Серия 5
Серия 5. «Контрабанда»
Тэги:
Видеозапись 33
В кадре: в традиционной обстановке, на фоне зеленых однотонных стен, сидит вся команда и, хмурясь, пытается вникнуть в то, что говорит ведущий за кадром.
— Это было не то чтобы рискованно, это было полное безумство! Вы вступили в бой с превосходящим противником даже не посовещавшись, не проанализировав ситуацию и толком не разобравшись, что происходит!
— Мы посмотрели видеосообщение от грузового корабля серии «Самсон», — пожал плечами Захар. — Он сообщил, что его пытаются взять на абордаж.
— И вы просто так, не разобравшись, полезли в бой? Вы же не знали, что там происходит! А если вас просто-напросто обманывали? Если это был какой-нибудь контрабандист?
— Кто? Рыжий? — возмутился Леня, — В смысле «если»? Рыжий и так контрабандист...
— Погодите! Вы хотите сказать, что вы знакомы с капитаном того транспорта, что вы знаете о том, что он преступник, и, более того, вы сознательно помогли ему?
— Естественно! — не задумываясь, ответил техник.
— Ну, получается так... — кивает Денис.
— Вы немного не так интерпретируете ситуацию... — попытался возразить пилот, но его перебил ведущий.
— Тогда вы получаетесь пособниками преступника и вас будут судить...
— Так! — вмешался Леонид, — Если ты такой умный и добропорядочный, скажи мне, что нельзя продавать в системе «Земля» по закону?
— Продавать можно все, только у вас никто ничего не купит. У нас же нет денег как понятия. Только совет ведет официальные закупки на бирже.
— Тогда так: «Что запрещено привозить в систему?» — с ехидцей спросил Леня.
— Ядовитые и опасные материалы, агрессивную флору и фауну, включая вирусы и бактерии... Все вроде бы.
— И что, по-вашему, Рыжий вез к планете Земля? Радиоактивные отходы или полный трюм... вирусов? Так что ли?
— Ну...
— Баранки гну! — съерничал Леня и добавил, постучав костяшками себе по голове: — Думать надо чаще!
— Тогда почему контрабандист?
Команда странно переглянулась. Слово взял Захар.
— Почему в системе «Земля» нет производственных комплексов? Почему на территории системы «Земля» нет ни одного производства модулей, техники или элементарных картриджей? Ну хоть чего-нибудь?
— В нашей системе и близлежащих нет нескольких важных элементов... — начал было репортер.
— У нас все есть, — перебил техник. — Мне хватило баз по материаловедению 2-го ранга, чтобы это понять. Более того, у нас в системе 279 из 325 сплавов по стандартам содружества. Запасы не промышленные, но для одной системы более чем достаточные. У нас есть все, чтобы начать производить собственные корабли и модули.
— Погодите! Это значит, что...
— Любой торговец, везущий к системе «Земля» производственные комплексы, части от этих комплексов, информацию об использовании и постройке этих комплексов, неминуемо будет атакован.
— Флот империи Целлофан никогда не решится запятнать свою репутацию подобным...
— Флот не посмеет уничтожать торговцев просто так, — хмыкнув, произнес Захар. — А вот спецслужбы империи не побрезгуют ни одним способом. Самый простой — наемники. Достаточно назначить двойную цену оборудования и премию за уничтожение торговца, перевозящего нежелательное оборудование.
— Погодите, но в чем смысл? Зачем все это? Это бессмысленно...
— Что будет, когда Земляне с их уровнем интеллекта получат доступ к производственным технологиям и знаниям? Я уверен, через несколько лет наши умники смогут самостоятельно разрабатывать модули 6-7 поколения, а через пару десятков лет и свободном доступе к технологиям содружества – вести разработку уже и сверхновых, 8-9-го поколения. Вы понимаете, что это такое? — Захар наклонился вперед и громким шепотом продолжил: — На задворках империи будут разрабатывать 8-9 поколения? В будущем — это 100% гражданская война за свободу! Если вы думаете, что вы-то таким точно не будете заниматься,— вы ошибаетесь. Все колонии, даже самые пацифичные, начинали гражданскую войну, как только смогли наладить самообеспечение. Думаете, вы особенные?
— Ну...да. Наша колония довольно специфична...
— Все так думают! — с усмешкой вмешивается Денис.
— Так ваш знакомый занимался именно производственными комплексами?
— Да нет, он сканирующие модули и маяки вез, но у него еще несколько высокоуровневых баз с собой было по «добывающим и перерабатывающим комплексам». Это базы для заводов по переработке руды в концентраты.
После недолгого молчания репортер спросил:
— Вы считаете, это нападение было спланировано?
— В смысле «считаем»? — возмутился Леня. — Мы знаем!
/Монтаж/
В кадре: вид в рубку корабля. Команда сидит на своих местах, потихоньку переговариваясь.
— После следующего перехода закидываем контейнер на станцию и сразу к мусорщикам, — тихо бормочет Леня Денису, — Там как раз и затаримся, и по бабам...
— 3 минуты до выхода из гипера... — отвлеченно комментирует Захар, сосредоточив взгляд на бегущих цифрах на голопроекторе.
— Все бы тебе по бабам, — тем временем бормочет Ден. — Ты, кстати, список-то накидал? А то, как обычно, наберем что попало, а главное забудем.
— Список уже неделю как лежит! Я тут про пищевой синтезатор новый подумал, — начал Леня, подмигивая глазом, словно на что-то намекая.
— Если ты опять на синтезаторе самогон гнать будешь — хрен! Ты бы сначала про генератор новый подумал! Энергию где брать будем?
— А куда я тебе новый впихну? Старый в силовой каркас вварен! Как мы его доставать будем? Пол корабля пилить?
— Вот ты технарь— ты и думай! Мы маршевые двигатели тушили, когда я жареную картоху последний раз делал! Ты бы хоть подшаманил старый что ли?
— Родной реактор — эксклюзив! Нам надо искать вторую «Камбалу» с живым реактором, чтобы наш починить...
— Минута! — вновь громко оглашает Захар. Леня и Денис на него вообще внимания не обращают.
— Никогда не поверю, что ты не смог аналога найти! — продолжал возмущаться Денис.
— Откуда аналоги? Это же экспериментальная модель. Такие реакторы только на нашу серию кораблей ставили. Что-то похожее было у СтыритьТамцев, но там мощность и габариты почти в два раза больше.
— И что? Совсем нет аналогов?
— Совсем... — грустно буркнул Леонид. — Только если с корабля нашей серии скрутить.
