Happy New Year

31 декабря. Яркие огни, сменяющиеся разными цветами, мигали на стене, добавляя подтверждение праздничной атмосферы.

Хоть Федор и не любил много лампочек и света, поскольку те слепили глаза, но сегодня его настроение было уж больно хорошим и даже замечательным, что этот комочек холода становился теплее и чаще улыбался. Одна из причин заключалась в Гоголе, который обожал этот праздник. Достоевский это знал, и скорее радовался не самому событию, а счастливому Коле.

Федор стоял на кухне, опершись спиной об кухонный гарнитур, и с интересом поедал вишню, погрузившись в свои мысли, пока Николай разговаривал по телефону с родителями в соседней комнате, поздравляя их с Наступающим Новым Годом, и желал здоровья, счастья и долголетия. Достоевский догадывался, что творилось в головах его родственников, но ничего, привык, поэтому чуть усмехнулся и положил в рот ещё одну ягоду.

Через минуту Гоголь зашёл на кухню, предварительно взяв бутылку вина. Достал из ящика два бакала и открыл бутылку 1986...

—Ты же знаешь, я не пью.

—Ну, Федя, праздник же. Сделай исключение.—настроение Николая уже ничем не испортишь, он с той же радостью продолжил уговаривать Достоевского сделать хотя бы глоток.

Зачем, парень сам не знал, скорей всего считал традицией пить в такое значимое событие, но вот Федор жил по-своим правилам.

—Ты ведь помнишь, в каком случае я сделал однажды исключение.—все тем же спокойным, чуть усталым голосом напомнил Достоевский, съедая последнюю вишню в руках.

Гоголь помнил, но тему по этому поводу развивать не стал. Вспоминать смерть двоюродной сестры в такой прекрасный день явно не стоило.

Николай решил не продолжать уговоры, ловко наполнил бокал и сделал глоток. Федор с чуть заметной усмешкой наблюдал за ним, мысленно отправляясь за ещё одной горстью ягод. Сделать тоже самое в реальности ему не дали, а точнее просто остановили.

Гоголь приблизился и прильнул к губам, Достоевский вновь усмехнулся, заглядывая в глаза визави, в которых играли искорки, но не от алкоголя, а сами по себе. Вино совсем не влияло на разум Николая, поэтому тот оставался ещё более-менее трезвым.

Руки проникли под кофту, ласково поглаживая талию и спину. Федор чуть заметно выдохнул:

—Коля...—предупредительно, почти шепотом произнес Достоевский.

Нет, возмущаться брюнет даже не подумал, он просто осознавал, что после махинаций Гоголя, они будут справлять Новый Год никак планировали, а в постели. Не плохая затея, но Федор любил придерживаться планов, а на это у них есть ещё следующий год.

Гоголь тихонько хихикнул, чуть отстраняясь от губ и несильно кусая мочку уха. Достоевский зажмурился. Сохранять самообладание, конечно, получилось, но сейчас очень сильно хотелось на него забить.

Когда Николай прильнул к губам, Федор снова обратил внимание на взгляд. Вообще от Коли никогда не веяло пошлостью, а в последние время и вовсе в глазах читалась только одна любовь и забота, так что Достоевский просто не выдержал и положил руки на плечи, обняв парня. Гоголь одобрительно улыбнулся, продолжая хозяйничать на губах.

Мысли путались, но Федор почувствовал какую-то нейтральную часть себя, которая сейчас не подчинялась всем этим ласкам. Достоевский знал, что отрицать сейчас что-либо будет наглой ложью и бессмыслицей, тем не менее нашел силы отстраниться.

Достоевский подошёл к обеденному столу, взглянув на Николая с ухмылкой и лицом победителя. Гоголь победы не ждал и даже не соревновался, просто хотел вновь ощутить, какие на вкус Федины губы.

—Ты променял меня на вишню?—с обидой спросил Николай, но Федор догадывался, что вопрос был в шуточной форме по улыбке на лице визави.

