Случайная встреча.
Данте подбирался ближе к побережью, накинув на голову капюшон своего объемного балахона. В ушах играли наброски новых минусов, которые уже как две недели назад ему скинул на ящик учтивый Майк. Через несколько дней должен был состояться огромный по масштабам группы "Blood flegetton" концерт, билеты на который раскупили ещё в месяц анонса. Интерес к группе рос, и Данте на свою голову, пообещал пиар-агенту, написать для концерта новый сингл. Жадный к хайпу пиарщик тут же раструбил информацию о премьере нового EP.
Прохладный океанский ветер остужал нагретый за день песок, когда Данте стащил с себя огромные белые кроссовки, пересекая пустой пляж. Он никогда не фанател от всех этих рокерских штук, ирокезов и бандан. Все это, по его мнению, нужно было оставить в девяностых. Он бы никогда не переплюнул по эпатажности Боуи или Меркьюри, поэтому предпочитал оставаться собой. Его скорее можно было спутать с тинейджером, благодаря худоватой комплекции, рваным джинсам и свободным балахонам. Данте был далек от субкультурной атрибутики и не считал что кому-то по факту обязан.
К
акие-то модные вещи ему задвигала Мейбл, какие-то он сам не глядя хватал с полок. Нельзя сказать, что ему было плевать в чем ходить, но и особой страсти к вещизму не наблюдалось.
Данте закурил сигарету, усаживаясь прямо на песок и разглаживая на колене клочок бумаги. Он всегда писал от руки. Иногда даже сам не мог разобрать половину из тех крючков, которые ставил, но это был единственный выход. Память не радовала феноменальными способностями, а яркий экран телефона напрочь убивал всякое вдохновение.
Маркер вырисовывал буквы и тут же зачеркивал их.
Это было все не то.
Не то, что он чувствовал и чего хотел.
Данте стащил наушники и небрежно намотал на телефон.
Написать полупопсовый трек, выйти якобы на новый уровень и взорвать танцпол?
Или покорить женскую половину, слезливыми строчками, или трахнуть в припеве на заднем сиденье, сочную цыпочку?
Данте прикрыл глаза, подставляя лицо соленому воздуху.
Единение с природой иногда оказывает благоприятное влияние. Океан вместе с ветром, нашептывали более приятный мотив и пару строчек таки удалось записать.
Он перечитал их, прикидывая, что если использовать это в припеве, то выйдет более менее сносно.
Он боялся. Боялся, что придет момент и он поймет, что исписался.
Воздух разрезал крик, нарушая тишину и его внутреннее умиротворение.
Резко обернувшись он увидел, как вдали происходит потасовка.
И хрен бы с ним, если бы Данте не услышал бабский голос.
Поднимаясь и отряхивая одежду от песка, он осуждающе качнул головой.
Эти женщины совсем стали неразборчивы.
Целью жизни теперь был выбор того, кто не умеет любить и попытки заставить его это делать.
Но муха тонет попадая в воду, рыба сдыхает на берегу, а мрази не умеют трепетно любить.
Глупые женщины не понимают этого и ходят в полицейские участки, снимают побои, пишут заявы, записывают ролики где выступают против насилия.
Данте размышлял, пока его не перебил громкий встревоженный крик о помощи.
Возможно, она даже плакала.
Что-то екнуло внутри и забывая про кроссы и клок бумаги с текстом, он рванул вперед.
На зов.
"Мне не нужна слава, крики толпы.
Мое сердце не умеет говорить.
Но выстукивает бесконечно.
Ты.
Ты.
Ты".
Черт бы с ними, с этими джентельменскими замашками. Хотелось эмоций, потому что невозможно написать что-то достойное, когда внутри застой.
— Эй, оставь девчонку, — Данте перепрыгнул парапет опираясь на руку и оказался совсем близко с двумя веселившимися отморозками.
Когда тебе двадцать пять, тебе кажется что ты можешь все.
О
свещение было хреновым и не достаточным для того, чтобы рассмотреть лица. Зато тишина пустого пляжа позволяла отчетливо слышать женские всхлипы и звук разбитого о бетон стекла.
