Глава 7
В офисе постепенно стихал шум. Принтеры один за другим замирали, жалюзи опускались, свет в боковых кабинетах гас. Было в этом особое ощущение — как будто всё в этом стеклянном улье знало: время завершения пришло. Сотрудники с усталыми лицами закрывали папки, выключали мониторы, вставали с кресел и натягивали пиджаки на плечи.
Танджиро провёл ладонью по столу, собирая в кучу бумаги, аккуратно сложил их в папку, проверил, нет ли чего лишнего. Как всегда — методично. Его движения были быстрыми, но не торопливыми, просто — чёткими.
Он достал свой планшет, проверил задачи на завтра, отметил завершённые дела. Выключил ноутбук. Вынул ключ-карту из держателя и положил в правый внутренний карман. Всё было по распорядку. Всё — по плану.
За стеклянной перегородкой, отделяющей кабинет начальника, он краем глаза заметил, как Гию поднимает взгляд от экрана, коротко бросает взгляд в его сторону, и... не говорит ничего. Это уже стало привычным. Никаких приказов. Только наблюдение. И молчаливое одобрение — если Танджиро делал всё правильно.
Когда он вышел из-за стола и подошёл к двери кабинета, чтобы попрощаться, Гию, не оборачиваясь, заговорил первым:
— Камадо.
— Да?
— Завтра приходите к одиннадцати двадцати пяти. У вас свободное утро. До совещания вход на двадцать седьмой этаж закрыт — конференция между департаментами, будет много посторонних.
Танджиро приподнял бровь.
— А вы будете?
— Мне нужно быть там с восьми. — Он откинулся в кресле и потер висок. — Но это не касается секретариата. Вы можете выспаться.
— Спасибо, — вежливо кивнул тот, слегка сбитый с толку. — Тогда... Хорошего вечера.
Гию только кивнул в ответ. Он слышал, как дверь закрылась — мягко, с коротким щелчком.
Он встал с кресла, подошёл к окну. Свет от небоскрёбов бил в глаза, отражаясь в стеклянной поверхности. Снизу был слышен слабый гул машин, отдалённый, неразборчивый, как шорох мыслей, не желающих уходить.
Он провёл ладонью по подбородку, задумчиво глядя в пустоту, и только тогда позволил себе задать внутренний вопрос, на который никогда бы не ответил вслух:
Почему я это сказал?
Он мог бы не предупреждать. Мог бы просто послать корпоративное уведомление — как всегда. Он не обязан был запоминать чьё-то расписание. Но запомнил. Запомнил, что Танджиро почти никогда не опаздывает. Что он приходит рано, даже когда не нужно. Что работает молча, не жалуясь, не требуя похвалы. Что у него всегда порядок на столе. И что он всё ещё кашляет, когда проходит мимо чьей-то сигареты в коридоре.
Выспаться.
Как будто он, Гию, заботится.
Как будто позволить тому поспать — это... жест, имеющий значение.
Он склонил голову, снова сел, взглянув на часы. Рабочий день официально закончился. Но он всё ещё здесь. Потому что кто-то другой был здесь до последнего. Потому что теперь в кабинете — тишина, и нет чьего-то дыхания по соседству.
Гию на мгновение прикрыл глаза, потом снова открыл. Он не знал, что завтра утром в голове будет крутиться только одна мысль:
«Интересно, он проснулся вовремя?»
И что, выйдя из зала совещаний, первым делом он посмотрит — пришёл ли уже Камадо на работу.
___
Танджиро открыл глаза в 6:30, как всегда. Автоматически — без раздражения, без недовольства. Будильник даже не успел включиться: он привык просыпаться за минуту до звонка. Режим, отточенный годами, придавал стабильность и внутренний порядок.
Он потянулся в своей кровати, положив ладонь на лоб. Свет за окном был мягким, ленивым, утренним. Солнечные лучи только начали пробиваться сквозь жалюзи, падая на тёмное покрывало ровными полосами.
Он уже собирался сесть — как всегда, умыться, проверить планшет, документы, одежду. Но...
Одиннадцать двадцать пять.
Его губы дрогнули в лёгкой, почти мальчишеской улыбке. Он резко откинулся назад и, с коротким смешком, зарывался в подушку лицом. Обнял её обеими руками и ногами, крепко, как будто сам был частью постели. От неё шёл приятный, прохладный запах — простынь была чистая, только что сменённая накануне. Он закрыл глаза, наслаждаясь редкой роскошью: ничего не делать ещё пару часов.
— Всё под контролем, — прошептал он себе, уже почти проваливаясь обратно в дремоту. — Будильник включён... документы в порядке... костюм подготовлен... Гию сказал сам...