—Нет.—кратко ответил Достоевский и взял в руки ещё несколько ягод, одну съел сам, а другую преподнес ко рту Коли.—Попробуй, она вкусная.

Гоголь мельком взглянул на вишню, потом ловко схватил ее зубами с руки, подметив, что этот жест был очень милым со стороны Фёдора, и отказываться не стоило.

—Помнишь, ты мне кое-что обещал.—напомнил Достоевский, проглотив очередную ягоду и хитро смотря на визави, чуточку ухмыляясь.

—Помню.—ответил Николай, разглядывая лицо Федора.—собирайся.

Взгляд смягчился, а на лице появилась маленькая улыбка. Достоевский чмокнул парня в щеку и ушел в другую комнату.

За все три года, проведенные вместе, Гоголь так и не смог понять всего Федора. Он всегда был каким-то интригующим, то ухмылялся, то просто тепло улыбался, то молчал, никогда не знаешь, какая будет его реакция. Колю это не пугало, напротив, очень даже притягивало, вынуждая каждый раз гадать, как поведет себя Федя.

Также Николай не понимал, что Достоевский нашел в вишне. Ну да, приятная на вкус. Но должно же быть что-то еще раз Федор находит, где и зимой взять эти ягоды. Гоголь попробовал ещё пару штук, после чего отбросил мысли и пошел собираться.

На странность, он оделся очень быстро, никак обычно, долго собираясь. Достоевский решил не акцентировать внимание, нацепил синюю куртку, потом шапку и шарф, который Николай подарил ему на день рождения в этом году. Федор все ещё ощущал теплые ладони Коли на нем и очень берег его подарок. Гоголь лишь улыбнулся, видя, как Достоевский кутается с носом в полосатый шарфик...

***

Хорошая погода не портила праздничное настроение. Федор по обычаю засунул руки в карманы, а Николай принялся рассказывать придуманные вчера анекдоты. Достоевский с интересом слушал, паралельно рассматривая зимний Петербург.

Люди явно выходили на улицу с одной мыслью — не спать до утра. Кто-то справлял праздник дома с близкими, а кто-то в ресторанах, кто-то ещё позавчера уехал на горнолыжный комплекс, предпочитая чистый воздух и спортивный образ жизни.

Достоевский же хотел остаться здесь, в этом городе. И что самое странное, как показалось Гоголю, пойти погулять. Федор редко выходил из дома просто так, но Новый Год хотел встретить на улице, рядом с Колей, в этом, усеянном яркими огнями и людским шумом Санкт-Петербурге.

Здесь его сердце бесследно украли. Питер подарил ему не только много вдохновения и надежд, но и верного спутника в жизни. Достоевский редко говорил о своих чувствах, но умело показывал их, так что Николаю не приходилось в них сомневаться, даже после ссор, которые очень быстро забывались. Вообще, Коля не любил ругаться с Федором, правую сторону они не находили, потому что оба в чем-то были правы. И Гоголь не мог подолгу питать обиду, поэтому уже вскоре все вставало на свои места.

С Достоевский действительно было не всегда легко, также как и с Николаем. И именно эта сложность стала причиной, почему они вообще сейчас вместе. Гоголю нравились люди, которых надо разгадывать, а Федор любил творчество, и вот как раз им от Коли веяло всегда. Николай сам был воплощением искусства, яркого, со скрытым смыслом, беспорядочного, но очень захватывающего...

—Может слетаем в следующем году куда-нибудь?—предложил Гоголь.

—Например?

Николай немного удивился, рассчитывая, что у Достоевского есть уже планы.

—М-м, не знаю. Обычно у тебя много идей.

Действительно, у Федора всегда было большое воображение, которым он любил делиться с Николаем. Только сейчас Достоевский как-то не задумывался, как проведет следующий год, хотел просто повеселиться и побыть с Колей, не думая о будущем. А хотя...

—Япония?—спросил Федор, посмотрев на Гоголя.

—Умеешь же читать мысли!—весело воскликнул Николай, улыбнувшись.

Достоевский усмехнулся.

