Глава 12. Попробуй обе и...
На собрание Бруно не пришел. Странно сейчас так просто думать об этом, понимая, что происходило с нашим товарищем в это самое время. И сложно не обмолвиться раньше положенного, но вы должны обо всем узнать по порядку. Ведь и мы не сразу знали.
Мы с Теслой и Ламарр пришли раньше. Гаусса позвали на полчаса позже, чтобы успеть немного подготовиться, а Бор, как обычно, немного задерживался из-за работы.
Впрочем, у него были и причины нас избегать. Например, материнские манипуляции. Но об этом мы узнали гораздо позднее, а в тот период были слишком поглощены происходящим, чтобы заметить растущую отстраненность основателя. Да и не поняли бы еще полноценно.
- И шо думаем по поводу вчерашнего сумасшествия? – непривычно прижатый к земле, совсем не прыгающий Тесла подал голос первым, разбив неловкое волнение.
- Ну... Странно это всё. – я привычно неловко цеплялся за ремешок сумки, ковырял носком кроссовка островок травы посреди сухой пыльной дорожки.
- Да это ясно. Но кто из них больше сумасшедший? – Женёк уселся на лавку возле гаража и вытянул ноги на дорогу, растекаясь на месте. Сидеть ровно он не умел еще с садика.
Мне всегда было сложно принимать решения. А когда дело дошло до Гаусса и Бруно... Оба меня искренне восхищали, оба были мне как старшие братья из мечты, но такие разные и противоположные. Даже предполагая чью-то правоту я не мог позволить себе этого признать, ведь тогда должен был предать второго. И, хотя Тесла ждал моего ответа, я не смог ничего сообразить, только уселся радом с ним и вздохнул.
Але места не осталось, но она, ловко раскинув пышную юбку, чтобы та всё прикрывала, уселась напротив нас на корточки.
- Я шо думаю, - не дождавшись наших реплик, начал Женька. - Гаусс бледный, такой весь худой, клыки еще у него острые. Чисто вампир стереотипный. И глаза, считай, желтые.
- А я на вид шотландка, это еще ничего не значит! – здраво возразила Аля.
- Ты и по поведению шотландка. Тебе волю дай, от всех отделишься! – обиженно парировал перебитый Тесла.
- Собрались как-то шотландка, еврей и славянин, а потом начался анекдот, - я перевел не успевшую начаться перепалку в шутку. – Есть еще аргументы, кроме стереотипной вампирской внешности?
- Ой, прицепились. Это только вступление было. – Женя закатил глаза, но говорить терпеливо продолжил. – Бруно изменился. Он раньше тоже не спал, на энергосах сидел жестко, но выглядит он теперь не так.
- Да что ты всё к внешности цепляешься? – Ламарр опять его перебила.
- А ты цепляешься ко мне. Слушай молча, пока из братства не выгнали!
- А ты мне рот не затыкай!
- Это я еще не начал!
Они все-таки принялись ругаться, но мне показалось, что во вмешательстве не нуждались. Это была какая-то ненастоящая ссора. Некие супружеские кошки-мышки: побесить друг друга приличия ради. Только Женя с Алей вместе были без году неделя, а не десяток лет, и от них я не ожидал.
- Ты вчера у Бруно про шрам спросил. – Пришлось напомнить Тесле, отвлекая его.
- Вот к тому я и вел, - он одобрительно кивнул. – Я уверен, что раньше у него не было шрама на затылке. А как может появиться сразу шрам? Сначала же рана должна быть, потом заживать и все такое.
- За неделю такая рана, от которой останется шрам, не проходит, - согласился я. – Очень странно.
- И ты на сто проц глазам своим веришь? – Аля еще была подозрительна.
- Фотографическая память. Я вчера специально вспоминал, прокручивая всякое. Не было шрама.
- Это уже какая-то реальная мистика, - Ламарр насупилась. Не хотела верить, но иначе история не клеилась. – Или развод.
- Капец вы джентыльмены, пацаны, - Бор вышел из заросшего крапивой промежутка между двумя гаражами. Значит, шел не с работы, а из дома. Объятия и долгие приветствия он пропустил, хмурый и недовольный. Сразу принялся открывать гараж. – Даму оставили на корточках сидеть...
