Сообщники поневоле

- Ким, будь человеком, прекрати слоняться по коридору, как зомби в первый день после укуса. Уже голова кружится от твоих короткометражных забегов.

Тэша смотрит на меня как на ведьму, которая после казни избежала, и, закатывая глаза, идет на следующий круг.

Вот дятел.

- Лалиса, так что произошло? Как Гук умудрился с лестницы упасть?

Знаете, какой раз по счету мне задают этот вопрос за последний час? Правильно, первый. Чон все внимание на себя переключил, поэтому никому не было дела до прямого свидетеля.

- Ты ноги его видела? – смотрю на подругу, качая головой, мол, разве так сложно понять элементарное? – Там не ноги, там шпалы скелетные. Наверно, на муху загляделся и запутался в конечностях. Всякое бывает. Не стоит над этим смеяться.

- Я не смеюсь, что ты?

Это я для себя пометку сделала. Всю дорогу ржала, пока смотрела, как Карлсон, схватившись за больной пальчик, вздыхал, словно последний раз в жизни. Ага, так и сидел на переднем сиденье с видом, будто не в травму направляется, а сразу в яму, над которой уже священник стоит и ждет бедолагу.

- Просто… Понимаешь, это Гук. Я успела узнать, что парню несвойственно совершать ошибки. Тэ говорит, его друг никогда не проигрывает, никогда не оступается. Правильный во всем. Я уверена, он даже йогуртом никогда не обляпывался. А тут упал.

Эх, Ким Дженни, знала бы ты, как он после моего приказа под кровать щемился. И лежал там, пока я бежать не вздумала. Ты бы точно свое мнение о нем изменила. Но… Пока у меня нет в планах портить репутацию Чона. Пока. Пусть это останется нашим маленьким секретом, который по удобному случаю я использую против него самого.

- Может, человеку полетать вздумалось? Хватит анализировать. Упал и упал. Хотя да, чудной он, ты права. Все руки или ноги ломают, а он палец.

- Ты же его не толкала?

- Я? Ким, как ты можешь думать обо мне так? Чтобы я, маленькая, хрупкая девочка, смогла столкнуть с места этого медведя-шатуна?

- Ты могла. Вернее, силы хватит.

- Могу, - на секунду зависаю, детально вспоминая мой героический полет, а потом резко отмираю, чтобы не вызвать лишних подозрений. – Но сегодня я невинна, как ангелочек.

Тем более я уверена, что никакого перелома там нет, а Гук просто неженка, которого все детство на руках таскали, чтобы он коленки не разбивал и не знал, что такое боль.

Эх, не жил он в моем дворе. Не бегал по гаражам и заброшенным зданиям. Бедный, непросто ему. Скучное детство.

- А зачем ты разделась в его комнате?

Если бы я сейчас пила воду, то поперхнулась бы, честное слово. Никто кроме меня не знает, что такие вопросы надо задавать шепотом в глухом лесу? А лучше вообще не задавать. Джен, кто тебя воспитывал?

- Тэхён сказал…

- Жарко мне стало, – отвечаю ей и на ноги встаю, разминая коленки. - Дженни, заканчивай с допросом. За стеной парень, между прочим, мучается. А ты все заладила, зачем, когда и почему.

- Когда мы сюда ехали, тебе не было его жалко.

Вот возьму и обижусь. Чего она вздумала меня бессердечной выставлять?

- Господи, а сейчас жалко. Я прозрела, – размахиваю руками и выхожу на трассу, по которой уже минут двадцать гоняет Тэхён.

Парень, как настоящий джентльмен, пропускал меня на поворотах. Хотя мне казалось, Тэхён просто боялся, что я его задавить смогу. Но не важно. После третьего круга дверь, за которой Айболит лечил нашего Карлсона, открылась, и из нее вышел дяденька в белом халате.

- Все в порядке. Перелома нет.

- А я говорила, – довольная, комментирую врача, но на меня даже внимания не обратили.

- Что тогда? – Мать Тереза никак не унимается. – Вы рентген сделали? Внимательно посмотрели? Он мой друг, и я видел его лицо, когда вез его сюда. Ему было больно.

- Молодой человек, это моя работа, и я прекрасно знаю весь ее алгоритм. Мы сделали все, что могли…

- Он умер? – взвизгнула я, прикрывая рот руками. Что? Обычно слова «мы сделали все, что могли» заканчиваются именно этим.

- Девушка, типун вам на язык. Скажете тоже. Все с вашим другом в порядке. Просто у него низкий болевой порог. Мы дали ему обезболивающие, и уже скоро он к вам подойдет.

Мужичок с типуном ушел, а вот косые взгляды голубков остались. Даже Дженни смотрит на меня так, будто я ее любимого героя романа петухом назвала.

- Тэша, зря стараешься, - ерничаю, когда молчание затягивается. – Меня взглядом не убьешь.

- Лиса, – качает головой подруга, а затем напоминает женишку своему, что они врача без презента оставили, а нормальные люди так не поступают.

Нехотя, но Ким позволяет себя увести, и снова я одна остаюсь.