Конечно, умел.

До Зимнего Дворца идти было не долго. Только Гоголь все никак не унимался. Федор решил подыграть, а потом и вовсе забыл, что они оба не дети. Оказавшись на Садовой улице, которая шла поперек Невского проспекта, они начали кидаться друг в друга снежками. Люди на них смотрели, понимая, что даже взрослые оторвутся в этот день по полной. Николай никак не ожидал, что Достоевский закидает его, а потом толкнет в сугроб. Но Коля учтивый, утянул Федю за собой. Брюнет упал прямо на него, и Гоголь крепко обнял парня, прижав к себе и улыбнувшись.

—Коля, блин.—ругаться Достоевский не стал, напротив тепло улыбнулся, быстро чмокнул парня в нос и попытался встать.—пойдем, а то опоздаем.

Торопиться было некуда, но Гоголь все таки отпустил, и они отправились дальше к площади. Звонкий смех и пожелания на следующий год раздавались повсюду. Яркие вывески и приятный запах блюд приятно щекотал нос.

Возле Ёлки собрался почти весь город. Но даже такой интроверт, как Федя не стал чувствовать себя подавленно, рядом с Колей все преграды становились ничем, рассыпаясь и ломаясь. Достоевский рассматривал это огромное дерево, пусть оно и не было скорей всего настоящим, но сумело увести внимание. Много гирлянд и лампочек блестели и светились так ярко, что, наверное, можно было увидеть за несколько десятков километров отсюда.

Вроде ещё Федор стоял дома, замечая на часах «20:32», а уже остаются считанные минуты до Нового Года.

—Как же я рад, что провел этот год с тобой!—воодушевленно произнёс Гоголь.—жизнь стала совсем другой, когда в ней появился ты.

Николай не выдержал в порыве эмоций и сильно обнял Федора, прижав к себе.

—Я не знаю, как жил бы без тебя.—прошептал он.

Достоевский улыбнулся, он тоже не мог представить себе эти три года без Гоголя, без тысячи шуток, глубоких разговоров, теплых объятий. Вся жизнь казалось бы ничем, пустой тратой времени, от которой не останется даже воспоминаний, не будь рядом этого парня.

—Люблю тебя.—лишь смог сказать Фёдор. Да и... Надо было говорить что-то ещё, Николай ведь знает сколько смысла в этих словах.

—Я тебя тоже! Безумно люблю.—Гоголь чуть не заплакал, но он был настолько счастлив, настолько рад, что сейчас рядом любимый человек. Самый дорогой на всем свете.

—Ну что ты, Коль.—попытался успокоить его Достоевский, хотя понимал, что это слезы счастья.

Николай стоял, как дурак и глупо улыбался. Федор сам был готов заплакать, при виде такой милой картины. Он снова обнял парня, уткнувшись ему в плечо.

—Не плачь, а то я тоже буду.—пара слезинок все таки упали на Колину куртку.

Гоголь хихикнул.

Все отсчитывали последние секунды до Нового Года. Кто-то обещал стать лучше, кто-то найти вторую половинку, а кто-то просто хотел жить дальше.

Достоевский схватил руку Николая, не желая отпускать ее до конца прогулки. Свои слезы он небрежно вытер другой рукой. От одних только воспоминаний стало очень тепло в сердце. Ведь они стали чем-то важным друг для друга, и теперь их связывали не только чувства, но и время. Прошлое, в котором они оба были, воспоминания, которые никогда не забудутся, потому что они значимы. 

«Три»

Это случилось.

«Два»

Ещё один год, прожитый вместе. Впереди ещё таких может быть много.

«Один»

—Коля, давай проживем следующий год вместе.

—Давай.

Яркие огни освещали небо, салют слышался в ушах. Люди кричали и радовались.

Новый год — особый праздник.

Сказочный.

Неповторимый.

Самый долгожданный и необыкновенно волшебный...

