6 глава. Проблемы меня жду-ут.
Хочу хорошей жизни, а мне почему-то устраивают только весёлую…
Ичиго Куросаки
— Пурум-пурум-па-ам! — я спрыгнула с дерева прямо на руки Джирайе.
— Нацу, ты где была? — грозно спросил Джирайя. Блин, а чего это меня на землю поставили? И смотрят так не хорошо. Ой-ёой.
— На причале. А это кто? — я качнула головой в сторону черноволосой девочки лет десяти в тёмно-зелёном нето кимоно, нето юката.
— Шизуне Като, моя ученица. — ответила Цунаде и внимательно на меня посмотрела, будто чего-то ожидая.
А я чего? А я ничего, стою себе, ножкой по асфальту шаркаю, ручки за спиной держу… да чего ж ты на меня так смотришь, а?! Хотя… поняла.
— Нацуми Хеби, ученица Джирайи Санина. — я отвесила не то, чтобы низкий поклон, но и уважение вроде проявила. Ох уж эти японцы с их этикетом…
— Приятно познакомится. — повторила мои действия брюнетка.
— Взаимно.
— Цунаде, вы в какой гостинице остановились? — Джирайя полез по печатям искать свой кошелёк.
— «Привал Отшельника». А ты здесь надолго? — и такой же непринужденный ответ.
— Думаю, недели на две. В «Привале» хоть цены нормальные?
И мы медленно двинулись по дороге. Джирайя и Цунаде шли впереди, Шизуне пока ещё без хрюшки плелась справа от них на ходу читая какой-то свиток, а я думала о том странном парне в плаще. Его лица я не видела, по фигуре он либо низкий подросток, либо чуть старше меня. Хотя я склоняюсь к первому варианту, а голос… я недовольно нахмурилась — голоса я, хоть треснись, не помнила. Вот вообще. Странно всё это. Я попыталась отогнать панические мысли подальше, так как надо для начала снять номер, дождаться ночи и только потом трястись от страха или смеха от уровня бредовости своих теорий о всемирном заговоре, и переключилась на разговор двух санинов.
Так, я что-то не поняла прикола. Пять минут назад, а именно столько мы уже идём, меня явно хотели прибить за мою безалаберность, а сейчас они ведут милый разговор о… кактусах. Да, блин, одни из самых сильнейших шиноби в мире идут по улице и громко спорят о том, какой кактус лучше: адениум или цереус. На периферии сознания появилось смутное ощущение, будто кто-то с завидным упорством дырявит меня взглядом. Нет, я, конечно, понимаю, что внешность у меня та ещё — обычной никак не назовёшь, но блин…
Стоп. Я же сенсор, так чего морочу себе голову, думая как бы так оглядеться не вызывая подозрений? Мысленно отвесив себя пару оплеух за свой склероз, я сосредоточилась на тёплом пульсирующем комочке в районе желудка — очаге чакры, которая медленно текла по всему телу. Так, отправить чакру в кожу и оттуда в голову и полуприкрытые глаза. Если у меня сейчас получится выйти на новый сенсорный уровень, то это будет чудом, но попробовать всё же стоит. О некоторых особенностях сенсорики мне рассказывал Джирайя, который сам этим седьмым чувством* шиноби похвастаться не мог, но помнил, как тренировался Орочимару. Именно Орочимару, а не мой отец. Жабий Санин решил утаить от меня историю моих предков. Впрочем, я бы на его месте тоже молчала. А то вдруг вдохновиться дитё «подвигами» отца и пойдёт на людях эксперименты ставить. Хотя я и так их проводить буду на несчастных хомо сапиенсах. Надо же на ком-то свои рецепты из травок проверять. Можно конечно и на себе, но не факт, что я после такого встану.
С первого раза отправить чакру куда надо не получилось, всё же контроль у меня пока хреновенький, но пятая попытка была успешной. Всего на одну секунду мир изменил все цвета на противоположные, но этого момента мне с головой хватило, чтобы понять, что за нами следят. Не могу сказать кто, но их точно двое и у них достаточно много чакры. Я перевела мутный взгляд на спины санинов, которые, похоже уже всё поняли и слежку заметили куда раньше меня.
Так вот ты какой сенсорный шок. Перед глазами всё плыло, а голова раскалывалась от огромного количества информации. Так как в этом мире чакра есть у всего: птичек, веточек, зверьков, обычных гражданских, а я в этом убедилась только что, то как человек чувствующий эту самую чакру на расстоянии, я узнала много совсем не полезной информации, которую мой мозг с непривычки просто не успевал обрабатывать. Блин, чувствую себя ящерицей какой-то, честное слово, добровольно калечусь.
