Башня для принцессы
Незнакомец появился в трактире сразу после полудня.
— День добрый, милейший...
Трактирщик поднялся навстречу гостю. Яркая шапочка и футляр для лютни не оставляли простора воображению.
— Доброе, доброе, — почти приветливо пробасил трактирщик. Одежда на бродячем менестреле выглядела пыльной, но добротной, что внушало надежду на щедрую оплату.
— Не найдётся ли у вас пристанища для усталого путника?
По стойке звякнули монеты, и трактирщик расплылся в улыбке.
— Найдётся, как не найтись. А если вечером изволите сыграть для посетителей, то еда за счёт заведения.
Менестрель перехватил дорожный мешок.
— На сытый желудок и играется лучше...
— Сейчас всё будет, Алька вас проводит в комнату. Алька! Обед подать наверх?
— Я спущусь в общий зал.
Через полчаса менестрель сидел за столом, устроив лютню в футляре на скамье рядом. Служанка поставила перед ним дымящиеся тарелки и испарилась. Народу в зале не было, только за дальним столом дремал какой-то старичок, надвинув на лицо плетёную шляпу. Менестрель со вздохом уткнулся в тарелку.
— Я не назвался, — трактирщик поставил перед гостем кружку пива. — Салас меня зовут.
— Теон по прозвищу Соловей, — представился менестрель. — Может, присядете?
— А и правда, — трактирщик с готовностью устроился на скамье напротив Соловья. — Вы не смотрите, что людей мало, сейчас все делами занимаются. Ещё обоз вернётся, так что к вечеру народ будет... Какими судьбами в наших краях? Бродячие менестрели у нас нечасто появляются.
— Да, народ здесь скуповат к деятелям искусства, — усмехнулся Соловей. — Но меня интересует не заработок, а материал для новых баллад. Так что если вы знаете любопытные легенды или предания, в моём лице вы найдёте благодарного слушателя.
Трактирщик отхлебнул из своей кружки.
— Ну, про Марку-умельца вы уже слыхали, коли через Ольховку ехали. А как царевич Ильян за мудростью ездил?
— Это сказка?
— Вроде того.
— Благодарю, милейший, но сказками я не интересуюсь. А вот если у вас есть... местные истории. Возможно, в деревне что-то произошло из ряда вон...
Подумав, трактирщик покачал головой.
— Тихо у нас, спасибо всевышним. Так, кому корову сглазили, кто с телеги навернулся. О прошлом месяце вдова Жемянка за кузнеца вышла — но там без страстей, да и прошлый муж своей смертью помер, это все знают... — он почесал в затылке. — А, говорят, банду Олли Грома на тракте видели, вот!
— Зачин хороший, а вот куда они шли, с какой целью?
— Да кто им вопросы задавать будет! — расхохотался трактирщик. — Разбойники же.
— Так знамо дело, — подал голос старичок из-под плетёной шляпы. — За принцессой пошли!
Трактирщик только отмахнулся:
— Вечно у тебя одни принцессы на уме. Как только жену такую страшную достал...
— А я говорю, принцессу они спасать пошли! — не уступал дедок. — Вон давеча над Башней какое зарево полыхало...
— У вас неподалёку заколдованная Башня? — заинтересовался Соловей, отодвигая пустую тарелку.
— Да, день пути к востоку, — подтвердил трактирщик. — У нас все деревни окрест туда урожай везут, а мы ещё и перины два раза в год. Там уже лет восемь принцесса Сабрина сидит, это...
— Наследная дочь покойного правителя Ранеля, — кивнул менестрель. — Я думал сложить песнь о её заточении, но без благородного рыцаря и славного спасения это просто описание смуты среди знати... Хм, а ведь я думал, Сабрину заточили в одной из северных Башен.
— Какой там, — хмыкнул трактирщик. — Северные все заняты, пока на каждую принцессу по рыцарю найдётся, который с драконом справится... Небыстрое это дело.
Из футляра с лютней появился пергамент и чернильница.
— И за Сабриной отправилась банда... эм... Олли по прозвищу Гром? — менестрель взялся за некогда белое перо.
— Точно, только не за Сабриной, а за Джелинаей фон Аменли, — назидательно поправил старичок, подсаживаясь к ним за стол.
У Соловья глаза на лоб полезли.
— Здесь стоят две Башни? Так близко?
— Одна у нас Башня, одна...
— А вот принцесс там две! — аж подскочил на лавке дедок. — Башен-то на всех не хватает. А отцу Джелькиному ждать нельзя, она же замуж собралась за барончика какого-то разорившегося. Она хоть и восьмая дочь, да стыдно за такого отдавать, вот и упекли в Башню от греха подальше!
— И теперь в одной Башне уживаются две принцессы? — заворожённый полётом своей мысли, менестрель закусил перо. — Подождите, что вы мне голову морочите: Сабрине ещё в первый год заточения передали сонное зелье, чтобы не старела к появлению рыцаря. Так что не перегрызутся.
— Может, Джелька эту спящую красавицу во сне подушкой удавит, — хихикнул трактирщик. — Соперница, как-никак, рыцарь-то из Башни только одну принцессу вывести может.
— Не смешите меня, — старичок с намёком косился на опустевшие пивные кружки и явно горел желанием сыпать подробностями. — Восемь лет провизию в Башню поставляем. Челяди там нет, сплошная магия. Чай, не дракон нашу морковку ест, так что не спит Сабрина. И уже два месяца, как Джельку заточили, так что по-всякому девчата могли друг от друга избавиться.