— А может, все-таки поменяем реактор? 4-5 поколения возьмем. Они же недорогие. Тысяч 7-8 подержанные, — предлагает Денис. — Они и по размерам почти как наши.
— А ты видел, сколько стоит распилить, а потом снова собрать несущую конструкцию? 15 тысяч! Наша шаланда столько не стоит!
— Двадцать секунд! Готовность «Ноль»! — объявил Захар.
— Слушай, а может, запрос в галанете оставим? Может, свезет? — задумчиво спросил Денис, отворачиваясь от Лени. Артнаводчик одним движением меняет изображение на голопроекторе, затем подключает контакты к браслету на запястье и поудобнее устраивается в кресле.
— Уже висит, — хмуро буркает Леня, тоже переходя в боевую готовность.
— Активны! — вновь громко объявляет Захар. — Маршевые на 80%... Леня?
— Пошел пассивный сканер, — тут же отвечает Леонид и после пары секунд начинает выдавать результаты. — Минутный долет — чисто... Десять минут... Чисто... Пошли всплески. Сигнатуры...
Украинец хмурится и умолкает на несколько секунд.
— Ну? — напряженно спрашивает Денис.
— Бой! Там плазмой кто-то шмаляет! — мгновенно вспотев, произносит техник.
— Какая нахрен плазма? — сквозь зубы шипит Денис. Перед ним на голопроекторе уже одна за другой меняются картинки с сумасшедшей скоростью. Какие-то графики, регуляторы и странные схемы. — Откуда в нашей заднице судно с плазменными орудиями?.. Черт! Нас со второго попадания разнесет к едрене фене...
— Леня! Генератор твой, дай активный отклик! Кто там и что? — взволнованно перебивая артнаводчика, произносит Захар. — Даешь отклик – и я разворачиваю. Уходим.
Свет и голопроекторы в рубке гаснут. Остается только аварийное освещение красного цвета.
— Отклик пошел! — произносит Леня, и свет снова восстанавливается, а техник начинает выдавать информацию: — Двое гонят одного. Добыча — военный транспорт «Самсон»... переделанный. Сифонит кислород, пробили его. Половина маршевых сдохла. По ходу, добивают «Самсона». За ним идет один легкий крейсер «Гультак»... Загонщик. Две плазменных турели и движки. Там след от сопла больше самого корабля.
— Охотник есть? — на секунду отвлекаясь от подготовки обороны, спрашивает Денис.
— Есть. Второй — старый «Голиаф». Еле плетется. Он в пятичасовом подлете, — хмыкает Леонид. — К нам два входящих видеообращения. Загонщик и дичь.
— Давай загонщика. Про дичь понятно, помощи просить будет, — задумчиво произносит Захар. — Нам бы миром разойтись.
На большом голопроекторе появляется лицо мужчины с огромной белой татуировкой на лице.
— Не вмешиваться! Разворачивайтесь и уходите или будете атакованы!
После этой скупой фразы видеосообщение обрывается.
— Что это за клоун был? — буркнул Денис.
— Магияны. Те еще отморозки, — бурчит под нос Леонид. — Давайте-ка валить отсюда, пока они не передумали. Не то и мы огребем ненароком плазмы...
— Валим, — кивает Захар.
— Да, нам тут ловить нечего, — соглашается Денис.
— Начинаю торможение, пошел маневр разворота... — уже спокойно и как-то буднично произнес пилот.
— Слышишь, Лень? «Самсон» — штука редкая. Не помнишь, у нас на Земле кто-то же постоянно летал на «Самсоне»? — не отводя взгляда от голопроекторов, спросил Дэн.
— «Самсон» хоть и рухлядь, но транспорт 4-го поколения. У Земли такой был только один. Рыжий «Контрабанда\» на нем летает, — не задумываясь, ответил техник, почесывая лысину.
— Лень, а вруби-ка видеосообщение от «жертвы», — нахмурившись, произнес Захар.
Тут же на большом голопроекторе появилось изображение рыжого бородатого мужика в скафандре.
— Вот кого не ожидал тут увидеть, так это команду «Москва–Воронеж». Ваши сигнатуры захочешь – не забудешь, — изображение дергается и мужчина на секунду исчезает из кадра. Когда он появляется, то с грустной улыбкой произносит: — Восьмая дыра. Хех... Почти дуршлаг... Попал я ребята. Капитально попал. Две турели осталось. Сейчас эти уроды добьют их и пустят абордажную команду.
Мужчина облизывает мгновенно пересохшие губы.
— Сюда не суйтесь. Тут средние плазменные орудия и вдалеке за мной плетется «Голиаф». Вам тут точно ловить нечего. А я как-нибудь... Там отморозки из «Макиян»... Я не дамся, — со вздохом произносит рыжий мужчина и, немного помолчав, добавляет: — Я отключил контролирующие блоки на реакторе и, как только абордажная команда высадится, — взорву корабль.
Мужчина отвел взгляд от камеры куда-то вниз, еще раз вздохнул и произнес:
— Под протокол: «Все долги всем прощаю. Деньги со всех счетов на мое имя завещаю жителям планеты «Земля», — мужчина сглотнул и тихо произнес: — Прощайте, ребята!
Запись на этом закончилась, а в рубке несколько секунд царит гробовая тишина. Перед Леней и Денисом все так же бегут на голопроекторах какие-то значки, графики и кривые. Взгляды всей команды уперты в замерший кадр, на котором рыжий мужчина в скафандре грустно улыбается.
Первым произнес Захар:
— Дэн! Тебе генератор. Дай импульс из тунельника к «Самсону». Попробуем прикрыть...
— Пошел заряд... — тут же ответил Денис, и свет в рубке снова погас.
Леня тем временем поднялся из кресла и подошел к аварийному шкафчику, из которого вытащил усиленный скафандр техника.
— Значит, так! — начал наставления Леня, натягивая хоть и старый, но еще рабочий скафандр. — Генератор беречь! Сверх меры не брать, если что – я на связи. Когда будет совсем каюк — говорите. Я в ручном режиме его поведу. Сразу говорю: может шарахнуть, так что давайте без закидонов!
Облачившись в скафандр, Леня поспешил к выходу. Как только техник вышел — корабль дернулся от выстрела туннельного орудия, а через секунду в рубке вновь появился свет.
— Дэн? — произнес Захар спустя несколько секунд сложных манипуляций маневровыми двигателями. Артнаводчик тут же начал отчитываться.
