытием банального страха. Впрочем, в этом состоянии он жил вот уже, без малого, двадцать лет.
А что касается платья... Ой, да вы серьёзно?! Неужели никто кроме него не замечает, насколько оно откровенно!
-Если этого хочешь ты, значит, этого хочу и я,-уверенно сказал Стив, отметая любые возражения дочери и совести, подводя девушку к дверям.
По ту сторону заиграла торжественная музыка.
Фейт тут же стала расправлять складки платья и немного нервно пробежалась тонкими пальцами по прически, проверяя, все ли в порядке.
-Не бойся, ребёнок, я буду держать тебя за руку,-негромко добавил Стив, заметив напряжение дочери.
Девушка бросила на него украдкой игривый взгляд:
-А я и не боюсь,-с уверенностью, небрежностью и львиной долей упрямства сказала Фейт, но отцовскую руку все же сжала.
Наконец, двери распахнулись.
На них уставились больше сотни пар любопытных глаз. Женщины и мужчины. Пожилые и молодые. Девушки и юноши. Дети. Старики. Знакомые, друзья, родственники и люди, которых (Стив клянется) он видел первый раз в своей жизни. Все они смотрели на неё.
Мужчина покосился на дочь. И понял всеобщее восхищение.
Фейт шла уверенно, гордо подняв голову, держа подбородок, расправив плечи. С идеально прямой спиной. И лёгкой невесомой улыбкой, тронувшей её губы. Она нисколько не обращала внимание на людей, мимо которых они проходили. И смотрела лишь прямо.
Стив понял лишь одно: она действительно не боялась. В отличие от него самого.
И ведь, если задуматься, так было всегда. С тех самых пор, когда дочь научилась говорить, она без конца повторяла: я ничего не боюсь; я сама; мне не страшно; мне не нужна помощь; я большая. Не было в мире ничего, с чем бы его девочка не справилась бы самостоятельно. И Стив испытывал безмерную гордость за дочь.
Неожиданно, мужчина понял, что Фейт смотрела не просто вперёд, она смотрела на высокого темноволосого молодого человека, стоящего у алтаря. На того, чьей (ладно, скрепя сердцем и зубами, Стиву придётся признать это) женой она станет через несколько минут.
И нет, он ни имел ничего против свадьбы. Но ей всего лишь 23! Она ещё слишком молода, чтобы принимать столь опрометчивые решения.
И когда дочь со смехом спросила о том, какой возраст (если уж 23-это мало) подходит для свадьбы, мужчина лишь пожал плечами. Он не имел ни малейшего понятия об этом. Сам Стив так никогда и не женился. И искренне пытался не замечать тот факт, что ему было 19, когда в его жизни появилась Фейт.
Однако, он помнил, что, два месяца назад, сказал Фейт, когда она крупно поссорилась с Александром и даже поддавшись минутной, так не характерной для неё, слабости, хотела разорвать помолвку и отменить свадьбу. Стив сказал тогда: "Ты любишь его, милая, а он любит тебя. А любимые люди не - не троллейбусы. Следующий не подъедет через десять минут."
Стив тогда крупно пожалел о своих словах. И жалел до сих пор. Потому что те его слова подтолкнули Фейт и Алека к решающему поступку, который должен был вот-вот произойти.
Но глядя сейчас на стоящего перед алтарем юношу, на то, как он выпрямился и взглянул на его дочь с....любовью?! Для Стива это было откровением. Он неожиданно понял, что этот сосунок, которого Стив безжалостно шпынял весь последний год, с того самого дня, когда Фейт их познакомила, любит его дочь. По-настоящему. Без игры, обмана, самодурства.
Как странно. А ведь Стив, когда Алек не просто не сбежал после года издевок от отца своей девушки, но и сделал ей предложение (а ведь это все равно, что подписать себе пожизненный приговор, породнившись с самим дьяволом), решил было, что его будущий зять просто на просто дурачок. А оказалось куда страшнее...
Наконец они подошли к алтарю. Музыка подошла к завершению, прозвучали последние аккорды. И Стив теперь должен был отдать руку дочери её будущему мужу. Но мужчина слегка замешкался, с вниманием вглядываясь в, стоящего напротив, с протянутой рукой, парня. Юноша, на удивление, выдержал его взгляд. Ответив не менее проницательным взглядом своих яркоголубых глаз. Осознав, что он ненавидит голубой цвет глаз, Стив, едва сдержал тяжелый вздох, поняв, что руку все же придётся отдать, ведь сердце его дочери уже и так принадлежит юноше.
