Глава 33.
АНЕТТА
–Массимо! – крикнула я как только могла громко и указала на грузовик, который наезжал на нас. Точнее, мы на него. Крики, сигналы, проклятья, визги шин, скользящих по дороге, стрёмный скрип и темнота.
– • – • – • – •– • – • – • – • – • – • – • – •
Я медленно открыла глаза. Резкий свет не дал мне сфокусировать взгляд. Потом я заметила, что мои руки в крови. Что-то теплое разливалось по моей шее. Медленно повернув голову, я смогла разглядеть себя. Не прижата сиденьем. Переломов нет. Рукой двигать могу. Поэтому медленно подняла ее и потерла другой рукой запястье. Я ничего не осознавала. Пока что.
И тут меня осенило. Я резко повернулась к Массимо. Мой взгляд был полон ужаса и надежды. Нет... Нет, нет, этого просто не может быть, нет!
Массимо сидел в сиденье, закрыв глаза, весь в крови, ребра сломаны, да и ноги, походу тоже. Изо рта течет кровь, рубашка пропитана бордовой жидкостью, а лицо выглядит так, словно он смирился со всем.
Я поднесла дрожащие руки к его горлу и положила на место, где должен биться пульс. Пока я делала это, мое собственное сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Наконец, мой палец дошел до его пульса. На мгновение мне показалось, что он не дышит и пульса нет. Вот тогда и весь мой мир рухнул. По моим щекам медленно скатились две слезы. Рот приоткрылся в крике, но тут же замер, когда я почувствовала слабый пульс под пальцами.
Облегчение захлестнуло меня. Я прерывисто выдохнула, убрала руку и попыталась встать. Я должна спасти его, пока он жив. Это из-за меня. Это всё из-за меня. Дура, дура, дура! Слезы лились, а я не могла расстегнуть ремень безопасности. Пытаясь сделать это, я начала отрывисто кричать. Потом взглянула на Массимо. Его брови слегка сдвинулись, но остальная часть лица оставалась бесчувственной. Когда я поняла, что не смогу расстегнуть этот ремень, то потянулась в бардачок и открыла его. Здесь в любом случае должен был быть нож. Да, он здесь. Быстро разрезав ремень, я попыталась открыть дверь машины. К моему огромному счастью, спустя много попыток, она открылась.
Я вышла на улицу. Ступила на землю неуверенно, проверяя, не сломана ли моя нога. К счастью, нет. Я огляделась. Грузовик разбился вдребезги. От него и от его водителя не осталось и следа. Я отвернулась и отошла машину. Капот помят, идет дым. Потом подошла к двери Массимо. Она была еще хуже, чем вся машина. Вся поцарапана, разбита и полуоткрыта. Я попыталась отворить ее, но не получилось. Опять не получилось.
Крикнув, я наконец, смогла открыть эту чертову дверь. Массимо все еще не двигался. Просунув руку под его голову, я потащила его к себе. Он был тяжёлым, но в конце концов мне удалось опустить его аккуратно на землю. Мы вдвоем были в крови. Только я жива, а он на грани смерти.
Я не знала, что делать. Схватив себя за голову, я встала. Закричала что есть сил «Помогите!», но здесь не было никого. И тут истерика началась. Я потеряла голову.
–Боже, нет! Пожалуйста, Массимо, не надо! Ааа, пожалуйста, кто-нибудь, спасите! Я не могу, прости меня, Массимо, это из-за меня! – кричала я, слезы лились из моих глаз, а сама я задыхалась ужасно. Я была ранена, но мне было абсолютно все равно.
Autor:
Он открыл глаза. Но ничего не понимал. Все было туманно.
Она плакала. Плакала, плакала, очень долго плакала. И очень сильно.
Поначалу она сдерживала слезы. И это получалось очень даже неплохо. Но после это стало очень сложной работой. Но и здесь она справилась. К сожалению, после того, как дело ухудшилось, и она смотрела ему прямо в глаза, ей было очень сложно держать слезы на глазах. Она не смогла. Не сдержала. Отвернулась и начала тихо-тихо отпускать блестящие слезы со своих прекрасных голубых глаз, полных надежды. Она не могла бы просто отвернуться и убежать, чтобы не показать слезы, не могла бы просто молчать, и даже не могла смотреть просто ему в глаза. Это было бы неловко и невежливо с её стороны. Она ждала, сама не зная чего. С надеждой, с надеждой на то, что всё это сейчас пройдёт. Она понимала, что прямо сейчас это произойти не может. Невозможно. Но надежда умирает последней. И вот эта надежда в её сердце вдруг сработала. Резко. И внезапно.
Она сделала вид, что в глаз попала пылинка. И начала рыться в своём глазе. Естественно, это было неуклюже, но это был единственный выход. Посмотрела на него краем глаза, чтобы убедиться, как он поверил ей. Но ему было не до нее. И не до её слез. Он умирал. Ему было больно. Больно...
