Глава 4 Облачные Глубины III
И поэтому Вэй Ин решил, что, ради всеобщего будущего счастья, он один заплатит эту цену.
Лань Чжань застыл, как потрясенный кролик; слишком много мыслей пронеслось в его голове, прежде чем он предпринял какие-либо действия.
Должен ли он утешить его?
Отругать?
…Или выгнать?
Ивсё же, что могло заставить такого бесстыдного человека, как Вэй Усянь, проливать слезы?
В глубокой задумчивости его взгляд остановился на лице другого; он наклонился к Вэй Ину, медленно протягивая руку, и осторожно вытер слезу, скатившуюся по его румяной щеке.
— Лань… Чжань? — Ощущение руки Лань Ванцзи на его лице привело Вэй Усяня в чувство. Он поднял голову и оцепенел, глядя в светлые, растерянные глаза.
Оба не могли говорить, совершенно потрясённые друг другом.
— Я… — Лань Чжань перевёл взгляд с заплаканного лица Вэй Ина на слезинку, будто застывшую на его пальце. Он даже не мог притворяться, когда в нём бушевали самые разнообразные эмоции.
Вэй Ин расслабился от этого прикосновения, лицо почти прижалось к руке Лань Ванцзи, прежде чем его разум закричал: «Нет, это не он!». В его голове отчетливо и громко зазвенел сигнал тревоги.
Вэй Усянь поклялся себе, что на этот раз он наверняка будет избегать его!
Вернув себе самообладание, Вэй Ин ударил рукой по чужому лицу. Пощечина вышла очень громкой. Все его тело дрожало, отползало и тянулось прочь, подальше от Лань Ванцзи.
— Не трогай меня!
Вздрогнув от неожиданности, Лань Чжань немедленно отдёрнул руку.
— Лань Чжань? Я слышал шум, доносящийся отсюда, всё в порядке? — крикнул кто-то из-за двери, открывая ее. Вэй Ин тотчас же поднял руку, его широкие черные рукава закрыли заплаканное лицо, и он, не раздумывая, бросился к открытой двери.
Лань Сичэнь уставился на удаляющегося подростка, а затем на своего растерянного брата.
—Что случилось? Что ты… Он?.. Глядя на свой палец, на котором была слеза, Лань Ванцзи рассеянно ответил:
— Ничего.
***
«Проклятье, остановитесь уже, черт возьми», — Вэй Ин всхлипнул от слез, которые продолжали катиться из его глаз, пока он мчался через все Облачные Глубины. Уединиться где-нибудь было бы неплохо; на нём сейчас не было лица для того, чтобы встретиться с кем-либо. Наверное, это был один из самых постыдных дней за все две его жизни. Сколько ошибок он может сделать за один день?
Прежде чем осознать это, он остановился в старом бамбуковом лесу. Толстые нетронутые слои сухих листьев на земле указывали на то, что уже довольно давно никто сюда не приходил — именно это ему сейчас и нужно было. Он замедлил шаги, шурша усыпавшими землю листьями, и опустился на особенно мягкий участок лесной почвы.
Он вытер с лица слезы, ощущая то, насколько опухли его глаза. Вэй Ин подумал о прошлом и с уверенностью мог сказать, что никогда не был таким эмоциональным человеком.
«Должно быть, сейчас я нахожусь на стадии полового созревания», — отшутился он, вспоминая о том, что всерьез полагал, что склонность Мо Сюаньюя, как обрезанного рукава, перешла к нему.
Говоря о Мо Сюаньюе…
— У меня нет времени бездельничать, — сказал он вслух, мысленно прокручивая ряд событий, которые должны были произойти.
Прежде всего, клан Вэнь.
Одного этого слова было более чем достаточно, чтобы Вэй Ин пребывал в беспокойстве всю свою жизнь, а у него было всего три года для того, чтобы всё подготовить.
Сомнения заволокли его разум, когда он воззрился на бамбуковые листья, колышущиеся наверху от беззаботного дуновения ветерка.
«Если у меня получится создать мир, где все счастливы, где никто не будет умирать… Смогу ли я наконец освободиться от своего чувства вины?»
И это было только начало. Вэй Ин все еще должен был выяснить, кто был виновником его смерти, не имея ни улик, ни следов для того, чтобы найти его.
Он стряхнул один из опавших листьев, опустившихся ему на лоб, и, вытянув свежеопавший бамбуковый листок из кучки рядом с собой, поднёс его к бледным губам.
