СЭМ

На следующий день после обеда я прямиком направилась в главный корпус. Надо было срочно найти Дэна, но его телефон с утра находился вне доступа сети.

«Наверно, он утопил его в унитазе или сварил в микроволновке», - разумно предположила я, основываясь на собственном опыте. Поэтому единственное, что оставалось - узнать у Мадлен о его местонахождении.

Спросив портье, как к ней пройти, я получила четкий ответ: кабинет менеджера находится в этом же здании на втором этаже, и она сейчас там.

Мадлен сидела за огромным столом, заставленным всякой всячиной. Чего только там не было: компьютер, принтер, стойка для папок с файлами, коробочки для ручек, еще одна стойка, стаканы для карандашей, линеек, ластиков, скрепок и прочего. Посередине возвышалась большая голубая ваза в виде дутого шарика. Кабинет был выкрашен в бело-серо-чёрный цвет, и Мадлен в зеленом платье и с этим пузырем на столе совершенно не соответствовали чопорности помещения.

Увидев меня, она очень обрадовалась. Усадила на малюсенький диванчик и принялась расспрашивать, как прошла встреча. Подробности о том, что с Дэном мы знакомы, я умолчала, как и то, что полдня вместо тренировки светила голым задом. А в остальном, всё прошло нормально, спасибо большое за заботу. Ее мои слова успокоили, хотя она и покосилась недоверчиво несколько раз. Следом мне пришлось наплести про телефон, который я забыла на тренировке. Мадлен сразу же связалась с Дэном по внутреннему пейджеру. Тот оказался на пляже. Поблагодарив ее, я пообщала заглянуть ещё разок. И это была чистая правда. Я действительно собиралась наведываться к ней почаще, чтобы подготовить почву и расположить к себе.

Встретившись у будки спасателей с тренером, я решила не тянуть, а сразу перешла к делу. Вся ситуация казалась ужасно нелепой. Ведь ещё вчера я упиралась, как лошадь, не готовая к опрометчивому шагу, а сегодня сама прибежала об этом просить.

Дэн молча выслушал меня, а потом так же молча щелкнул по моему носу.

- Ты самый странный человек из всех, что я встречал, - заключил он после паузы, в течение которой с ироничной ухмылкой наблюдал за моими бегающими глазами и напряжённо сжатыми губами. - Вообще-то, я сегодня собирался рассказать о тебе Мадлен...

- Нет, Дэн, не надо! - взмолилась я, простив ему и щелчок, и наглый взгляд, но запланировав уже три запретных приёма на следующую тренировку. - Дай мне несколько дней, и я сама все улажу.

Какая ложь. Я и представления не имела, как такое можно уладить. Но об этом после.

Дэн поставил руки в боки и прищурился, сопоставляя между собой уровень возможной катастрофы и удовольствие от морально-кощунского издевательства надо мной.

- Я сделаю все, что ты захочешь, - подбобрила его я, желая лишь одного, чтобы животное чувство победило на над человеческим разумом. - Надену любое ужасное платье, какое выберешь, и туфли, и что там ещё есть.

И он не устоял. Не знаю, что за планы до этого роились в его голове, но на моё предложение он ответил согласием. Только как-то слишком хитро пробежал по мне взглядом. А потом, хлопнув в ладоши и потерев ладони друг о друга, заявил:

- Ладно. Сама напросилась. Даю тебе ещё один день. Посмотрим, что из этого выйдет.

Мне оставалось лишь успокаивать себя тем, что это Дэн, и ничего плохого он придумать не может.

Вечером я прямиком понеслась на склад. Немного странное чувство в предвкушении неизвестного, но в то же время удивительная лёгкость от осознания, что, даже поступая правильно, я все равно делаю что-то не так. Сколько себя помнила, делать что-то не так было моим любимым занятием. Как защитная реакция на отсутствие мамы, бросившей при рождении. Как вызов отцу, не пытающемуся ее найти и отдалившемуся на такие широкие мили, переступить которые стало невозможно. Как ответ всему миру: нет, я не одинока! Мне очень хорошо и весело! Я свободна, и меня не держит ничто!

Но это, конечно, была неправда. Всю свою осознанную жизнь я мечтала лишь об одном: найти ту женщину, получившую незаслуженное название «мать», посмотреть в ее бестыжие глаза и сказать:

«Ты мне никто. Никем была, никем и будешь», - и пожелать провалиться куда-нибудь в десятую преисподню. Или ниже.

Собственно за этим я и очутилась здесь. Мадлен была той связующей ниточкой, которая могла пролить свет на эту тайну.

Чем ближе я подходила к складу, тем больше меня терзали сомнения, а стоило ли так опрометчиво полагаться на выбор Дэна? Нет, он был хорошим дядькой, и в том, что он подберёт нечто невызывающее, можно было не сомневаться, вот только будет ли это невызывающее приемлемо для жизни? Или что-то типа водолазного костюма размера 3XL? До того, как окончательно согласиться, он недовольно заметил, что на дискотеке, где мы договорились встретиться с ребятами, бывает небезопасно, и пообещал присматривать там за мной. Телячьи нежности. Но спорить я не стала.

На прилавке уже лежало несколько платьев. Достаточно коротких, совсем не то, что я ожидала, и никаких водолазных костюмов и брюк. Мы закрыли склад на ключ, и Дэн заставил меня перемерять каждое.