Ещё раз активировав свой внутренний радар, только теперь не прыгая выше головы, а так, как я могу без вреда для здоровья, я поняла, что наши сталкеры либо поняли, что я сенсор, либо слишком хорошо скрываются для первого этапа сенсорики.
Вообще, всё в этом мире делится на ранги или этапы: шиноби — генин, чунин, джонин; техники, нукенины и миссии — E, D, C, B, A, S, S+; этапы развития додзюцу — одно, два, три томоэ, Мангёку Шаринган, Вечный Мангёку Шаринган и многое другое. Так и сенсорика. Первый этап — это простое сканирование местности на наличие очагов чакры. При должных тренировках этот этап может освоить любой шиноби. Большинство сенсоров используют второй и выше, но если ваш противник кто-то вроде Тобирамы Сенджу, Минато Намикадзе или Орочимару, то будьте уверены, как бы вы не скрывались, вас и на первом этапе найдут. Второй — тоже сканирование, но более… точное, которое позволяет почувствовать всю чакру вокруг себя в определённом радиусе. Третий же этап идёт с разделом на специализации: различие чакры шиноби из разных кланов, поиск определённого человека в толпе и так далее. Обычно сенсор может работать только в одном направлении, но если, к примеру, у матери была одна специализация, у отца другая и их чадо — тоже сенсор, то может повезти и оно будет развиваться в двух направлениях. Правда, это очень сложно из-за постоянной угрозы получить сенсорный шок в самый неподходящий момент.
— Нацу! — из раздумий о моих читерских способностях меня вывел голос Джирайи, который звучал над самым ухом. — Мы уже пришли.
Пару раз хлопнув глазами, я повернула голову в сторону скуксившейся девушки, которая сидела при входе в гостиницу. Ну да, я бы тоже нервничала, если бы ко мне завалилась такая компашка: молодая блондинка в очень открытой тунике, мужчина с белыми волосами в странной одежде с похабным взглядом, девочка с постной миной и вся такая распрекрасная я, с бледной кожей, фиолетовой маркировкой вокруг глаз и отсутствующим взглядом. Не будем забывать о том, что мои змеиные очи с вертикальным зрачком периодически пугают людей непривыкших к таким аномалиям. Да я вот тоже первое время своего отражения пугалась. Особенно утром.
Взяв один номер по соседству с номером Цунаде и Шизуне, Джирайя на буксире потащил меня вверх по лестнице на второй этаж, где, собственно, и находилась наша комната. Ну, вот, сейчас опять на горячие источники свалит…
***
Ну, что я могу сказать? Гостиница действительно аккуратная и чистая, с большими комнатами и почти новой мебелью.
Наш номер был двухместным и тут были две, — о счастье! — нормальные кровати, а не эти долбаные футоны, на которых жёстко и неудобно спать. В углу стоял небольшой шкаф, а рядом с ним стол и стул. С северной стороны было большое окно с видом на какую-то улицу с жилыми домами. Ко всему этому, в каждом номере была своя ванная комната, в которой находились душевая кабинка, сортир, зеркало, раковина и небольшая тумбочка для вещей. Правда, этой комнатой буду пользоваться только я, так как Джирайя как всегда умотает на горячие источники, пялится на голых баб. Тц, эро-санин…
Тяжело вздохнув, я откинулась на свою кровать и начала лениво изучать белый потолок.
Блин, не хорошо с Цунаде вышло… и чего я так разозлилась? Ну, придавила она меня своим Ки, ну что такого… шиноби вообще часто таким балуются. Ну, увидела я свою смерть, так сама ведь убивала, чего истерику устраивать? Я ведь и боли как таковой не чувствовала, только сильный страх… хотя-я… тут и так ясно, что я разозлилась из-за Тоэ. Он, как никак, за десять месяцев стал родным, а тут такое. И почему я убежала тогда? Могла ведь с ним остаться. Чакру я на тот момент почувствовала и вполне могла сражаться. Хотя кому я вру? Если от одного убийства совершенно чужого человека я начала истерику, то что уж говорить о том, если бы я увидела как ранили, или, не дай Ками, убили Тоэ. Кстати… а с чего я взяла, что его убили? По идее, он мог спастись, если ему не надо было защищать меня… А Рика? Почему я решила, что она мертва? Её ведь могли спасти те же шиноби из того странного клана. Да, Джирайя сказал, что деревня была спалена до тла, а наш дом, в котором я сидела за дверью подвала не тронули только потому, что его не заметили в лесу. Или, как вариант, им было лень идти.