— Давай чуть-чуть ближе подлетим, а потом доворачивай еще на 37 градусов, дальше я сам буду целиться, — сосредоточенное лицо Дениса уставилось в голопроекторы. Волнение выдавала мелкая дрожь пальцев.
— Отсюда бить будешь?
— Да.
— Попадешь?
— Да.
— Уверен?
— ...Да.
Свет погас, и корабль содрогнулся. Пара секунд аварийного освещения – и раздается крик Лени по громкой связи.
— Есть отклик! Попадание в переднюю полусферу! Разгерметизация! Молодца, бульбаш!
— Маршевые — 100%! — тут же вмешался Захар. — Пошла компенсация отдачи... Импульс — ноль! Огонь!
Корабль снова гаснет, приглушив даже габаритные огни. Снова короткая крупная дрожь, пара секунд – и свет в рубке возвращается. Снова крик Лени по громкой связи:
— Есть отклик! Мимо! Начал маневр. Повернул на нас, вижу сопла — ускоряется! Маскаль! Не гаси импульс — жопой вперед прем! Уводим его от Рыжего!
— Рыжий живой? — гаркнул Денис, с прищуром всматриваясь в схемы и графики, которые мелькают на мониторе.
— Живой! Две турели еще отстреливаются...
Голос обрывается вместе со светом. Вновь выстрел.
— Есть отклик! Попадание! Передняя полусфера! Фиксировал взрыв!
— Леня! Секи ракеты! — кричит Захар, нервно сжимая кулаки. — Он выпустил ракеты?
— Не вижу: далеко... Пытается плазмой стрелять.
— Дурак! Далеко... — бурчит Дэн, но спустя пару секунд начинает шипеть: — Ах ты ж, сука! Нет наведения! Не вижу цель, он плазмой прицел закрыл!
— Стой! — вмешивается Захар, — Импульс в сторону нужен! Дайте все на правые маневровые!
— Энергии с компенсаторов тоже? — спрашивает Леня по громкой связи.
— Похер! Давай все! — командует пилот и хватается за ремни, в спешке пристегивая себя к креслу. Денис тоже начинает суетится, понимая, что сейчас произойдет.
— Все на правые маневровые! — раздается голос Лени.
— Держаться! — кричит Захар и сам вцепляется руками в ремни.
Головы пилота и артнаводчика дергаются в сторону, и несколько секунд оба постепенно краснеют. Голос Леонида по громкой связи, кряхтя, с натугой произносит на украинском:
— Шоб вам жинка татарченка родила...
Проходит около 5 секунд, и Денис, так же кряхтя, сообщает:
— Вижу... Цель...
Тут же импульсы маневровых двигателей закачиваются. Пилот и артнаводчик дергаются в кресле. Захар бледнеет на несколько секунд, а бортстрелок зеленеет и едва не срыгивает на пол. В громкоговорителе раздается кряхтение и голос Лени:
— ...Теперь скафандр в мойку...
Захар начинает выдавать команды:
— Леня! Секи ракеты! Чуйка звенит: не может загонщик без ракет летать! Дэн! Бей его тунельником и давай заградительный из всего, что есть! Он скоро на дистанцию поражения плазмой выйдет!
Пару секунд Денису потребовалось на наводку и прицеливание. Дистанция была уже не такая большая. Под прикрытием сгустков плазмы крейсер пытался подобраться как можно ближе, но вот свет гаснет и корабль в очередной раз содрогается.
— Есть отклик! Попадание! Передняя полусфера! Габариты корабля потухли, геометрия корабля в разнос... Регистрирую отстрел спасательных капсул!
— Леня! Ракеты! — снова напоминает Захар.
Несколько секунд тишины – и Леня отвечает мертвым голосом:
— Есть ракеты. 79 штук...
— Леня! Метки! — кричит Дэн. — Захар! Разворачивай под средние орудия! Леня, противоракеты есть?
— 17 штук! Запускаю...
Пока Захар пытается развернуть «Камбалу» стороной, на которой прикрепили все орудия, Денис уже расчехлил всевозможные орудия и начинает вести заградительный огонь, чтобы хоть как-то уменьшить количество ракет, необратимо несущихся к своей цели.
— Леня! Бегом сюда! — кричит Денис, покрываясь потом. — Надо прицельно бить, их слишком много!
— Генератор на пределе, сейчас пойду на ручной режим! — отвечает техник через громкоговорители.
— Захар?
— Уже! — тут же отвечает пилот.
— Пошла жара... — бормочет себе под нос Денис и впадает в своеобразный транс, беря под прямое управление одно из средних орудий. Одна за одной ракеты начинают взрываться, не долетая до корабля.
— 43... 41... 35... — ведет отсчет оставшихся ракет Захар.
— Ручной режим пошел! — раздается голос Лени. В рубке начинает нарастать низкочастотный гул.
— 21... 17... 9... 5... Леня, держись! — кричит Захар. Сильнейший удар встряхивает пилота и артнаводчика в креслах так, что их едва удерживают ремни.
Свет снова гаснет, переходя в аварийный режим. Первым очухивается Захар.
— Леня?.. Леня, живой?
— Живой... Харю расцарапало.
— Дэн?
— Фывой. Яфык прикуфил...
— Леня, дай по повреждениям.
— Сейчас... Аварийный блок выбило. Пару секунд, времянку кину, замкну и будет энергия.
— Дэн, сколько ракет прошло? — шумно дыша, спрашивает пилот.
— Фроде фри...
Тут световые панели снова загораются, освещая рубку. Слышится голос Леонида:
— Четыре попадания. Пробития — два. В трюме и шлюзовом отсеке... Бульбаш! твой «Гомнодав» по переборке размазало...
— Да и хрен с ним! — хмыкает Дэн. — Главное, фивы все.
— Леня, давай активный сканер врубай. Кто тут и где?
— «Голиаф» прекратил разгон. Идет запрос на канал связи от него. Врубить?
— Рыжий фивой? — спрашивает Денис, потирая щеку.
— Живой, за планетоид прячется.
На экране тем временем появляется уже другой мужчина и с такой же белой татуировкой на щеке. Без эмоций, прожигая взглядом насквозь, макиян начинает размеренно и уверенно говорить:
— Уходите и останетесь живы. Вы нам не интересны. Торгаш — наша добыча.
— Захар, дай на меня камеру! — буркнул Денис. Когда в маленьком окошке рядом с изображением макиян появляется лицо Дениса, он начинает разговаривать, не стесняясь в выражениях, порой приплетая русские слова: — Слушай сюда, рожа клейменая! Здесь команда «Москва–Воронеж». Только что мы ваш крейсер разобрали с трех выстрелов на предельной дистанции! Хочешь, я тебе покажу, как огребет ваш драный линкор второго поколения?
