Enough silence

Варя сонно зажмурилась, уткнувшись лицом в подушку, потом медленно разлепила глаза. С трудом сфокусировалась... и первым, кого она увидела, был Рома.

Ну и какого хрена?

Он стоял у окна, спиной к ней, одной рукой облокотившись о раму, а другой сжимая чашку с чаем.

— Хреновое утро... — пробурчала она, приподнимаясь на локтях и тут же натягивая одеяло до самого подбородка. Что-то было не так. Ее глаза лениво опустились вниз, и, осознав, что на ней нет ничего, кроме белья и одеяла, она фыркнула. — Офигенно. Просто замечательно. Доброе утро, блин.

Рома чуть повернул голову и улыбнулся краем губ, не оборачиваясь к ней.

— Доброе утро, соня.

— Не доброе, — огрызнулась Варя. — Где моя одежда?

Он, не отрывая взгляда от улицы, указал пальцем на стул рядом с кроватью.

— Вон она. Висит себе спокойно. Никого не трогает.

— А я, по-твоему, что? — буркнула она. — Почему я, черт возьми, полуголая?

Рома наконец обернулся, облокотившись плечом о стену, и с невинным видом произнес:

— Потому что ты сама просила снять с тебя это, дословно цитирую, «Ром, сними с меня эту хрень...»

— Бред. Я бы не стала... — Варя уставилась на него, как на идиота.

— Ой, да ладно! — перебил он, смеясь. — Что мне оставалось? Слушать как ты умоляюще стонешь?

— Ты извращенец! — она возмущенно взвизгнула.

— Это ты извращенка, — фыркнул он. — Просила меня раздевать тебя, как будто это привычно дело.

Варя вдруг схватила подушку и бросила в него со всей силы. Он ловко поймал ее и с усмешкой покачал головой.

— Ничего поумнее не придумала, а?

Не успел он договорить, как в ее руках оказался каблук. На этот раз Рома едва успел среагировать — каблук пролетел в сантиметре от его лица, и он поймал его буквально на инстинктах.

Он в изумлении уставился на каблук, потом на Варю.

— Ты в меня своими саблями кидаешься?! — спросил он, делая шаг вперед и прицеливаясь будто собирался бросить в ответ.

Варя спокойно смотрела на него, не отводя взгляда. Улыбка скользнула по ее губам.

— Тебе понравилось мое белье?

— Мне как-то похер было. Я вообще-то не смотрел. — усмехнулся он и опустил каблук на пол.

— Лжец! — возмутилась Варвара.

Он подошел ближе, аккуратно поставил каблук рядом с ее парой и взглянул на нее.

— Как ты? Не тошнит?

— А должно?

— Ну, учитывая, как ты вчера пила, да. Особенно после того, как с какой-то девчонкой в засос целовалась на кухне. — вздохнул он, пожав плечами.

Варя закатила глаза, укуталась в одеяло и поднялась с кровати. Подошла к шкафу, так и не отпуская ткань. Достала оттуда старую футболку и мягкие шорты, потом обернулась к нему.

— А с тобой я, надеюсь, целовалась?

— Нет. Хватит с меня этих поцелуев. — фыркнул Рома. — А особенно с тобой. Вдруг еще что-то заразное подцеплю.

— Какой же ты у меня заботливый, — с фальшивой нежностью протянула Варя, надевая футболку.

— Ага, — он показал ей средний палец, направляясь к двери. — Через пять минут на кухне. Или сиди голодная.

— Романтичный до невозможности, — пробормотала она себе под нос, фальшиво улыбаясь.

Она босыми ногами спустилась вниз по лестнице. Легкие ступени отдавали в пятки, пока она не добралась до кухни.

На деревянном столе, покрытом льняной скатертью, красовался завтрак. Аппетитные тосты, яичница с помидорами, авокадо, два стакана с апельсиновым соком, свежая клубника на тарелке и небольшой кувшин с мятной водой. Все было выложено аккуратно, с такой заботой и вкусом, что Варя в изумлении прикрыла рот ладонью.

Рома стоял у раковины, сполоскивая сковородку, и даже не услышал ее шагов. Она не выдержав, подбежала и, визжа как девчонка, бросилась ему на шею, чмокнув в щеку.

— Господи, Рооома! Это что вообще? Это так красиво! Ты что, жениться собрался?! — засмеялась она, повиснув на нем.

Парень вздрогнул, едва не уронив сковороду в раковину, и недовольно вскинув брови.

— Убери руки. Я тут, вообще-то, посуду мою.

— Ну и мой, — ласково произнесла Варя, не отлипая. — Ты просто котик сегодня.