Хм-м… а если они живы? А если нет? А если всё-таки да? Или хотя бы кто-то один? А может оба? И брат и подруга? Да, хоть я никогда не говорила Рике, что считаю её лучшей подругой в этом мире, но так и было. И неважно, что она младше меня на… одиннадцать лет.
Я задумчиво потеребила край шарфа. Его я, кстати, даже на ночь не снимаю. Только когда в душе или на горячих источниках. Джирайя как-то поинтересовался, что там за печати и после беглого осмотра сказал, что такая вещь — шедевр искусства фуин. Ну, да, там были и печати для хранения продуктов, и для переноски живых и не очень людей, плюс, там были несколько фуин, которые держали тепло, или наоборот — прохладу. Мы вначале долго не могли врубится, зачем они, но потом поняли, что больше половины «шарфа» находится в печатях и если его полностью раскрыть, то получится немаленькое одеяло. Круто, да? А те серёжки, что были в коробке оказались мощными чакронакопителями и, по словам Джирайи, могли вместить около сотни чуу. Так что без чакры я не останусь, осталось только уши проколоть.
Где-то слева в коридоре хлопнула дверь. Я вначале не обратила на это внимания, но вспомнила, что там комната Цунаде и Шизуне, причём обе были в номере. Так-так-так, намечается что-то интересненькое…
С горем пополам я направила чакру в уши и… ничего. Гробовая тишина, только слышу как бьётся моё сердце. Не поняла прикола. Они что, печати от прослушки поставили? Походу, да. И чё теперь делать, как жить? Джирайя вроде говорил, что они приглушают звук и не дают ничего услышать при помощи чакры. При помощи чакры. Точно!
Я обвела комнату взглядом и заприметила небольшую вазу. Стакан, конечно, подошёл бы больше, но за неимением других вариантов и так сойдёт.
Осталось найти… о, а вот и ты! Как я раньше не заметила эту розетку и что она делает в номере без телевизора или радио непонятно, но главное то, что она находится на той стене, которая общая с номером Цунаде.
Подойдя к своей кровати, как однако удачно она расположена, я залезла на неё и прислонила горлышко вазы к розетки. Так-с, ну-ка послушаем…
— …аде-сама, вы уверены? — голос Като за стенкой был очень обеспокоен.
— Да, Шизуне. Джирайя, так ты взял её кровь? — послышалась шуршание и тот звук, когда из пробирки вынимают затычку.
— Вот.
Дальше были звуки, которые я при всём желании не могла охарактеризовать не видя происходящего, потому пришлось сидеть и ждать около минут семи, пока Цунаде не продолжила говорить.
— Наполовину Хеби, наполовину Узумаки. В том, что она дочь Орочимару сомнений нет.
— Ха-ха… — Джирайя услышал что-то смешное в этой фразе. — И куда её теперь девать?
— Ты о чём? — по голосу могу сказать, что Сенджу нахмурилась.
— Когда я уходил через остатки деревни в которой жила Нацу до встречи со мной, я нашёл это.
После послышался «пуф» с которым обычно из печати вылетает предмет и какой-то странный звук, будто стук ногтя по керамике или чему-то в этом роде.
— Маска бойца из Корня АНБУ? Ты хочешь сказать, что за этим стоит…
— Коноха. — закончил за медика Джирайя. — Или сенсей, или Данзо со старейшинами.
— В том, что тут замешана эта мумия — я не сомневаюсь. Недавно Корень и бойцы из Кири уничтожили Узушио вместе с половиной Узумаки. Видимо, кое-кто из них решил укрыться в этой деревне, а Данзо об этом прознал.
— Да, но Водоворот уничтожили пару месяцев назад, а Нацу исполнилось семь лет в день нашей встречи. До этого я планировал зайти в страну Молнии, а потом вернуться в Коноху и оставить Нацу там, но боюсь её теперь старейшины по кусочкам разберут, или Данзо утащит к себе. Это же дочь Самого Великого и Ужасного Орочимар-ру-у! Тьфу, блин…
— Если от неё так много проблем, то почему ты просто не перережешь девчонке горло? Орочимару она явно не нужна — иначе давно себе забрал бы, да и сомневаюсь, что он вообще знает о её существовании. — мля. Пиздец, нахуй. Ёбаный в рот, почему когда я хочу спокойной жизни, мне устраивают только весёлую, а?
