Глава 14
POV Гарри
- Какого черта, Лиам?! – в бешенстве прорычал я, пронзая его взглядом.
Я сейчас пребывал не в самом лучшем эмоциональном состоянии. Все, чего мне хотелось в эту минуту, это врезать Лиаму. А потом еще и еще. Но он мой друг, и я знаю, что это не лучший выход, но мне бы сильно полегчало.
Лиам выглядел перепуганным насмерть, и я стиснул челюсти, злясь еще сильнее. Этот мелкий ублюдок все разрушил! Я же говорил им, что не хочу, чтобы наш первый – будь реалистом, единственный – поцелуй произошел во время глупой игры и не значил абсолютно ничего. Неужели никто меня не слушал?!
- П-прости, Гарри. Я н-не понимал, что д-делаю. – Лиама трясло, его нижняя губа дрожала. – Я даже н-не осознавал, что г-говорю, пока не стало с-слишком поздно...
Я ощутил, как глаза защипало, и застонал, срываясь в сторону своей комнаты и захлопывая за собой дверь. Я просто влетел и рухнул ничком на кровать. И уже не сдерживал слезы, крича в подушку и стискивая изо всех сил простыни в кулаках. Я просто отпустил себя, всхлипывая и ни на что в этом мире больше не обращая внимания.
Звучит так, словно я совсем слабак, но что поделать. Иногда я веду себя не по-мужски и выпускаю эмоции наружу. Ничего не могу с этим поделать! Если вы вдруг обнаружите, что человек, который вам нравится, убежал от вас, хлопнув дверью, потому что вы сделали ему больно, неужели вы не разрыдаетесь?
Вопрос в том, почему он убежал? Наверное, я опозорил его перед всеми, отвергнув. А еще я никогда не отказывался от вызовов, и это был первый раз, когда я спасовал, так что, видимо, ему это показалось очень обидным. Я такой идиот.
Я разрыдался еще горше и услышал, как дверь в комнату распахнулась. Даже не потрудившись взглянуть на вошедшего, я продолжил всхлипывать в подушку. Дверь снова хлопнула, и я подумал: «Хорошо. Пусть они все оставят меня в покое и дадут нарыдаться вдоволь и вырубиться».
Я почувствовал, как матрас прогнулся, приняв на себя новую порцию веса.
Превосходно, кто бы это ни был, он решил остаться. Лучше бы это был не Лиам, или я серьезно ему врежу. Может быть, это будет девчоночий удар, но так ему и надо.
- Гарри, - позвал ласковый голос.
Я мгновенно узнал, кто это. Шмыгнул носом в знак приветствия, и продолжил выть. Я ощущал, что все силы уже оставили меня, но не мог перестать плакать в три ручья. Я почувствовал, как его руки обняли меня и переложили мою голову на его колени. Я только разрыдался сильнее, утыкаясь в них лицом. Если бы кто-нибудь увидел нас, эта картина показалась бы ему такой неправильной, но нам было сейчас наплевать.
Порыдав у него на коленях несколько минут, я, наконец, отстранился и сел, вытирая глаза. Найл попытался пододвинуться ко мне, но я шарахнулся от него, желая остаться в одиночестве. Мне необходимо выплеснуть все слезы в одиночку, для этого не требуется компания.
- Найл, я оц-ценил, что ты пришел, н-но мне очень н-нужно побыть одному... - выдавил я, икая от долгого плача.
Найл кивнул и ласково чмокнул меня в щеку, даря фирменные Хорановские объятия, прежде чем выйти и прикрыть за собой дверь. Я не стал запирать дверь ни в комнату, ни в ванную, – на всякий случай – задернул занавески и выключил лампу, желая остаться в абсолютной темноте.
Сняв одежду, за исключением боксеров, я залез в кровать, сворачиваясь в клубочек под одеялом. Я позволил слезам свободно стекать по щекам и шмыгал носом, уткнувшись лицом в подушку. Прямо сейчас я хотел только уснуть и не думать обо всем этом.
Но, очевидно, это было не так просто, потому что я мог думать только об этом. Выражение лица Луи прямо перед тем, как он убежал, намертво застряло у меня в голове, и сейчас под закрытыми веками я видел только эту картинку. Это было не самое хорошее воспоминание, и от него желание плакать только возрастало, но рыдать сильнее уже было физически невозможно.
Через полчаса – хотя мне они показались целой вечностью – я, наконец, обессилел, и глаза закрылись. Еще одна слезинка выкатилась из-под закрытых век, и я зевнул, чувствуя, что абсолютно вымотался из-за непрекращающихся слез и боли.
Я думал о Луи, даже не осознавая этого, и жалобно всхлипнул в последний раз, прежде чем неожиданно провалиться в глубокий сон.
***
Этот день... ну, давайте просто скажем, что сегодня самый худший день моего существования.
Ладно, зачеркните это. Самым худшим был предпоследний день наших каникул в 2013 году, но я только сейчас об этом вспомнил. Не могу поверить, что это конец. Мой разум просто не может этого принять.
Мой рассудок продолжает сопротивляться и вопить, что все не может просто взять и закончиться. Я хочу сделать хоть что-нибудь, но не могу. На самом деле, я вообще удивлен, что все еще каким-то чудом нахожусь здесь. Может быть, Господь решил наказать меня таким образом?