Рома раздраженно вытер руки о полотенце и обернулся к ней, она все еще висела на нем, обвив руками его шею.

— Почему ты не можешь оставить меня в покое, а? — спросил он глядя ей прямо в глаза. — Это настолько сложно? У тебя вообще-то парень есть.

Варя закатила глаза и демонстративно цокнула языком.

— Ну какой он парень... — с сарказмом протянула она. — На фоне тебя он просто пыль под ногтями.

Рома раздраженно хмыкнул.

— Садись уже, еда остынет. — и отвернулся, вытирая руки и скрывая легкую, почти невольную улыбку, которая все же скользнула по его лицу.

Варя села за стол, устроившись поудобнее и подперев щеку ладонью, смотрела на него, будто рассматривала нечто особенно интересное.

— Ну ты и красавчик, конечно, — пробормотала она, втыкая вилку в тост. — Когда хочешь — умеешь быть идеальным.

Рома уселся напротив, опустив взгляд на тарелку.

— Когда хочу, — повторил он тихо, не поднимая глаз. — Это ты правильно сказала.

Варя сидела за столом, смакуя каждую ложку омлета с сыром, который, по удивлению, оказался невероятно вкусным. Она украдкой поглядывала на Рому, который молча пил кофе, прислонившись к раковине. Что-то в его утренней задумчивости ее невольно умиляло. Она отставила вилку и, играя прядью волос.

— Ну... а как вообще прошло вчерашнее день рождения? Я, если честно, почти ничего не помню.

Рома бросил на нее хитрый взгляд и усмехнулся, качнув головой.

— Для начала нам нужно отдать подарок Кате, пока она не решила, что мы его себе оставили. — он сделал глоток кофе. — А вообще... ты бухала как не в себе. С кем только не целовалась, всех подряд на танец тянула — даже меня. Раз пять. Пока я тебя не остановил. Потом тебя чуть не вырвало, и я потащил тебя в туалет...

— ...а потом меня закрыли. У меня случилась паническая атака, — тихо закончила Варя, опуская взгляд в тарелку. Она прикрыла глаза, будто желая вытолкнуть эти воспоминания прочь. — Боже, как же я ненавижу это состояние...

Наступила неловкая тишина, в которой каждый услышал дыхание другого. И именно в эту тишину Рома вдруг произнес:

— Если бы ты не боялась темноты как маленькая девочка, я бы, может, нормально провел вечер, а не стоял с тобой в обнимку и не уговаривал тебя дышать, как дурочку.

Звук уроненной вилки разрезал пространство. Варя с удивлением посмотрела на него.

— Ты же знаешь, как мне тяжело это вспоминать, — ее голос дрогнул. — Зачем ты так?

Она резко встала, не дожидаясь ответа, и вышла из кухни, громко хлопнув дверью.

Рома выругался себе под нос, сжал пальцы в кулак, а потом молча встал и убрал со стола. Каждое движение было резким, будто он злился на самого себя.

Через несколько минут он тихо поднялся по лестнице и заглянул в комнату. Варя лежала на кровати, сжавшись в комок, лицом уткнувшись в подушку. Плечи ее мелко вздрагивали от рыданий.

Рома подошел и опустился на край кровати. Он нерешительно положил руку ей на плечо и начал поглаживать осторожно.

— Прости, — прошептал он. — Я... я не должен был так. Я просто сорвался.

Девушка медленно повернула голову, глаза ее были красными, ресницы мокрые от слезы. Она молча смотрела на него несколько секунд, потом чуть приподнялась, позволив ему вытереть слезы большим пальцем.

— Ты же знаешь, как мне страшно, когда такое случается, — прошептала она, голос дрожал.

— Знаю, — так же тихо ответил он. — Ты не представляешь, как я испугался, когда понял, что ты закрыта в темноте, плачешь и не можешь дышать. Я знал, что тебе страшно.

Она слабо улыбнулась и уткнулась в его плечо, прижавшись крепко, словно цеплялась за него в попытке успокоиться. Рома обнял ее, прижал к себе, положив подбородок на ее голову.

Через минуту Варя потянула его на себя, укладывая рядом. Он послушно лег, и она устроилась у него на груди, прижавшись всем телом.

Рома медленно водил пальцами по ее плечам, не торопясь, почти машинально, будто бы его руки и сами помнили, как она любит, чтобы ее успокаивали.

— Помнишь, как ты в первом классе ел бумагу и говорил, что она на вкус как жвачка? — улыбнулась Варя.

— Не жвачка. Я говорил, что она как «Орбит без сахара». — Рома фыркнул, не прекращая поглаживать.