— Я бы с радостью, но… — Джирайя замялся, явно не зная что сказать.
— Но, — продолжила за него Цунаде, — ты надеешься, что когда Орочимару узнает, что ты спас и сохранил жизнь его дочери, он побежит с чувством благодарности побежит за тобой в Коноху? П-ф, не смеши моих соклановцев, которые с недавнего времени гниют в земле, скорее наоборот. Он не захочет чтобы такой генетический материал попал в руки шавок Тобирамы-джи-сама.
— Цунаде!..
— Цунаде-сама!..
— Что «Цунаде»? Я уже как двадцать девять лет Цунаде! Это ты у нас верный ученик Третьего, а не я. Если ты думаешь, что наш сенсей святой, то ты ошибаешься. Он мог придушить деятельность Данзо и своих дружков, хотя бы потому, что он Каге, но не стал! И на следующий же день после смерти Дана и Сенджу Ичизоку ко мне пришёл Шимура с «взаимовыгодным деловым предложением», которое выгодно только для него, возродить мой клан и подарить Корню бойцов с мокутоном.
— Цунаде… Шизуне, будь добра, выйди.
— Но… Цунаде-сама…
— Шизуне. — голос Джирайи стал жёстче и Като пришлось подчинится.
— Хай.
Девочка, по видимому, решила поступить как каждый уважающий себя ниндзя и ретироваться через окно. По крайней мере, дверь в её номере не открывалась и шагов в коридоре слышно не было.
А тем временем, разговор за стенкой продолжился, и я вновь прильнула ухом к дну вазы.
— Успокойся, Цуна. От того, что ты сейчас разнесёшь по кирпичикам пол квартала, никому лучше или хуже не станет. А уж Данзо тем более. И отвечая на твой вопрос… нет, это не для возвращения Орочимару в Коноху. Гордость каждого шиноби — это ученик, который его превзошёл…
— А те сиротки из Амэ?
— Я надеюсь, что они выживут, но не факт, что так и будет. Да, они сильны, но и для них найдётся кто-нибудь посильнее. А Нацу… пусть я и не Орочимару, но и так могу сказать, что если она не бросит тренировки, то годков так через… пятнадцать-двадцать, перегонит многих джонинов и АНБУ и возможно превзойдёт кого-то из нас. Но мне нужен более конкретный план, чем есть сейчас.
За стенкой наступила пауза. Похоже, Цунаде задумалась.
— Она наполовину Хеби, значит у неё будут хорошо получатся киндзюцу, возможно даже сама что-то изобретёт. От Узумаки ей наверняка досталась высокая предрасположенность к фуин и выносливость, на пару с регенерацией и большим резервом. А если брать в расчёт гены самого Орочимару, то она будет неплохим сенсором и, возможно, ирьёнином. Иди в страну Молнии, тренируй её по пути и шпионь дальше, попутно обучая девчонку. Думаю, лет через пять ты сможешь вернутся с ней в Коноху, рискуя по минимуму. Ей тогда должно быть двенадцать, то есть Нацу будет как раз подходить под возраст выпускника академии. Возмёшь себе команду генинов и попросишь Сарутоби-сенсея, чтобы она входила в её состав. После, получив повязку, девчонка наверняка поймёт, что сильнее многих ровесников и попытается сдать на чунина. Возможно ей удастся это не с первой попытки, но она получит незабываемый опыт работы в команде и сражения с не самым удобным противником. Скорее всего, после экзамена она поймёт, что не так уж и сильна и что на её историю и проблемы всем начхать. Вот тут будет переломный момент, — потому что если в исходные данные брать характер Орочимару, то она вполне сможет попытаться свалить из Конохи, — в ходе которого она, скорее всего поймёт, что ленится нельзя иначе это может стоить жизни. А там, когда она станет чунином, можно будет качать права на дом Орочимару и его родителей, который наверняка подмяли под себя старейшины. После ты можешь опять идти шляться по миру, а она останется в Конохе. Если у неё будут способности в ирьёниндзюцу, то помогу чем смогу, хотя не факт, что мы сработаемся. Конечно, Коноха встретит её явно без фанфар, да и скрыть родство с Орочимару вряд ли получится, всё же внешностью она явно пошла в папашку. В общем-то, после получения звания джонина лезть к ней вряд ли станут, только разве что с предложением вступить в АНБУ или Корень, но тут мы устроим старичью много проблем, просветив мелкую об их «благих делах». Ну, как?