— Тебе что надо? А?
Данте закусил губу, медленно без резких движений скидывая капюшон и стараясь этим жестом дать себе время на холодный расчёт ситуации. И чего греха таить, надеясь, что его сейчас узнают, сделают селфи, возьмут автограф и разойдутся с миром. Его же слушают малолетки? Конченые, отбитые малолетки.
— Ты что не понял? Иди отсюда! — вооруженный острием бутылки парень сделал выпад в его сторону, и Данте ничего не оставалось, как увернуться чуть ли не превосходя в пародии самого Нео.
— Тише, тише, ты чего? — самодовольная улыбка не сползала с губ Данте.
Он прекрасно знал, что эта черта раздражает каждого второго, но ничего не смог с этим поделать.
Он нанес удар первым. Впечатал кулак в челюсть нападавшего, слыша как бутылка со звоном покатилась по склону. Данте не нужно было ждать и вести долгие беседы со злодеем. Он оставил эту участь супергероям комиксов, на каждую часть которых его таскала Мейбл.
Девчонка заверещала ещё сильнее, и Данте не сразу догнал: это она оглушила его будто пожарная сирена, или это пропущенный удар временно поместил уши в вакуум?
Он оказался внизу, а находится снизу Данте не любил. Дополнительная пара кроссовок прошлась по его ребрам, когда ему удалось оторвать руку от своей шеи, и увернуться от еще одного удара. Если они оба решили заняться им, значит девчонку никто не держит, и он искренне надеялся, что у нее хватит ума безостановочно бежать.
— Я звоню в полицию! Я уже набрала номер! — снова раздался её крик, и воспользовавшись ситуацией Данте, что есть силы заехал в морду тому, кто сидел сверху, сбивая его со своего корпуса.
«Что за идиотка?»— вертелось в его голове.
Как оказалось, ее ума хватило только на то, чтобы отойти подальше и размахивать своим телефоном.
— Служба 911, что у вас произошло? — раздалось из динамика.
Данте почувствовал как изо всех сил его кто-то ещё раз ударил в бок, задевая печень или лёгкое, анатомия никогда не была его сильной стороной.
Он хрипло рассмеялся сплевывая кровь, когда услышал стремительно удаляющееся шарканье кроссовок.
— Как ты? — девушка бросилась к нему и он почувствовал, что лежит уже не на шершавом песке, а на мягких девичьих коленках.
Данте поднял глаза, разглядывая ее.
Белоснежные волосы, будто известь, выцветшие брови, глаза, ресницы.
Бесцветная, неживая, фарфоровая.
Что за..?
— Ты идиотка что ли? Зачем все вот это?
Он провел рукой по ее щеке, с ужасом замечая контраст.
Его загорелая кожа, покрытая татуировками и ее меловой кошмар.
— Что? — она сдвинула бесцветные брови и Данте вырвался из ее объятий.
— Я понял. Я такое видел на ютюбе. Ты бракованная. Как это...
Он щелкнул пальцами, вспоминая название болезни.
— Если бы я знал ради кого рискую своими почками, хрен бы ввязался в эту срань. Это естественный отбор. Уроды и слабые должны сдохнуть.
Он стряхнул песок, который уже проник в каждую щель, и сплюнул еще раз. Кровь не переставала идти, видимо, ему разбили губу.
И как теперь в таком виде выходить на публику?
Незнакомка так и осталась сидеть в той же позе, не поднимая на него голову.
Он её кажется, обидел? Плевать. Может быть не стоило вмешиваться, и эти двое устроили бы ей вечеринку? Кто в конце концов, позарится на нее в здравом уме?
Данте поморщился от металлического вкуса у себя во рту и направился к месту, где сидел изначально. Обуваясь в свои кроссовки, он простонал от тянущей в ребрах боли и умыл лицо океанской водой.
Написал, блин, песню.
Отличное завершение вечера.
Взгляд невольно упал на место, где ему прилично всыпали.
Блондинка поднялась с колен, но не ушла. Она стояла, обхватив себя руками и всматриваясь в бушующую глубину.
— Ещё утопится, — пробормотал Данте себе под нос, с неохотой признавая, что был немного не прав.