Имя выскользнуло из мыслей почти невинно, но не ушло. Он медленно выдохнул. В ушах звучал тот самый спокойный голос:
— Завтра приходите к одиннадцати двадцати пяти.
Выспаться.
Он не ожидал такой мягкости от Томиоки. Даже если это было сказано ровным, нейтральным тоном — в этом предложении было что-то человеческое.
Он обнял подушку крепче и уснул ещё на сорок минут, не чувствуя ни тревоги, ни вины.
⸻
А в это время, в другом конце города, на двадцать седьмом этаже, где царила деловая строгость и прохлада кондиционеров, Гию Томиока заканчивал первую часть утреннего совещания.
Он стоял чуть в стороне от круглого стола, где представители из других филиалов обсуждали цифры, показывали графики и делились логистическими сводками. Гию не говорил много — только по делу, только когда было нужно. Но его тишина весила больше, чем чья-то болтовня.
Он быстро просмотрел очередной документ, затем повернулся к окну. Солнце уже стояло высоко. Он бросил взгляд на экран своего телефона. Было 10:42.
Камадо ещё не пришёл.
Он хмыкнул, будто сам себе. В груди проскользнуло странное, еле заметное напряжение. Не тревога, нет. Просто... ожидание.
Возможно, он представлял, как тот всё ещё спит, зарывшись в подушку, с растрёпанными волосами, которые Гию так и не решился тронуть снова. Или как тот едет в метро, держась одной рукой за поручень, а в другой сжимает папку с бумагами, перепроверяя каждый пункт по дороге.
В 10:55 он вышел с собрания первым. Молча прошёл мимо стойки ресепшена и направился к лифту. Его собственный кабинет был в другой части этажа, и всё утро он ждал момента, когда сможет там оказаться.
Он вошёл, снял пиджак, повесил его на спинку кресла. Подошёл к окну, приоткрыл створку. Прохладный утренний ветерок влетел внутрь, освежая комнату. Он не любил кондиционеры. Они были искусственные. Безвкусные.
Он посмотрел на часы.
10:59.
Потом — в сторону двери.
Словно по команде, в коридоре послышались лёгкие шаги. Не торопливые, но уверенные. Организованные. Ритмичные. Гию не нужно было видеть, чтобы узнать. Он уже отличал походку Камадо от всех остальных.
Дверь чуть приоткрылась. Вошёл Танджиро — с идеально уложенными волосами, в светлой рубашке и тёмном пиджаке. На руке — привычные часы, в руках — планшет и папка с метками.
— Доброе утро, — коротко кивнул он, входя.
— Утро, — ответил Гию, чуть тише обычного. Он смотрел на него пристально, впрочем, как всегда.
— Спасибо за вчера. Я воспользовался рекомендацией.
— Выспались?
— Лучше, чем обычно. — Он чуть улыбнулся, не встречаясь взглядом.
— Хорошо. — Гию отвернулся к окну.
Он смотрел вниз, на серые крыши и муравейники машин. Спокойное утро. Всё под контролем. Он снова взглянул на часы.
11:02. До начала полноценной работы — ещё двадцать минут.
Он вернулся к столу, присел, и не поднимая головы, спросил:
— Кофе?
— Уже выпил.
— Тогда... начнём по сводке.
— Да, Томиока-сан.
Гию поймал себя на мысли: он хотел, чтобы тот называл его просто Гию. Без приставки. Без официальности. Просто... как будто между ними — не только отчёты, работа, структура.
Но это — потом. Когда-нибудь.
Сейчас же всё должно быть по протоколу. Он не спешит. Ему есть куда смотреть: на часы, на окна, на папку в руках Танджиро. Всё в порядке. Всё... почти.
Дневной офис шумел неравномерно: где-то хлопали папки, где-то звонили телефоны, а где-то, в соседнем помещении, кто-то громко обсуждал поставки с представителями другого департамента. Но всё это оставалось на фоне, будто за стеклом. На двадцать седьмом этаже царил свой порядок — собранный, отточенный, будто весь этаж дышал в едином ритме.
Танджиро сидел за своим столом, чуть откинувшись назад. Его ноутбук был закрыт, документы аккуратно стопкой лежали слева, справа — стакан воды, из которого он лишь пару раз сделал глоток. Сейчас была середина обеденного перерыва, но он не пошёл в кафе, не пошёл и в комнату отдыха — он остался на своём месте, будто его тело не знало, как правильно расслабляться.
Он смотрел в окно, на панораму города. Высотки, как иглы, тянулись к небу, залитому серым светом. На стекле офиса отражался его силуэт — задумчивый, тихий. Ни на телефоне, ни с планшетом, ни в переписке. Просто сидел. И думал.