Звучали клятвы, слова верности и любви, молодожёны обменивались кольцами из белого золота с камнями и гравировкой. Наконец прозвучала долгожданная и страшная фраза:" Объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту." Поцелуй прошёл под аплодисменты и улюлюканье. А Стив впервые ощутил странную грусть...
_________________ ~~ __________________
Звучали поздравления. Молодожёны разделились, чтобы успеть обойти всех гостей. А Стив стоял и вливал в себя третью порцию бренди. За последние двадцать минут к нему подошли как минимум с пол сотни родственников, друзей и знакомых, который он терпеть не мог. Кстати, о терпении, рядом с ним, несмотря на его угрожающий и, возможно даже, пугающий вид, все ещё зависала одна из его кузин. Самая приставучая. Мэй Холлганд. Она заливала ему что-то толи про сорта арбуза, толи про необходимость внешних торговых отношений в Арабских Эмиратах. Разницы ни Стив, ни, кажется, сама Мэй не видели. Поэтому Мэй продолжала болтать. А Стив продолжал поглощать бренди и мечтать о замечательной одиночной камере, которую ему обязательно предоставят, когда он голыми руками задушит надоедливую кузину.
Но, неожиданно, мужчина замирает, так и не донеся свой стакан до рта. В нескольких метрах от него Фейт разговаривала с...
Стиву показалось, что если он сожмет стакан еще хоть чуть сильнее, он разлетится к чертовой матери (и Стив искренне надеялся, что один из осколков прилетит в глаз Мэй, которая не прекращала заливаться словно обдолбавшийся соловей по весне)
Фейт разговаривала со своей матерью.
Вернее с той женщиной, которая ровно 23 года назад оставила на пороге его квартиры младенца. И навсегда сбежала.
Точнее, так думал Стив. Но, к сожалению, как оказалось, не навсегда.
Ровно пол года назад она объявилась на пороге теперь уже их квартиры и попросила увидеть дочь. Фейт тогда устроила жуткий скандал, сказав, что у неё никогда не было матери, но она и не нужна ей, потому что у неё есть замечательный отец. В конце, девушка хлопнула дверью перед носом женщины, заявив, что никогда не хочет её видеть.
И сейчас Стив боялся, что свадьбу может испортить не он, а сама невеста.
Неожиданно рядом появился Александр, сжимая в руке бокал шампанского.
-Не нравится мне эта "мать". Мутная какая-то тётка,- как ни в чем не бывало, доверительно сообщил зять своему тестю.
И Стиву впервые захотелось вместо Мэй, которая (СЛАВА БОГАМ) наконец заткнулась, долбануть чем-то тяжёлым Алека. Но вместо этого он молча глотнул ещё бренди.
Однако, вопреки ожиданиям, Фейт не стала устраивать сцены, а в конце их диалога даже измученно улыбнулась матери. Они мирно разошлись, а Стив и Алек переглянувшись и решив, что их только что пронесло в секунде от третьей мировой, синхронно выдохнули.
Александр, немного отойдя от первого шока, сделав несколько шагов к Фейт, аккуратно приобнял её за талию и спросил все ли в порядке. Они ещё о чем то тихонько поговорили. Алека вполне устроили результаты их разговора, он нежно провёл рукой по щеке молодой жены и сказал, что отойдет ещё не надолго. Девушка кивнула и наконец подошла к отцу.
Стив аккуратно приобнял дочь за плечи и позволил ей уткнуться носом в лацканы своего приджака.
-Что ты ей сказала? - негромко поинтересовался мужчина.
-Что она может остаться на свадьбе и быть нашим гостем, - так же тихо ответила девушка.- Не то, что бы я ей верила. Но она была искренней.
Стив знал, как тяжело было для дочери это решение. Свою маленькую обиду на мать девушка носила в себе с самого детства. С тех пор, когда узнала, что мама бросила её. Только вот дочь росла и обида росла вместе с ней.
