Хоть в гроб клади!

Бруно встретил Гаусса всего за пару месяцев до создания братства. Они познакомились в странный момент его жизни.

Его тогда сильно побили, и Бруно, на тот момент еще всего лишь Макс Бессонов, прощался с жизнью, успевая только прятать голову руками. Если бы не случайно проходивший мимо Гаусс, тогда еще всего лишь Сева Коваль, Максу было несдобровать. Но каким-то удивительным способом кучку хулиганов Сева распугал одним своим появлением. Может, ещё чем, но Макс не мог увидеть.

На всякий случай он полежал на земле подольше, убеждаясь, что этот, новый, не хочет тоже сделать чего-то плохого. Когда невыносимо долгую минуту вокруг был только прохладный воздух, Макс позволил себе разогнуться и посмотреть на спасителя. Правда, без нотки благодарности, скорее обиженно. Вечно хмурый, но тогда еще не такой угрожающий.

Это Бруно стал бритоголовым татуированным бруталом с пирсингом на лице, которого побаиваются даже свои. А у Максима были длинные волосы и безобидный худой видок.

Гаусс же, даже будучи Севой, всегда был окутан загадочностью и мрачной меланхолией. Не говоря с несчастным побитым пацаном, он уселся на прохладный асфальт возле стены, прижался спиной к вытягивающим из тела последнее тепло кирпичам... И, будто Макса там и не было, принялся звонить в скорую, нарочито не глядя в сторону виновника вызова.

- И че ты сидишь? – раздраженно спросил Максим, когда его спаситель уже давно бросил трубку, но все оставался на месте.

- Животное, полное сарказма, - Сева хмыкнул, с холодной и бледной неприязнью поглядывая на нового знакомого. – Хоть бы «спасибо» сказал вместо наезда.

- А то я просил меня спасать, - животное буркнуло обиженно. Село на земле и принялось вытирать кровь с разбитой губы рукавом.

- Какое неблагодарное поколение, - апатично бросил Сева, все еще принципиально даже не глядя в сторону Макса.

- Как дед говоришь.

- А ты – как малолетний дебил, но я терплю.

- Никто не держит – скатертью дорожка! Я с того и начал, - Максим недовольно поморщился от вкуса крови на языке, нашел неподалеку свой валяющийся рюкзак и достал бутылку воды. Пока он пил, Сева по-прежнему смотрел на облепленный наклейками дорожный знак. – Повторю. Че ты тут сидишь и терпишь?

- Я хотел спросить, за что тебя побили, но, по-моему, мне больше не нужно объяснение. Интересно, умеешь ли ты что-то еще, ли только нарываться.

- Ой, заткнись!

- С превеликим удовольствием. Но ты первый пригласил меня на разговор.

- Ты можешь не отвечать, если не хочешь.

- А ты можешь не дерзить в благодарность.

Бруно, тогда еще бывший Максимом, но уже рождавший в себе новую сущность, сжал зубы и попытался встать, только тут же свалился. В скорую не очень хотелось, но перед глазами все плыло, стоило двинуться, и тело едва ли слушалось, скованное болью.

После третьей неудачной попытки подняться, Макс свалился на бок и прижался лицом к асфальту. От злости он лупанул ладонью по опоре. Содранная кожа тут же принялась гореть.

- Прекрати, - Сева поморщился, будто больно стало ему, и отвернулся.

Только теперь Макс заметил, как тот был напряжен. Как сжимался всем телом, будто удерживание себя на месте требовало огромных сил. Бездействие требует больших стараний, чем иные деяния.

- Ты чего?

- От вида крови неприятно.

- Я повторюсь, - Макс рассмеялся, перекатившись на спину и прикрывая глаза. – Че ты тогда тут сидишь?

***

Бруно сидел у гаража и драматично смотрел в граффити напротив, будто пытался разыскать среди букв иные знаки. Он был в паршивом настроении еще из-за первой ссоры с Бором, но не собирался мириться, потому что был прав. Он знал, что видел. Знал, что случилось. Только, похоже, и Бор не собирался идти на попятную - из гаража он вылетел злобно, хлопнул дверью, даже не заметив друга за спиной. Разъяренный.

Бруно насторожился. Он прищурился, любопытно осмотрев удаляющийся топающий силуэт в надвигающемся закате. Неужто Бор умудрился и с Гауссом поругаться? Странный и злобный он в последнее время был. И пошел бы он.

Раздраженный ссорой Бруно утомленно ударился головой о металлическую дверь гаража. Несколько секунд поразминал пустоту в мозгах и снова медленно оторвал голову от стали, чтобы приложиться ещё разок. Крутилась здравая мысль, что нужно что-то сделать, но никаких решений не приходило. Гневно рыкнув, Бруно вдарил по двери гаража кулаком и тут же выругался, зашипев от боли. Сила есть, ума не надо.

У Гаусса внизу всегда были бинты и пластыри. Зажимая распоротое ребро ладони тканью футболки, Бруно спешно завалился в гараж и в несколько шагов оказался в яме.

- Гаусс! Слушай, а у тебя...

Он застыл, включив свет.

Гаусс выглядел ещё хуже, чем обычно, а о нем и так никогда нельзя было сказать, что он на вид здоров. Бледный до синевы, обтянутые кожей кости, он лежал на диване, свернувшись клубочком, и трясся. Когда появился Бруно, Гаусс соскочил и отпрянул, прижимаясь к стене изо всей оставшейся силы.

