Часть 18
В который раз за этот учебный год Алиса ушла со школы. Тяжело выдохнув, она вошла в пустой дом, тишина которого нарушалась лишь ее дыханием. Положив букет на стол, задержалась на нем взглядом, думая о том, что делать дальше. В голове появился знакомый шум, мешая потоку мыслей. Наспех сделав себе поесть, Алиса легла в кровать, включив какой-то глупый любовный фильм, от скучности которого не заметила, как провалилась в сон.
Девушка резко открыла глаза, услышав какой-то шум, и посмотрела на часы. Пять вечера. Быстро подсчитав, сколько времени проспала, она пошла на кухню, решив выпить кофе. Запутавшись в одеяле и, кое-как не упав, Алисе вновь послышались какие-то звуки, которые, по всей видимости, разбудили ее. Она тут же напряглась, прокручивая в голове различные варианты того, откуда они могут исходить. На носочках, без лишнего шума, Алиса прокралась в гостиную, с беспокойством заглядывая на кухню, заранее прихватив с собой игрушечный пистолет, видимо, не подумав, что он не сможет ее защитить. Кто-то, кого не было видно из-за стола, бессовестно шарился в холодильнике, присев на корточки. Быстро подойдя к незнакомцу со спины, схватив один из стульев, Алиса замахнулась, приготовившись к атаке. После чего услышала знакомый голос:
— Она чем тут, блять, святым духом питается? — Тихо прошипел Миша, выуживая из холодильника молоко, баклажан и пару помидоров, к слову, это все продукты, что там были, не считая картошки.
— Ты сдурел? Я тебя чуть стулом не прибила! Какого черта ты делаешь в моем доме? — Начала отчитывать его Алиса, поставив стул на место.
— Так, дамочка, успокойся. Дверь была открыта, ты спала, я собирался что-то приготовить. Допрос окончен? — Оправдался он, выставив перед собой руки.
— Да. Я буду кофе, спасибо. — Присев за барный стул, она внимательно наблюдала за учителем, подмечая изменения в нем. — Ты знаешь, что поправился? — Девушка с ехидством обратила внимание на это.
— Пфф, кто бы говорил? Сама как труп выглядит, а я потолстел... О, молодежь, о, нравы! — Возмутился Миша, слегка помахивая сковородкой.
— Все-все, молчу. О, а еще знаешь, что Ксюха встречается с кем-то из университета? Я была в шоке. Мало того, что студент, так еще и на 4 курсе, представляешь? Он же старый... — Внезапно Хмельницкий опять прекратил готовить, изогнув бровь в немом вопросе. — Ну, что опять? — Многозначительно помолчав, обдумывая сказанное, она осеклась. — Ой, прости, я не это имела в виду... То есть, нет, имела то я это, но ты же исключение. Большое такое, толстенькое исключение. — Пытаясь не сорваться не смех, сыронизировала Алиса.
— Беги. — Тихий голос учителя был полон показной злости, если бы не мимолетная смешинка, то она бы, вероятно, даже не заметила этого. Резко соскочив со стула, девушка побежала в ванну, надеясь укрыться там, но все ее надежды разбились о кафельную плитку туалетной комнаты, когда она поняла, что не успеет закрыть дверь.
Ворвавшись в небольшое помещение, словно вихрь, Миша, сузив глаза, медленно настигал загнанную в угол Алису. Осознав свою беспомощность, она сняла футболку, быстро превращая ее в белый флаг. Бледная кожа покрылась мурашками от легкой прохлады ванной, заставляя учителя смотреть только на нее. Не отрывая взгляда от кромки алого кружева, Миша подошел вплотную, вновь подчиняя ее, словно в тот день, когда он проиграл литературное состязание. Воспользовавшись его временным ступором, выпорхнула из-под тяжелой руки, легшей на стену. Точно так же, как и тогда. Но не успела пробежать и двух метров, как ее подхватили на руки, крепко прижимая к себе.
— Ну, что сделаешь сейчас? Теперь тебе некуда бежать.
— Прости...? — Сказала Алиса, стараясь не смотреть в его глаза, лишь бы не увязнуть в них с концами. Не таким она представляла свое восемнадцатилетие. — Отпусти, пожалуйста. — Пропустив ее просьбу мимо ушей, он заставил посмотреть прямо на него.
