Глава 9
— Я сама открою, — только и произнесла девушка, направляясь к двери, при этом не прекращая чувствовать ту горячую волну доминантных феромонов, которые были так свойственны подобным Юн Хо. Властные волколаки были сплошным скоплением тестостерона и агрессии. Как вообще Су Ен могла об этом забыть?
Ах, точно...
Рядом с ней грозный и страшный Серый Волк больше походил на домашнюю болонку.
А она сама была дурой, раз этого не заметила. Слишком привыкла, что единственный знакомый ей волколак относился к ней, скорее, как друг. А остальные... старались не замечать ругару, просто выполняя свою работу.
— Прости, — стоило только двери открыться, как на пороге Су Ен смогла увидеть смущенную улыбку друга и поднятую руку, в которой тот сжимал пакет из небольшой забегаловки, где жарили куриные крылышки. Засранец знал, как просить прощения! И за это у девушки даже не поднималась на него рука. — Су Ен, я правда очень сожалею, что все так вышло. Сильно плохо?
— Давай я ударю твоей черепушкой по бетонной стене, а потом спрошу, насколько тебе плохо? — несмотря на то, что ругару с особой жадностью смотрела на курочку, она не хотела так просто прощать друга за весь тот ужас, который мешал ей жить последние часов десять.
За ее спиной раздался смешок, который напомним обоим перевертышам, что в прихожей было еще одно устрашающее лицо, которое на кануне то и дело мельтешило перед У Хеком.
— Должно быть, это волколак, которого ты наняла, — снисходительная улыбка заиграла на губах парня, будто он лишь играл дружелюбие. Впрочем... именно такая реакция была у большинства ругару по отношению к волколакам. Она в корень отличалась от той, с которой одна очаровательно-миниатюрная ругару вваливается в агентство и ставит на место члена стаи своего нынешнего телохранителя. Это было то еще шоу.
— Это Хван Юн Хо, — отчего-то девушку задело то, как пренебрежительно о ее телохранителе отозвался ругару. Это буквально резануло ее по душе, разозлив внутреннего зверя. — Курицу можешь отнести на кухню.
— Хорошо, — улыбка в секунду обрела привычную девушке солнечную искренность, которая оживляла бабочек в животе во времена, когда Су Ен была еще подростком. — Подожди, — У Хек успел надеть лимонного цвета тапочки и сделать несколько шагов прежде, чем будто бы прилип к полу. — Ты сказала, что это Хван Юн Хо? — юноша обернулся, смерил взглядом сначала напряженного волколака, который стоял изваянием, сложив руки на широкой груди, а потом на свою подругу. И если первый выглядел по меньшей мере так, будто хотел сделать из У Хека жаренную курочку, то Су Ен как будто бы не понимала, что так удивляло ругару.
— Да.
— Нет, это явно просто человек с таким же именем, — усмехнулся парень, отмахиваясь от своей идеи. Да и в его словах действительно могла быть правда, ведь в Корее хватало людей с абсолютно одинаковыми именами.
— Да, это я купил вчера картину. Проблемы?
У Хек даже вздрогнул от неприкрытой угрозы, которая исходила от волколака. Су Ен чихнула от уровня абсурда, который только все сильнее разгорался вокруг нее. Воздух становился настоль перечно-острым от выброса тестостерона, что внутренняя волчица оскалилась.
— И тебя это устраивает? — на мгновение голос художника предательски сорвался, когда он снова повернулся к ругару и ее телохранителю. Не то, чтобы и раньше у него не покупали картины волколаки или фералы, или другие перевертыши. Но это же было одуреть как странно, что телохранитель покупал портрет своего нанимателя! Сначала так думала и Су Ен, но после посчитала поступок Юн Хо даже милым:
— Су Ен!
— Ты, кажется, пришел сгладить вчерашний ужас, — подметила девушка, стараясь сбавить градус напряжения. Кончики пальцев так и кололо от желания прикоснуться к Юн Хо, чтобы успокоить его явно взбунтовавшегося внутреннего зверя. Она спиной чувствовала, как с каждой секундой волколак напрягался все сильнее. Казалось, что он уже начинал скрежетать зубами. И не только потому, что задели его собственное эго, но и потому, что один самовлюбленный ругару продолжал наезжать на его нареченную.
