Сообщники поневоле

- Девушка, а вы куда?

- Туда. Наверх.

- Простите, но вы не можете перемещаться по отелю, не являясь нашим постояльцем, – говорит парень в желтом костюме, у которого на груди красуется бейджик с знакомым именем. Оу. Администратор. – Это запрещено правилами отеля.

Эх, Сехун. Невезучий ты человек. Я тебя вспомнила. Вернее, имя твое. Надо же было снова на тебя нарваться.

- Мне срочно нужно увидет  Чона-младшего. Он у себя?

- Мне срочно нужно увидетб Чона-младшего. Он у себя?

Парень подозрительно посмотрел на меня, а потом на лифт, потом снова на меня. Даже дурак сразу поймет, что Гуки у себя и, скорее всего, предупредил, чтобы сумасшедших на вид блондинок к нему не впускали.

- Чон Чонгук занят. Он…

Бла-бла. Что-то подобное мы уже проходили.

- Он будет счастлив меня видеть. Особенно после тех вестей, которые я ему несу.

Разворачиваюсь в сторону лифта, но и шага не успеваю сделать, как маленький цербер в концертном костюме будто перепрыгивает через меня и загораживает проход.

- Девушка, пожалуйста, послушайте. Он и правда занят. – А потом шепотом добавляет: - Или у меня будут проблемы.

Ну, Чон дает. Прям зла на него не хватает, кто так людей запугивает?

Я ему…

- У вас их точно не будет. – Ага, я весь огонь на себя возьму. Мой бронированный панцирь выдержит гнев Карлсона. – Давайте так, Сехун. Вы ему позвоните и предупредите. Идет?

Парень с облегчением выдыхает, и кажется, он как-то умудрился угадать голос. Иначе почему он так на мой живот косится?

- Кхм. Да, так по правилам.

- Можете просто сказать про блондинку с ослепительной внешностью. Он сразу поймет, – подсказываю, с серьезным видом рукой поправляя лохматые волосы, которые больше напоминают стог сена. Чего вы хотите? Я же бежала.

- Мистер Чон. Тут к вам пришли. Да, девушка. Она… - И снова на меня придирчиво смотрит, будто я тонну вешу и пришла на кастинг «Мисс мира». – Ага. Точно. Как вы и говорите.

Так и хотелось ему по носу щелкнуть, но вместо этого я просто выхватываю из его рук злосчастную трубку.

- Не-е-е. Ни под каким предлогом не пропускай ее, – слышу в трубке голос Чонгука, но не перебиваю его. Пусть поговорит, малец. Мне не сложно иногда и помолчать. – Скажи, что меня нет. Уехал. Стой! Сехун, передай, что я умер. Только что.

- Даже смерть не спасет тебя от встречи со мной, Чонгуки. – Отвожу телефон от уха и тихо говорю рядом стоящему администратору: – До смерти будет рад меня видеть. Слышите? Визжит от радости.

А Чон не визжит, он пыхтит в трубку, которая скоро плавиться начнет.

- Манобан, что тебе надо?

- И я по тебе соскучилась, дорогой. Жди. Сейчас поднимусь. – Протягиваю телефон парню, а он стоит как вкопанный, будто не знает, что дальше делать. – Ох, да вы не обращайте внимания. Чонгук у меня такой артист. На людях сдерживает себя и делает вид, будто мы не знакомы. Но стоит нам остаться наедине, как тут же превращается в плюшевого мишку.

- М-м-мистер Чон? В мишку?

- В зайчика. Ему больше нравится, когда его зайчиком называют.

Шах и мат, Чон.

Это ему за то, что пытался от меня отделаться.

Сказала и все-таки дошла до лифта. Нажимаю на нужную кнопку и радуюсь, что хотя бы в прошлый раз запомнила дорогу.

И не особо счастлива тому, что в лифте телефон сеть ловит. Я еще до второго этажа доехать не успела, как до меня мама дозвонилась. Вот черт. Как не вовремя-то. Она будто чувствует, что ее единственная доченька поднимается в номер к не совсем знакомому парню.

Ох уж это материнское сердце.

- Привет, мам. Как дела?

- Дочь, ты куда пропала? Где ты? Не звонишь, даже сообщение утром не отправила.