Федор притянул Николая за воротник куртки к себе, страстно и нежно целуя. Намного требовательнее, чем на кухне. Гоголь сразу начал таять. И сейчас никому из них отрываться совсем не хотелось. Просто стоять и целоваться. Плевать на мнение других и на все остальное.

Достоевский хотел целовать Колю здесь и сейчас, именно в этот момент. У Гоголя просто не было ни причин, ни возможности отказать, ведь Федя всей силой цеплялся за его одежду. Николая обнял парня, улыбаясь и находясь в небольшом удивление, ведь с такими чувствами Федор целовал его впервые. Настолько властно и уверенно, настолько желанно и страстно... Настолько нежно и с любовью...

Гоголь чуть не упал. Достоевский подхватил его, улыбаясь, и не ожидая такой реакции.

—Не знал, что ты так умеешь.—сказал, чуть покраснев, Николай.

—В Новый Год можно и не так.—ухмыльнулся Федор.—Куда пойдем дальше?

Гоголь усмехнулся, взял руку Достоевского и потащил за собой. Федя вопросительно посмотрел, но ему не ответили. Чего Достоевский не ожидал, так это то, что у Николая будут планы, как провести эту ночь, ну или ее часть.

Федор решил не сопротивляться железной хватке, поэтому послушно последовал за радостным Гоголем. Правда интерес уже через 300 метров взял вверх и Федя пристал с вопросами:

—Куда мы идём?

—Не скажу!

—Что ты задумал?

—Сюрприз!

—Ну, Коля!

Николай решил немного заинтриговать и пошутить над Достоевским. Он резко остановился и приблизился, после ухмыльнулся и прошептал в лицо:

—Поверь, тебе очень понравится.

Федор покраснел. А Гоголь засмеялся, продолжая идти, и держать парня за руку.

—Только не говори, что снял номер в гостинице. У нас свой дом есть!

—Я и не снимал.

Николай специально хотел свести все мысли к немного неприличной теме, чтобы посмотреть, как покрасневший Достоевский идет по улице, норовя  обматерить загадочного Гоголя.

—И в гей-клуб я тоже с тобой не пойду!

—Никто туда и не собирался.

—Я тебя снова в сугроб брошу, интриган! Ты объяснишь, что мы тут делаем? Просто уже скажи, куда мы идём?

—Осталось совсем немного, потерпи.

Федор недоверчиво смотрел на Николая, сдерживаясь, чтобы не прижать к стене и не ударить или запустить снежком, ну конечно, не сильно. Он же его любит все таки. Достоевский начал нервно вспоминать, что находится поблизости: бар, кафе, книжный магазин, почта...

—Ты решил меня споить?

—Нет.

Парень устал гадать, придя к выводу, что его либо водят за нос, либо он просто чего-то не знает.

Гоголь сбавил скорость, а потом вовсе остановился возле почтового отделения. Федор несколько секунд вопросительно смотрел на вывеску, потом перевел тот же взгляд на Николая.

—Ты что задумал?—в лёгком ужасе спросил брюнет.

Гоголь продолжал хитро смотреть на парня, дальше сбивая с толку. Он зашёл внутрь, ведя Достоевского за собой. Николай поздоровался с сидящем, и судя по всему, знакомой личностью.

—Что ты так долго? Я тоже хочу отмечать праздник, а из-за тебя тут сижу, у меня тоже вообще-то вторая половина есть.

Федор взирал на невинную гримасу Гоголя и на кричащего парня. Видимо, он злился не настолько сильно, как могло показаться изначально. Парень протянул небольшую посылку.

—Благодарю. С праздником тебя и твою девушку!—лишь ответил Коля.

—И вас тоже!—уже дружелюбнее произнес парень.

Достоевский не заметил, как Николай снова взял его за руку и вытянул на улицу. В голове скопилось много вопросов.

—С Новым Годом, Федя!—воскликнул парень, широко улыбаясь и вручая небольшую коробку.

Федор начал предполагать, что увидит в ней, и снял перчатки, чтобы открыть. Закончив с клейкой лентой, он убрал картонную крышку и достал оттуда...

—Коля...