— Разница огромная, конечно, — усмехнулась она. — А потом ты убеждал меня попробовать, и я ела с тобой, пока училка не подошла и не спросила, какого черта мы жуем тетрадки.

— Это было стратегическое выживание. Нам тогда не давали сладкого, а ты сама жаловалась, что жить не можешь без сахара.

— Ну ты и урод, конечно, — с нажимом протянула Варя, но голос ее был теплым. — А еще... помнишь, как ты сломал руку на качелях, потому что хотел "взлететь, как мужик"?

Рома тихо рассмеялся, подбородок дернулся.

— Это не качели были. Это был... трос. Старый, ржавый трос, и я пытался на нем кататься, как Тарзан.

— Да-да. А потом ты плакал, как девочка, и я таскала тебя на себе через весь двор.

— Не плакал я, — буркнул он, чуть сильнее обняв ее. — Это слезы мужественности были.

Варя тихо рассмеялась, натянув одеяло повыше. Она чувствовала себя странно спокойно — будто время отмоталось назад, и они снова не взрослые со своими тупыми спорами, недоговорками, а те самые двое — вечно драные, шумные, но неразделимые дети, которые знали: если беда, ты всегда бежишь за Ромкой.

— А я тогда боялась, что ты умрешь, — вдруг прошептала она, чуть приподняв голову и посмотрев на него. — Ты был такой бледный, помнишь? Я потом еще маме твоей звонила и рыдала в трубку, что ты умер.

Рома молчал, но его рука продолжала гладить ее по плечу, уже мягче, бережнее.

— А я боялся, что ты больше ко мне не подойдешь. После того, как из-за меня ревела.

Варя уже почти начала дремать в его объятиях, когда Рома вдруг нарушил тишину.

— А ты помнишь... наш первый поцелуй?

Она приоткрыла один глаз, сонно заморгав, и чуть приподнялась на локте, глядя на него. Тон у него был какой-то особенно ленивый, но с хитрой улыбкой на губах.

— Какой именно? У нас их вроде уже... несколько, — проворчала она, но в ее голосе проскользнул интерес.

— Настоящий первый. Тот, где ты подвесила меня на дерево. Вниз головой и раздела до трусов.

Варя пару секунд просто смотрела на него, потом ее глаза широко раскрылись, и она зажала рот ладонью, чуть не рассмеявшись.

— Господи, ты еще это помнишь? — фыркнула она, прижимая лоб к его плечу. — Да, я была психом.

— Была? — он приподнял брови. — Ты связала меня шарфом своей мамы, сняла с меня все, кроме трусов и заявила, что если я не поцелую тебя, ты выложишь фотки в школьный альбом "Жертвы Вари". Мне было девять, Варя. Я думал, я умру.

Она захохотала, совсем уже свернувшись клубочком на его груди, как котенок.

— А я помню, как ты тогда говорил: «Это нарушение моих прав». Такой серьезный был. Маленький адвокат.

— А ты сказала: «Целуй, адвокатик, или улетишь без трусов». — он сам с трудом сдерживал смех. — Ты вообще в себе была?

— Нет, — выдохнула она, смеясь. — Я просто знала, чего хочу.

— А потом ты меня поцеловала, а я упал лицом в куст с крапивой, — напомнил он, чуть морщась. — Романтика века.

— Но поцеловал же, — Варя хитро прищурилась, проведя пальцем по его груди. — Так что не жалуйся. Тебе повезло, что я тогда была настойчивая.

— Тебе повезло, что я вообще после этого с тобой разговаривал. Любая другая травма — и все, мог бы остаться психологически нестабильным навсегда.

— Ага, ну да, конечно, — фыркнула Варя, укутываясь в одеяло и обнимая его еще крепче. — А сейчас ты, значит, полностью стабилен?

Рома усмехнулся, обняв ее за плечи.

— Ну, скажем так... более-менее. Пока ты меня снова не подвесила.

— Могу повторить, — сладко прошептала она, уже закрывая глаза.

— Только попробуй, психопатка, — пробормотал он, погладив ее по голове. — Черт. — он закатил глаза. — Надо было сразу убежать из этой комнаты.

Варя засмеялась, закрыв глаза от воспоминаний, но в этот момент на прикроватной тумбочке завибрировал телефон. Она протянула руку, не открывая глаз, и посмотрела на экран. Имя отправителя вызвало легкое удивление — Миша.

— Что, опять твой фан-клуб? — лениво пробормотал Рома, не открывая глаз.

Девушка не ответила. Она уже скользила взглядом по сообщению: "Привет. Что делаешь? Не хочешь прогуляться?"

