Пункт 3. Замаскироваться и залечь на дно.
Ненавижу магию! Ненавижу сильных наделенных властью людей – да-да, канцлер, я это про вас! Ненавижу жадных и расчетливых аристократов – да, отец, теперь про вас с матушкой! Ну я вам … вам … вам все выскажу, вот! Не сейчас, но когда-нибудь выскажу!
Да кого ты обманываешь, Тори? Ты только на словах такая смелая, а как до дела доходит, так ты сразу сливаешься. Давно было пора это понять, а ты, глупое наивное создание, считала, что не перечишь родителям только потому, что это бесполезно. Нет! Ты их всех боишься: и родителей, и братьев с сестрами, и их многочисленных родовитых друзей, и своих возможных женихов… Признай, что ты сильно недооценила крепость своего характера – сейчас она где-то на уровне тряпки.
Тяжко вздохнув, я подняла брошенную и нещадно пнутую сумку и посеменила дальше.
Что ж, сделать из меня истинную леди и послушную дочь, конечно, не получилось, но вот домашнюю розу очень даже. Я, конечно, могу попытаться убедить себя, что передо мной был сам канцлер, не официальное первое лицо империи, поэтому моя реакция вполне закономерна и разумна, так что никакая я не трусиха и тем более не трепетный цветочек, но самообманом лучше не увлекаться. Как говориться: «признание проблемы – первый шаг на пути к ее решению». Жаль только, всегда забывают добавить, что главное на этом шаге не застрять.
Дойдя до главных ворот – какая прелесть, с колючей проволокой – я вклинилась в толпу таких же несчастных обреченных. Кхм, то есть счастливых курсантов, в нетерпении ожидающих, когда же их запустят внутрь.
Время еще оставалось, так что, не заботясь о чистоте одежды, я сейчас не леди, мне можно, я плюхнулась прямо на траву и попыталась успокоиться. Оказавшаяся прямо напротив меня табличка «Рыцарское училище северного округа» и мелькающие рядом парни в форме этому явно не способствовали.
Отомстить он мне, что ли, хотел? Так за что? Неужели я вела себя слишком нагло? Или это он в воспитательных целях меня сюда засунул, а то, ишь, пигалица, удумала ему условия ставить?
- Пацаны, давай знакомиться! – задорно гаркнул здоровенный детина, вывалившийся откуда-то из задворок толпы. Судя по счастливой физиономии, это тот самый редко встречающийся экземпляр курсанта, который пришел сюда добровольно и вполне этому доволен. Везет же некоторым.
В ответ на предложение здоровяка последовал нестройный хор голосов с пожеланием идти куда подальше. Впрочем, несколько энтузиастов на этом «празднике жизни» все же нашлось и, отойдя в сторону, парни принялись тихо переговариваться
Может, я зря на Грея злюсь? Мне же нужно характер закалять, так чем не вариант? Вон как люди радуются, значит не так уж тут и плохо. Наверное. Да и вообще, все могло быть гораздо хуже, это, в конце концов, не тюрьма.
Взгляд сам собой метнулся к двухметровому забору и колючей проволоке. Не тюрьма, я сказала! А я не леди Альба, значит мягкая кровать, изысканная еда, ванная с пышной пеной и ароматной солью, безлимитный доступ к Интернету и прочие радости богатой жизни мне сейчас недоступны. Зато я жива, здорова и не нужно ходить на приемы и всю эту аристократическую муть.
Дальше предоваться самоуспокоению мне не дали: ворота открылись, открыв нам взор на внутренний двор, и к нам вышел, судя по землисто-серой повседневной форме училища, курсант. Окинув нас долгим оценивающим взглядом, парень невесело хмыкнул и скомандовал строиться на плацу. Хорошо так скомандовал: от громогласного «Шагом марш на построение!» развалившие на травке и даже задремавшие бедняги повскакивали, едва не повалив близстоящих товарищей, со всех сторон послышалась ругань, а группа энтузиастов сначала перепуганно вытянулась в струнку, и только потом первой рванула к воротам.