— Ты не бери в голову, — бросил он, останавливаясь от нее в паре шагов.
Она не повернулась к нему и наверное, он был рад этому. Это снижало риск сморозить еще какую-нибудь глупость.
— Я не мастер комплиментов, но у моего друга детства был белый кролик с красными глазами, все от него шарахались, а он его любил.
— К чему ты мне это рассказываешь? Хочешь подвести к тому, что он провел долгую счастливую жизнь с твоим другом?
Вот так, не поворачивая лица, Данте даже был приятен её голос. Он отметил, что возможно, девчонка не плохо поёт.
— Если честно, то нет. Спустя год у него начались проблемы с дыханием, посинели губы, со рта пошла кровь и он умер в собственном дерьме.
Данте подошел ближе, касаясь подбородка девушки, и поворачивая её лицо к себе, даже не удосужившись скрыть промелькнувшую неприязнь.
— У него изначально были красные глаза, я всегда думал, что причина в этом, а не во всяких вирусах, но у тебя хотя бы с этим все в порядке.
— Козел.
Данте слегка пошатнулся от неожиданной пощечины.
— Эй, кролик, мне кажется я заслужил благодарностей? — выкрикнул он в спину удаляющейся девушке, и в очередной раз сплевывая на золотистый песок кровь.
Он вытащил телефон из кармана джинс, набирая Мейбл.
Почему-то захотелось услышать ее именно сейчас. Возможно, когда он писал те строчки, он думал именно о ней.
Нет, Данте нельзя было назвать паинькой.
Статус и слава не позволяли на сто процентов быть образцовым парнем.
Он все равно иногда лапал аппетитных красоток, которые прижимались к нему на автограф - сессиях, не удерживался и расписывался на сиськах, вжимая маркер в мягкие бугорки.
Некоторые, особо наглые, тянулись к нему своими губами и он не мог им отказать.
Тогда и начинался трэш. Как только Мейбл находила на просторах интернета подобное фото, ее накрывало и несло.
Она вламывалась к нему в дом, кроша все на своем пути.
Данте поднес телефон к уху и поморщился. Видимо ему туда тоже попали, и из-за кого? Она даже спасибо не сказала.
В трубке раздался привычный голос, убеждающий, что абонент находится не в сети.
Мейбл всегда ставила режим полёта, когда снимала свои дурацкие видео.
На прошлой неделе на ее канале набрался миллион подписчиков и в честь этого она закатила огромную пирушку, приглашая на праздник победивших в конкурсе подписчиц.
После, Мейбл недовольно дула губки, обвиняя Данте в том, что он отнял у неё её первый момент триумфа и чтобы загладить свою вину, ему пришлось согласиться сняться в каком-то идиотском челлендже, где он с апатическим выражением лица угадывал для чего предназначена та или иная косметическая дрянь.
Мейбл получила шквал восторженных комментариев, и с тех пор искала любой удачный повод подловить его, и снова проделать свою экзекуцию. Но Данте был хорошим мальчиком и просто не давал ей поводов.
Спрятав телефон обратно в карман, он решил пройтись к её дому пешком. Он бы подождал пока она попрощается с камерой, а после проделал бы с ней все то, чего нельзя было видеть её малолетним подписчицам.
Хотя однажды, от скуки, он осилил пару фанфиков о себе и Мейбл, и отметил, что в этом плане у них все достаточно ярко.
— Мейбл, — Данте постучал в белоснежную дверь, отделанную мраморным принтом.
Он видел, что в занавешенных окнах горит свет и у него были ключи от дома девушки, но пользовался он ими только в крайних случаях. Потому что у Мейбл был свой дом, а у него свой, и он бы не хотел, чтобы она врывалась к нему без предупреждения.
Он выстукивал пальцами по мрамору, ритм пока еще не рожденной песни, а злость начинала разливаться по организму.
Он был очень рад тому, что его девушка отличалась творческой натурой, не сидела у окна, дожидаясь его с очередных гастролей и не устраивала истерик по поводу и без.
Но иногда, ему страсть как хотелось распотрошить ее камеру, с которой она таскалась везде и всюду, и вырвать с мясом шнур из компа, потому что они никогда не были вдвоем.