-Сегодня особенный день, - с неожиданной твердостью и уверенностью в голосе сказала Фейт. - И я поняла, что уже давно не злюсь на неё. Лет, наверно, с пятнадцати. Сегодня, я поняла, что мне её просто жаль.
Стив взглянул на дочь.
Он редко произносил эти слова. За его память всего три раза: первый, когда дочь впервые принесла золотую медаль с чемпиотана по плаванию (и плевать, что ей было пять лет, а медаль была игрушечной, так же, как и сами соревнования); второй - когда его вызвали к деректору, за драку, Фейт защищала от хулигана щенка, которого тот хотел утопить (ей тогда было двенадцать); и последний - год назад, когда дочь заканчивала университет. Но сегодня, как девушка правильно подметила, был особенный день. И прямо сейчас он ощущал это как никогда.
-Я горжусь тобой, милая.
И Стив действительно гордился.
___________________~~_________________
Стив и Фейт сидели на милом декорированном диванчике. Фейт с легкостью светской львицы вела абсолютно бессмысленный разговор со своей тетей Мэй, которая так и не отстала. А Стив, по просьбе дочери, решил пожалеть свою исстрадавшуюся печень и перешёл на шампанское.
Свет немного притушили, а в воздухе витала не навязчивая музыка и звук пол сотни голосов.
К ним подошёл Александр. Свой пиджак он уже успел где-то оставить и теперь был в простой рубашке с закатаными рукавами, с бабочкой и растрепанными тёмными волосами.
Стив фыркнул про себя. Ещё не прошло и нескольких часов, а его новоиспеченный зять уже выглядел не как жених, а как официант.
Однако Фейт так не думала. Она ласково улыбнулась мужу, который, в свою очередь, протянул ей руку, раскрытой ладонью вверх, словно парень призывал пойти с ним.
Вообще то учитывая то, что Алеку было уже без малого двадцать семь, он уже давно был далеко не парнем и не юношей, а мужчиной. Но Стив отвергал всякую мысль о том, что это лохматое недорозомение, которому, не понятно за какие заслуги, его дочь сказала "да", мог быть мужчиной.
-Мистер Дэниэлс, Вы не будете против, если я приглашу вашу дочь на танец? - Алек вырвал мужчину из размышлений.
Сегодня Стиву нельзя было прилюдно унижать зятя, чем этот наглец беззастенчиво пользовался, провоцируя своими выходками.
-Даже если я против, это сегодня никого не интересует, - буркнул мужчина. - Поэтому, забирай.
Фейт рассмеялась и пошла вслед за мужем в центр зала, где уже расступались люди, давая молодожёнам место.
Молодые люди встали, заиграла музыка и они поплыли по залу, кружась в вальсе.
Мэй неожиданно исчезла у него из-под бока. Вероятно её тоже кто-то пригласил на танец. В конце концов он хоть и была сучкой, но так же была все ещё не замужняя и симпатична.
А у Стива перед глазами стоит другой вальс. Первый вальс Фейт. Он как сейчас помнит, ей было пять, это было на каком-то детском празднике. Она была в ярко жёлтым платьице, с кудряшками и танцевала с мальчиком, с которым никто не хотел играть из-за его веснушек.
Сейчас ей двадцать три, она в раскошнем свадебном платье, танцует со своим мужем. Тонкие плечи расставлены, рука, изящно согнутая в локте, сжимает его плечо. Из причёски выбилось несколько прядей, щеки горят румянцем, глаза сияют счастьем и весельем и улыбка озаряет её лицо.
Александр сильно, но бережно прижимает её к себе, словно боясь отпустить. И смотрит только на неё и с таким обожанием и восхищением, что Стив на долю секунды проникается к нему симпатией.
-Мистер Дэниэлс! Рада Вас видеть!
Рядом плюхнулась девушка в красивом, хоть и помятом, бюрюзовом платье. И тут же начала заваливаться на бок.
Стив усмехнулся.
-Здравствуй, Саманта, - мужчина позволил девушке привалиться щекой к его плечу и аккуратно убрал с её лица милые светлые кудряшки.
Сэм была подругой Фейт из колледжа. Хоть и была пристрастна к алкоголю, плохим компаниям и неприятностям. Сэм напоминала Стиву его самого в молодости.
-П-п-п-озвольте вас об-б-бнять, мистер Дэниэлс, - пьяно промямлила Сэм.