— Если я поправился, это не значит, что теперь не смогу загнать тебя в ловушку. Хочешь помочь с едой? — Изрек Миша, опаляя нежную кожу горячим дыханием. Алиса вспыхнула, будто по щелчку пальцев. Долго рассматривая каждую линию на лице, она создала идеальную тишину, от которой в ушах поднялся звон, видимо, забыв о необходимости дышать. Заметив это, он опустил ее на пол, медленно прислонившись к уху. — Дыши, солнце. Я в магазин, а то у тебя тут шаром покати. Чао, детка, не скучай. — Оставив мимолетный поцелуй на лбу, моментально покинул квартиру, на ходу надевая кроссовки.
Некоторое время пробыв в прострации, девушка тряхнула головой, собравшись с мыслями. Прикинув, что у нее есть где-то двадцать минут, решила приодеться к ужину. Выбрав светло-бежевый легкий свитер и шорты, Алиса смыла осыпавшуюся из-за сна тушь, совсем забыв про нее. Внезапная мелодия телефона вырвала ее из мыслей. Знакомый номер, когда-то стертый из памяти телефона, разрывал мобильный.
— Задержусь где-то на полчаса. Заказал еду, откроешь дверь и уберешь в духовку, я приеду и все сделаю. Хорошо?
— Какие-то проблемы? — Обеспокоенно спросила она.
— Нет, просто надо кое-куда заскочить. Я пулей. — Бросив короткое «хорошо», девушка завершила вызов, озадаченно вглядываясь в экран телефона.
Полчаса прошли на удивление быстро, но Хмельницкий так и не появился. Минутная стрелка то медлительно соскальзывала вниз, то еще медленнее поднималась вверх. Пятнадцать минут, двадцать, тридцать пять, час... Оказывается, смотреть на часы, краем уха слушая музыкальную подборку, не так уж и скучно. Поняв, что прошло два часа с момента, как Миша покинул квартиру, она заметно расстроилась. Погоревав несколько минут, Алиса смахнула сорвавшуюся слезу, сказав самой себе, что в этот день нельзя расстраиваться. Быстро поднявшись, Воскресенская включила старые песни на полную громкость и зашла на кухню, чтобы достать из холодильника специально купленное красное вино.
Спустя два бокала, Алиса, вероятно, засунув тоску куда-то подальше, безудержно танцевала, что было похоже на конвульсии, ведь, по большей части, она прыгала, размахивая руками, время от времени останавливаясь, чтобы сделать новый глоток уже согретого температурой комнаты вина.
Когда силы почти покинули ее, дыхание полностью сбилось, а алкоголь ощутимо подействовал на восприятие, девушка осела на пол, прихватив с собой бутылку. Раз глоток, два, три... Горячие слезы, полившиеся без остановки, обжигали раскрасневшуюся кожу. Нескончаемый поток обид и огорчений выплеснулся наружу, вымывая последние радостные мысли и воспоминания из ее сознания. Громкие всхлипы гасили до боли стиснутые зубами пальцы, которые почти моментально промокали под сконцентрированным свидетельством ее терзаний. Когда часы показали девять часов вечера, в дверь позвонили. Алиса подавила внезапное желание сломать этот раздражающий дверной звонок и подошла к двери. Не удосужившись узнать, кто стал ее внезапным гостем, открыла дверь, вальяжно облокотившись на косяк. На лице человека произошла быстрая смена эмоций, за которой она не уследила. Увидев в пришедшем Хмельницкого, девушка указала на диван, приглашая его войти. Опьянение постепенно отпускало ее, оставляя за собой лишь легкое головокружение.
— Привет. — Неожиданно произнесла она, поняв, что молчание затянулось. Взглянув на наручные часы, вбросила: — Хм, всего-то на три часа задержался, подумаешь? Одна восьмая суток, неважно, да? — В ее голосе явно усиливалось напряжение, ровно так же, как росло его желание. Полупьяная девушка, с взлохмаченными волосами и заплаканным лицом, которое без макияжа выглядело очень мило. Не сумев удержать себя в руках, он положил большую, красиво упакованную коробку, прижимая Алису к себе.