Мелодия, которую Лань Чжань пел ему те десятилетия назад, умело соскользнула с краев листа.
Та самая мелодия, которая свела их вместе, когда он переродился. И теперь это была единственная вещь, которую он мог играть, чтобы не забыть «своё» существование, чтобы удержать его в этом месте.
Но на этот раз он навсегда разорвёт все отношения с Лань Чжанем.
И это вовсе не потому, что он презирал Лань Ванцзи за то, что он не спас его. Нет, это все из-за его легкомыслия. Лань Чжань не сделал ничего плохого. А если и сделал, то…
Это было всё из-за встречи с ним, которая не принесла ничего, кроме боли и страданий в блаженную жизнь Лань Ванцзи.
Поэтому Вэй Ин решил… Что он не достоин великого Ханьгуан-цзюня.
Мягкий звук листового свистка заглушил шум листопада, как будто сами листья остановились, чтобы послушать мелодию. Вэй Ин снова почувствовал, как на его глазах вновь наворачиваются слёзы, но в этом уединенном месте он не обращал на них внимания, давая им волю, и продолжал играть песню. Он повторял её снова и снова, иногда переводя дыхание. Ему нужно было сделать что-то, что угодно, чтобы сердце перестало болеть.
И поэтому Вэй Ин решил, что, ради всеобщего будущего счастья…
Он один заплатит эту цену.
***
— Ты…
— Мне сказали следовать за тобой, или ты забыл? — На следующее утро Вэй Ин улыбнулся Лань Чжаню, в непринужденной манере заведя руки за голову. — До тех пор, пока я не стану «настоящим» совершенствующимся, таким же, как и Второй молодой господин Лань.
— …
— Ты идёшь на занятия, верно? Тогда пойдем вместе, — он пошёл впереди него, а Лань Чжань смотрел ему в спину, которая почему-то казалась… одинокой.
— Вчера… — Извини, я был не в своём уме в то время, — перебил Вэй Ин извиняющимся тоном голоса, — тебе было больно?
Лань Чжань дотронулся до щеки, по которой прилетела пощечина: — Нет.
— Это хорошо.
И разговор прекратился, не было ничего, кроме благоговейной тишины, сопровождавшей их прогулку до класса, Лань Чжань погрузился в свои мысли.
В Облачных Глубинах Вэй Усянь никому особо не нравился, но ни у кого и не вызывал неприязни. Он был простым человеком, немного навязчивым, но было ясно, что его личность трудно ненавидеть. Вэй Ин был веселым, полной противоположностью холодному поведению Лань Чжаня, а также типом, с которым Лань Ванцзи было труднее всего ладить.
И всё же… Почему он не возражал против присутствия младшего ученика? Что было причиной того, что он попросил Лань Цижэня поручить Вэй Ина ему?
Ванцзи всем своим нутром чувствовал, что этот человек, без сомнения, если и останется, то принесет в мир беду. Но, помимо обязательств, всякий раз, когда они взаимодействовали, Лань Чжань ощущал, как быстро бьется его сердце. То, как он беззаботно смеялся, когда нетерпеливо скакал вокруг от скуки, когда уголки его розовых пухлых губ приподнимались в улыбке…
«Насколько мягкими они будут на ощупь, если он их поцелует?»
?!
Вэй Ин обернулся, когда понял, что Лань Чжань замер на месте. У Нефрита даже спёрло дыхание, и Усянь позвал:
— Ванцзи-сюн?
«…Нелепо!»
Лань Чжань был вне себя от злости, делая большие шаги, чтобы идти впереди него, думая о том, что ему следует позже посетить холодные источники, дабы успокоить свой разум.
— Лань Чжань, о Лань Чжань, — хихикнул Вэй Ин за его спиной, — не нужно прятаться, я уже знаю, о чем ты думаешь. — Он улыбнулся, заметив легкий розовый оттенок за ушами. Подумать только, что он испытывал к нему чувства с давних пор!
Но нет, Вэй Ин не пошёл за ним. Вместо этого он просто молча наблюдал, как увеличивается расстояние между ними…
Так и должно быть.
Одной рукой я пишу контрольную Алгебри, русского. Другой рукой я пишу главушки 2 с половина урока, боюс спалится. Страшно до жути. Сеичяс я сижу в русской и пишу главу вместо упражнений. Баюс за спалят!.
Главушку написала вчера!
Не могла выпустить