-Боюсь, моя дорогая, ты уже приложилась к другому Дэниалсу*, - рассмеялся Стив, отцепляя от своей шеи её руки. - С тебя на сегодня хватит. Анна!
Из толпы на зов выскочила миниатюрная, серьёзная блондинка. Анастейша, лучшая подруга Фейт ещё с младшей школы.
-Вот где она! - всплестнула руками девушка. - Я её по всему залу ищу!
-Кажется Сэм пора спать, - снова усмехнулся. - Проводишь её?
- Конечно, мистер Ди, - кивнула Анна забирая Сэм и тут же начиная на неё ворчать. - Боже, всего два часа с начала свадьбы, а ты уже налакалась!
- А я начала ещё д-д-до свад-д-дьбы, - торжественно заявила Сэм
Стив рассмеялся, с лёгкой нежностью глядя на удаляющихся девушек.
-Невероятно, - раздался рядом женский мелодичный голос.
Стив обернулся и настроение, только начавшееся подниматься, снова упало ниже плинтуса. Рядом сидела она.
Кристин - единственная его бывшая, которую он так и не смог забыть (а ведь это было больше, чем двадцать лет назад) и мать Фейт.
Прямо сейчас эта, абсолютно не изменившаяся, женщина, как ни в чем не бывало, сидела рядом с ним и смотрела на влюблённых и счастливых Фейт и Алека.
Стив судорожно пытался понять, что же он чувствует от этой встречи. За двадцать с лишним лет он чувствовал по отношению к этой женщине все: страсть, влюбленность, злость, ярость, отчаяние, ненависть, обиду. Сейчас же былые чувства смешались в единую кучу, не давая выделить что-то одно.
-Прости? - хрипло переспросил Стив.
Кристин перевела на него взгляд. Взгляд ярко голубых глаз.
-Ты очень изменился, - пояснила женщина.
Стив удивленно вскинул брови.
-Нет, нет, не в этом смысле, - быстро улыбнулась Кристин. - Ты все так же дьявольски красив и сексуален. Возраст даже добавил тебе особого шарма...
Женщина на секунду смешалась.
-Я говорю о твоём характере. Ты чертовски изменился. Тот Стивен, которого знала я, никогда бы не подумал о ком-то кроме себя...
-Если ты говоришь о моём эгоизме, - ухмыльнулся Стив. - То я все тот же. Мне все ещё на все плевать.
-Но не на неё, - Кристин выразительно кинула взгляд на танцпол.
Стив напрягся.
-В молодости ты был эгоистичен, самовлюблен. Я не думала, что из тебя мог бы выйти хороший отец. Ты не умел любить.
-А вот тут ты ошибаешься, - резко прервал её мужчина. - Я любил тебя, Крис. Так сильно любил. А ты бросила меня одного с ребёнком на руках.
-Честно говоря, - Кристин истерично сглотнула. - Я не думала, что ты оставить дочь себе.
Стив раздраженно фыркнул.
-Я ошибалась, Стивен, считая тебя таким же слабым, какой была я сама. Я думала, ты сдашь её в детдом. Если не сразу, то за год - точно. Потому что тот Стивен, которого знала я, не был способен содержать ребёнка. Но ты ломал себя ради неё. Становился другим, ради неё. И я просто знаю, что ради меня ты никогда бы этого не сделал.
После её монолога, они сидели в молчании, наблюдая за людьми. Кристин резко поднялась со своего места.
-Уже уходишь? - немного иронично, чтобы совладать с волнением, спросил Стив.
- Мне тут не рады, - с самой настоящей грустью, тихо ответила Кристин.
Она уже собиралась уйти, но обернулась.
- Стив, - окликнула его женщина. - Она меняет тебя в лучшую сторону. Ты замечательный отец и вырастил не менее замечательную дочь. Фейт с тобой очень повезло. Береги её. Я горжусь вами.
Мужчина заметил, как по красивому лицу сбежала слезинка (или это был обман зрения).
-Я горжусь тобой, Стивен. Прости меня за все.
Она ушла. Первый танец давно закончился. А Стив наконец понял, что чувствует к этой женщине. Он чувствовал благодарность. За то, что когда-то она заставила его разрушить всю свою жизнь, потому что в той жизни не было место Фейт. Позволив построить новую жизнь с изменениями. В лучшую сторону...