Свой выбор я остановила на темно-зеленом. Оно было почти черным, чуть ниже колена, с закрытой шеей и спиной, пошито точно по фигуре, не сильно обтягивающее, но и ничего лишнего - все, как я люблю, если не считать, что это было первое в моей жизни платье. Туфли он подобрал бежевые на высоченном каблуке-шпильке.

- Только так, - заявил, отметая в сторону мои возражения.

- Каблук, - пояснил он, - это та маленькая женская хитрость, которая делает тебя незабываемой и неотразимой в глазах мужчин.

При этом он принялся ходить взад-вперёд перебежками, открыто издеваясь надо мной и изображая паровоз. Но только я подняла туфлю, чтобы запустить в его ухо, остановился и предупреждающие покачал пальцем:

- Или так, или никак, - многозначно поиграл бровями.

- Незабываемой и неотразимой, говоришь? - я напыжилась, но все же опустила туфлю и надела её на ногу. Хотя на его ушах она смотрелась бы лучше. Попыталась пройти два шага - получилось.

- На счет неотразимой, это точно, - съязвил Дэн, следя за мной сзади. И я тут же подвернула лодыжку, повалившись боком на прилавок, как каланча.

- И незабываемой тоже, - не удержался и прыснул со смеху он.

Я выругалась и уже хотела послать ко всем бананам эту затею, но увидела, как он икает с подвыванием, закрыв рот рукой, и рассмеялась сама.

- Я никогда не научусь на них ходить, - возвращаясь в вертикальное положение, пробормотала себе под нос.- К ним, случайно, не прилагаются костыли?

- Костыли для слабаков. А ты у нас сильная. Так что сможешь-сможешь, - подойдя, ободряюще похлопал меня по плечу Дэн, - все так начинали.

Я нахмурилась:

- Кто это все?

Но он проигнорировал мой вопрос.

Туфли на самом деле выглядели очень красиво, если бы сидели на чужой ноге.

В тон им мы подобрали светло-бежевый поясок, который повис на моих бедрах. Довольный Дэн оглядел меня с головы до ног:

- Теперь макияж и прическа.

Я в ужасе уставилась на него:

- Чего?!

- Надо, Сэм, надо, - оскалился он, выпучив глаза, - чтобы убить всех наповал и потом косточки собирать, - и, усадив в кресло, принялся за работу.

Пятнадцать минут его корявые пыльцы рисовали что-то на моем лице карандашами и кисточками, попадая то в ноздрю, то в глаз, то в рот. Я подозрительно щурилась, моргала и плевалась, за что получала свободной рукой по лбу. Потом еще минут десять с париком, расческой и разноцветными бутылочками, и вот - вуаля - Дэн попросил меня закрыть глаза и подвел к зеркалу.

- Ну давай, смотри...

Я открыла их поочереди. Вначале осторожно правый - в зеркале возникли знакомые очертания - набралась смелости и открыла левый.

Клоун, которого ожидала увидеть, там не появился. Но и разболтанного подростка, последнее время сопровождающего везде, видно не было. Вместо этого на меня смотрело нечто новое, не столько дикое и страшное, сколько запредельно неузнаваемое.

Дэн мое удивленно-вытянутое выражение лица расценил иначе.

- Что? Нравится?

- Да уж. Только как? Откуда ты знаешь, как все это делается? - если бы не парик, мои волосы точно бы встали дыбом. Неужели эти три года он прокачивал свои мышцы, размахивая кисточками визажиста?

Дэн шмыгнул носом и вытер вспотевшее лицо салфеткой.

- Было дело... - не стал вдаваться в подробности он, но я поняла, что дело было сильно и даже очень.

Я повернулась к нему:

- А ты уверен, что ребята узнают... это? - и провела руками зигзагом вокруг себя. - А то столько приготовлений, а они пройдут мимо, не заметив.

Дэн рассмеялся:

- Уж мимо точно не пройдут. Узнают-узнают. Не переживай.

Я опять перевела взгляд на зеркало: карие глаза увеличились за счет черной подводки и стали чересчур темными, огромными и чужими, легкий румянец, едва тронувший щёки, выделил скулы, светлый блеск на губах превратил их в пухлые подушки, рыжие волосы от парика, спадающие на плечи ровными прядями, заострили лицо и в довершение ко всему стильное платье подчеркнуло все то, что я так усердно старалась скрыть. Вот только поза - подбоченившись, руки в боки...

Я машинально выпрямила спину, плечи и колени, встав ровно, подстать столь странному отражению в зеркале.

Бред.

Дэн улыбнулся, заметив мое замешательство:

- Ну, привет, Золушка.

- А ты, походу, в крестные феи заделался? - хмыкнула я.

- Нет. Скорее я хитрый гном, - Дэн рассмеялся. - Только смотри, не теряй туфлю.

- Угу, - промычала я и выпятила губы, как утка, - она же от Кардена, а не какая-то там, хрустальная.

- Ну, все-все, иди, - Дэн закатил глаза, - ты невозможна, - и подтолкнул меня за плечи к двери. - Принц-лягуш ждет.

- Да уж, - тяжело выпустила воздух я. - Целых три.