Он, она и ее подписчики.
И только Данте заканчивал трудиться над ней, как она тут же хватала телефон, проверяя, сколько лайков собрала ее новая запись.
— Мейбл, бл@ть, — громко выкрикнул Данте, впечатывая кулак в стену.
Он был уверен, что именно сейчас, она делает огромный выбор: открыть ему дверь или не прерывать перископ.
И если бы не бешеная любовь, желание раздавить маленькое тельце от накрывающей страсти, то он бы давно послал ее к чертям собачьим, наслаждаясь первой попавшейся, которая запрыгнула бы к нему в постель. При чем, с нескрываемым удовольствием. Данте был уверен, что в этом случае, после того, как он кончит, девчонку вряд ли будет интересовать ее странички в соцсетях.
— Ты? — Мейбл повисла на отворившейся двери, растерянно хмуря брови. — Ты не предупредил, что придёшь сегодня.
— Я звонил тебе, но у твоего телефона есть только одна функция, — вай-фай.
— Написал бы в директ...
— В чем дело, Мейбл? — Данте переступил порог, притягивая её за затылок для поцелуя.
— У тебя кровь, Данте, — она уперлась рукой в его грудь, разрывая объятия и вытирая свои губы.
Всегда безупречная, с идеальным макияжем. Казалось, она меняла его несколько раз в день, между скудными приемами пищи. Ее длинные тёмные волосы, сегодня были закручены в два пучка, придавая ей ещё более сексуальный вид, открывая длинную шею. Безупречное тело, скрывалось от Данте только рубашкой, завязанной на узел, и коротенькими джинсовыми шортиками.
— Я соскучился, — Данте не обратил внимания на слабый протест и подхватил её, заставляя скрестить ноги за свой спиной. Руками он обнял ее восхитительную задницу, внося вглубь дома.
— Я не одна, Данте, — начала ерзать в его руках девушка, когда он внес её в гостиную, и так и застыл.
— Своевременное заявление, — заметил он, опуская ее на пол, но не спуская взгляда с уютно устроившегося на полу парня, в россыпи декоративных подушек, с которыми у Данте были связаны только самые приятные воспоминания.
— И что это за хрен?
— Данте! — Мейбл с возмущением хотела пнуть его в бок, но он ловко перехватил ее руку, не позволяя этого.
Его кости сегодня и так пострадали, но он был готов надрать задницу еще кое-кому.
— Это Кил Ван, он очень популярный обзорщик. Ты сто процентов видел его, он всегда в топе.
— В чьем топе, Мей? Надеюсь, не в твоем?
— Мы в прямом эфире, пожалуйста, — прошептала она, делая бровки домиком.
Звуки тестируемой игрухи взрывали мозг, машинку, которую вел тип, заносило на поворотах, заставляя ее противно визжать.
Данте прошел в комнату и пнул чувака ногой. Не больно.
Пока что не больно.
— Эй, хочешь присоединиться? — парень натянул на лицо рекламную улыбку, хотя Данте отчетливо чувствовал каждую, реально исходившую от него эмоцию.
Как они этому учатся? Данте уже достаточно времени являлся публичным человеком, но так и не обнаружил в себе этот тумблер. Ему было плевать где закидывать ноги на стол: в своей захламленной берлоге или в прямом эфире федерального канала.
— Кажется зрители узнали тебя, — нервозно хохотнул гребанный обзорщик, не зная как себя вести, и не желая опозориться перед тысячей чужих глаз.
Джойстик в его руках стал совсем непослушным.
— Да? — Данте приблизился к столику, на котором стоял тоненький лэптоп и взял его в руки, забирая на себя крупный план, и всматриваясь в темный глазок камеры.
— У нас новый участник стрима! — так же неестественно, как и ее новый друг, проговорила Мейбл, пытаясь попасть в объектив, но Данте не позволил ей этого сделать, продолжая дальше читать чат, время от времени хмуря брови.
— Что такое "шиперить"? — задал вопрос он, переводя взгляд на Мейбл.