— У нас 6 плазменных орудий... — начал было мужчина с татуированным лицом.
— А у нас туннельник 3157-го калибра! В задницу будешь себе стрелять, пока мы от тебя на одном импульсе отлетать будем! — кричит Денис в камеру и периодически переходит на русский. — Разворачивайся и «уе**ай отсюда»!
— Торгаш — наша добыча! Нам нужен только его груз... — начал по новой противник.
— Хер тебе по всей морде! Этот торгаш — наш!
— Так добычу не делят! Мы передадим в братство...
— Во! — Денис показывает в кадр средний палец. — Это не добыча! Это наш друг! «Крути педали, пока не дали»!
Мужчина в кадре молчит несколько секунд, поджав губы, а потом произносит:
— Мы выпускаем безоружный бот для сбора спасательных капсул.
— У вас час, чтобы забрать все и убраться из системы. Я держу тебя на мушке! Если бот хоть на метр отклонится от курса — я начну стрелять!
Собеседник в ответ кивнул и отключился.
/Конец видеозаписи/
Видеозапись 34
В кадре: несколько паукообразных дроидов разгребают завал из мешанины внутренней обшивки, каких-то труб, проводов и еще непонятно какого металла.
Делают они все это сноровисто. Двое дроидов режут металл, а еще трое стоят на подхвате и при первой же возможности хватают отрезанные куски металла и углепластика, оттаскивая их назад, туда, где отвел место Леня.
Сам техник и верховный правитель для каждого дроида, одетый в технический скафандр, хмурясь, наблюдал за их работой, периодически морщась, как от кислого лимона.
— В общем, так! — начал Леонид, окончательно осветляя стекло обзора, чтобы его было лучше видно, — Я запись начал, чтобы наглядно показать момент принципиальных различий в конструкции военных и гражданских судов. Но сначала немного теории.
Послышался металлический бряк. Одна из зажатых балок отскочила и с силой ударила по металлической детали, зацепив одного из дроидов из команды «на подхвате», отправив того в недолгий полет. Сам дроид после удара особо не пострадал, вновь вернувшись к своему занятию.
— Давайте-ка отойдем подальше, чтобы нам не перепало... — пробурчал Леня и пошел подальше от места разбора завала.— Значит, так. Чтобы у вас было меньше вопросов, — это завал на захваченном нами корабле «Гультаке». Это глубоко модернизированный малый крейсер третьего поколения.
— Вот это, — техник обводит рукой пространство вокруг и продолжает рассказывать: — Проломленные стены, сплющенные уровни — это действие нашей тоннельной пушки... Ну, если быть до конца точными — действие наших болванок. Цельнометаллические снаряды при столкновении с обшивкой на сверхсветовой скорости высвобождают такое количество кинетической энергии, что происходит взрыв с мощнейшим кинетическим импульсом. У данного крейсера была довольно интересная вариация брони, и наши снаряды ее не пробили, но из-за огромного импульса в нужную точку мы получили сдвиг силового набора всего крейсера. Отсюда и множественный разрыв коммуникаций. Порвало почти все системы, от жизнеобеспечения до системы энергошин и систем управления.
Леонид начал показывать на торчащие из потолка провода толщиной в несколько пальцев, какие-то трубки, из которых круглыми шариками вылетала какая-то синяя жидкость, и обрывки каких-то мелких проводов.
— Это сочится система жизнеобеспечения, это какие-то управляющие провода... Крейсер превратился в обычный кусок металла буквально после третьего удачного попадания. Почему буквально за несколько удачных выстрелов погиб целый крейсер?
Украинец вздохнул и сложил на груди руки в замок.
— Тут суть вопроса в самом принципе постройки старых типов кораблей. Все корабли до 4 поколения построены по старому принципу. Системы корабля до 4-го поколения основаны на «шинах» — своего рода металлических проводниках с небольшими вариациями. То есть на большом расстоянии энергия и электрические импульсы проводятся по особым сплавам металлов в изоляторах. У нас это называлось «провода». Да, это неэффективно, да, это неудобно и опасно в бою, но! Это ну о-о-о-очень дешево. Понимаете? Вся космическая индустрия содружества построена исключительно на коммерческой основе, поэтому, пока не придумали другого дешевого способа проводить сигнал и энергию, все летали с кучей проводов под обшивкой и в специальных каналах. Одно удачное попадание из туннельного орудия – и часть корабля могла быть обесточена. А делать автономное питание на каждый отсек... Ну, вы поняли? Корабль астрономические суммы стоить будет. Но!
Леня поднял палец вверх, давая понять важность момента.
— Есть ряд специфических организаций, которым наплевать на стоимость. Им важны совершенно другие характеристики. Главная такая организация в любом государстве содружества — армия. Ни одна армия не согласилась с таким положением дел, и тогдашние ученые придумали выход. Нет, выходов они придумали много, но один из самых удачных, который используют до сих пор, был выход со «сплав-каналами». В чем суть? Довольно нестандартная идея — сделать силовой каркас проводником. Если так подумать, то, в принципе, ничего сложного, даже в наши времена заземление в кораблях кидали на переборку. Но тут придумали целую систему. Пойдемте, тут был врезан кусок новой переборки, там прекрасно видны контакты.
Техник развернулся и рукой махнул дроиду-оператору.
— Вот! Вот о чем я говорил! — техник начал тыкать пальцем в едва различимые кружочки, квадратики, треугольники и другие геометрические фигуры на срезе переборки. — Вот это контакты. Каждая фигура — отдельный несущий шлейф, по которому можно подать сигнал или энергию определенной мощности. Между собой каналы не взаимодействуют. Основной изолирующий материал мало того что изолирует, так еще и гасит любые проявления индукции, электромагнитных излучений и тому подобное безобразие. Кстати, именно эта система дала толчок для новых исследований в области сканирования. Корабли с несущим каркасом такого типа почти не давали излучений. В старых пассивных сканерах их просто не видно. Пришлось придумывать новые системы пассивного сканирования.
Механик отвернулся от переборки и пошел в обратную сторону, маня за собой дроида-оператора.