В принципе, могу домой уйти. Могу на месте попрыгать. Придумать кличку для Тэши. Хотя это и так похоже на кличку. Раз не нужна, тогда стоит проведать больного. Ему, наверно, там плохо. Со мной станет еще хуже, но мне совесть не позволяет бросить нового знакомого в беде. Ведь как бывает: либо плохо, либо хорошо. Золотой середины нет. Значит, надо кое-кого добить.

- Здоровья твоему пальцу, Чонгук. – Захожу в процедурный кабинет и оглядываюсь. – Как ты? Слышала, у тебя обычный ушиб.

И отвечать не надо, сама вижу, что все хорошо. Сидит на кушетке, весь бледный, будто в мешке с мукой побывал, и с раздражением смотрит на меня. Говорю же, он всем доволен.

- Ты все еще здесь?

Оглядываюсь по сторонам и плечами пожимаю. Интересно, он в курсе, что от ушиба пальца галлюцинаций не бывает?

- Решила закончить начатое?

- Какое еще начатое? Так, зашла поиздеваться. Но не стану.

- А я буду. Если кто-нибудь узнает, как я под кроватью валялся, издевательства будут тебя преследовать всю жизнь. И насчет падения тоже молчи. Тэхёну я сам все объясню, а остальным знать не обязательно. Все ясно?

- Я и не собиралась никому рассказывать.

- Молодец. Иногда ты бываешь адекватным человеком.

Иногда?

- Фи, Карлсон, не начинай. С таким низким болевым пороком лучше не нарываться.

- А с твоим умением создавать проблемы из ничего лучше прямо сейчас свалить из этой палаты. Тэхён, зараза, матери позвонил. И она, как я понял, уже на подъезде. Зная тебя, ты не сдержишься и ляпнешь какую-нибудь фигню, из которой мне потом выкручиваться придется. Поэтому - на выход. От греха подальше. Мне и так проблем хватает после встречи с тобой.

- Эй. Я просто…

- Ты просто уходишь и ждешь подругу как можно дальше от меня.

Да пожалуйста. Будто мне самой хочется здесь стоять. Разворачиваюсь на одном месте и с гордо поднятой головой иду к двери.

- Я тебе позвоню, малыш.

Если бы в этой комнатушке был бы еще кто-то, я бы сначала не поняла, что он ко мне обратился.

- Будешь малышом, пока я буду Карлсоном.

Блин, его ведь даже бить нельзя. Мало ли, вдруг загнется совсем.

Бр-р-р-р. Сдержалась и молча вышла под песню его идиотского смеха.

Ну, припомню я тебе все, ушибленный.

Не стала звонить Дженни и говорить, что я переместилась в другое крыло больницы. Когда она очухается, сама наберет. Прошлась по коридору и уселась на свободную лавку. Бросила сумку на соседнее сиденье и вытянула ноги. М-да, совсем не так я свой день представляла, поедая утром блинчики. Может, и правда все дело во мне? Может, Чон прав, и я доставляю людям только неприятности?

Да ну. Бред какой-то.

Как можно верить человеку, который из-за ушиба поднял такую панику?

- У вас здесь родственник?

Слышу над ухом мужской голос и поворачиваю голову. Хоть мама меня и учила не разговаривать с незнакомцами, этот милый дядька никакого опасения не вызывал.

- У меня? Нет, что вы. Знакомый летчик.

- Летчик?

И вот знаете, по взгляду мужчины я поняла сразу две вещи: первое – он волнуется, второе – мне хотелось выговориться и тем самым поднять ему настроение.

Ну, я взяла и сдала Чона с потрохами. А что? Смешно же со стороны. Взрослый парень, а вел себя как девчонка. Кому я еще могла рассказать, чтобы вместе посмеяться? Мама начнет нотацию читать, Ким у нас Мисс сочувствие, а баба… О, ей потом расскажу.

- Обычный ушиб?

- Ага. Представляете? Он всю дорогу на палец свой молился, с таким видом, будто умирает.

Мужчина засмеялся. Нет, он заржал, хватаясь за живот.

- Не поверите, мой сын такой же. По виду и не скажешь, собранный, деловой, а в детстве на льду поскользнулся и упал. Ох я испугался. Думал, сломал что-то. И его жалко было, и себя. Жена убила бы сразу же. Но нет. Обошлось.

- Уверена, ваш сын точно так себя не вел.

- Я тоже в этом уверен, Гук повзрослел. Сейчас его ничего не возьмет. По крайней мере, вида не покажет. Передайте другу, что и ему нужно как-то держать себя в руках, особенно когда он в обществе дам.

Мужчина все еще продолжал хихикать, когда в мою голову начали прокладывать дорожку подозрительные мыслишки.

А что, если?

Не-е-ет.

Мало ли парней в этом городе с дурацким именем и непереносимостью боли?

Небось, тысячи.

Правда?

- Чонхёк, вы чего здесь? – Неправда, если подходящий Тэхён обращается к моему соседу по смеху. – Гук в другой стороне. Пойдемте, я вас провожу.

- Лалиса, а ты почему от него ушла?

Бли-и-и-н. Дженни. Дженни. Зачем?

Ну, все.

Теперь мне точно конец.