— Мысленно представлять героев в романтических отношениях, — закатив глаза протараторила она, — отдай комп, мы закончим стрим и я обязательно обучу тебя всей терминологии паутины.
Мейбл даже вскрикнула, когда разворачивая в руках лэптоп, Данте потянул за крышку, разделяя его на две части. Если бы пластмасса не трещала, то можно было подумать, что он без особого труда разорвал тонкую книгу, в мягком переплете.
— А ты поднимай свой зад и вали отсюда. Иначе я тебе такой пейринг устрою, что задний проход еще долго будет болеть.
Данте швырнул в сторону парня отломанную крышку макбука.
— Ты охренел что ли? Обдолбался?
Но эти слова и еще много чего от Мейбл, он уже не слышал.
Схватить. Вытолкать из дома. Сопротивляющееся тело его мало интересовало. Нечеловеческая сила откуда-то появившаяся в руках помогла без особого труда доволочить Хуана, или как там его назвала Мейбл, до дверного проема, и всыпав на последок, смачного подсрачника, закрыть дверь.
А теперь берегись, Мейбл.
Просто берегись.
— Что ты наделал, Данте? — со слезами на глазах, она бросилась на него, держа в руках сломанный гаджет.
— Тебе жалко эту хрень или то, что этот ублюдок больше не греет свой зад на твоих подушках? Как бы ты отреагировала, если бы я закрылся в своем доме, с кучей фанаток, а? Заценила бы? Или может быть, сняла бы про это ролик? Умывалась своими слезами, рассказывая миллионам, какой я мудак?
— Да ты просто-напросто свихнулся! Мы были в прямом эфире, чем можно заниматься на камеру, в прямом эфире, Данте?!! Ты меня за кого принимаешь?
— Все, мне уже не интересно, — он отмахнулся, заворачивая в кухню, и включая воду, чтобы прополоскать рот.
— Я еле уговорила его, чтобы он снялся со мной, — Мейбл вошла следом, все так же часто вдыхая носом от досады, — у него очень большая аудитория, в его силах записать один ролик, чтобы все начали меня травить.
Мейбл запрыгнула на столовую поверхность, наблюдая за тем, как Данте умывается.
— Тогда я оторву ему яйца, — он закрыл кран, удобно устраиваясь между ее коленок.
— Нет, Данте, — Мейбл закусила губу, зарываясь пальцами в его темные волосы.
Блуждая глазами по худому острому лицу, отмечая как к паре татуировок прибавились кровоподтеки. Она не спрашивала откуда они, он бы все равно не сказал.
— Тебе придётся выбирать, ты готов?
Данте в ответ лишь захватил зубами её нижнюю, клубничную губу, и потянул на себя.
— Нет. Сначала ты выберешь: "макияж вслепую челлендж" или "сто слоев женской одежды челлендж"?
— Ты провела пару минут в компании лидера сексуальных меньшинств, и теперь считаешь что всем парням нравится выглядеть как педики?
— Ну, Данте! — Мейбл засмеялась, когда он снова поднял ее на руки. — Ну хотя бы двадцать четыре часа со своей девушкой в наручниках.
— Ты забыла добавить «челлендж», - съязвил Данте, внося её в спальню, и укладывая на огромную кровать.
— Я хочу, чтобы ты мне ответил!
— А я хочу сделать то, на что завтра скорее всего не буду способен, ощущая себя старым и разбитым в хлам.
— Что произошло?
Она провела рукой по разбитой губе, но Данте увернулся, давая понять что эта тема не будет раскрыта.
По крайней мере, не сейчас.
Вспоминать бесцветную девочку перед сексом, не самая лучшая идея. Может упасть настроение и не только оно.
— Не хочешь поставить камеру? Представь только сколько подписоты соберешь. Будешь самой популярной.
— У меня уже и так есть золотая кнопка, — рассмеялась Мейбл, подставляя шею, под жадные поцелуи Данте.
— Сейчас я найду твою золотую кнопку, и истерзаю ее. Это она?
Он захватил ее грудь зубами, выслушивая из уст глубокий стон.
Её нетерпеливые пальчики, ловко справились с ремнем, а ногами она стащила его джинсы, вместе с боксерами.