— Там целая система классификации и способов пайки таких контактов. Это все есть в базе «Силовые конструкции» 4-го ранга и в базе «Внутренние коммуникации корабля» тоже 4-го ранга. Понимаете, какой это прорыв? Получается, переборку может сложить в гармошку, а сигнал и энергия будут продолжать подаваться в нужный участок. Корабль будет жить, стрелять и даже разгоняться. Если повезет, то даже сможет куда-то прыгнуть. Чтобы уничтожить такой корабль полностью, необходимо как минимум уничтожить генератор, ну или разорвать пополам. На одной из половин 100% не будет генератора, и она не будет отстреливаться... Хотя... — Леонид перешел на громкий шепот: — Говорят, у крейсеров 7-го и линкоров 6-го уже по несколько генераторов, но нам такие совсем не по зубам. Да, компенсировать кинетические нагрузки уже научились. Я слышал про противокинетическую броню и компенсаторные модули под ней, но у меня нет баз 6-го уровня по этой теме, поэтому врать не буду. Знаю - есть. Да и надобности в этом не было. В нашем захолустье всего один линкор Целлофана, и тот 5-го поколения. Но там такая масса несущей конструкции, что наши снаряды ему как слону дробина.
Вдруг Леонид замер и взгляд затуманился. Прошло несколько секунд, и техник буркнул в камеру:
— Пойдемте, завал разобрали. По плану там должен быть ремонтный отсек.
Он махнул рукой и быстрым шагом отправился к месту завала. Там уже был расчищен приличный участок и проход, достаточный для того, чтобы протиснуться Леониду.
Пройдя в него, механик включил прожекторы на скафандре, а за ним включилась подсветка на нескольких дроидах, которые сунулись за ним.
Лучи света озарили большую комнату, в которой стояли четыре больших стандартных контейнера.
— Чую... Чую... — начал бормотать под нос Леонид и потирать руки, обходя контейнеры и осматривая управляющую панель у створок контейнера. Периодически его шепот переходил на русский, — ни замков, ни паролей... «Край непуганых идиотов»...
Пару нажатий – и контейнер начал открываться, сразу выдав несколько струй газа и ледяного пара, что свидетельствовало о том, что контейнеры закрыты в помещении с атмосферой. Леня сразу отошел, чтобы увидеть содержимое.
— Бинго... — одними губами произнес техник, смотря на полный контейнер дроидов, уложенных штабелями в причудливом компактном порядке. Он с ходу забурился в контейнер, порой протискиваясь на коленях, и через несколько секунд выдал из глубины замысловатую фразу: — Два солдата из стройбата заменяют экскаватор!
Возвращаясь обратным ходом, вперед задницей, украинец выдал новости команде:
— Товарищи! Москали и бульбаши! У меня для вас прекраснейшая новость! — начал техник, разгибаясь с кряхтением из коленопреклоненной позы.
— Сало надыбал? — послышался голос Захара.
— Чего там? — буркнул Денис и тут же добавил: — Захар, куда эту турель присобачить?
— Это что?
— Это ближняя ПРО, лазерная...
— Да хоть пороховая! Объем? Масса?
— 4 куба, полторы тонны.
— Ага понял... Сектор на обшивке выделил. Вари это туда!
— Вы чего, блин! — начал возмущатся Леонид. — Я тут ремонтный отсек вскрыл, а вы, блин, ноль внимания!
— Ну, чего там нашел? — надрывисто, словно тащит тяжесть, спросил Денис. — Парочку дроидов?
— Два полных комплекта дроидов «Тир». С родным ИскИном, ремкомплектом, в заводской смазке и заводским контейнером! — торжественно объявил техник.
— Ни о чем не говорит... — задумчиво произносит Денис.
— Погоди, это же инженерные дроиды, но старье жуткое! — с усмешкой произносит Захар. — Это же второе поколение? На кой черт нам этот хлам?
/Монтаж/
В кадре: довольный и улыбающийся Леонид на диване, сложив руки на груди.
— Леонид, так в чем же суть вашей находки? Почему ваши друзья восприняли ее без особого оптимизма.
— Потому что идиоты, — хохотнув, произносит Леня на русском и, вздохнув, продолжает на стандартном языке содружества: — Комплексы дроидов сам по себе очень редкий товар. До нас из центральных миров обычно доходит некомплект. То одного дроида не хватает, а иногда остается всего парочка. Средней руки комплекс дроидов состоит из 3-4-х рабочих «лошадок», пары спецов и мозга.
— Лошадок? — переспросил репортер.
Леня вздохнул, потер переносицу и принялся объяснять:
— Стандартных дроидов общей направленности. Эти ремонтники имеют все необходимые приборы и приспособления для ремонта, но в урезанной вариации. Так, они могут справиться с небольшими поломками самостоятельно. Спецы же нужны для крупного ремонта, транспортировки крупных деталей, сложной вычислительной работы и так далее.
Леня облокачивается на подлокотник и продолжает рассказ:
— Если мы с вами говорим про «мозг», — продолжает Леонид, — то это дроид, который таскает ИскИн. Своего рода мини командир, который анализирует, ускоряет и минимизирует затраты материалов и ресурсов дроидов на процесс.
— А что же обнаружили вы?
— Мы обнаружили своего рода «сокровище». Полный комплект дроидов «Тир». Это довольно примитивные дроиды. Старые. Их основное назначение — прокладка коммуникаций на крупных объектах. Понимаете? — Леня начал подмигивать собеседнику за кадром.
— Не совсем... — неуверенно произнес репортер.
— Ну, огромный планетоид в одной загадочной системе, там, где сейчас трудится горнопроходческий комплекс, — это довольно крупный объект. И там как раз необходима куча коммуникаций...
— Я вас понял! Вы решили использовать ораву этих дроидов в создании вашей...
— Правильно понял! — хохотнул Леонид и достал из внутреннего кармана небольшую металлическую фляжку, открутил крышку и отхлебнул из нее. После этого он выжидательно уставился на собеседника за кадром.
— А что это...
Леонид прислоняет палец к губам и громко шикает.
— Ш-ш-ш-ш! Я спирт в каюте техника нашел, а это... — Леня постучал ногтем по фляге. — И по вкусу это лучший антидепрессант в условиях дальнего плавания. На нашем языке он назывался «са-мо-гон».
— А можно поподробнее?
— Обязательно! Я сниму по этому поводу ролик, а пока я могу только сказать, что без «самогона» землянину нельзя! Если вы внимательно изучите алкоголь любой нации или народа «Земли», то обнаружите, что у каждого народа был свой, особый «самогон»! Везде он назывался по-разному, по-разному добывался, с разными ингредиентами, но везде это был именно «самогон»! Для видео о первом этапе создания «са-мо-го-на» необходимы только кристаллическая сахароза, колония особых грибковых одноклеточных существ «дрожжи», немного сухой фруктозы и стеклянная бутыль побольше, — Леня почесал лысину и взглянул мутным взглядом на репортера. — Да, еще перчатку надо, или «гандон» на горлышко...