У нее голос встревоженный, и меня в этот момент совесть с размаху в челюсть бьет. Со своими идиотскими приключениями совсем забыла про маму. Мало того, что не звоню, как раньше, так и врать стала больше. Врать, конечно, слово громкое, скорее, чуточку недоговаривать. Но все равно ощущения неприятные.

- Да все хорошо. Не волнуйся. Я исправлюсь и буду постоянно на связи. Даже ночью. В пять утра звонить буду. Хочешь?

Так, шестой этаж. Осталось чуть, а мама все еще на линии.

- Где ты? Суён занята, сказала, что ты вышла, потом прокричала кому-то, чтоб не смели выкидывать ее сапоги, и сбросила.

Где я? А я, мамуль, еду к парню, у которого жить скоро буду. Кстати, он меня не особо любит, поэтому есть вероятность, что он возможно мою голову оторвет и вместо чучела на стену повесит.

Так-с, а если я мысленно родительнице правду рассказала, это считается разговором по душам?

- Лалис, ты пропадаешь. Куда идешь?

- В ад, мамуль. – По сути, я даже не обманула никого. Сейчас начнется самое пекло. – На встречу с дьяволом в крутых джинсах. Уже почти поднялась.

- Так ад же под землей, – смеется женщина, небось подумавшая, что ее дочь в своем юморном репертуаре. – А ты поднимаешься.

- Это в твое время он под землей был, потому что по земле тогда динозавры ходили. Все меняется, он сейчас переехал на десятый этаж.

Нет, пошутить надо было. Лалиса не Лалиса, если что-нибудь да не ляпнет.

- Так бы и сказала, что Суён тебя опять на почту отправила. А то: ад, дьявол. Ладно, не буду отвлекать. Как будешь дома, перезвони.

- Конечно. Люблю.

- Дочь, - продолжает она как-то слишком серьезно, и даже показалось, что мама меня сейчас увидела. - Пожалуйста, не обломай там дьяволу рога и не оторви копыта. Не заставляй Суён потом краснеть за тебя.

- Как ты могла обо мне так подумать! Максимум, сломаю палец. Все, пока.

Сбрасываю в тот момент, когда лифт сигналит о прибытии. Чуть не спалилась, честное слово. Мама бы сразу поняла, что ни на какую почту меня не отправляли. Ну, разве там лифты так сигналят? Стоп! Они там, вообще, бывают?

Ой, дура-а-а.

Убираю телефон в карман и оглядываюсь. Да, тут я точно была, но за какой дверью Чонгук прячется?

Вторая или третья?

Вот она. Точно она.

Тук-тук.

- Открывай, сова. Медведь пришел.

Оглох, что ли?

Тук-тук.

Ну, наконец-то.

Предстал красавец передо мной.

- Молчи, - грозит мне пальцем, - Тихо.

Еще чего не хватало.

Даже «привет» не сказал, а сразу затыкать начал. Что за человек? Злой он. Значит, надо его обрадовать. Сейчас прям с порога его новостью ошарашу. Он в обморок грохнется и, пока в отключке будет, подобреет.

Идеальный план.

Ну-с, приступим.

- Я бежала к тебе обгоняя все пробки, не боясь остановки пульса, чтобы сообщить: мы теперь будем жить вместе. Можешь танцевать.

Чего это он себя по лицу бьет? Танец такой?

А руками зачем лицо закрывает?

Эй, он там ржет, что ли? О, Господи. От радости с ума сошел. Манобан, что же ты наделала? Взяла и довела человека до дурки.

Тетя Лиён с тётей Суён меня убьют.

Но не тут-то было. Чонгук продолжает смеяться, как дятел Вуди Вудпекер, и одной рукой открывает дверь до конца.

Что сказать? Теперь хотя бы понятно стало, чего он смеяться вздумал. Здрасти, тетя-танк Ким.

- Мог бы и предупредить, - бурчу на парня с улыбкой на лице для мамани Тэхёна.

- Я пытался.

Но точно не старался.

- Проходи, Манобан. Сбежать не получится. - И вперед меня толкается-, оставаясь стоять за спиной. Холодом подуло. Не к добру это.