Мы с Луи даже не разговаривали с того дня, так что, с сожалением вынужден сказать, что наша группа немного сдала позиции. Фанаты поначалу очень злились, но вскоре поняли, что такая группа – это лучше, чем вообще никакой, и удовлетворились этим кое-как...
Короче, печально, но факт: группа не просуществовала и десяти лет. Мы все были просто уничтожены, но Луи испытал облегчение – потому что он всем сердцем ненавидел меня с той ужасной ночи, о которой мне до сих пор снятся кошмары.
Лиам, Зейн и Найл – из которых Зейн и Найл в итоге стали парой вскоре после поездки – пытались помирить нас и снова сделать лучшими друзьями, но это ни разу не сработало. Луи всегда только бросал на меня хмурый взгляд и уходил.
Как вы можете представить, мое сердце было разбито. Я же любил этого парня. Я... Я все еще его люблю, даже сейчас. Трудно объяснить, сколько воды утекло с тех пор, но я никогда не забывал о том дне, который разрушил мою жизнь.
Каждый год в этот день я был просто жалок, и в итоге всегда оказывался в кровати в гордом одиночестве, всхлипывающим, в обнимку с ведерком мороженого. Я понимаю, что это очень плохо. Но я превратился в ходячую развалину в тот момент, как Луи перестал со мной разговаривать.
Я не виню Лиама... больше нет. Первый год или около того, я его просто не выносил. То есть, это ведь он стал причиной краха нашей с Луи дружбы, и, естественно, я обвинял во всем его. Но потом я понял, что виноват был я сам, потому что с самого начала скрывал свои чувства.
Я всегда задавался вопросом: что случилось бы, если бы я не хранил эту любовь в секрете, а признался бы Луи?
Стало бы еще хуже? Мы бы сейчас были парой? Может быть, хотя бы остались бы друзьями? Была бы между нами неловкость? Ответил бы Луи на мои чувства?
Каждый вечер я засыпал, преисполненный сожаления. Знаю, это звучит очень сопливо, но это так, и мне не стыдно в этом сознаться. Луи – это лучшее, что происходило со мной, и я давно потерял его.
Думаю, вы могли бы предположить, что после стольких лет я смирился с его отказом, с постоянной тишиной с его стороны. В некотором роде, это так, но не во всем. Это сложно, и я не смогу объяснить.
Мне просто больно. Очень.
И я решил, что Господь оставил меня здесь, рядом с ним, чтобы наказать, но уже через несколько мгновений осознал, что, ох, я так ошибался.
Луи решительно вошел в комнату со злым выражением на лице. Но как только он приблизился, черты его лица тут же смягчились. Я охнул, и мое сердце ускорило ритм: я не видел этого выражения с тех пор, как мы были лучшими друзьями...
Неожиданно на его лице проступила печаль, а еще через несколько секунд он расплакался. Он упал на колени, положив ладони на гладкую древесину, всхлипывая и абсолютно не беспокоясь о том, что о нем подумают.
На мгновенье он поднял голову, но тут же разрыдался еще отчаяннее.
Найл, Лиам и Зейн беспомощно наблюдали за ним, понимая, что ничто не способно его утешить. Все уже случилось, и Луи никак не сможет этого изменить.
Они очень хотели бы ему помочь, но ничего уже нельзя было сделать, и Луи осознавал это. Нельзя вот так вот просто грубить на протяжении нескольких лет, и неожиданно оттаять, когда...
- Хаз, - выдавил Луи хрипло и болезненно.
Я задержал дыхание и медленно приблизился к нему сзади, чтобы не пропустить ни одного слова из его речи. Он произнес мое имя впервые за годы, и это было именно то самое прозвище!
- Не могу в это поверить... - произнес он почти шепотом.
Я хотел бы до него дотронуться, но знал, что не смогу. Ему нужно продолжать и выговориться, наконец. Ему потребовалось слишком много драгоценного времени, чтобы заговорить, и это меня просто убило.
- Ты – эгоистичный ублюдок, ты знаешь это?! – громко и зло заявил Луи. – Вытворил... такое, как мне теперь жить?!
- Наверное, это уже не имеет смысла, но... я люблю тебя, Гарри.
У меня приоткрылся рот. Я не мог поверить в то, что услышал. Это невозможно...
- Мне было так больно, когда ты спасовал, ведь ты был Королем Вызовов. И я даже не знал, почему мне было так больно, я просто не мог находиться рядом с тобой, мое сердце разбилось на две половинки. А потом я понял, что причина в том, что у меня есть чувства к тебе... - сказал Луи, перемежая слова со всхлипами.
- Я знаю, что сам решил игнорировать тебя, вместо того, чтобы признаться, но я думал, что не нравлюсь тебе, раз уж ты тогда спасовал. И я столько раз пытался тебя поцеловать, но ты ни разу не проявил инициативу, и я сделал вывод, что ты не чувствуешь ко мне того же, - Луи вздохнул, разглядывая мое лицо. По его щекам текли слезы, приземляясь мне на лоб.
- А теперь ты ум... ушел...
Он разрыдался сильнее, и все, кто присутствовал на похоронах, сочувственно склонили головы, стараясь не смотреть на уже сильно повзрослевшего мужчину у гроба.
- Я упустил свой шанс. Я такой идиот. Гарри, пожалуйста, вернись. Я не могу жить без тебя... Ты мне нужен...