— Не усугубляй.
— Твой портрет висит в доме этого... волколака, — теперь У Хек уж точно пожалел о своем решение продать эту картину. Это было заметно по тому, какую физиономию он скорчил, смотря на возвышающуюся в гостиной фигуру Хван Юн Хо. — Нужно было оставить ее себе, — чуть тише добавил парень, не отрывая своего взгляда от волколака, что заставляло уже Су Ен взъерепениться. Ее волчица то и дело оголяла клыки, а шерсть на загривке поднималась дыбом. — Или проверять покупателя.
— Не вижу в этом ничего такого, — легко пожала плечами девушка, после чего прошла мимо мужчин прямиком на кухню. Она просто больше не могла терпеть того удушающего чувства, будто один тянул ее за руки к себе, а рука второго держалась за цепь ее звериного нутра, ее души.
Неторопливые шаги друга Су Ен услышала следом за тем, как справа от нее выросла молчаливая фигура Хван Юн Хо. Казалось бы, одно его присутствие у нее дома уже должно было вызвать вопросы у У Хека, но он стоически больше ничего не говорил.
Но дулся. А глазками так и стрелял в волколака, будто это и вправду могло испугать доминантного волка. Хван Юн Хо был вожаком своей стаи, так что какой-то маленький ругару был ему не больше, чем прилипшая жвачка к подошве ботинка. А Су Ен оставалось только наблюдать за всем тем цирком, который разыгрывался на ее кухне. И при этом постараться не воткнуть кому-нибудь что-нибудь острое в глаз.
Юноша уселся на высокий барный стул, повернувшись к столешнице-островку, на котором сама Су Ен любила готовить. Ела она обычно на диване или прямо в кровати. Да и кто ее мог осудить? Она жила одна!
— А что он вообще делает у тебя дома? — ага, как же, молчать он все-таки не собирался. Сон У Хек даже себе удивлялся из-за того, какими необъятными были его эмоции, стоило только в доме Су Ен увидеть другого мужчину. Они плотным облаком повисли вокруг него, так и говоря: я не доволен. И это с новой силой заставляло злиться именно Су Ен. Никогда прежде она не замечала за своим другом такого стервозно собственнического поведения. Всегда такой позитивный и энергичный, что девушка даже не всегда поспевала за ним. Но сейчас он больше напоминал Су Ен суровую горгулью, которые строили на готических зданиях.
Ревность? Скорее всего.
Но она была странной, будто чужой ребенок забирал любимую игрушку прямо из его рук. Воспринимала ли Су Ен своего друга как нечто большее? Да, было когда-то и такое, но она быстро подавила в себе ту подростковую влюбленность. И дело было даже не в ее даре, а в том, что юная Кан Су Ен далеко не единожды наблюдала за тем, как У Хек ухаживал и бросал девушек. И она не хотела для себя такого парня и отношений. Слишком непостоянный, слишком эмоциональный, отчего девушка быстро уставала.
— Только не говори, что выполняет свою работу, — У Хек внимательно следил за тем, как Су Ен начала доставать пиво из холодильника.
— Будешь? — вопрос был адресован Юн Хо, который только довольно кивнул. — А ты не будешь, тебе скоро снова за руль, — поэтому перед У Хеком опустился стакан и бутылка с газированной водой. Мог сказать спасибо и за то, что девушка не вылила эту воду прямо ему на голову, чтобы остыл. А то, судя по напряженному лицу ругару, у него скоро бы из ушей пошел пар.
— Я бы мог...
— Не мог, — отсекла Су Ен. По кухне одновременно с этим разнесся многообещающий пшик после открывания банки. — А Хван Юн Хо не мог и дальше пугать моих соседей, поэтому он теперь тут. Еще вопросы? Может, тебе рассказать обо всех пунктах нашего рабочего договора? Или, хм, предоставить тебе его паспортные данные? — Су Ен не сразу заметила, как начала заводиться на пустом месте. — О, можем еще продиктовать его банковский счет, — волчица подкралась к коже, угрожающе демонстрируя свое недовольство во взгляде Су Ен. В воздухе, как никогда раньше, стало ощущаться присутствие злобной волчицы.