- Наконец-то нормальный парень в этой дыре, - Аля показала Женьку язык и пошла следом за Бором в наше логово.
- И вам здрасьте, - Тесла закатил глаза.
На собрании первым делом Бор рассказал о случившемся с Бруно. Он предположил, что Бруно по результатам такого происшествия не придет. Неудивительно. Истекание кровью – веская причина. Если бы она из меня вдруг полилась ни с того ни с сего, я бы тоже никуда не ходил. Наверное, мне повезло не родиться девочкой.
- А я говорил, что мутный он какой-то в последние дни, - Тесла единственный был не озадачен информацией, а рад, что подозрения оправдывались.
- Я уже ничего не понимаю, и еще Гаусс... - Бор, сидевший у стенки лицом к нам и выходу, замолчал, первым заметив гостя. – Вспомни солнце, вот и лучик.
Мы синхронно обернулись и посмотрели на него, как на призрака. Лучше было бы как на вампира, но в это даже тогда верилось сложнее, и всё скорее было похоже на сон, прикол и розыгрыш.
Гаусс явно ждал такой реакции. Он по-старчески вздохнул, медленно подошел к дивану и осторожно присел на край, одинокий и противопоставленный остальному братству.
Мы отползли к противоположному краю. Потому что еще не верили. Иначе знали бы, что толку пятиться нет – вампиру какая разница, метр или два, если уж решит убить?
- Пожалуй, мне нужно объясниться, - как-то утомленно и слишком тяжело начал Гаусс.
- Было бы славно, - Тесла смотрел на вампира с подозрением, щуря свои хитрые глаза.
- Вчера в мое отсутствие произошел не очень приятный конфликтный инцидент. Мне не хотелось, чтобы вы обо всем узнали таким образом. Я надеялся подвести плавнее, прежде чем расскажу правду, но Бруно нарушил многие мои планы и убеждения...
Мы никогда не слышали, чтобы Гаусс так много говорил, так что все затаили дыхание и внимали, не перебивая даже в слишком долгих паузах.
- Он кое-что узнал, и, к сожалению, это чистая правда. Я вампир.
Признание было таким неожиданным, что показалось глупостью. Не мог же настоящий, типа прям реальный вампир вот так взять и сознаться. И из-за чего? Подозрения странного сумасшедшего подростка? Нет, конечно, нам Бруно таким не казался, но, даже будучи его ближайшими друзьями, мы не вполне поверили в россказни одержимого основателя.
Гаусс всегда мог назвать нас идиотами или фантазерами, а любой взрослый поверил бы, потому что какие, к черту, вампиры? Кто в здравом уме на это поведется?
Я бы на месте Гаусса до последнего упирался. Но, впрочем, тогда мы не знали, что Бруно и Бор уже достоверно убедились в том, что один из наших друзей не человек. Это делало половину членов братства посвященными, а при таких раскладах сокрытие такого значимого обстоятельства становилось бессмысленным.
Так как все, как и я, промолчали, Гаусс продолжал.
- Я не выбирал таким быть. Я таким родился. Не знаю, впрочем, повлияет ли это на ваше мнение, но мне показалось важным сообщить. – Он мрачно вздохнул и опустил глаза на свои худые руки.
Я впервые обратил внимание, как выделялись суставы на его пальцах. Пугающие и, как бы глупо не было, стереотипно-вампирские.
- Те, чье убежище нашел Бруно – моя семья. Они живут в тайне и питаются людьми. Я так не смог и ушел от них уже лет двадцать назад. Но теперь...
- Погоди. Сколько ж тебе лет тогда? – первым не удержался и перебил Тесла, все еще оглядывающий друга с прищуром.
- Больше, чем может показаться на вид.
- Ну эт мы догадались. Сколько конкретно? – Женёк повторил вопрос с нажимом, и я никогда не слышал его таким суровым.
- Сто двадцать, - не задумываясь, соврал Гаусс.