Я подскочил на кровати, со лба капал пот. Моя грудь часто вздымалась и опадала, а в животе было такое чувство, будто меня сейчас стошнит. Этот сон был еще хуже, чем про Титаник, намного хуже. Я оглядел комнату, прежде чем опустить взгляд на часы, показывающие 4:02 утра. Вздохнув, я плюхнулся на живот, обхватывая подушку.
Прошло несколько минут, а я так и не смог снова заснуть. Вздохнув, я отправился в комнату Луи, гадая, мучается ли он такой же проблемой – в чем я очень сомневаюсь. Конечно, когда я подошел к его двери, я подергал ручку, ожидая, что она будет закрыта. Но, к моему удивлению, дверь распахнулась, вызвав у меня громкий вздох – по-девчоночьи, я знаю. Тем не менее, я улыбнулся и вошел в его комнату. Луи спал, а на его лице было точно такое же выражение, как и в прошлый раз. Я мягко улыбнулся и сделал шаг ближе, при этом наступив на что-то, что по ощущениям отличалось от поверхности пола.
Отступив назад, я опустил взгляд и увидел, что это «его» одеяло, такое же, как у меня. Или точнее будет сказать кусок одеяла. Я огляделся и ахнул, на глаза навернулись слезы. Одеяло Луи было разодрано на кусочки.
Мое сердце разлетелось вдребезги, и я бегом кинулся в свою комнату, падая на кровать и выпуская слезы на волю. Я так и продолжал плакать, пока снова не заснул.
***
Я проснулся, абсолютно не интересуясь, сколько времени прошло. Только зажмурился и застонал, желая вернуться обратно в страну сновидений. Я не хочу, чтобы сегодня вообще наступало. Мне уже кажется, что день будет ужасным, а ведь он даже еще не начался.
Знаю, что ребята захотят сыграть в «Правду или Вызов», но я совсем не в настроении. Я бы предпочел остаться в кровати в своем абсолютно жалком состоянии. Они все равно не способны меня взбодрить.
Единственный человек, который сможет меня расшевелить, – это... Луи.
А я все еще злюсь на него из-за прошлой ночи. Понимаю, что не должен, но все равно злюсь. Он сильно обидел меня, ведь эти одеяла были символом нашей дружбы. И если он просто взял и порвал его... что тогда можно говорить о дружбе? Все так сложно, когда все успело так запутаться?
Я решил не терзать себя больше вопросами и закрыл глаза, пытаясь заставить свой организм заснуть. Но не прошло и минуты, как моя дверь хлопнула, и я застонал, накрываясь одеялом с головой.
- Гарри, просыпайся, - позвал голос с ирландским акцентом.
- Я не хочу, - проворчал я, закутываясь еще сильнее.
- Но сегодня наш последний день, и последний вечер игры в «Правду или Вызов», - заметил Зейн. Судя по звуку, он почему-то стоял ближе ко мне, чем Найл.
- Мне все равно, - буркнул я, пытаясь скрыть боль в голосе. – Просто оставьте меня в покое.
- Это из-за вчерашнего случая? – обеспокоенно спросил Найл.
Которого именно: вызова или разодранного на кусочки одеяла Луи?
- Гарри, вы непременно помиритесь. Спорим, Луи даже уже не злится, - добавил Зейн.
Спросите бедное, ни в чем не повинное одеяло, злится ли он...
- Спорим, что да, - пробормотал себе под нос я.
- Ну, мы можем пойти и поговорить с ним...
- НЕТ! – выкрикнул я, встревожившись и полностью проснувшись. – Не говорите с ним. По крайней мере, обо мне.
Я все еще обижался на него. Понимаю, что причина совершенно глупая, но мой разум не позволяет мне просто перестать упрямиться и простить его. А еще я знаю, что буду упираться, по меньшей мере, несколько часов. Это не правильно, но что есть, то есть.
- Почему нет? – поинтересовался Найл.
- У меня есть причины. Я просто хочу остаться в постели и дуться на весь мир. Позвольте мне эту маленькую слабость? – попросил я, медленно высовываясь из-под одеяла и окидывая их взглядом.
- Нет, Гарри, - нахмурился Найл. – Это наш последний день здесь... последний день и последняя ночь. Это очень важно, и не имеет значения, что ты об этом думаешь. После каникул мы возвращаемся к разъездам, и не сможем больше проводить время вместе, как сейчас.
- Неужели ты не хочешь повеселиться в наш последний день? – спросил Зейн.
- Как можно веселиться после того, что произошло вчера? – парировал я, грустно вздыхая.
- Я не, хм, не уверен, - замялся Зейн. – Н-но...
- Но ты должен попытаться все исправить, Хаз, - прервал его Найл.
- Это сложнее, чем звучит, - вздохнул я.
- Но ты хотя бы попытайся, - воскликнул блондин. – Ты же не захочешь вспоминать последний день этих каникул, как самый худший день своей жизни.
- Если к сегодняшнему вечеру мы все еще не будем разговаривать, то я попробую с ним помириться, - согласился я, жалея о сказанном в ту же секунду, как слова сорвались с губ.
- Думаю, это справедливо, - одобрительно кивнул Зейн. – Но что ты тогда собираешься делать весь день?
- Не знаю, - пожал плечами я. – Чем займутся остальные?
- Ну, Лиам с Даниэль проводят свой последний день вместе, и я даже знать не хочу, что они делают. А мы с Найлом хотим просто позависать вместе весь день, - рассказал Зейн, улыбаясь очень красному Найлу.