— Су Ен, я же не хотел ничего плохого, просто он же всего лишь телохранитель, — юноша поднялся из-за стола, подняв руки в капитулирующем жесте. — И он сейчас явно более желанный гость, чем я. А я ведь твой друг!
— Друг, который никогда не думает, как я буду чувствовать себя в толпе перевертышей! — с каждой секундой становилось все более понятно, что бессонная ночь в обнимку с мигренью сыграла с Су Ен, ну ой какую, шутку.
— Но они же к тебе не прикасались... — лицо У Хека побледнело, когда за спиной ругару поднялся и ее телохранитель. Су Ен чувствовала его всем своим нутром. Его жар, его молчаливое негодование. И слышала, как он поставил банку пива обратно на столешницу. В считанные мгновения уютная кухня, в которую попадало солнце с улицы, будто бы помрачнело. Настроение безвозвратно было испорчено.
— Двадцать пять рукопожатий, одиннадцать похлопываний по предплечью и десятки нечаянных прикосновений, когда кто-то проходил мимо, — время замерло в комнате, когда две пары глаз уставились на девушку.
Она считала.
Она считала каждое прикосновение, которое приносило ей шепот имен и отголоски наэлектризованной душевной боли, которая как будто выгравировала на ее костях очередные инициалы.
— Я думал...
— Советую думать лучше! — тихий рык сорвался с губ Су Ен. Голова в считанную секунду взорвалась очередной вспышкой боли, когда У Хек прикоснулся к ее коже. На мгновение девушка потеряла себя в пространстве. И только прикосновение ладонью к прохладной столешнице служило Су Ен якорем. Она все еще была дома... все еще у себя на кухне.
А за ее спиной все также неподалеку стоял волколак, предначертанный ей судьбой. Она чувствовала его, ощущала щекочущий запах зеленого чая и мускуса на кончике языка.
Будто бы в противовес этому в нос ударил шлейф гиацинта. Тоскливый цветок своей ненавязчивостью никогда не вызывал у Су Ен отторжения, но сейчас...
Его тишина причиняла ледяной ожог подсознанию.
Волчица взвыла, срываясь с цепи. Она больше не могла терпеть, сидя внутри. И Су Ен ей уступила, что делала не так уж и часто. Выпустила, спасая в первую очередь себя саму.
Здесь голова не болела, ведь ты будто бы плавала в невесомости, чувствуя все оттенки животных инстинктов. И управляя совершенно иным телом, иными возможностями.
Время слов и разговоров было позади. Теперь наступало время клыков и когтей. И если даже это не смогло бы показать У Хеку, насколько было плохо его подруге, то ему, очевидно, нужен был врач. Возможно, психотерапевт. И хороший хирург, если волчица все-таки решит порвать его на крошечные лоскутки.
Ситуация набирала лихие обороты, ведь светлая кухонька ругару могла в любое мгновение наполниться запахом чьей-то крови. И пока претендент был один, к его несчастью.
— Су Ен, прости меня, я не знал, что будет столько гостей, — заскрежетал стул по плитке, который юноша случайно задел, отступая назад.
Но теперь она и ее волчица устали потакать желаниям друга. Су Ен устала делать все так, как хотели окруающие. У нее были свои предпочтения, своя голова на плечах. И никто, кроме нее самой, не знал, какого это было жить с целым справочником имен в голове.
***
Все внимание Хван Юн Хо было приковано к разъяренной волчице.
И пока он даже не мог понять, восхищался ее злостью или, может быть, стоило как-то помочь бедному художничку. Конечно же, Юн Хо склонялся больше к первому, а его собственный внутренний зверь выл о том, чтобы того наконец выпустили на свободу и дали быть со своей парой. Несмотря на не самый покорный нрав волка, сейчас он бы точно был похож на щенка, который вымаливал внимания у своей нареченной. Так бы и вился у ее лап, словно желая отвлечь от того, что так сильно расстраивало и злило его волчицу.