На плацу нас уже ждали безысходность, обещание тяжелых времен, неубранные опавшие листья – я уже знаю, чем мы будем в ближайшее время заниматься – и наш куратор, баннерет Фалькон. Под его чутким руководством мы выстроились лесенкой и еще более хмурые, чем раньше – энтузиасты не в счет – приготовились внимать.
- Думаю, можем начать, - пробасил куратор, наконец удовлетворившись нашей беготней из одного конца плаца в другой. – Рады приветствовать вас в стенах нашего училища.
Ехидная ухмылка на губах баннерета и едва уловимая смешинка в голосе недвусмысленно намекали – издевается. Не то, чтобы рыцари изжили себя как класс, но престижной эту профессию назвать сейчас сложно. Да что там, она вообще таковой никогда не была, но раньше за нее хоть небезосновательно много платили. В те времена континент кишел монстрами разлома, и магов для обеспечения безопасности империи не хватало, а потому к делу приобщали всех подряд, лишь бы польза была. Рыцарство было делом неблагодарным: обычное оружие уступало магии в силе, смертность, наоборот, была выше, а большая часть славы и привилегий доставалась аристократам. Тем не менее, рыцари, или, как их любят величать в народе, оружейники, были востребованы, неплохо зарабатывали и имели хоть и не большие, но реальные шансы выбиться в люди. Ключевое слово «были». Сейчас ситуация на континенте значительно улучшилась и обычные оружейники потеряли свою актуальность: все на что они могли рассчитывать сейчас - это за копейки служить охраной у аристократов или органах правопорядка.
По большей части в такие училища отправляли зажравшихся сынков мелких аристократов на перевоспитание или совсем отчаявшихся найти работу получше. Таких, чтобы действительно горели этим делом, из полусотни присутствующих сейчас на плацу едва ли набиралась четверть.
Я тяжело вздохнула и от нечего делать принялась разглядывать территорию. Первой на глаза попалась огороженная тренировочная зона, и мне резко поплохело. Нет, определенно, у меня был плохой наставник: полосы препятствий, который он для меня создавал не шли ни в какое сравнение с теми кругами ада, которые окружали тренировочную площадку.
Если я окочурюсь во время таких тренировок, это будет считаться за нанесение мне вреда со стороны маркиза Грея?..
Перед нами скромненько пристроилось небольшое двухэтажное здание – то ли корпус руководства, то ли у нас даже будут теоретические занятия. Обшарпанность фасада тонко намекала на «престиж» заведения. За спиной предположительно располагались здания общежития, рассмотреть которые сейчас было проблематично.
Взгляд сам собой переключился на парней, и только тут до меня дошло, что я стою в самом хвосте. Открытие неожиданно заставило встрепенуться внутреннего паникера. Выданный мне амулет менял внешность чисто визуально, чтобы заряда мне хватило надолго, подбирали что-то наименее энергозатраное, то есть на ощупь я никак не поменялась, что в свою очередь накладывало ощутимые ограничения на мое преображение. Если фигуру можно было подгоректировать специальным бельем, то как-то кардинально изменить черты лица, например, удлинить нос, было рискованно – вдруг у меня нос пройдет сквозь платочек, в который я захочу высморкаться? Что уж говорить о росте? Поэтому моя мужская версия получилась не только очень похожей на меня настоящую, но и весьма … изящной. С трогательными большими глазами, тонкими чертами лица и нежной кожей, тощая и, как теперь наглядно видно, маленького роста. По крайне мере на фоне местного контингента я точно была коротышкой: при всех своих одного метра семьдесят пяти сантиметров я была третьей с конца. Смотря в противоположный конец нашей шеренги и косясь в лица стоящих рядом парней, мне все больше казалось, что мой обман слишком очевиден.
Я была уже близка к предобморочному состоянию, когда Фалькон огласил на весь плац команду «Разойдись!». В сторону общежития все рванули с гораздо большим энтузиазмом.