Четвёртая ночь
Мелкие лапки резво отталкивались от холодного снега, унося хозяина прочь в снежные дали, оставляя незадачливую девушку где-то вдалеке.
«Вот ведь угораздило...» — Уцикапн оглянулся назад, убедившись, что его не преследуют и продолжил движение в сторону ближайших деревьев.
Ещё немного и цель будет достигнута.
На адреналине животное не ощущало окружающий его холод, хоть глаза и резала непривычная белизна.
До деревьев оставались считаные десятки метров, когда обезьянка заметила препятствие на своём пути. Большие необычные животные скалились на него под деревьями. Особенно отчётливо выделялись их длинные клыки.
«Банааааны-кокосы, вот это я прям вляпался», — тоскливо подумал Уцикапн, замедляя движение, чтобы оценить ситуацию.
Животные неотрывно следили за мартышкой.
— Забирай меня! — тонкий голос прорезал тишину и тут же был встречен воем недружелюбно настроенных животных.
— Забирай меня быстрее, чёрт ушастый! — обезьяна резким движением прыгнула вперёд, к деревьям, пролетая между опасно щёлкающих зубов и, с тихим хлопком, исчезла.
Уже в следующую секунду, она приземлилась на родную пальму.
— Как ты меня назвал, чёрт ушастый?
— Как? Да ну что ты, мог ли я себе такое позволить... — мартышка спустилась на землю, с удовольствием отмечая её привычное тепло.
— Вот и я подумал, что ты оговорился. А ведь я даже почти огорчился, забирать тебя не хотел, — большое ушастое создание манерно растягивало слова.
— Стар ты, друг мой, стал, мерещится тебе всякое, а потом наговариваешь напраслину, меня обижаешь, — обезьяна показательно огорчилась, опустив свою головку и печально вздохнув, — и не проси меня больше туда ходить. Она чокнутая какая-то, меня подпалила, готова была дом свой сжечь, будто я демон какой-то. Давай-ка ты лучше с ней сам, у тебя наверняка больше шансов.
С этими словами Уцикапн запрыгнул на ветку и удобно устроившись, приготовился ко сну. Ночь всё-таки на дворе.