В реальности же зверь оставался внутри, а сам Юн Хо даже не мог прикоснуться к Су Ен, хотя уже сейчас видел, насколько сильно она была взвинчена. Точнее не она, а ее зверь, который с опасным оскалом стоял посреди кухни. Окажись они в другой ситуации, мистер Хван Юн Хо уже бы давно сгреб ругару в охапку прямо на глазах ее дружка.
— Она не хотела ехать в галерею, — Юн Хо схватил со стола яблоко, которое тут же откусил. Лучше уж пусть пострадает фрукт, чем тощая шея ругару. Но намек был более, чем понятным, отчего У Хек нервно сглотнул.
— Госпожа Кан? — взъерошенная морда волчицы в считанные секунды повернулась к волколаку. В это самое мгновение она посчитала, что ее пара была более интересной вещью, нежели нерадивый друг. — Так-то лучше, — мужчина сел на корточки, поднимая руки перед собой. Это не было признаком того, что он сдавался, лишь показывал зверю, что не причинит ему вреда.
Всегда срабатывало с непредсказуемыми перевёртышами. И так уж сложилось, что нареченная Юн Хо была именно такой. Думал ли он вообще о том, что застанет обращение девушки? Уж точно нет! И он бы соврал, если бы сказал, что ему это не понравилось.
В последний раз его сердце стучало так быстро, когда он в первый раз перекинулся в волка. Тогда, точно также как и сейчас, адреналин шпарил по венам, обжигая каждый сантиметр его кожи.
— Су Ен, — У Хек понимал, что терял что-то очень важное сейчас. — Мне правда очень жаль, что тебе приходится... — договорить ему не дала сама волчица.
Юн Хо даже не понял, как это произошло. Но в одно мгновение его пара стояла прямо напротив него, любопытно принюхиваясь. Ее шерсть уже не казалась вздыбленной.
Однако уже в следующую секунду, казалось бы, успокоившийся зверь вновь встрепенулся и, в один прыжок оказавшись возле ругару, оскалился. Это было последним предупреждением, которое сейчас не мог игнорировать даже У Хек, как бы сильно не желающий остаться рядом со своей подругой.
— Слушай меня внимательно, — волколак поднялся на ноги, при этом не отрывая своего взгляда от шокированного и бледного ругару. — Не поворачиваясь спиной, ты медленно идешь в сторону двери.
— Когда это мы успели перейти на неформальное общение? — сквозь зубы зашипел художник, при этом ловя на себе разъяренный волчий взгляд. Волчица Су Ен подняла верхнюю губу, показывая окружающим и без того обжигающую злость. — Она изменилась с твоим появлением! — вопреки ожиданиям внутренний зверь У Хека не показывал себя. Юн Хо не чувствовал его, хотя почему-то считал, что соперничество из-за Су Ен должно было выманить даже волчью сущность мягкотелого ругару. Но ошибся. Казалось, что волк художника Сона был совершенно не заинтересован в волчице, что выхаживала между двумя оборотнями. И это не могло не радовать Юн Хо. Внутри он ликовал, понимая, что выходил из этой стычки абсолютным победителем. Как будто бы могло быть иначе.
— Она всегда была такой, а вот ты увидел во мне соперника, пусть и не так, как я ожидал, — резонно усмехнулся волколак.
Звериные повадки были ему куда более знакомы человеческих эмоций, отчего мальчишеское поведение Сон У Хека казалось ему куда более оправданным, чем для большинства простых людей. Пусть волк У Хека и молчал, но глубоко запрятанные у ругару инстинкты все равно иногда давали о себе знать. Не такие яркие, как у волколаков, но они все же были.
— Из-за чего и стал проявлять чуточку больше внимания к госпоже Кан.
— Я ее лучший друг. Что ты можешь ей дать? — юноша сделал несколько неуверенных шагов назад, когда волчица перед ним клацнула зубами, а ее когти с характерным скрежетом прошлись по плитке. — Я просто хочу, чтобы она чувствовала себя хорошо. А кто ты вообще такой?