- А что на счет... - я не договорил.
- Луи? – спросил Найл, понимая, как мне сейчас трудно даже произнести его имя.
Я медленно кивнул, не сводя с него взгляда. Найл пожал плечами и ответил:
- Мы не знаем. Мы пытались стучать, но он не ответил, а дверь все еще заперта. Думаю, он не строит грандиозных планов.
- Эй, я не хочу оставаться с ним один на один, - воскликнул я, боясь даже представлять себе такую перспективу.
- Тогда выберись куда-нибудь и сделай что-нибудь, чтобы тебе не пришлось с ним встречаться. Хотя я думаю, ты слишком драматизируешь, - заметил Зейн.
- Ага, ты не видел, что валяется у него на полу, порванное на кусочки, - горько усмехнулся я.
- Что там? – хором выдали они.
- Идите и сами посмотрите, - буркнул я едва слышно.
Такое ощущение, что если я произнесу это вслух, то все станет еще реальнее. Мой разум все еще пытается убедить себя, что ничего не было, хотя я прекрасно осознаю, что это действительно произошло.
- Но там же заперто? – растерянно спросил Зейн.
- Ты уверен? – хмыкнул я. – Проверь еще раз. Когда я заходил, было открыто.
Зейн с Найлом пожали плечами и вышли из комнаты, бросив, что скоро вернутся. Я вздохнул и зажмурился, забираясь с головой под одеяло и надеясь заснуть – чего, как я уже знал, мне не светит. Они вернулись несколько минут спустя, и Найл произнес:
- Ха, в конце концов, дверь оказалась открыта. Хотя раньше точно была заперта, гарантирую.
- Вы заглянули в комнату? – поинтересовался я, снова стаскивая одеяло с головы.
- Да, и мы не увидели ничего, кроме спящего в своей постели Луи, - пожал плечами Зейн.
- Вы ничего не видели на полу? – удивленно и растерянно переспросил я.
- Неа, может быть, тебе это приснилось, Гарри? – предположил Зейн.
- Я знаю, что нет. Я помню, как проснулся от кошмара и пошел в комнату Луи, - пояснил я.
- Ну, возможно, это был сон-внутри-сна, - выдвинул еще одну теорию Зейн.
- Умоляю, - закатил глаза я. – Такое случается только в книжках и фильмах.
- Ну, прости, Хаз, - беспомощно развел руками Найл. – Может быть, он все убрал? В любом случае, уже почти полдень, нам с Зейном пора идти. Мы все собираемся «У Мануэля», чтобы поужинать там в последний раз. Увидимся в семь?
- Наверное, - пожал плечами я, не слишком восхищенный перспективой тащиться туда.
Конечно, я хотел увидеть Виктора и все такое, но это будет очень неловко, ведь мы с Луи всегда сидим рядом друг с другом. Так что меня ожидает новая порция боли, когда он пересядет от меня, или когда мы не будем шутить, как обычно – даже Виктор, наверняка, заметит, что что-то не так, он наблюдательный.
Вероятно, я должен пойти к Луи и уладить все проблемы, чтобы наш последний день не прошел так дерьмово, как предсказывал Найл. Может быть, притвориться, будто ничего не случилось – в шаблонных историях все так делают – и повеселиться в последний день в Пунта-Кане?
Я решил, что попытаюсь вести себя как обычно, и если неловкость все же возникнет, значит этому суждено было случиться. Я никак не смогу исправить ситуацию, если Луи не приложит ответных усилий, но все ведь не должно быть настолько плохо... да? Думаю, я скоро это узнаю...
Выкинув эти мысли из головы, я поднялся и начал приводить себя в порядок для нового дня. Пока не знаю точно, чем займусь, но уверен, что смогу найти что-нибудь интересное – здесь от всего просто дух захватывает.
Собравшись, я заглянул на кухню и быстро перекусил. После чего я почистил зубы, взял свой бумажник и отправился к выходу, надеясь наткнуться на что-нибудь, что скрасит мне этот день.
***
Карнавал.
Там проходил карнавал, прямо возле пляжа. Было не так много людей, и билеты стоили довольно дешево, так что я решил: почему бы и нет? Вероятно, я проведу здесь весь день, до самой встречи с парнями «У Мануэля».
Там было несколько интересных каруселей, но я выбрал медленную, чтобы можно было поразмышлять о жизни в целом – на что это будет похоже, когда мы вернемся к разъездам, как эти каникулы отразятся на нас, появится ли у нас когда-нибудь еще одна такая возможность и все такое. Обдумывая все это, я понял, что решение остаться в полном одиночестве, вероятно, было худшим из того, что я мог бы сделать. Это так скучно, и совершенно не с кем поговорить.
А еще я был уверен, что кое-кто меня узнал, но прежде чем она успела хоть как-то среагировать или выкрикнуть мое имя, мать утащила ее с карнавала. Мне было жаль девочку, потому что в тот момент, когда она осознала, что придется уйти, она выглядела так, словно вот-вот заплачет прямо здесь и сейчас.
Можно и не упоминать, что это маленькое происшествие было самым интересным событием за весь день. Я провел все время на медленных каруселях, прокатившись, наверное, с тысячу раз. Вообще-то, еще я съел хот-дог, который был удивительно вкусным, но потом на него села пчела... и я, очень по-мужски завизжав, бросил остатки на землю, возможно, даже убежав оттуда...