Он уставился на раненную руку, хотя крови на черной футболке почти не было видно, и дёрнул носом, как почуявший добычу хищник. Верхняя губа напряжённо дернулась, оголяя острые клыки, всегда такие странно очаровательные, а теперь пугающие...

Впрочем, Бруно не был из трусливых.

- Значит, мне не показалось, а? - он хмыкнул и протянул раненную руку Гауссу. - Не мотай башкой, ты еле живой. На.

Вампир послушался. Он переместился вперёд за мгновение, уже не скрывая нечеловеческой скорости, и прильнул губами к ране на ладони друга. Клыки не понадобились, и от этого он даже чувствовал себя не таким жестоким хищником. Тонкие бледные пальцы вцепились в запястье Бруно, слегка морщившегося от щекотки из-за касаний Гаусса.

- Я думал, мне привиделось. Думал, правда с ума схожу. Даже нет сил тебя ненавидеть сейчас, потому что это подтверждает, что я не двинулся, - Бруно вздохнул и шикнул, когда немеющие пальцы стало покалывать.

Гаусс держал его руку не сильно, но ощутимо сжимал, цепляясь за источник крови, как за жизнь. Впрочем, судя по виду, он как раз спасал ее.

Кровь Бруно была густой и на вкус отвратительной. Полная энергетиков, кофеина, неадекватного количества сахара и черт разберет, чего еще. Ужасная, как и образ жизни ее владельца. Но на безрыбье можно. И точно можно, если это единственное, что может спасти жизнь в этот момент.

Холодные губы и язык ощущались на коже странно. Мурашки бежали по затылку. Между лопатками немело и мерзло. В голове Бруно был только далекий древний взгляд желтых глаз с портрета.

- Ну, рассказывай, как докатился до жизни такой, - расслабленно хмыкнув, поинтересовался Бруно, когда вампир отпустил его руку, чтобы перевести дыхание.

- П... Пластыри и бинт у меня в сумке... Сейчас принесу... - в лёгком трансе, полупьяный, Гаусс нашел расфокусированным взглядом свои вещи, скользнул нечеловечески резко в одну сторону и в другую, и вот, уже через мгновение, сидел возле озадаченного Бруно с набором для перевязки. - Мне нужна минутка... Кровь в голову ударила...

- Прикол. Ты покраснел, - Бруно посмеялся и сел рядом, безразлично подавая руку для любых манипуляций.

- А ты побледнел... - невесело заключил Гаусс. В глазах прекращало двоиться, но к горлу подкатывала вина.

- Подумаешь.

Бруно пожал плечами и повернул ладонь, чтобы кровь не капнула на диван или штаны - хватит и испорченной футболки. Капля крови стекла по тыльной стороне ладони, Гаусс поймал ее и несколько секунд в сомнениях рассматривал. Он любовался ее насыщенным рубиновым цветом, полупрозрачностью в искусственном освещении подвала, аппетитной вязкостью... Поддавшись последнему порыву, Гаусс слизал каплю крови с пальца, как дети облизывают ложку от любимого варенья напоследок. Решительным движением вампир развернул рулон бинта и сразу обозначил первый слой на ладони Бруно. Гауссу было противно от себя, но он не мог отрицать, что мгновенно почувствовал себя сильнее и живее.

- Я таким родился, - впервые за несколько сотен лет признался Гаусс, мотая бинт на рану. Инстинкт, толкавший к крови, понемногу успокаивался, когда запах ее становился все менее явным. - Потом отрекся от семьи и всего... Хотел, понимаешь, быть нормальным, не прятаться и жить с людьми. Друзей иметь, вроде как у нас с вами было...

- Почему было? - Бруно смотрел на него изучающе. Он впервые рассмотрел Гаусса и по-настоящему что-то о нем узнал, и вдруг стало интересно изучить его новым взглядом. Понимающим. Может, не судить сразу так резко, как утром.

- Теперь ведь мне придется уйти. Так всегда было, - вампир завязал бинт и виновато отвёл глаза. Опасался смотреть на Бруно, но тот засмеялся.

- Братишка, мы Теслу не бросили. Думаешь, тебя кинем? - он ободряюще пихнул его в плечо. Гаусс мягко посмеялся. - Вот именно.

- Спасибо. За всё вместе...

- Обращайся... А что у вас с Бором стряслось? - Бруно вспомнил о том, почему он вообще поранился, и сменил тему. Было весьма кстати, потому что обоим стало неловко от разговоров о жертве крови.

- Он... Он тоже узнал, потому что мне плохо стало. Я из-за этого и вчера не мог появиться. Я пытался отказаться от крови, но не могу. Умираю. Бор начал предлагать пожертвовать мне кровь, но я накричал на него, - Гаусс вздохнул, теребя пластырь на большом пальце. - Сказал, что ему надо перестать пытаться спасти всех. Что ему себя спасти бы не помешало.

- Круто. Жалко, что это не я сказал, - Бруно хмыкнул и зевнул. На него вдруг грузом навалилась тяжкая сонливость. - Наверное, надо домой...

- Ты не дойдешь. Это из-за меня... Лучше останься спать здесь, я тоже не уйду.

- Ладно, - парень хмыкнул, прикрывая глаза. - Потом расскажешь, какие ещё у тебя есть приколы, кроме снотворной слюны.