Послышалась хлопки, по видимому Джирайя выражал своё удивлением таким образом.
— Браво, Цунаде. У тебя точно в предках не было Нара? А то больно умна… ай!
— Заткнись и не мели чепухи!
Дальше я слушать не стала, и так прекрасно понимая, что все серьёзные разговоры окончены.
Мне конечно приятно, что Джирайя за меня волнуется, но, мать твою за ногу и через медный купарос, моё мнение хоть кто-нибудь спросил? И так ясно, что нет.
Тяжело вздохнув, я поставила вазу на пол рядом с кроватью и, достав из шарфа свиток, откинулась на кровать. М-дя… похоже, мне придётся учится, учится и ещё раз учится, как говорил дедушка Ленин.
В свитке были написаны не инструкции к техникам S+ ранга, как у многих попаданцев, а всего лишь история мира Шиноби. Сейчас я была на моменте, где только родились отцы Хаширамы и Мадары — Буцума Сенджу и Таджима Учиха.
Я честно пыталась сосредоточиться на тексте, но корявые иероглифы быстро проскальзывали перед глазами, не давая схватить за хвост суть ими написаного. Нет, так дело не пойдёт.
Кинув свиток на стол, я прошла к выходу из номера и, напялив на ноги сандалии, вышла. Так, сенсорика, счастье моё, не подведи… тщательно просканировав весь отель, дёрнула ручку двери в номер Цунаде.
— Нацуми-тян?
Едва удержавшись от нервного подёргивания веком, я тихо произнесла:
— Привет ещё раз, Като-сан.
Девочка сидела в позе для медитации на дзабутоне и теперь так же удивлённо, как и я сама, разглядывала меня. Как я её не заметила?<s><s><s></s></s></s>
— Можешь обращаться по имени, Нацуми-тян. Ты что-то хотела?
— Тогда ты тоже зови меня Нацу. Да, я хотела попросить у тебя сенбоны. Если они конечно есть.
— Есть, — Шизуне поднялась со своего места и размяла затёкшие ноги. — И зачем они тебе?
— Хотела научится метать их. — просто ответила я. Знаю, что отговорка глупая, но Като видит только семилетнюю девочку, которая вроде как умная, но всё равно ребёнок.
Через пол минуты раздумий Шизуне вздохнула, полезла за подсумком и достала сенбоны.
— Пяти тебе должно хватить.
— Аригато, Шизуне-сан.
— Только смотри не потеряй!
Яро закивав в ответ, я вылетела из номера черноволосой и её учительницы и, добежав до конца коридора, перескочила через подоконник и вылетела через открытое окно, чем немало напугала какую-то бабульку, которая просто проходила мимо.
Попрыгунчиком проскакав по деревьям и крышам, я вновь вернулась на полянку возле деревянного пирса, на котором встретилась со странным чудиком в плаще. Осмотревшись по сторонам, я рухнула под дерево и перевела взгляд на солнце, которое сейчас было в зените. Зажмурившись, повернула лицо в сторону и ветра и чуть улыбнулась. Ладно, пора начинать то, зачем пришла.
Положив все сенбоны на колени, я взяла один и зажала между подушечками большого и указательного пальцев.
Недавно я заметила, что могу разделять чакру на несколько типов: обычную и горячую. Подозреваю что последняя — стихии огня. Катон, говоря на японском.
Направляя огненную чакру в длинную иглу, я дёрнулась. Такое… странное ощущение. Тряхнув головой и подумав, что это всё моя паранойя, я продолжила процедуру, увеличивая концентрацию. Примерно через пол минуты кончик сенбона едва ли не светился красным от жара. Перестав подавать чакру, я стала ждать когда он остынет.
Незнамо зачем посмотрев направо, я увидела яблоко. Оно просто лежало на траве и никого не трогало. Обычное, чуть жёлтое яблоко. Оглянувшись по сторонам, я потянула свободную руку к нему, и взяв, обтёрла об футболку. Всё, теперь можно есть.
Плюнув на все правила и с ещё прошлого детства вбиваемое мамой «Не ешь немытое!», я с громким хрустом откусила кусок яблока. М-м-м… вкуснятина! Сладкое, с чуть кислым привкусом. Я же со своего попадания в этот мир яблок почти не ела… Быстро съев всю мякоть, я одной рукой спрятала огрызок в корнях дерева, стараясь не испачкаться.