— Такие штуки незаконно носить с собой, Данте, — Мейбл закусила губу, выгибаясь.
— Не волнуйся, у меня есть разрешение.
Данте раздвинул её ноги ещё шире, врываясь туда, где его ждали. У них всегда все происходило резко. Спонтанно.
Молодые, горячие, голодные друг к другу и абсолютно раскованные. Казалось, что время летело слишком быстро, планета вращалась с бешеной скоростью, и просто невозможно было тратить секунды на слишком долгие ласки, откладывая до боли необходимое соитие двух тел.
Мейбл была самой красивой девушкой, которую Данте встречал в своей жизни. Оказывается, так бывает. Актрисы (порно, и более традиционного жанра), певицы, фито-няшки, случайные встречные - все меркли в глазах Данте, стоило ему сравнить их с красотой Мейбл.
У нее были густые тёмные волосы, вздернутый кукольный носик, сочный, как любил говорить Данте, рот и постоянно разного цвета глаза, которые существенно меняли её образ, стоило ей проделать секундный ритуал с линзами.
А ещё у Мейбл были упругие сиськи, крепкая задница, тонкая талия, и невероятной длины ноги, которые Данте обожал закидывать себе на спину и плечи.
— Останешься? — она привстала, совершенно не стесняясь своей наготы.
— Нет. Ты знаешь это, зачем спрашиваешь?
— Какой же ты козел. Ты вышвыриваешь из моего дома друзей, имеешь меня, а сам даже не можешь остаться на ночь. Кто я для тебя, Данте?
— Кукла, не начинай. У меня и так голова болит. Ты моя девушка. Разве не ясно? Я имею только тебя, снимаюсь во всей этой чепухе. Ты читала что о нас пишут? Мы уже давным-давно поженились и родили кучу детей. Знаешь, я почитал и решил оттянуть этот момент. Ни тебе, ни мне, не нужны сейчас траблы под названием "семейная жизнь".
Данте встал, натягивая трусы и поднимая с пола окровавленную майку.
— Я предложила только переночевать. Если ты не хочешь со мной ничего такого, о чем пишут в дурацких фанфиках, то зачем вообще тратишь на меня свое время?
— Тебе и самой это не нужно пока, не перетягивай одеяло, — Данте подмигнул ей, целуя в носик.
— Ты меня хоть любишь?
— Конечно, детка.
Данте неосознанно потянулся к своей руке, проверяя на месте ли лента лейкопластыря. Этот жест стал автоматическим. Превратился в рефлекс.
— И все равно ты козел.
Мейбл укуталась в простынь, для того, чтобы проводить его к выходу.
— Это ты не знакомишь меня со своими родителями, — усмехнулся Данте. — У меня есть подозрение, что ты несерьёзно ко мне относишься.
— Очень смешно, — сгримасничала Мейбл, выталкивая его на улицу. — На завтра какие планы?
Она оперлась на дверной проем и яркий свет гостиной соблазнительно вырисовал контур её тела.
Настолько соблазнительно, что на секунду захотелось внести её обратно и ещё немного послушать крики, словно только что вообще ничего не было. Но Данте уже достал из пачки сигарету и закурил, занимая свои пальцы.
— Записать на студии песню, текста для которой ещё нет.
— Впереди целая ночь, надеюсь я тебя вдохновила, пока Данте.
Мейбл улыбнулась одной из своих очаровательных улыбок и захлопнула дверь перед его носом .
Все было хорошо.
Даже лучше чем хотелось.
Ну кто бы мог подумать, что обычный парень из семейного дома, видевший мать только со старой фотографии, будет выступать перед тысячной армией фанатов, которые по одному щелчку пальцев, порвут ради него любого? Команда зомби, лишенная всех рефлексов, кроме одного, основного: фанатеть.
Данте был трудным ребенком. Одна фостерная семья пыталась усыновить его. Милое ангельское личико, скрывающее нутро настоящего демона во плоти, манило простых смертных. Но ангел быстро сменил нимб на рога, обматерив потенциальных родителей с ног до головы. Данте не нужна была приемная семья. Он не смог бы называть чужих людей родителями.