— Тот, благодаря кому твоя подруга еще не кинулась на тебя, — самоуверенность Юн Хо бесила больше, чем У Хек мог себе в этом признаться. Его лицо исказилось отвращением. Не сказать, что это сильно удивляло волколака. Скорее, он привык именно к такой реакции от ругару в свой адрес.
— Она никогда не причинит мне вред.
— Можем это легко проверить, — волколак спокойно сел на стул, сложив руки на груди. Конечно, он знал, что Су Ен даже в таком лютом гневе никогда бы не стала нападать на друга. Но сейчас, когда ее волчица видела расслабленную фигуру своей пары, начинала чувствовать себя более свободно.
Настолько, что, угрожающе попружинив на задних лапах, прыгнула в сторону У Хека. Достаточно близко, чтобы заставить того вздрогнуть. Но недостаточно, чтобы прикоснуться.
— Хорошо-хорошо, я понял! — осторожно отходя к двери, юноша все продолжал наблюдать за мнимым телохранителем. А тот следил за ним в ответ. Сложно было сдержать улыбку, но еще сложнее было не наслаждаться видом пугающегося ругару. Как он вздрогнул, встретившись с взглядом Юн Хо, как осторожно посмотрел на волчицу, которая подходила к нему все ближе.
Но с еще большим удовольствием Хван Юн Хо поглощал взглядом каждое уверенное движение волчицы. Она была настоящей охотницей и больше подходила той Су Ен, какой она была на ринге. Дикая, непредсказуемая и опасная.
Одно это заставляло Юн Хо затвердеть настолько, что становилось больно. А новые мысли, роем вьющиеся в голове, вызывали чуть ли не маниакальную потребность в удовлетворении.
Он сделает это позже, когда не будет риска свернуть кому-нибудь шею. Или сделать то, за что сама Су Ен могла бы его прогнать. Ее ненависти он бы хотел меньше всего, поэтому приходилось ждать, сражаясь с собственным клыкастым «я».
«Время придет», — успокаивал себя Юн Хо.
***
Хлопнула дверь.
И единственным признаком того, что художник был тут, оставались лимонные тапочки у двери и курочка, оставленная на кухне.
Волчица чихнула, мотнув головой, после чего встряхнулась всем телом и повернулась к волколаку. Это была ее территория, а этот... мужчина вел себя подобно хозяину. Не то, чтобы это раздражало зверя Су Ен, нет, она не была территориальным животным и быстро соглашалась на правила чужой игры. Что и отличало ее от звериных ипостасей волколаков. Вот те были настоящими засранцами, которые за нарушение личных границ были готовы шею перегрызть.
— Успокоилась? — Юн Хо наклонился вперед, а на его губах заиграла легкая улыбка. — Дашь поговорить с госпожой Кан? — только сейчас Су Ен заметила, что волколак общался с ее волчицей на совершенно расслабленной волне, будто знал ее всю свою жизнь. Неформально и открыто, как не позволял себе говорить с самой девушкой. Нет, конечно, в этом была вина и самой ругару. Она-то и держала волколака на расстоянии, не переступая той грани, где она сама была работодателем, а Хван Юн Хо — ее телохранителем.
Ответом послужило то, с какой наглостью зверь очутился возле своей пары и уперся передними лапами о колени волколака. Еще немного и волчица бы ткнула своим носом прямо в глаз мужчине, однако тот успел вовремя увернуться.
— Даже так, — рокочущий смех покатился по комнате, вызывая у Су Ен, все еще наблюдающей за всем происходящим, мурашки по всему телу. Что ж... ее волчица была любопытной, когда не нужно. — Надеюсь, ты не будешь против, — с особой осторожностью, словно опасаясь вызвать новый приступ ярости, Юн Хо почесал волчицу за ухом. Шерсть под его пальцами оказалась местами жестковатой, а вот сам зверь будто бы этого и не заметил, продолжая чуть ли не всей своей тушкой вскарабкиваться на колени волколака. — Полегче! — он продолжал смеяться, наблюдая за тщетными попытками хищницы уместить себя на коленях. — Ты крупновата для этого.