Гоголь ждал хотя бы какую-то реакцию, но вообще, ему хотелось удивить парня, что у него и получилось. Достоевский удивлённо посмотрел на визави, потом на предмет, потом снова на Николая.

—Ты где это достал? Ее же не продают в магазинах без перевода. Да и... Как ты запомнил название этого произведения ещё и на французском?

Это были «Мемуары Дьявола» Фредерика Сулье* на французском родном языке автора. Федор говорил об этой книге ещё в начале осени, когда они гуляли по Питеру и случайно зашли в книжный.

—Все, что важно для Дос-куна, я стараюсь запомнить! Пришлось заказывать заранее, а перед этим просмотреть все иностранные сайты.

—Дурак.

—Этот дурак тебя любит вообще-то!

—Я знаю.—Федор обнял парня и улыбнулся, а Гоголь прильнул к губам, быстро поцеловав.—Спасибо. И... Прости.

Николай улыбнулся.

—Это ещё не всё!

Достоевский раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашел подходящих слов.

—Не волнуйся, это не связано с тем, что ты подумал, я пошутил.—решил успокоить Гоголь, зная, что после этого либо он сам, либо какой-то предмет полит в него.

Федор несколько секунд стоял не двигаясь, думая, что сделать с этим шутником. В итоге решил наказать тем же. Он приблизился, и также прошептал, вынуждая Николая отпрянуть назад и прижаться к сугробы. Отступить не получилось.

—Если ты пошутил, то я нет. Так что готовься к приятной ночи.

Горячее дыхание ещё долго ощущалось на губах, а Гоголь совсем не знал, как это понимать. Логика говорила, что это была шутка, тем более, что Федор продолжил просто улыбаться и держать Колю за руку, но ощущения, что Достоевский не соврал, вынуждали краснеть и отводить взгляды. Брюнет рассказывал о разных местах, где бы они могли побывать в Японии, а вот Коля никак не мог привести свое внутреннее напряжение в порядок. Только вспомнив, что они почти пришли ко второму месту, где Гоголь оставил подарок для Феди, он немного успокоился.

Достоевский снова намеревался задать вопрос, зачем они пришли к небольшому магазину, где судя по вывескам продавались разные десерты, но Коля просто с улыбкой попросил его пойти с ним.

Внутри было очень светло и ярко. На стеллажах были абсолютно разные виды шоколада и конфет, от российского «Россия—Щедрая Душа» до швейцарского «Lindt».

Пока Федор с интересом изучал марки, Гоголь вернулся с кассы и протянул Достоевскому плитку шоколада, которую заказывал специально для него. Федя в очередной раз не нашел слов, как описать увиденное...

—Ты не перестаешь меня удивлять...—только и произнес Достоевский.

—Это одно из моих хобби.—улыбнулся Николай.

Федор держал в руках шоколад, который давно хотел попробовать. Vivani 99%* — горький шоколад, один из самых изысканных во всем мире.

Достоевскому всегда казалось, что Николай никогда не запомнит такие тонкости, пролетающие меж прочих предложений. Но нет... Коля запомнил, да ещё и осуществил целую мечту. Даже две. На сердце, как и всегда рядом с Гоголем, стало ещё теплее, а в глазах снова начали скапливаться капельки слёз.

—Спасибо, Коля...—имя Федор произнес с любовью, крепко обняв Гоголя и уткнувшись ему носом в плечо.—ты самый лучший на свете.

Наверное, это фраза звучала глупо, ведь обычно, так говорят дети, но Достоевскому было плевать, хотелось сказать тысячи фраз, но они упорно не формулировались.

Николай стоял счастливый, как никогда. Он умел дарить подарки. И знал, как согреть холодное сердце Федора. Хотя не такое уж и холодное, просто одинокое. Было одиноким, пока не пришел Коля.

Оторваться он смог только спустя пять минут, и чуть намокшими глазами посмотрел на Гоголя, тепло улыбнувшись.

—Пойдем домой?

—Ага.