Какое же слово странное. В нём нет смысла. Оно тяжёлое, как дом. И у него тоже есть разные стадии. Да, это так. Бывает слабая, умеренная боль. Бывает сильная, нетерпимая. Но то, что переживал он... Это уже не боль. Это даже не боль высокой степени. Это подготовка к смерти. Это не то, что нетерпимо, но и невыносимо противно. Но, знаете, для него это обычно. Он каждый день видел кровь, и даже сам пытал людей. Обожал проливать кровь.
Впервые она видала его беспомощным. Его, того самого сумасшедшего ублюдка, который обожает проливать кровь людей, который является Консильери Стефано Моретти, и его братом. Все знали его высокомерную ухмылку, которая заставляет кровь застыть в жилах.
Поэтому она просто спокойными шагами ушла оттуда. Ушла и начала подавлять себя мыслями. Причём плохими. И надежда не вспыхивала. Умерла, наверное. Кто знает? Это её сердце. Села на корточки. Сидела, раздумывая все, что с ней произошло за эти два дня. Потом встала, подошла к нему. Ее руки были в его крови. Что ей делать? Куда ей себя деть, чтобы не видеть его муки? Начала плакать еще сильнее. Тушь размазалась по её лицу. Она не вытирала её. Ей было уже всё равно. Плакала без остановок. Просто ей нужно было успокоиться. Это обычный вид человека, выплескивающего эмоции.
И знаете, что самое хорошее? Это то, что она не будет уже воспринимать всё это. Невыносимо. Ужасно. Всё дошло до такой степени, что она уже ничего не чувствовала. И это было отлично, знаете? Она не могла воспринять, что он не может ничего ответить, только лежит в собственной крови и борется сам с собой. Знала, что ему плохо, невыносимо, и ее мучила совесть.
Одни в этом большом месте. И ни единой души больше. Она звала на помощь, но не было никого. Массимо Моррети умирает. Он упал. Впервые в жизни она видела, чтобы Моретти падал.
Звезда, которая была у него на предплечье, красиво блестела на лунном свете. У нее была точно такая же татуировка, и она только что это заметила. Даже узоры одинаковые. Ее глаза были прикованы к этой татуировке. Звезды. Связанные звёздами. Даже не связанные, а прикованные ими.
«Боже, нет, нет, пожалуйста, не надо. Только не умирай. Ты сильный. Как твой брат. И сестра. Не умирай. Борись, держись, прошу, Массимо.» – думала она про себя.
Массимо Моретти знал, что он погибает. Он не боялся смерти. Всю жизнь он видел смерть, крики, синяки и пытки людей. И даже сам убивал, он обожал это. Он родился в мафии. Это у него в крови. Он правит Сицилией вместе со своим братом и сестрой, а сейчас лежит в собственной крови и воюет. Воюет против самого себя.
Анетта Уильямс была девушкой, растущей на улицах. У нее никогда не было нормальной семьи и жизни. Ее отец избивал ее до смерти, и один раз она еле выжила. Ее спасли соседи, которые услышали крики. Но она не была рада, что ее спасли. Наоборот, Анетта злилась, что ей не дали спокойно умереть. Ее семья оставила жить ее одну в квартире и приезжала только на праздники, чтобы выпить и поиздеваться. Потом вновь переезжали к ней. Она зарабатывала деньги в клубе, работая официанткой, но никогда не думала о продаже тела. Она не шлюха. Даже живя в таком стиле жизни, она не стала девушкой лёгкого поведения. У нее была честь, в отличие от ее семьи.
Татуировка звезды была набита в одном и том же месте, где и у Массимо. Она была удивлена такому совпадению. Для нее эта звезда значила многое. Девушка пыталась любить и даже доверять. Однажды Анетта доверилась одному, но он сделал ей больно и жутко. Поэтому после этого она стала той самой стервой, которую все сейчас видят. Она решила не копаться в прошлом и жить будущим. И у нее это получилось, пока она не встретила Массимо. Этот парень с первого же дня их встречи вселил в ее сердце какое-то чувство, которое было ей чуждо. Этот парень, который был самовлюблённым эгоистом, вселился в ее душу и не выходил. Его ухмылка, которая могла бы напугать даже взрослых мужчин, помогала ей чувствовать себя в безопасности. Нет, они не были парой, но и не были друзьями. Они даже не знали, кто они друг другу.
Все было ужасно запутано. Звезды, кровь, ночь, луна, ссоры, ухмылка и беспомощность.
Он прикрыл глаза и мучительно застонал. Его дыхание было тяжёлым, а губы дрожали. Анетта сидела рядом с ним и гладила его по волосам.
–Умоляю, Массимо, не умирай. Ради меня. – плакала она. Девушка рыдала как никогда раньше. Ее слезы капали на лицо парня, который каждый раз при этом едва вздрагивал.
Прикованные. Они прикованы друг к другу. Они не могли разойтись. Либо умрут вместе, либо выживут вместе. Но в любом случае вдвоем. Она больше не бросит его. Умрет с ним. Или выживет с ним.