— Простите, а «ган-дон» — это...?
Леня достает фляжку, резко выдыхает в сторону и прикладывается к сосуду, делая несколько глубоких глотков. После этого он крепко занюхивает рукавом. Раскрасневшись от выпитого, Леня начал объяснять заплетающимся языком:
— У слова «ган-дон» два значения. Первое — это резиновое изделие, которое надевают мужчины на половой орган для профилактики триппера, гонореи, беременности женщин и других инфекций...
— Погодите! Беременность — это не инфекция и вообще не заболевание! Это физиологическое...
— Беременность — это болезнь! — перебивает Леня. Он сложил пальцы в щепотку и машет ею перед камерой, словно объясняет вселенскую истину. — Болезнь с девятимесячной, прогрессирующей симл... Симт... Тьфу! Симп-то-ма-ти-кой и исходом в грудного младенца! Понял?.. Во! То-то же!
— А второе значение слова?
Леня вздохнул, потер подбородок, нахмурил брови и важно произнес:
— Второе значение слова «ган-дон» — морально-этическая оценка человека в определенной ситуации.
— Не совсем понятно, — задумчиво произнес голос за кадром. — Это хорошая оценка или плохая?
Леня еще сильнее нахмурился.
— Ну, тут без «ста грамм» не разберешься... — порядком опьяневший техник снова приложился к фляжке, занюхав тем же рукавом. После этого он протягивает фляжку за кадр. — На! Тебе надо это выпить! Иначе ничего не поймешь.
— Просто выпить? — спрашивает репортер за кадром и принимает фляжку.
— Нет, тут просто так не выпьешь! Это тоже своего рода ритуал, — Леня пододвигается на край дивана и начинает объяснять: — Значит, так. Сначала ты выдыхаешь, до конца, чтобы в груди было совсем пусто... Ага, вот так. Потом делаешь три глубоких глотка! Три я сказал! Во!.. Терпи! Теперь вдыхай через нос! Сильнее!!!
Слышится утробный кашель за кадром, потом сиплый голос репортера:
— Я умру!..
— Не ссы! Не умрешь! Теперь слушай!
— Оно про... прожиг... — подает голос репортер.
Леня не обращает внимания на лепет репортера и продолжает ему рассказывать:
— В целом — оценка негативная, но не в каждой ситуации этот термин будет уместен. Если приводить пример, то...
— Я ум... Что это? Это в голове? Это от «са-мо-го-на»?
— Ну, вот когда Захар меня «пьяным» ловит и в медицинскую капсулу тащит. Захар в данной ситуации — «ган-дон»!
В этот момент раздается звук упавшего на пол тела. Леонид смотрит куда-то за кадр, вздыхает и переводит взгляд на камеру.
— Бабы еб***я не умеют, мужики с двух глотков падают... Какого хрена вы там на Земле делаете? В шашки играете?
/Конец видеозаписи/
Рубрика: «Артефакты бензиновой эпохи»
В кадре: на диване на фоне стены зеленого цвета сидят Денис и Захар. Перед ними стоит небольшой пластиковый столик.
Из-за кадра слышится голос репортера, но уже совершенно другой.
— Сегодня мы с вами решим приоткрыть тайну самых загадочных артефактов, дошедших до нас из бензиновой эпохи. Наши эксперты из института «Изучения культурного наследия прошлого» специально подобрали самые странные и неординарные артефакты. Тайну нам приоткроют жители и непосредственные свидетели «бензиновой эпохи» команда «Москва–Воронеж»! И... А почему вас двое?
— Мы поймали Леню пьяным, и Денис засунул его в медкапсулу, — буднично пояснил Захар.
— А, так Денис теперь «ган-дон»? — понимающе произнес голос за кадром.
Накачанный белорус дернул щекой, наклонился вперед и произнес сквозь зубы:
— Что, простите? — хрустнули кулаки и вздулись мышцы на лице накачанного артнаводчика.
— «Ган-дон».
Денис резко дергается и мгновенно оказывается за кадром. Слышится пищащий звук работы парализатора. Захар успевает произнести на русском: «Млять...»
/Монтаж/
В кадре: на том же диване, одиноко и немного сутулясь, сидит Захар. Он вздыхает и разводит руками.
— Вы уж извините, что так вышло, — произнес Захар и чешет густую шевелюру. — Недоразумение, лингвистические неувязки, так сказать...
— Не поймите меня неправильно, — послышался в ответ совершенно другой голос за кадром. — Наш сериал очень и очень популярен. Мы с вами вскрываем жуткие проблемы нашего общества, о которых даже не подозревали. Одно ограничение с промышленными комплексами чего стоило. Хотя и есть идеи о том, что большинство этих проблем вы, жители бензиновой эпохи, и принесли в наше общество. Несмотря на это и всю революционность, новаторство, популярность и финансовые вливания в данный проект, у нашего проекта есть огромная проблема. У нас заканчиваются репортеры. Прекратите их бить и спаивать... Пожалуйста.
Захар молча поднял руки, показывая раскрытые ладони.
— Мы все поняли! Я лично буду контролировать подобные ситуации, — зачастил Захар. — Ну, а чтобы подобных ситуаций не возникало вновь, я предлагаю уточнять новые термины и обороты, когда все трое из нас будут в студии...
— Я думаю, мы с вами договорились. Давайте тогда приступим к артефактам?
— Да, конечно!
/Монтаж/
Кадр заполняет заставка с крупными буквами:
Артефакт N 1 «Мазь — звездочка»
/Монтаж/
В кадре: Захар
Захар вертит в руках небольшую металлическую таблетку красного цвета. Он щурится, всматривается в рисунок на одной стороне и скребет ногтем рисунок.
— На ней защитный нанослой, препятствующий разрушению.
— Вы не поверите, но это действительно самое последнее, что я ожидал увидеть в будущем спустя тысячи лет, — Захар улыбается до ушей. — Это придумали во времена, когда я еще не родился. В этой металлической таблетке находится мягкая субстанция с ярко выраженным специфическим запахом. Она оказывает местный раздражающий эффект на кожу и, по-моему, неплохо отгоняет комаров.
— Что такое «комары»?
Захар задумчиво посмотрел на репортера.
— Мелкие кровососущие насекомые, — видя непонимание на лице репортера, Захар уточнил: — Сейчас таких нет.