— Прости... Дела оказались чуть-более долгими, чем я ожидал. — Мягко обняв ее, даря необходимое умиротворение, Миша провел рукой по волосам, зарываясь в них. Вновь растрогавшись, она сильнее стиснула руки на его талии, прижимаясь как можно ближе. — Ну-ну, хватит слезы лить. Такой прекрасный день. Сходи в душ, а я пока еду подогрею. — Быстро закивав, Алиса отпрянула от мужчины, направляясь в ванну. — Стоп. Бутылочку отдай. — Уже с некой угрозой сказал он, протянув руку. Покорно выполнив приказ, Воскресенская утопала в душ.
Отправив уже взрослую девушку в ванну, Миша быстро включил духовку, надеясь на то, что ничего не взорвется и принялся за подарок. Через пятнадцать минут по всему полу были разложены их фотографии, разогретый ужин ожидал своей участи на столе, а, принесенная им коробка стояла на предназначенном для нее стуле.
Алиса вышла из душа в халате, на ходу распуская волосы. Поначалу не заметив лежащие под ногами картинки из ее жизни, она уверенно шла по направлению к еде. Бросив случайный взгляд на пол, Воскресенская шумно вдохнула, словно не веря в происходящее, и моментально застыла на месте. Вокруг нее был выложен пазл из воспоминаний, заставивший погружаться в те дни. Осмотревшись кругом, ее взгляд невольно зацепился за слегка нечеткий снимок, сделанный Мишей. Она взяла его в руки, рассматривая детали. Спящая после его дня рождения Алиса. Запутавшиеся красные волосы небрежно разметались по подушке, обожаемая ею черная футболка задралась, обнажая небольшой животик, а рука по-детски вложена между щекой и подушкой. Вся это фотография, во всех ее деталях была пронизана нежностью. Девушка впервые поняла, какой ее видит Миша. Пускай, она часто собрана и серьезна, пускай, ее характер оставляет желать лучшего. Но здесь... Здесь она выглядела ласковой, хрупкой. Той, которую нужно оберегать, которой необходима поддержка. Той, которую он увидел за напускным высокомерием. Проведя пальцем по глянцевой бумаге, Алиса подошла к столу и положила фотографию на него.
— Это тебе, — Указал Миша на коробку, обвязанную серо-голубой лентой. Потянув за кончик ткани, она высвободила крышку, медленно подняв ее. Внутри лежало темно-бордовое платье в пол с пышной юбкой, постепенно переходящей в любимый цвет Алисы — глубокий алый. В который раз за этот день, она забыла, как дышать. Внезапно подойдя к ней, он вынул из большой коробки небольшую. — Это твое платье на выпускной. Не знаю, подходящий ли момент, но я хочу, чтобы в скором времени ты надела еще и белое платье или черное, или красное, да хоть со всеми цветами радуги. Ты прекрасна во всем и всегда. Когда спишь, — Мужчина указал на фотографию. — Когда плачешь, — Нежно прикоснулся к ее щеке, — Когда смеешься или грустишь, когда изнываешь от наслаждения. Я не знаю, как это делается, но точно знаю, что ты разделишь мой выбор. Алиса Викторовна, согласны ли вы стать моей женой? — Алиса не смогла сдержать эмоций. На маленькой подушечке лежало кольцо с небольшим изумрудом. Оно пленило ее. Изящный камень, сливающийся с цветом ее глаз, выглядел великолепно. Медленно закивав, девушка закрыла лицо руками, пытаясь преодолеть эмоциональную бурю. Слезы, счастье, радостный визг, норовящий сорваться. — Скажи это, скажи хоть что-то.
— Я разделяю твой выбор, Михаил Владимирович. Я согласна стать вашей женой, учитель. Я хочу надеть черное платье, WhiteFox. Я хочу тебя всего и навсегда, Миш. И, черт возьми, хочу, чтобы ты вновь и вновь произносил «Хмельницкая». Да!