Она на секунду задумалась, потом повернулась, убирая ногу с его бедра, и отстранилась, села на край кровати. Рома приподнялся на локтях.

— Кто пишет? — спросил он.

— Никто, — коротко отрезала Варя, на ходу печатая ответ: «Ничего. Я не против.»

Рома скривился, глядя на то, как ее пальцы быстро бегают по экрану.

— Ага. «Никто». Тогда чего ты так тщательно там строчишь?

Она проигнорировала его тон, только встала, поправляя свои шорты.

— Рома, это не важно, — бросила она небрежно.

Он сел на кровати, положив руки на колени, и уже спокойнее, но сдержанно спросил:

— Это Миша, да?

Варя бросила на него короткий взгляд через плечо, но не ответила. Молчание только подтвердило его догадку. Парень усмехнулся, но улыбка вышла жесткой.

— Ага. Ну конечно. Прекрасный повод начать утро.

Она в ответ только пожала плечами.

— Не делай из этого трагедию, Ром. Это просто прогулка.

— Ага. С тем самым Мишей, с которым ты «да какой он парень, на фоне тебя он просто пыль под ногтями.» Классно.

Он встал с кровати, нервно провел рукой по затылку. И направился к выходу из комнаты.

— Завтрак, кстати, все еще на столе. Если не остыл.

Варя проводила взглядом спину Ромы, скрывшуюся за дверью, и с удивлением приподняла бровь. Что это сейчас было? Ревность? Улыбка скользнула по ее губам, а в глазах сверкнул удовольствие. Прикусив нижнюю губу, она перевела взгляд на телефон — Миша лайкнул ее сообщение.

— Вот это поворот, — пробормотала она с ухмылкой и подошла к зеркалу.

Из шкафа она вытащила обтягивающие синие штаны, которые идеально подчеркивали ее фигуру, особенно изгибы бедер. К ним она взяла черную обтягивающую кофточку с открытыми плечами. Переодевшись, Варя внимательно осмотрела себя в зеркале, склонив голову набок. Затем накрасила глаза черным карандашом, добавила тушь, алый блеск на губы, уложила брови. Волосы собрала в высокий хвост, из украшений она надела большие серебряные кольца в уши.

Как раз в этот момент на экране замигало уведомление от Миши: «Я возле твоего дома, выходи.»

— Иду, кавалер, — прошептала она, в последний раз поправив волосы и проверив макияж.

Накинув легкую черную ветровку, обула белые кроссовки. Спускаясь по лестнице, Варя заметила Рому, сидящего на диване в зале. Он пил пиво и что-то смотрел в телефоне. Услышав ее шаги, он поднял взгляд.

— Куда это ты вырядилась? — спросил он, не отрываясь от экрана.

— Гулять, — спокойно ответила Варя, поправляя воротник ветровки.

Рома скользнул по ней долгим взглядом.

— Удивляюсь, почему ты еще не вышла вообще голая.

— Ты что, ревнуешь? — она приподняла бровь, слегка повернув голову.

— Не льсти себе, — рявкнул он, поставив бутылку на стол. — Просто переживаю. Зная тебя, такая прогулка может закончиться где угодно, но точно не на скамейке в парке.

— Расслабься, я не ребенок. И вообще, ты не моя мамка, чтобы указывать, с кем и как гулять.

Она подошла к зеркалу у выхода, еще раз поправила волосы, надела сумку на плечо, приподняла подбородок. Перед тем как выйти, послала ему воздушный поцелуй.

— Не скучай, Ромашик.

Рома только хмыкнул в ответ.

За калиткой, как и писал, стоял Миша в темной куртке, с немного смущенной улыбкой. В руках у него был большой букет алых роз. Глаза Варвары вспыхнули.

— Ого... — выдохнула она, приближаясь. — Это мне?

— А кому же еще? — Миша обнял ее одной рукой, чуть приобняв за плечи.

Варя скользнула щекой по его плечу, как будто невзначай, и чуть отстранилась. Он протянул ей букет. Девушка взяла его, вдохнула аромат цветов и, не сдержавшись, чмокнула парня в щеку.

— Спасибо, — сказала она мягко. — Я только на минутку, занесу цветы.

Миша кивнул. А Варя, едва скрывшись за калиткой, поспешила обратно в дом.

Она прошла мимо, поставила букет в вазу, налила воды и поставила розы на журнальный столик прямо перед диваном.

— Красивые какие, — проговорил она, оглядываясь когда уходила к двери.

Миша встретил ее с улыбкой, держа руки в карманах.

— Ну что, пошли?

— Пошли, — ответила она, взглянув на окна второго этажа.