—Теперь моя очередь дарить тебе подарки.—сказал Достоевский и направился к выходу, держа Николая за руку, а во-второй плитку шоколада и книгу.

Отсюда до дома было недалеко, так что пришлось идти около 10 минут. Федор, вспомнив недавний инцидент,   спросил про парня с почты. Гоголь объяснил, что это его знакомый с института.

Вернувшись домой, Николай посмотрел на часы, подмечая, что скоро должна приехать пицца. Готовить самостоятельно было муторно и лень. Возможно, лучше стоило бы заказать что-то более интересное, но оба пришли к выводу, что заморачиваться по этому поводу также не стоит.

Гоголь разложил одеяло на полу перед телевизором в гостиной и искал скачанную видеозапись с Гарри Поттером. Хоть Федор и не особо любил фантастику, но этот фильм ему понравился. Так что теперь они смотрели его каждый раз на рождественских праздниках.

Пиццу привезли, а Достоевский все что-то делал в другой комнате, Николай хотел сходить за ним, да вот Федор как раз вернулся, улыбаясь.

—Коля! С новым Годом!—парень протянул два билета в театр на Шекспира «Гамлет».

—Ты купил билеты на постановку!—радостно воскликнул Гоголь, потом присмотревшись к цифрам на них, продолжил радоваться.—еще и по центру! Спасибо! Ты ведь пойдешь со мной?

—Если захочешь.

—Конечно, хочу!—Николай притянул Достоевского к себе, крепко обняв.

—Подожди, это ещё не всё.—Федор попытался выпутаться из объятий и ушел за вторым подарком.

Гоголь с интересом смотрел на дверной проем, в ожидании. Достоевский тут же вернулся с большой коробкой.

—Держи!—Федор протянул упаковку, которую Николай аккуратно взял в руки, не веря, что держит то, о чем мечтал с детства, но рассказал об этой мечте Феде только летом...—Ты ведь давно хотел научиться играть.

—Боже... Федя...—Коля просто не верил, что у него будет своя собственная гитара, что он когда-то дотронется до струн и сыграет хотя бы какую-нибудь мелодию...

Достоевский с улыбкой наблюдал, как Гоголь пытался подобрать слова, чтобы выразить свою радость.

—Огромное спасибо тебе, я начну учиться уже завтра! То есть сегодня! А потом буду играть тебе! Хочешь послушать? Ну, скажи, что хочешь! Ты будешь моим первым слушателем!..

—Обязательно послушаю.—мельком вставил Федор меж всех предложений, и сел на одеяло.

—Ура! Ты даже не представляешь, как я счастлив! Ты сделал меня счастливым! Федя, я прям... Даже не знаю, как выразить свои эмоции...

Достоевский засмеялся. Он тоже не знал. Видеть Гоголя таким — вот его счастье.

Николай положил коробку на диван вместе с билетами и сел с Федором смотреть фильм. Хотелось, чтобы этот момент длился вечность. Просто сидеть рядом друг с другом, есть пиццу и пить Колу или Пепси.

Под середину первого фильма Достоевский начал чуть засыпать и положил голову на плечо Гоголя, на что получил поцелуй в макушку и теплые объятья. 

Николай удивлялся, когда все так изменилось. Поначалу Федя его чуть ли не ненавидел, а сейчас лежит и тихонько сопит у него на плече. Гоголь заметил изменения и в себе, ведь Достоевский вдохнул в него надежду, веру, все, на что только был способен. Вдвоем они свернут горы, а может даже измен

В жизни есть много прекрасных и грустных моментов. Что-то мотивирует, а что-то разочаровывает, вынуждая опускать руки. Самое главное, что бы было кому все рассказать, высказать свои чувства и эмоции, с кем поделиться впечатлениями. Чтобы был человек, которого хочется обнять после долгой разлуки, тот, кому можно было доверить свои самые сокровенные тайны и детские мечты, тот, кому можно было уткнуться в плечо найти понимание и поддержку...

Просто найдите такого человека, и вы сами заметите, как станете счастливым.