О чём?
Он сам бы не смог точно сказать. В голове проносились фразы со вчерашнего дня, взгляды, касания, мимолётные моменты — как тогда, ночью, когда он выкашлялся от первой сигареты, и хрипло смеялся, а за спиной у него, в полутьме, кто-то едва заметно улыбался.
Он не видел. Но чувствовал.
Через прозрачную перегородку, отделяющую рабочую зону, Томиока стоял у своего высокого стола, листая отчёт. Он выглядел, как всегда, невозмутимо: спина прямая, рука с ручкой движется размеренно, взгляд направлен строго вниз. Но в какой-то момент он чуть приподнял глаза — не на документы.
На него.
Гию заметил, что один из сотрудников — молодой парень из отдела логистики, кажется, фамилия Цубаки — с интересом поглядывает в сторону Танджиро. Не открыто, нет. Так, мимолётно. Раз-два. Потом снова. И ещё. Будто краем глаза изучал его профиль, будто хотел что-то сказать, но не решался. Или просто оценивал — слишком пристально.
Щелчок. Внутри. Мгновенный, чёткий, едва ощутимый, но знакомый до тошноты.
Почему он смотрит?
Что он от него хочет?
Займись своей работой.
Пальцы Гию чуть сжались на ручке. Скрипнул пластик — коротко, сухо. Он не отвёл взгляда от Цубаки.
Тот заметил. Быстро опустил глаза. Сделал вид, что перебирает папки. Что-то шепнул коллеге. Перестал смотреть.
Правильно.
Гию выпрямился, неспешно подошёл к краю своего кабинета. Дверь была открыта, так что он вышел, проходя мимо столов. Спокойно, без спешки. Его взгляд скользнул по Танджиро, который по-прежнему смотрел в окно, уткнувшись щекой в кулак. Рука поддерживала подбородок, волосы чуть сползли на лоб. Он выглядел... спокойным. Уязвимо спокойным.
— Камадо, — коротко окликнул Гию.
Тот обернулся, вскинув голову:
— Да?
— Перерыв почти закончился. У нас будет пересмотр сроков по презентации. Мне понадобится ваша помощь. Зайдите ко мне через десять минут.
— Конечно, Томиока-сан. — Он встал, выпрямился, поправил рукава.
— И... — Гию задержался на секунду. — Если кто-то будет предлагать вам помощь из других отделов — уточняйте у меня. Я сам определю, кто к чему допускается.
— Понял, — чуть смутившись, кивнул Танджиро.
Он не стал спрашивать, о чём это было. Но по выражению Гию понял: тот догадался. И всё сказал предельно вежливо, формально... но не случайно.
⸻
Прошло десять минут. Гию вернулся в кабинет, не включая свет. Солнце всё ещё достаточно ярко заливало комнату, рисуя на полу длинные, ломкие тени.
Когда Танджиро вошёл — тихо, сдержанно, как всегда — в кабинете уже чувствовался лёгкий запах табака. Окно было открыто.
— У вас совещание через полтора часа, — напомнил Танджиро, ставя папку на стол.
— Знаю. — Гию снова стоял у окна, курил.
Он сделал короткую затяжку, выпуская дым в сторону улицы. Пауза зависла между ними. И вдруг:
— Хотите попробовать?
Танджиро поднял глаза:
— ...Что?
— Сигарету. Вы тогда... не до конца прочувствовали.
Он помолчал, потом подошёл ближе. Гию протянул одну сигарету, а Танджиро, поколебавшись, всё же взял.
— Это... не очень правильно. Особенно в офисе, — пробормотал он, прикрывая рот ладонью.
— Я проветриваю. И никто не войдёт. — Гию легко щёлкнул зажигалкой, поднеся пламя.
Танджиро зажал сигарету между губами и неуверенно затянулся. Почти сразу закашлялся, согнувшись, вытирая глаза рукавом.
— Гх-кх... чёрт...
Гию не пошевелился. Только тонкая, еле заметная ухмылка дрогнула в уголке его рта. Он стоял с сигаретой в руке, опираясь на подоконник, и смотрел не на него — в окно, на огни города.
Но он видел всё.
Танджиро отвернулся, поднеся к губам бутылку с водой. Его лицо покраснело от кашля, он выдохнул:
— Больше... не буду. Всё, с меня хватит. Это отвратительно.
— Хм. — Только и произнёс Гию.
Лёгкое напряжение между ними снова затихло. Но оно не исчезло. Оно стало фоновым — как свет города за окном. Как чувство, что всё это... начало чего-то большего.