Пчелы очень-очень страшные. Это все, что я могу сказать в свое оправдание.
Заметив, что начало смеркаться, я ушел с карнавала, отправившись обратно на курорт. Но там никого не было, так что я решил переодеться – потому что на улице было жарко, отчего я весь вспотел – и отдохнуть в своей комнате. А когда время подошло к 6:45, я пошел к «Мануэлю».
Я был не первым, пришедшим туда: Лиам уже просматривал меню. Я уселся напротив него, и он поднял голову и улыбнулся.
- Привет, Гарри, как день прошел?
- Думаю, хорошо, - пожал плечами я. – Скучновато, я был на карнавале.
У Лиама тут же загорелись глаза, и он позабыл про меню.
- Здесь есть карнавал?! Почему мне никто об этом не сказал?
- Может быть, они совсем недавно его открыли? Я не знаю, - выдавил улыбку я. – Можешь сходить туда после ужина.
Лиам помотал головой и ответил:
- Нет, мы собирались играть в «Правду или Вызов», помнишь?
- А потом? Если он еще будет открыт? – предложил я.
- Может быть, я схожу с Даниэль, - задумчиво протянул Лиам. – Раз уж это наша последняя ночь, мы собирались провести время вместе после «Правды или Вызова». Но не на курорте, потому что здесь моя кровать слишком маленькая. Мы собирались в отель. Я встречусь с вами завтра утром в аэропорту.
Слово «аэропорт» свалилось на меня, словно тонна кирпичей, и на секунду выбило дыхание из легких. Вздохнув, я провел рукой по волосам.
- Не могу поверить, что все подходит к концу. Наша последняя ночь, почему время пролетело так быстро? Я ярко помню тот день, когда мы только приехали сюда и впервые ели «У Мануэля». А теперь мы уезжаем?!
Лиам вздохнул и кивнул.
- Понимаю, что ты хочешь сказать, Хаз. Я тоже чувствую разочарование. Но, кто знает, может быть, однажды мы вернемся?
- Может быть, - пробормотал я.
Неожиданно в ресторан ввалились Зейн и Найл, усаживаясь рядом с Лиамом. Физиономии обоих просто лучились, и Лиам заговорщицки покосился на меня. Мне пришлось закусить губу, чтобы скрыть улыбку, но она все равно просочилась. Я целый день не улыбался по-настоящему, и это было просто превосходно снова почувствовать себя счастливым. Найл заметил, что мы переглядываемся, и насупился, отчего Зейн рассмеялся и приобнял его за плечи.
Луи появился несколько секунд спустя и, увидев, что все места со стороны Лиама заняты, сел рядом со мной. Он отодвинулся к самому краю, так что между нами осталась огромная щель. Я вздохнул и тоже сдвинулся к другому краю, давая ему больше пространства. Если он этого хочет, пусть будет так.
Трое парней напротив тоже ощутили неловкость, и я вздохнул про себя. Я так надеялся, что наша ссора не испортит последний день. Мне безумно не хотелось расстраивать ребят. Я бы с удовольствием заявил Луи, что он обязан что-нибудь сделать со своим дерьмовым настроением, но это было бы грубо, и, если честно, я не уверен, что это спасло бы ситуацию.
Подошел Виктор и улыбнулся нам.
- Привет, ребята. Кто-нибудь уже решил, чего хочет?
Мы сделали заказы, а Виктор мгновенно догадался, что что-то не так. Он нахмурился и спросил:
- Все хорошо?
- Ну, это наш последний вечер здесь, - ответил Лиам. – Ты видишь нас в последний раз, Вик.
Улыбка Виктора исчезла с лица, и он слегка погрустнел. Несколько секунд он изучал свою записную книжку, а потом поднял голову и выдавил улыбку.
- Понимаю, вы, ребята, не можете остаться здесь навсегда. Вам пора возвращаться в медиа-мир и к фанатам. Я просто... не ожидал, что это будет так скоро.
- Мы тоже, - усмехнулся Зейн. – Но, наверное, когда-нибудь мы вернемся. Нам придется вернуться, чтобы повидаться с любимым официантом. Если ты, конечно, не решишь перебраться в Великобританию.
Виктор улыбнулся и ответил:
- Думаю, я останусь здесь, но спасибо за предложение. И лучше вам вернуться! Ладно, я пойду, передам ваши заказы и скоро вернусь с едой.
Виктор ушел, и наш столик снова погрузился в тишину. Я вздохнул и покосился в окно, отчаянно желая, чтобы это неловкое напряжение уже исчезло.
Ага, только дождись «Правды или Вызова»...
Никто из нас не разговаривал, и становилось только хуже. Лиам кашлянул и спас нас всех от этой неловкой тишины.
- Итак, кто чем занимался сегодня? Зейн? Найл?
- Зейн устроил нам пикник, и мы обедали рядом с чудесным водопадом, - по-девчоночьи взахлеб затараторил Найл. – Там было так красиво и...
- Романтик, - прервал его речь Лиам, ухмыляясь Зейну.
Тот покраснел и застонал, утыкаясь лицом Найлу в плечо, отчего ирландец расхохотался и похлопал Зейна по макушке. Лиам только изумленно покачал головой и повернулся ко мне.
- А ты, Гарри?