Тяжело вздохнув, я нащупала пальцами середину мочки уха и поднесла к ней очищенный от всяких микробов чакрой катона сенбон. Зажмурившись, я резко проколола ухо, после чего зашипела от боли. Спросите, почему я не попросила это сделать Шизуне или Цунаде, которым бы точно хватило мозгов и умений применить какую-нибудь обезболивающую технику? А я вам отвечу: к Сенджу я не пошла чисто из своего чувства гордости (читай: ослиного упрямства), а к её ученице… то, что она поверила в тот бред про желание научится метать сенбоны и не пошла мне помогать, как наверняка бы сделал любой из двух санинов, уже чудо, а просить её о таком… вряд ли она бы согласилась.
Открыв глаза, я направила обычную чакру в сторону раны, таким образом ускоряя регенерацию, и начала медленно прокручивать сенбон, чтобы он случайно не врос в кожу. Примерно семь минут стараний и пыхтений, и вот я уже достаю одну из тех серёжек, что достались мне от моей здешней семьи.
Повторив операцию на втором ухе, я откинулась назад, прикрывая глаза и вновь привыкая к тяжести в ушах. М-да… использовать и хвалёную регенерацию Узумаки только чтобы проколоть уши. Дожилися.
Как-то на автомате я прислушалась к тому, что осталось от моей чакры и поняла, что домой по-видимому придётся идти пешком, а не по крышам. Да и спать как-то сильно хочется…
Зевнув, я уж было собиралась заснуть прямо тут, но сенсорика резко всполошилась и я почувствовала, три очага чакры рядом. Резко дёрнувшись, я подскочила на ноги и в пару прыжков (нахуй я трачу чакру, которой и так мало?!) оказалась в центре поляны. Сенбоны Шизуне я, с горем пополам, но разместила в руках и теперь могла оборонятся. Значит, мне не показалось, что за мной следят.
Я еле удержалась от смачного зевка до хруста челюсти, так как спать хотелось неимоверно, но нельзя. Прямо передо мной приземлились трое шиноби. Причём самым забавным было то, что ниндзя в белой маске в форме птицы явно не ожидал увидеть челиков с протекторами со знаком ноты. Так же как и они его.
Наступила пауза.
Будь я сейчас в более бодром состоянии, то наверняка бы попыталась свалить, но я еле стояла на ногах, потому о бегстве не могло быть и речи.
Пауза закончилась.
Молчаливый диалог трёх вражеских шиноби тоже подошёл к концу, причём их выводы были явно не в мою пользу, так как все трое развернулись в мою сторону. Я пару раз моргнула, но картинка перед глазами не изменилась. Гы, похоже это по мою чёрну душу.
Глупо хихикнув, я кинула один из сенбонов в шиноби с маской птицы. Не попала. Даже близко. Игла попросту не долетела. Около метра. Эх, не быть мне Хаку, блин.
Тем временем два-из-Нотки попросту окружили меня. Ой, как кру-уто-о! Нихуя.
В общем, пока я вела внутренний диалог с собой, вражеская тройка подошла ко мне и я наконец поняла, что явно не затем, чтобы погладить по голове или дать конфетку. Это вообще-то сложно было бы не понять, когда в меня полетел кунай. Кинув свой сенбон, я чудом отбила смертоносную железяку и тут же криво-косо отправила в полёт вторую иглу. Упс, простите, дяденька, но деток у вас похоже уже не будет… м-да, целила в живот, а попала в… кхм, очень важное для любого мужчины место. Ну, я и до этого знала, что не снайпер, а теперь убедилась окончательно. Следующая игла отправилась в… походу, приспешника моего биологического батеньки в этом мире.
А потом я поняла, что у меня ещё два живых противника (того с иголкой в одном месте я за противника не считаю), а я против них выхожу с одним сенбоном и… всё. К тому же, чакра стала очень вязкой и теперь больше напоминала желе, чем немного густую жидкость.
Вам тоже кажется что это пиздец? Особенно меня расстраивает то, что последний сенбон кинут и я опять не попала, а ещё то, что еле стою на ногах. В голове начинает образовываться туман и я просто и без затей падаю на землю, с вялой надеждой, что те шиноби перебьют друг друга.
Повторюсь: вам тоже кажется что это пиздец?
Примечания:
* — по моей логике первое чувство — это зрение, второе — слух, — третье — нюх, четвёртое — осязание, пятое — вкус, шестое — интуиция, а седьмое — сенсорика. Может я и ошибаюсь, но выходит как-то так.