Соловей подвинул трактирщику пустую кружку, тот сгрёб посуду и отошёл к стойке.
— На троих принеси, милейший, — крикнул вдогонку менестрель и обратился к старичку: — Вы, господин, превосходный рассказчик. Или фантазёр. По правде сказать, мне всё равно, лишь бы выходило складно.
— Думаешь, брешу? — обиделся дедок. После второй кружки обида прошла, и разговор перешёл от событий прошлого к делам настоящего.
— А что вы говорили о разбойничьей банде?
— Так за Джелькой они поехали, — с готовностью поведал старичок. — Говорят, их принц карвийский нанял. Возьмёт в жёны младшую из фон Аменли — авось без пошлин будет карвийских купцов пропускать. И как всегда, всё чужими руками хочет!
Менестрель сморщил нос.
— Наивно ждать от каких-то разбойников победы над драконом.
— Ну, «каких-то» — это не про Громову банду, — вклинился трактирщик.
— А ещё говорят, Олли Грому из-за границы передали меч заговорённый и плащ-невидимку!
— Откуда такие сведения? — перо дрожало над пергаментом, и на его кончике собралась капля.
— Слухами земля полнится, — подмигнул дедок.
— Рыцаря под Козодоевкой они грабанули, — трактирщик развеял ореол тайны. — Оруженосец сбежать сумел да трепал потом по кабакам... пьяный изрядно, само собой, так что воля ваша, Соловей, верить или нет...
— Салас! Салас! — раздалось со двора.
— Здесь я, — повысил голос трактирщик.
На пороге появился мужик в промокшей от пота рубахе.
— Дракон мёртв!
— Как мёртв? — ахнули все хором.
— Удалось Олли Грому первый подвиг совершить! — первым опомнился старичок.
— Да как сказать, — мужик залпом выдул кружку менестреля, но тот и ухом не повёл. — Олли Гром в Башне сидит! С балкона кричит что-то. Слов не разберёшь, высоко же! Но душевно так, искренне, вроде про горшком по голове.
— А банда его?
— А банда в лесочке рядом лежит.
— Неужто все мёртвые?
— Хуже — спящие!
— Будто сонного зелья подлили? — с восторгом предположил старичок, но мужик уже рванул к дверям, должно быть, разносить новость по деревне.
— И только поцелуй истинной любви может разбудить их... — нараспев продекламировал Соловей. Тут он заметил кляксы на пергаменте и расстроился. — Только куда принцессам податься? Кругом поля, леса, нечисть да разбойники... А для двух девушек ещё неизвестно, что хуже.
— Вот я дурак! — вдруг схватился за голову трактирщик. — Ко мне же утром женщина заходила, еду в дорогу покупала!
— И что с того?
— А то, что тоненькая да ладная, и руки у неё ухоженные, а куртка явно с чужого плеча — не иначе с разбойника сняла.
— Женщина была молодая? — допытывался Соловей.
Трактирщик почесал в затылке и решил:
— Сабрина это. Джельке всего семнадцать было, а Сабрине, выходит, все двадцать пять уже.
— Сжила со свету младшую, — загрустил менестрель, размазывая кляксу на пергаменте. — И разбойника в башне заперла. Интересно, куда она пойдёт?
На него уже не обращали внимания: трактир заполонили местные, и разговор перешёл на вопросы захоронения дракона, пока не протух, на этичность присвоения лошадей банды и куда теперь продавать урожай да перины. Под общий гомон дедок осторожно чокнулся с Соловьём кружками.
— Не грусти, милок, жива Джелька-то, — подмигнул он. — Я же тут целый день сижу. Видел женщину эту, она на двух лошадях приехала. Когда в трактир зашла, на лошадях поклажа зашевелилась. Думаешь, баклажка с водой сама себя из сумок достала?
— Плащ-невидимка, — сообразил менестрель. — А если под плащом Джель носит меч, то рядом с одинокой женщиной на тракте невидимый телохранитель! — он замер, и на пергамент упала очередная капля чернил. — Хотя я бы на месте Джель сбежал с лошадьми и всей поклажей и отправился бы...
— Куда? Отец рад не будет, жених даже не почесался спасать. А Сабрину на родине ждёт наведение порядка и трон. Как думаешь, устроит она свою помощницу?
— Их будут искать.
— Ага, только искать будут двоих. Кто же знает, что одна из них в плаще едет? А то и чередоваться будут, чтобы погоню запутать. Это я им подсказал, — похвастался дедок. — Я им много чего посоветовал, но дальше — секрет.
Соловей поднял бровь, но старичок покачал головой.
— И балладу свою подожди по трактирам распевать. Пусть девчата сначала доедут куда хотят, а то мало ли охотничков на двух принцесс найдётся... Хоть при них и меч волшебный, но зачем лишняя головная боль?
Менестрель скомкал испорченный пергамент.
— Чего ждать, если об этом уже в всех кабаках судачат?
— Да кто ж слухам деревенским верить будет, милок? — старичок радостностукнул кружкой по столу. — А вот плесни-ка мне ещё пива, я тебе проМарку-умельца такого расскажу — на три баллады хватит, и на песенку хулиганскуюостанется!