Жан И Джереми (6)
Жан сидел на маленькой закрытой терассе. Запах осеннего дождя пробивался сквозь щели старых резных окнон. Скрипучая кровать, застеленная блеклыми платками, и ковер на стене, делали это место ещё более живим и тоскливым. На полу из под сложенных в стопку чемоданов с множеством выцветших наклеек торчали газеты. Рука невольно потянулась к стопке бумаги.
В голове всплыли воспоминания.
Тёплые руки со старческими морщинами. Большие мозолистые пальцы, часть которых была усыпана мелкими шрамами от порезов рабочим станком или тяжёлыми инструментами.
Его дедушка был прекрасным человеком. Лица Жан не помнил, но очертания умелых мастерящих рук остались на подкорке детского сознания.
Когда было плохо... Тоскливо и одиноко, Моро складывал журавлей.
Ходит поверье, что если сделать тысячу таких журавликов, то исполниться твоё самое сокровенное желание.
Конечно, все поверья оставались для Жана лишь сказками из далёкого прошлого. Но сердце за годы страданий испытывало сильную нужду в Вере. И если чудо казалось таким далёким и невозможным... То журавликов можно было потрогать, сосчитать, спрятать.
Звук шуршащей бумаги, запах газет, и ловкие движения руками, которые парень мог сделать даже с закрытыми глазами... Всё это успокаивало и годами лечило душу.
И никто не знал...
Никто.
Уголок согнуть, выпрямить назад и в обратную сторону... Моро бережно расправил последний изгиб. Два идеально ровных крыла поднялись вверх.
- Он прекрасен...
Из-за спины послышался брахатный и чуть хрипловатый от сна голос.
- Проснулся? - спросил Жан, даже не оборачиваясь. Он итак точно знал, кто из Троянцев может вставать по ночам.
- Да... А ты почему все ещё не ложился?
- Странный ты. - тихо усмехнулся Моро.- Ответ знаешь, но все-равно спрашиваешь.
Джереми глубоко вздохнул и аккуратно опустился на кровать возле нападающего.
- С тобой так... Не спрошу, ничего и не скажешь.
- Это плохо?
- Вовсе нет... Просто мне нравится слушать, когда ты говоришь. И твой французский акцент порой с ума сводит.
Жан тихо хмыкнул.
- Tu dis encore des mots ridicules dans lesquels je vois trop de sens. *
- Понятия не имею, что ты сказал, но твоя улыбка говорит мне гораздо больше, чем слова.
Джереми наклонился ближе к парню и затаил дыхание. Он наблюдал, как тонкие пальцы вновь складывают послушную бумагу, как изгиб за изгибом создаётся очертания фигуры журавля, и как бережно Жан выправляет уголки клюва и крыльев птицы.
- Никогда не видел подобного...
Капитан осторожно потянулся к оригами, но вовремя остановился, с ожиданием глядя на Жана.
Тот еле заметно кивнул головой, но протягивать подделку в руки Нокса не стал. Джереми сам медленно вытащил журавлика из пальцев Моро.
- Я снова делаю то, от чего тебе становиться тревожней...
- Нет... То есть да... Но я не против, если ты это увидишь. - Жан отвёл голову в сторону, и вновь начал вглядываться в окно.
На улице под слабым светом фонарей мелькали капли осеннего дождя. В груди нарастало чувство печали и тяжести.
- Ты часто делал их там?
Ответ последовал не сразу. Перед ним томящая пауза, но не тишина. По оконным ставням снаружи стучала ночная симфония дождя.
- Не их. В Эверморе у меня был всего один журавлик... Но я собрал его более тысячи раз.
Один маленький клочок бумаги. Помятый, истерзанный, запачканный.
- По ночам я мог оживить его. Но ранним утром всегда выправлял обратно и закладывал в какую-нибудь книгу.
Джереми подсел ещё ближе, так, чтобы их плечи соприкасались друг с другом. А затем он аккуратно забрал и первого журавлика у Жана. Тот печальным взглядом проводил свою птицу.
- Здесь тебе вовсе не надо расправлять их назад. Они могут заполнить хоть всю эту комнату, если ты этого захочешь.
И Нокс бережно поставил двух журавлей на стопку старых книг у окна. Фонари осветили фигурки со стороны улицы, и те стали отбрасывать тень на стену возле кровати.
Красивые, грациозные, с выточенными линиями крыльев и шеи. Под стать своему создателю.
- Прекрасное место для них. Как думаешь? - Джереми с надеждой взглянул на Жана.
Строгая слеза скатилась по каменному лицу. Моро смотрел только вперёд и никуда больше.
- Жан... Мне жаль.
И большие руки притянули парня к теплой груди. Теперь с дождём за окном Моро слышал и даже чувствовал стук чужого сердца. Спокойный, ровный, безмятежный. И после привычного вздрагивания в первую секунду, он всецело растворился в объятиях Джереми. С ним можно...
Vous pouvez tout faire avec lui.**
- У тебя все будет хорошо... Я верю в это, Жан. Слышишь? И ты тоже должен поверить... Поверить в самого себя.
Ответом были тонкие пальцы, которые Нокс почувствовал на своей спине.
Ответом была убаюкивающая тишина.
- Тебе стоит лечь отдохнуть. - капитан медленно стал опускаться назад, утягивая Жана за собой.
Джереми развернулся спиной к окну, устравиваясь на краю. Жан оказался у стены.
- Я не уйду, даже если ты попросишь.
- Не попрошу... - прошептал Моро.
- Вот и хорошо. Спокойной ночи, Жан.
Моро почувствовал на себе тяжёлые руки, и в голове неожиданно исчезли все ненужные мысли.
Он быстро уснул на тёплых шерстяных платках под боком с ощущением полной безопасности.
А Нокс ещё долго лежал рядом, вдыхая слабый аромат чужих волос, которые волнистыми кудрями спадали на его лицо. Потом он мягко поцеловал виднеющуюся макушку и закрыл глаза с надеждой, что это не последняя их ночь вместе.
Пусть впереди у них будет ещё тысяча ночей и тысяча сложенных журавликов.
*Ты вновь говоришь столь нелепые слова, в которых я вижу слишком много смысла.
** С ним можно Всё.