В очередной раз чихнув, зверь все-таки сполз на землю. Пора бы уже было возвращать контроль себе, поэтому волчица рысцой направилась на второй этаж, где могла спокойно принять человеческий облик и одеться. Без всяких любопытных глаз и прочих нареченных.
— Я понравился ей, — самодовольная улыбка красовалась на губах Юн Хо, когда Су Ен вернулась на кухню. Стоило бы хоть что-то ответить, но она молча закатила глаза.
«Она сходит по тебе с ума», — но девушке хватило ума не произнести этого вслух. После обращения ужасно хотелось есть, а курочка, пусть уже и слегка остывшая, была как нельзя лучше, так что Су Ен оставалось схватить пакет, свою уже открытую банку пива и направиться в сторону гостиной.
Пахнуло сладкой сливой, что заставило девушку остановиться и посмотреть в окно.
Надо же! И когда успело так потемнеть? Ответом послужил привычный осенний гром. Небо заволокло тучами, из-за которых день, казалось, резко стал непроглядной ночью. Пожалуй, эти несколько часов забрали у Кан Су Ен последние силы, а визит У Хека оказался самой настоящей катастрофой.
— Все хорошо?
— Да, — правда разрушилась прямо на глазах девушки, когда из кустов возле изгороди на нее уставилась пара ярко-горящих лисьих глаз. Они так неожиданно появились, что в ушах Су Ен загудело.
«Пойдем со мной», — добродушного вида старичок стоял на улице, подзывая ругару к себе. Он улыбался так, словно разговаривал со своей внучкой и совершенно не рассчитывал на отказ.
— Госпожа Кан? — в два шага Юн Хо оказался у своей нареченной. Су Ен с опозданием почувствовала, как ее начало трясти мелкой дрожью. Это было сравнимо с легкой лихорадкой, которая начиналась неожиданно посреди ночи и заставала врасплох. — Что ты видишь?
Оторвать взгляда от незнакомого старика она все также не могло, словно он приковывал к себе любое внимание. И эта гнетущая давящая атмосфера загоняла девушку в самый настоящий и самый темный колодец.
Ощущение кошмара вышло за пределы ее спальни. Пустило щупальца за пределы дома и готово было сводить ее с ума даже в реальности.
— Куда Вы смотрите? — рациональность начинала уступать, когда желание встряхнуть свою пару достигало своего апогея. — Там никого нет, госпожа Кан, — только вот Су Ен его не слышала, продолжая сжимать между пальцами целлофановый пакет с уже остывшей курочкой.
Хлопнула дверь. Ее она услышала также громко, как и стук своего сердца.
И теперь по ту сторону окна ругару могла видеть ее пару, которая босиком очутилась прямо там, где еще мгновение назад стоял кумихо. Старик будто бы растворился, оставив за собой лишь свою лживо успокаивающую улыбку.
Улыбку, которая вызывала исключительный мороз по коже и заставляла поверить в чудовищ под твоей кроватью.
— Здесь никого нет, — в очередной раз произнес мужчина. И на этот раз девушка действительно видела его, а не наваждение, которое могло раствориться в воздухе в любое мгновение. Су Ен вернулась к нему, снова была здесь и слышала его, отчего волколак тяжело вздохнул и зачесал волосы назад.
Подбородок щекотали капли чего-то влажного. Ругару провела рукой по коже и только сейчас поняла, что из глаз текли беззвучные слезы. Стыд мог бы затопить собой, если бы страх покинул тело Су Ен. Но он еще теплился внутри, готовый в любое время напомнить о себе.
Что это, черт возьми, было?!
Даже сама Кан Су Ен не знала и не понимала того, что с ней сейчас произошло.
Кроме того, что липкое ощущение на коже пришло к ней из ее же кошмаров. Паутина ужаса казалась на этот раз еще более ощутимой, а сама девушка была уверена в том, что горящий взгляд лиса был ей уже знаком.