/Монтаж/
В кадре: Денис
— Ускоритель! — заявляет Денис, повертев в руках красную металлическую таблетку. От удара парализатором на лице артнаводчика постоянно дергается правая щека и левая бровь. Выглядит это очень странно, из-за того что происходит это последовательно и через равные промежутки времени.
— А что ускоряется и как этим пользоваться?
— Ускоряется деятельность любого гуманоида. Главное, чтобы были срочные дела, а сроки не позволяли их выполнить, — Денис попытался улыбнуться, но в этот момент, вместо щеки, дернулась шея. Дальше он принялся показывать буквально «на пальцах». — Для ускорения берем «ускоритель», открываем крышечку, в зависимости от ориентации, берем палец и мажем на него содержимое упаковки. После этого спускаем штаны и мажем мазь вокруг «анального» отверстия.
— А потом что?
— «Очко горит», вот что! — зло улыбаясь, произносит Денис. В этот момент правая бровь начинает мелко дрожать, и артнаводчик добавляет: — Попробуй, потом расскажешь!
— И как это ускорение называется?
— «Пылающий зад»!
/Монтаж/
В кадре: Леонид
Механик с улыбкой вертит в руках красную металлическую таблетку.
- Я ею спасался, когда суставы ломило, - начал рассказывать техник. - Это началось внезапно. Один раз переболел ангиной, а потом каждую весну и осень, иногда перед штормом суставы крутило. А так, одной таблетки хватало надолго.
- А сколько надо было принять таких таблеток? - послышался вопрос репортера.
- Каких таблеток? - впал в ступор Леонид. - Мы вроде не с тобой вчера пили... Ты меня слушаешь чем? Это не таблетка, это коробочка в форме таблетки! Вот, вонючая зараза! И намазывалось на суставы. Я уж, честно, не знаю, как оно работало, но суставы эта штука грела хорошо. Через полчасика можно было снова бегать и раздавать на чай матросам...
/Конец видеозаписи/
Видеозапись 35
В кадре: Леонид и Захар. Леонид хмурится и растирает виски. Захар смотрит на него с улыбкой.
— Что, Лень? Знания на голову давят? — с ехидцей спрашивает пилот.
— Черт бы тебя побрал с твоими спецкурсами встроенных реакторов, — сквозь зубы бормочет техник. — Сейчас отобьемся, и ты меня в капсуле спать отрубишь!
— Э-э-э! Картриджы не казенные!
— А кто тебя заставлял сразу всю базу в голову пихать? Это все ваша жадность москальская...
— Чё сразу жадность, там просто база небольшая. Чё ее делить-то?
— Кхэм! — обозначил свое присутствие ведущий.
Взгляды обоих членов команды скрестились за кадром.
— Простите, что прерываю, но, может, все же начнем?
— Да, простите, — кивает пилот. — Мы немного увлеклись.
— Сегодня мы хотели бы спросить вас о Денисе.
Леонид и Захар переглянулись.
— Для начала мы бы хотели узнать, как Денис попал в капсулу для заморозки?
Леонид вздохнул и принялся рассказывать первым:
— Денис был военным. Но не просто военным, а... — толстячок запнулся, словно подбирал слова. — Настоящим военным. Он управлял бронированной машиной с крупнокалиберным пулеметом. У нас они назывались «БТР», ну иногда их еще называли «коробочка».
— Погодите, а разве в вашем времени существовали... ненастоящие военные?
— Были и такие, — кивает техник. — Вроде образование, вроде форма и погоны, а к войне отношение имеют номинальное, да и в военных действиях участвовали заочно.
— А Денис?
— А Денис войны хлебнул так, что она ему «полбашни снесла», — последние слова техник говорит на русском.
— Что значит «полбашни?
— Это значит, что после попадания противотанкового снаряда он просыпается в госпитале через неделю. Нижняя челюсть у него висит на коже, дышит за него аппарат, в голове пять осколков. Три глубоко в мозгу и еще два в основании черепа застряли. Как выжил — никто не знает, — Леонид разводит руками и добавляет: — В то время не было ни реанимационных капсул, ни наномодулей – ничего. Все руками делали. Это и называется «полбашни».
— Он должен был умереть. И не раз. С такими травмами не живут, — вмешивается Захар. — По крайней мере, не в то время... А он выжил, еще и восстановиться умудрился... Почти.
— Почему почти?
— Осталась эпилепсия, правая рука так и висела засохшей клюкой. И ходить у него получалось по стеночке, кружилась голова.
— А как же он тогда попал в капсулу? Он же мог довольно долгое время спокойно жить...
— А вы считаете, что это жизнь? Когда донести задницу до туалета — это словно марш-бросок на десять километров? Его же еще и припадки периодически мучили. И это все при молодой жене и трех детях.
— Кому как, — усмехнулся Леня. — По мне — это выживание. Пускай мы оба давали присягу, пускай мы оба любили свою родину, но я не уверен, что смирился бы, если бы со мной произошло подобное. На глазах у жены и детей учиться заново дышать, заново глотать, ходить и все равно остаться догнивающим полутрупом.
— И он сам решил уйти в заморозку, в надежде, что когда-нибудь его вылечат?
— Нет, там все было немного по-другому, — Захар вздохнул и, потерев лицо руками, начал рассказ: — В то время торговым представителям платили за каждого замороженного. Это был бизнес. Вот один из таких торгашей и присел на уши нашему Денису. Мысль была проста и глубока одновременно. Если Денис исчезнет из жизни семьи — у молодой жены будет шанс найти нового мужа, у детей может появиться нормальный отец. А если он так и будет гнить, то счастья не будет. Ни у жены, ни у детей. Вот и все. Про самоубийство он, может, и думал, но в то время это не приветствовалось. Вот и весь секрет. Денису просто поездили по мозгам. В итоге он согласился, написал записку родственникам и вызвал службу перевозки. А там уже дело техники. Документы, медицинское обследование и... капсула с ледяным раствором. Все, как у всех.
/Конец видеозаписи/
Видеозапись 36
В кадре: Денис сидит на краю кресла. Руки уперты локтями в колени, кисти сложены в замок и подпирают подбородок.
— Вы считаете, что поступили тогда правильно?
— Нет, — сухо отвечает артнаводчик.
— То есть если бы вы могли вернуться, то вы бы так не поступили? А как бы вы поступили?
— Я бы остался со своей семьей. Сколько протянул, столько бы и протянул.