Я чуть было не сказал ему, что он и так знает, но заметил, что Найл и Зейн уставились на меня в ожидании рассказа. Вздохнув, я ответил:
- Я ходил на карнавал в нескольких кварталах отсюда, и все.
- Ты что-нибудь там выиграл, как показывают в фильмах? – спросил Зейн, улыбаясь.
- Нет, прости, Зейн, - с улыбкой отозвался я.
А потом Лиам повернулся к Луи и поинтересовался:
- А ты что делал, Лу?
- Да так, - тихо буркнул тот, - фигню.
- Какую фигню? – не удовлетворился ответом Лиам.
- Просто, фигню, ясно? – тут же вызверился Луи. – Сходил кое-куда. Сменим тему?
Зейн и Найл потрясенно переглянулись, и Найл вопросительно покосился на меня, а Зейн одними губами произнес:
- Королева драмы.
Неожиданно я расхохотался, быстро прикрывая ладонью рот и пытаясь подавить это глупое хихиканье. Но не смог, отчего приступ смеха распространился и на Зейна с Найлом. Лиам выглядел совершенно растерянным, и я покосился на Луи, все еще пытаясь справиться со смешинкой.
Сначала он пристально уставился на меня, но потом выражение его лица стало отстраненным, и черты смягчились. Он смотрел не на меня, а скорее сквозь меня. Кажется, он глубоко задумался о чем-то прямо посреди ресторана.
Я решил не спрашивать, о чем... пока.
***
Когда с едой было покончено, мы распрощались с Виктором. Это был довольно печальный момент, слегка приправленный слезами, – чьими не скажу – потому что никому не хотелось расставаться.
Все парни вышли, а я остался прощаться с Виктором последним. Он вытащил визитку и протянул мне. Я с любопытством уставился на него, и он пояснил:
- Если когда-нибудь захочешь поговорить о «Королеве драмы».
Он подмигнул и поспешил обратно на кухню. Я всмотрелся в визитку, на которой был написан его телефон. Оу, это мило. Он хочет, чтобы мы с ним созва... подождите...
«Королеве драмы»? Я никогда ничего не говорил ему о Лу... Ох, хитрый паршивец, он знал все это время! Боже, а он наблюдателен...
***
- Что ж, ребята, это наша последняя игра в «Правду или Вызов», - объявил Лиам, взяв в руки фонарик. – Кто-нибудь нервничает?
- С чего бы нам нервничать, Ли? – поинтересовался Зейн, рассмеявшись.
Лиам пожал плечами и передал фонарик Найлу. Тот принял его и повернулся к Луи.
- Правда или вызов, Лу?
- Правда, - отозвался Луи.
- Какой твой любимый день, из проведенных здесь? – спросил Найл.
- Наверное, когда мы ездили в торговый центр, - ответил Луи, пожимая плечами, и взял фонарик.
Я чувствовал, что он не в настроении играть, и от этого мне становилось физически плохо. Я понимал, что он не получит удовольствия от последнего вечера, и это погано, но... я только надеялся, что он не испортит настроение остальным парням тоже. И я собирался приложить все усилия, чтобы он не смог испортить его мне.
Луи повернулся к Зейну и спросил:
- Правда или вызов?
- Вызов, - улыбнулся тот.
- Я вызываю тебя снять рубашку, - произнес Луи.
Зейн выглядел озадаченным, но рубашку стащил. У Найла тут же порозовели щеки, и он уставился в пол, резко заинтересовавшись собственными пальцами. Он украдкой покосился на полуголого Зейна, тут же отводя взгляд, и его лицо заалело еще ярче.
Зейн все еще был растерян, поэтому поинтересовался:
- И в чем прикол?
- Ох, ни в чем, - ухмыльнулся Луи, отдавая ему фонарик. – Можешь надевать рубашку обратно.
Зейн подозрительно изучил Луи, но после пожал плечами и продолжил игру. Он перевел взгляд на Лиама и спросил:
- Правда или вызов, Лиам?
- Правда, - отрапортовал Лиам, улыбаясь.
- Сколько раз вы с Даниэль занимались сексом за эти каникулы? – ухмыльнулся Зейн.
Лиам мгновенно покраснел и целую минуту пытался что-то сказать, заикаясь. Я закусил нижнюю губу, чтобы сдержать смех. В конце концов, Лиам замотал головой и выдавил:
- Пас.
Зейн надулся и пробурчал:
- Так не интересно!
Лиам попытался взглядом оставить в нем дыру и забрал фонарик, поворачиваясь ко мне.
- Правда или вызов, Гарри?
- Правда, - решил я.
- Такое ощущение, что сегодня все выбирают только «Правду», - прокомментировал Найл.
Лиам рассмеялся и спросил:
- Какая часть поездки была хуже всего?
- Ты прекрасно знаешь, какая, - немного раздраженно отозвался я, пристально его изучая.
Лиам вздохнул и кивнул, одними губами произнося «Прости» и передавая мне фонарик. Я мысленно встряхнулся и обернулся к Найлу.
- Правда или вызов, Найл?
- Вызов, - воскликнул он, улыбаясь.
- Я вызываю тебя продемонстрировать лучшую ирландскую фразочку для съема, - объявил я.
Найл только ухмыльнулся и бросил:
- Слишком просто!
Он повернулся к Зейну и произнес:
- Поехали ко мне, и я покажу тебе свои Талисманы Удачи.