Преуменьшил свои годы как самая кокетливая мадам за пятьдесят. Знали бы мы тогда, что он в пять раз себя омолодил, ему бы жизни не было от приколов. Но мы не знали, и приняли такой ответ, шокированные даже пятой долей реальных Гауссовых лет.
- Так вот, из-за того, что я рожден вампиром, совсем без крови я не могу. Я не пил ее всё это время, но теперь умираю. Если я не вернусь к регулярному употреблению, думаю, у меня осталось не больше месяца. – Он не смотрел никому из нас в глаза на протяжении своей речи, но, закончив, многозначительно взглянул на Бора.
- Как я уже говорил, ты мог бы попросить нас.
- Нет. Не могу, - Гаусс покачал головой. – Вы не сможете обеспечить мне достаточное для нормальной жизнедеятельности количество крови. Это будет вам истощать.
- Допустим, нашу кровь нельзя. – я вступил в диалог, перетягивая все взгляды на себя. – Тогда к чему ты ведешь? Вернешься в семью? Или будешь красть кровь у них? Для этого мы тут собрались и бились с масонскими загадками?
- Верно, ребенок, - вампир поджал губы, напряженный, видимо, моей проницательностью, а меня впервые не смутило, что он обзывается «ребенком». – Где-то в дальней части подземного замка есть хранилище. Если у меня будет доступ к нему, мне не обязательно будет возвращаться к семье.
- Странный план. Они заметят регулярные пропажи, - Аля отметила несостоятельность идеи Гаусса довольно смело, но тут же взяла Женю за руку. Её вампир знал меньше всех, значит, ее было не так жалко.
- Сейчас – нет. У них есть дела поважнее. Я не могу вдаваться в подробности, но, поверьте, ситуация в мире посвященных накалена, и я смогу выживать хотя бы первое время.
- А почему бы просто не пообщаться с семьей? Раз уж ты все равно отказался от своих принципов, которые заставили тебя свалить... - Тесла выдал странно-здравую мысль, но, на мое удивление, с ним активно не согласился не кто иной как Бор.
- Ты не знаешь его семью. Может, это единственный вариант. Не со всеми можно говорить словами, и уж тем более начистоту, - сурово отрезал он.
- Бор прав. У нас все устроено совсем не так, как у вас, и мне даже не представить, что они со мной сделают. Я не могу показаться им на глаза, - Гаусс оглядел нас жалобно, и самый молящий взор обратил к Бору.
- Мы поможем и сделаем все необходимое, - решительно заявил основатель, но на этот раз мы не собирались слепо следовать за ним.
- Нет уж. Без Бруно мы это решать не будем, - Женёк встал и затянул с собой все еще цеплявшуюся за его руку Алю. – У меня два голоса «против».
- А у нас с Гауссом два голоса «за»! – Бор тоже вскочил с места, но все еще не смог надавить на Теслу. Сложно было угрожать тому, кто на голову выше.
- А Гаусс тут вообще не должен голосовать, потому что дело его напрямую касается! – Женя повысил голос и погрозил товарищу пальцем. Он, кажется, и пихнул бы больно дерзкого Бора, если бы Аля не приводила в чувства, сильно сжимая вторую руку.
- Тогда у меня два голоса, как у основателя. Я главнее.
- Ладушки, раз так. Но у нас есть Фейнман. Он еще не голосовал.
- Вот пусть он и решает.
Все взгляды снова обратились ко мне. А я проглотил язык. Мне в последнюю очередь хотелось оказаться человеком, принимающим важное решение. Вопрос жизни и смерти, и не какой-то абстрактной, а Гаусса. Или, в противном случае, нашей, ведь если ему, бессмертному вампиру, еще и родственнику наших врагов, было страшно соваться к семье, что они сделали бы с чужими, ничего не значащими пацанами?
Нет, решать – не для меня. Всегда было.
Здесь должен был появиться Бруно. Это ему всегда легко удавалось выбрать, не сомневаясь.
- Мы не будем решать без Бруно. Это нечестно, - дрожащим голосом выдал я, уцепившись обеими руками за ремень сумки. – Соберемся еще раз вместе с ним. А до тех пор серьезно все обдумаем.