У него было особое мнение на сей счет. Семья - это нечто, что дается свыше. А он не собачонка из приюта, которую выбирают за красивые глазки.
Берег, где еще пару часов назад он потерял несколько капель крови и обрел распухшую губу, пустовал.
Кроссовки утопали в мягком песке, а теплые капельки воды иногда касались тела.
Он жил недалеко от океана, просто рукой подать.
Это же удобно. Роскошно.
Данте любил роскошь.
Оказавшись на пороге семейного дома, где он рос в компании таких же невыносимых подростков, он решил что на этом роль босяка сыграна. Пришло время бросить второстепенные роли, во второсортных фильмах.
Только главные. Только в высокобюджетных.
Дом встретил его темнотой и тишиной.
Стало немного не по себе. Теперь предложение Мейбл не казалось таким абсурдным.
Люди, привыкшие к визгу толпы, к бесконечному вниманию, к преследованию фанатов, не просто не любят одиночество.
Они его ненавидят.
Данте отлепил пластырь с татуировки на плече, включил свет, зажал кнопку чайника.
Несколько капель снотворного в чай, и здоровый детский сон ему был обеспечен.
Последние пару лет, это стало его обычной процедурой перед сном.
Нет, он не страдал бессонницей.
С ним творилось что-то куда более страшное, чему он и сам не мог дать объяснение.
Несколько лет назад, к нему в дом кто-то пробрался и жестоко его избил.
Разбитый нос, синяки по всему телу, которые хоть и сложно было рассмотреть из-за большого количества татуировок, были весьма ощутимы на деле.
Страшнее всего было то, что Данте совсем ничего не помнил. Он уснул в своей кровати и проснулся там же. Походы в полицию ничем хорошим не закончились. Молодого рокера с сомнительной репутацией, никто слушать не стал. Ему посоветовали быть поосторожнее с травкой и не принимать грибы, которые сейчас были особо популярны среди молодежи.
Смена замков так же не помогла. Примерно раз в месяц, избиения повторялись, и это стало невыносимым. Данте казалось, что его крыша едет и он стремительно сходит с ума. Он прекратил употреблять алкоголь, закрывал дверь на несколько замков, на всякий случай крестил дверные проемы. И молчал.
Никто не знал об этом, потому что как бы это смешно не звучало, он никому не доверял. Держал под подозрением всех.
Но ничего не помогало.
До тех пор, пока Мейбл не оставила в его доме свою действующую камеру, снимая очередной пранк.
Данте очень повезло, что на утро он обнаружил камеру девчонки раньше, чем она сама.
Съемка, которая беспрерывно велась всю ночь, повергла его в шок.
Вряд ли шикарная Мейбл, стала бы и дальше встречаться с ним после увиденного. Данте уже практически видел, как из всех соцсетей пропало бы их семейное положение, общие фотки, которыми она так гордилась, и на смену всему этому появился закрытый доступ к ее страницам и каналу.
Только в книгах и фильмах любят психов и чокнутых, в жизни их остерегаются.
Держатся от них подальше.
Выпивая залпом чай с «сонексом», он схватил свой старый маленький свитер, завязывая рукава на запястьях.
Это было безопасно.
Так было меньше шансов нанести себе новые увечья.
Руки были обездвижены и не могли подниматься выше пояса, благодаря крепким узлам и натянутой на заднице ткани.
Такая себе личная смирительная рубашка для настоящих пацанов.
Данте упал на мягкую кровать, ощущая, что снотворное начинает потихоньку действовать.
Он слышал как поет новую песню, как толпа людей восторженно машет руками.
Но это все уже было неважным, потому что сон поглотил его, унося в страну покоя и безмятежности.
Холодный ветер с океана остудил мои легкие.
Сопливые песни и насморк, созависимы?
Я привык хвататься за струны. Рефлекторно.
Случайная пара аккордов дарит ремиссию.
Я голый король, у меня только черные клавиши.
Мне шепнули на ухо, что черные — это убийственно.
Эта песня тебе. И когда она доиграет.
Я вернусь к океану, и уже не почувствую выстрела.