Зейн расхохотался, и Найл присоединился к нему. Я тоже невольно рассмеялся, и блондин, все еще качая головой, потянулся за фонариком.
- Лиам, правда или вызов?
- Вызов, - ответил тот.
- Я вызываю тебя пойти и сесть в угол на минуту! Ты заслужил после того, что натворил, - провозгласил Найл, указывая глазами на меня.
Лиам выглядел слегка обиженным, но, кажется, абсолютно понимал, почему Найл так сказал. Он поднялся, ушел в уголок и сел там. Я закусил нижнюю губу и вздохнул, сочувствуя бедному парню. Быстро покосившись на Луи, я заметил что он, кажется, озадачен этим вызовом.
Эта несчастная минута тянулась целую вечность, но, наконец, Лиам вернулся в наш кружок. Он сел и посмотрел на Луи.
- Правда или вызов, Лу?
- Правда, - ответил Луи.
Боже, он ведь еще не выбрал ни одного вызова, да?
О Господи... Что если он не выбирает вызовы из-за того, что случилось вчера? Что если он думает, что они заставят его тоже поцеловать меня?
Ох, я действительно слишком много думаю.
- Почему ты не выбираешь вызовы? Струсил? – поддразнил его Зейн, ухмыляясь.
Луи покачал головой и закатил глаза, но выражение его лица говорило обратное. Я вздохнул, ожидая вопроса Лиама.
- Хорошо ли ты спал вчера, и если нет, то почему? – спросил Лиам, с улыбкой переглядываясь с Зейном, который, наверняка, и придумал для него этот вопрос.
Луи замер и вздохнул, опуская взгляд в пол. Он провел рукой по волосам, и только после этого тихо произнес:
- Нет... Мне приснился кошмар.
- О чем? – тут же полюбопытствовал Найл, быстро бросая взгляд на меня, прежде чем вернуть внимание Луи.
- Сейчас не твоя очередь, Найл, - усмехнулся Луи, забирая фонарик. – Зейн, правда или вызов?
- Правда, - улыбнулся Зейн.
- Ты собираешься заниматься диким анальным гей-сексом с Найлом, как ты написал Тейлор Свифт в том сообщении? – с ухмылкой вопросил Луи.
Зейн мгновенно залился румянцем, а Найл громко застонал. Зейн смог только покачать головой в ответ, объявляя:
- Лу, ты псих! Мы даже не встречаемся.
- Некоторых людей это не останавливает, - пожал плечами Луи, ухмыляясь.
Зейн только шлепнул его по руке и отобрал фонарик, посмеиваясь.
- Гарри, правда или вызов?
- Вызов, - ответил я.
- Я вызываю тебя поцеловать руку Луи, - объявил Зейн.
Я вздохнул про себя и повернулся к Луи. Я поймал его руку, но он тут же отдернул ее. Я растерянно поднял не него взгляд, но он даже не повернулся в мою сторону. Тогда я снова попробовал взять его за руку, но он снова отдернул ее и уселся на обе свои ладони.
У меня просто отпала челюсть. Я не мог поверить, что он на самом деле так себя ведет. Я обернулся к Зейну, который выглядел очень растерянным и встревоженным. Потом он перевел взгляд на меня и пожал плечами, жестом показывая, что я могу взять фонарик. Я подобрал его и повернулся к Найлу.
- Правда или вызов, Найл?
- Правда, - ответил тот, даря мне обнадеживающую улыбку.
- Как ты думаешь, вы с Зейном станете парой? – спросил я, улыбаясь.
Найл только пожал плечами и немного покраснел.
- Я не знаю, может быть. Но если это случится, вы, ребята, узнаете первыми. Ну, после наших родителей, конечно.
Я улыбнулся и передал Найлу фонарик. Он повернулся к Лиаму и спросил:
- Правда или вызов?
- Правда, - ответил тот.
- Каково это, ощущать, что ты, вероятно, единственный не гей в группе? – спросил Найл, посмеиваясь.
Мои глаза широко распахнулись, и я впился взглядом в блондина. Зейн и Лиам сделали то же самое, и они выглядели так, словно их парализовало от ужаса. Я пытался заставить себя не смотреть на Луи, но бесславно проиграл. На его лице промелькнуло столько эмоций, что за ними было трудно уследить: потрясение, боль, злость, беспокойство, любопытство, печаль, страх...
Найл понял, что только что ляпнул, но только пожал плечами, словно ничего особенного не случилось. Почему эта мелкая зараза... Пусть лучше Зейн как следует накажет его позже. Фу, или нет... Просто у меня в голове теперь засела парочка пошлых картинок, которые я никогда не смогу вытряхнуть оттуда.
- Итак? – вернул всех к игре Найл.
- Я, эм, - начал Лиам, не зная, что ответить. – Понятия не имею...
Луи снова злился, и Лиам это заметил. Он вздохнул и подобрал фонарик.
- Правда или вызов, Луи?
- Правда, - пробормотал тот.
Что ж, он все еще выбирает только «Правду»...
- Почему ты сбежал вчера вечером, во время «Правды или Вызова»? – спросил Лиам.
Неожиданно повисла полная тишина, а Луи повернулся ко мне впервые с тех пор, как мы вернулись из ресторана. Он сверлил меня взглядом, и я никогда раньше не видел в нем столько злости. Я судорожно вздохнул, заставляя себя не отворачиваться.