— Даже если бы знали, что все пройдет успешно, к вам вернется ваше здоровье и вы снова сможете заниматься любимым делом?
— Каким любимым делом? Войной? С чего вы вообще взяли, что это мое любимое дело? — грустно усмехается Денис. — И да, даже если бы знал, как оно выйдет, — все равно бы остался.
— Почему? Вас что-то сейчас не устраивает?
Качок взглянул прямо в камеру и, дернув щекой, ответил:
— Все устраивает, кроме одного, — после небольшой паузы Денис добавил: — Они мертвы, а я нет.
— Вы хотите умереть?
— Поначалу хотел, но только недавно начал понимать, что на самом деле хочу, чтобы они были живы, — скулы на его лице вздулись, и он добавил сквозь зубы: — Очень хочу...
— Погодите, вы в отличной форме, здоровый, успешный наемник, отличный специалист, неужели для вас совершенно неважно, что...
Артнаводчик показал указательный палец направленный вверх, призывая репортера к тишине. Проглотив ком в горле, он ответил:
— Я бы отдал все, что у меня есть, все, что будет и было, ради того, чтобы умереть рядом с теми, кто тебя любит, — осунувшийся здоровяк глубоко вздохнул и добавил: — Рядом с той, кто тебя любит.
— А вы? Вы любили?
— И я любил, — произносит качок и встает с кресла.
— Погодите, можно еще один во...
— Я больше не буду об этом разговаривать, — резко обрывает Денис.
— Погодите, но условия контракта...
— В задницу его себе засунь, — бросает он и уходит из кадра.
/Конец видеозаписи/
Видеозапись 37
В кадре: Захар. Он сидит в кресле и потирает подбородок кулаком. Пустой взгляд направлен в сторону и не сфокусирован.
— Он пишет письма, — задумчиво произносит пилот.
— Что простите?
— Он пишет письма своей семье, — повторяет Захар и фокусирует взгляд на собеседнике.
— Погодите! В каком смысле пишет письма?
— В прямом. Когда ему совсем хреново, он делает бумажные листочки на кухонном комбайне. Это не совсем бумага, скорее прессованный лист из клетчатки, но по ощущениям очень похоже, — пилот чешет лоб и с глубоким вздохом продолжает рассказ: — Он пишет их на русском языке, сворачивает в конверт и самостоятельно выходит в космос, чтобы выбросить послание в бесконечную пустоту. Мы случайно это обнаружили. Леня как раз своими дроидами что-то чинил на поверхности.
— А вы когда-нибудь читали эти письма?
Захар опустил взгляд в пол и молча кивнул. После нескольких секунд молчания он добавил, рассматривая складки на ладонях:
— Иногда мне страшно. Когда мы вместе — он лучший человек на свете. Может, не всегда сообразительный, но всегда предельно откровенный. Если его разозлить — он злится, рассмешить — он искренне смеется, но когда на него накатывает... Я за него боюсь. Он может по несколько дней молчать, не есть, при первой же возможности уходить в открытый космос.
— А вы не пробовали подстегивать его антидепрессантами? Такая функция должна присутствовать в каждой медицинской капсуле...
— Пробовал. Ноль реакции. Сначала я думал, что слабые препараты. Потом к нам попала реанимационная капсула, и я детально просканировал его тело. Я не знаю, когда он успел это сделать, но у него внутри установлен скрытый военный комплекс. Это что-то из разряда шпионского оборудования, но ни информации, ни описания я про это оборудование не нашел. Единственное, что я обнаружил: эта штука абсорбирует в себе любые вещества, влияющие на психику. В Денисе даже алкоголь дольше трех часов в крови не держится.
— А можно как-то увидеть эти письма?
Захар упирает взгляд в собеседника, выдерживает паузу в несколько секунд и со вздохом достает из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок. Он протягивает его ведущему за кадром.
/Монтаж/
В кадре снизу вверх медленно появляется текст.
«Добрый вечер, солнце.
Не знаю, как у тебя, но у нас по-корабельному вечер.
Сегодня с Леней воротили одну турель, которая грелась. Он задел трубку системы подачи охлаждения, и из сочленения выдавило немного охладителя.
Ты не поверишь, но он пах твоими духами. Помнишь? Те самые, которыми ты пользовалась, когда мы пошли на первое свидание. Я как запах того охладителя почувствовал — сразу тебя вспомнил. Прости. Что-то опять стало тоскливо.
Я уже обещал тебе не писать, но в этот раз не помогла медитация. Открытый космос тоже не помог. Не могу ничего с этой тоской поделать. Прости.
Кстати, недавно нашел отличное место для медитации. Между генератором и двигательными установками, на шлейфе. Там какие-то точки силовые сходятся и стоит постоянная вибрация вперемешку с гулом. Ощущения, что рядом с тобой рота тувинских шаманов поет своими странными голосами.
Я долго там сидел, даже какое-то видео писал про окружающую действительность. А потом мне пришла мысль и воспоминание. Когда я был еще мальчишкой, я постоянно думал, что те, кто умирает, — уходят на небеса. И там, если они были хорошими, у них было все, чтобы они ни пожелали. А теперь я сам на небе. Тут, конечно, очень красиво, но холодно и пусто. Очень пусто.
Захар предлагал мне вчера переехать в капитанскую каюту, я тебе рассказывал, мы иногда меняемся, чтобы было нескучно и необидно. А я как в нее захожу — тоскливо. Пусто и тоскливо.
Я очень давно не видел снов. Видимо СТИ меня выключает. Надо покапаться в настройках. А еще я давно не видел во сне тебя. Может, заглянешь?
Прости.
Я опять за старое, да? Я все помню, не сердись. Просто, если сможешь, — приходи».
/Изображение исчезает/
В кадре: Захар в том же кресле и в той же одежде.
— Мы попытались проанализировать это письмо, и, по нашим данным, Дениса очень сильно гнетет чувство вины. Слово «прости» в этом коротком письме он употребляет больше пяти раз (слышится вопрос от ведущего).
— Ну, вы прям бюро очевидности! — с усмешкой произносит пилот.
— Это еще не все. Мы не исключаем попытки суицида. Вы не боитесь, что Денис может стать угрозой команде? Подорвать генератор, например.
— Я больше боюсь, что он может броситься в самоубийственную атаку, — со вздохом отвечает Захар.
— Вы беспокоитесь о нем больше, чем о себе. Почему?
Захар с ноткой жалости смотрит на собеседника и обреченно разводит руками:
— Он мой «друг».
/Конец видеозаписи/
Конец пятой серии.