Он просто продолжал на меня таращиться, а потом очень жестко произнес:
- Одно слово: пас.
После чего он поднялся и, топая, отправился в свою комнату. В моем сердце резко стрельнула боль, а в памяти всплыл сегодняшний сон о том, что мы так с этого дня и не разговаривали. Я не хотел, чтобы это случилось, поэтому резко подорвался с места и бросился за ним.
Я вовремя успел поймать его за руку и оттащить от двери. Луи прожег меня взглядом и спросил:
- Чего тебе надо?
- Слушай, что между нами не так? Мы же лучшие друзья, верно? А лучшие друзья так себя не ведут, - сказал я, ощущая, как бешено колотится сердце.
- Ох, правда? – вспылил Луи, повышая голос почти до крика. – Лучшие друзья еще не делают всякие странные вещи. Что стало с нашим обещанием, не позволять неловкости встать между нами? С какого перепуга ты вдруг спасовал, мистер Я-Король-Вызовов?
- У меня были причины, ясно? – парировал я, тоже начиная слегка сердиться.
- Ну, тогда, может быть, у меня тоже есть причины злиться на тебя, - рявкнул Луи, буквально кипя от ярости.
- Да что я такого сделал?! – воскликнул я, тоже переходя на крик.
- ДА, БЛЯТЬ, СДЕЛАЛ. ТЫ ВСЕ РАЗРУШИЛ, КОГДА СПАСОВАЛ, - заорал Луи. На его шее запульсировала венка.
- НИЧЕГО Я НЕ РУШИЛ, - заорал я в ответ, теперь разозлившись по-настоящему. – ТЫ САМ ВИНОВАТ! ВЕДЕШЬ СЕБЯ, КАК ДЕВЧОНКА, И НИЧЕГО МНЕ НЕ ОБЪЯСНЯЕШЬ. ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ, ЧТО НЕ ТАК С ЭТИМ ВЫЗОВОМ, ТЫ МЕНЯ ИГНОРИРУЕШЬ. ТВОЮ МАТЬ, ПРОСТО ПОГОВОРИ СО МНОЙ!
- Хочешь поговорить? – голос Луи буквально сочился ядом. – Хорошо, я поговорю. Как, ты думаешь, я себя чувствовал? Когда мне отказал в каком-то дурацком поцелуе мой лучший друг? И мне даже пофиг, что я сейчас ругаюсь. Я так чертовски зол на тебя. Ты меня очень обидел, и мне теперь кажется, что наша дружба ничерта для тебя не значит.
- Это не дурацкий поцелуй... - пробормотал я себе под нос, пытаясь дышать.
- Говори громче, я тебя не слышу, - фыркнул Луи, все еще разозленный.
- Это не дурацкий поцелуй! Он значит куда больше, - воскликнул я.
- Да ты что? – огрызнулся Луи, прожигая меня взглядом. – Только из-за того, что ты – гей, и у тебя есть запросы, под которые не подходит твой лучший друг? Да? Я не достаточно хорош, чтобы целоваться с Гарри Стайлсом?
- Луи, ты не понял! Я...
- Нет, нет, - оборвал меня он. Его голос прямо-таки излучал ярость. – Я все правильно понял. Ты не хотел, чтобы первым парнем, с которым ты поцеловался, был я. Во мне ведь нет ничего особенного. Я не романтичный и не достаточно привлекательный. Я прекрасно понял, Гарольд.
- Нихрена ты не понял, - зарычал я. – Я, БЛЯТЬ, ХОТЕЛ ПОЦЕЛОВАТЬ ТЕБЯ С НАШЕГО ПОСЛЕДНЕГО КОНЦЕРТА В ТУРЕ! ВОТ КАК ДОЛГО Я ЭТОГО ЖДАЛ.
Луи заткнулся, а я продолжал сверлить его взглядом.
- Вот, о чем я подумал. Ты ничерта не знаешь, Томлинсон. Блин, ты пытаешь и дразнишь меня с самого начала каникул. И несколько раз мне даже казалось, что ты тоже хочешь меня поцеловать, но после ты так ни разу и не упомянул об этом. Я говорил парням, что не хочу, чтобы наш поцелуй произошел из-за игры, потому что это было бы не правильно. Вот, почему я спасовал.
Луи продолжал молчать, изучая пол под ногами. Моя злость все еще не улеглась, и я почти кричал на него.
- Что, теперь нечего сказать, да? Я так и думал. Ты ничего не знаешь. Ты даже не представляешь, через какие пытки я прошел за эту короткую поездку, и сколько раз ты делал мне больно, убегая к себе в комнату.
Он не ответил, и я застонал, отчаянно желая, чтобы он уже произнес хоть слово.
- Блять, скажи уже что-нибудь!
- Мне нечего сказать... - почти шепотом отозвался Луи. Его ярость полностью улетучилась.
- Я знал это! Я тебе никогда не нравился, и ты рад, что я спасовал, да? Ты просто мечтаешь, чтобы все побыстрее закончилось, потому что твой лучший друг оказался гребаным придурком и влюбился в тебя, и теперь ты не знаешь, что делать, потому что ситуация – полное дерьмо, и...
Неожиданно меня прервали, и я не смог больше сказать ни слова. Я ожидал, что и в этот раз это каким-то образом окажется Лиам, но это был не он. Меня прервали чужие губы, прижавшиеся к моим. И секундой позже я осознал, что это были губы Луи.