Алиса кинулась к нему в объятия, буквально повиснув на шее. Легкий поцелуй почти моментально перерос во что-то личное, глубокое. Та жажда, которую они оба успешно скрывали, вырвалась наружу, обнажая их чувства и тела. Стянув с него футболку, она прикоснулась рукой к татуировке и, словно играя, провела по ней острыми ноготками. Плавно перейдя на пресс, кубики которого были менее заметны, но все равно ощутимы, девушка точно исследовала его, питая свои чувства за время расставания. Развязав пояс, удерживающий халат, Миша нежно, но крепко ухватился за талию, проникая под него. «Куда?» — Резко спросил он. Махнув куда-то в сторону своей комнаты, она завела руки за спину, позволив шёлковому, словно жидкому, халату упасть на пол, оставляя ее в одном белье. Аккуратно уложив девушку на кровать, Хмельницкий вновь задал вопрос: «Хочешь поиграть?». Алиса не смогла даже обдумать этот вопрос, в данной ситуации она была готова на все. Выдохнув томное согласие, будущая Хмельницкая нетерпеливо ожидала, что будет дальше. Найдя какой-то поясок, Миша обвязал им ее руки, поднял их вверх и, натянув аксессуар, привязал к мебельному каркасу, предварительно сняв с нее бюстгальтер. Искусными движениями он довел ее до того момента, когда любое касание становится болезненным, а невозможность двигать руками только усугубила ее положение, хоть в этом и был определенный смысл. Лишь поцелуями и прикосновениями он выбивал из нее громкие крики, из-за которых вот-вот сорвется голос. Каждая клеточка ее кожи стала оголенным нервом. Даже охлаждающая простыня казалась открытым пламенем, бескомпромиссно выжигающим на ее спине разрисованное полотно. Не выдержав такое давление, Алиса вспыхнула, словно спичка, сжигая собственные чувства, и, точно так же, медленно погасла, теряя свои силы. Громкий плач, отскочил от стен, вернувшись к ней. Удивившись собственному выкрику, девушка распахнула глаза, встретившись с хитрым взглядом и похотливой усмешкой учителя.
— Ну, как? — Хриплый голос прозвучал прямо над ее ухом, пока дрожащие от желания руки мужчины отвязывали ее.
— Надеюсь, соседи не вызовут полицию. — Резко сев между ногами Алисы, Миша стянул с себя боксеры, после чего притянул бедра Воскресенской на себя, поэтому ее спина оказалась сильно выгнута.
— Если я предложу тебе выбор: нежность или грубость, что ты выберешь? — Спросил он, почти невесомо поглаживая внутреннюю сторону ее бедра.
— Если мне позволено выбирать, то я, пожалуй, остановлюсь на втором...
Не успела она закончить предложение, как Миша наполнил ее одним резким движением. Промедлив всего пару секунд, начал вторгаться в нее грубыми, быстрыми толчками. Из-за необычного положения девушка была более чувствительна, каждая новая точка соприкосновения поднимала ее на несколько ступеней выше, все больше приближая к новой волне непревзойдённой истомы. Почувствовав, что ее мышцы начинают сокращаться, он замедлил темп, делая короткие паузы между импульсами тела. Крики перешли на стоны, а те, в свою очередь, ласкали его лучше всех ее касаний вместе взятых. Неожиданно нависнув над ней, Хмельницкий тихо произнес, глядя прямо в темно-зеленые глаза, собирающие свет уличных фонарей.
— Невеста... — Он словно пробовал это слово на вкус, изучал его, примерял. — Я же обещал, что женюсь на тебе, солнце. — Вернувшись к изначальному темпу, учитель приник к ее шее, медленно поднимаясь к уху, точно зная, что это ее слабость. Громкое дыхание и зубы, слегка сомкнутые на мочке. Все воздействие на нее, будто игралось со струнами, находящимися где-то внутри, все сильнее раздражая их. Невольно оторвав спину от кровати, Алиса выгнулась в конвульсиях, громко выкрикнув его фамилию. Быстро покинув ее тело, мужчина испачкал простынь. Крепко прижав ученицу к себе, лег набок так, что их носы соприкоснулись. Через некоторое время он заметил, что истощенная Алиса уснула, уткнувшись ему в плечо. — С днем рождения, родная.
*Несколькими часами ранее*
— Нельзя как-то быстрее, я очень сильно опаздываю? — Чуть прикрикнул раздраженный Михаил, ожидая свой заказ. Это платье стоило целое состояние, но оно того действительно стоит. Через десять минут наряд в чехле был отдан в руки покупателя. Быстро выбежав из бутика, Хмельницкий сел в машину, направляясь к себе домой, осознав, что опаздывает на полтора часа.
Приведя себя в божеский вид, он нажал на кнопку видео-вызова. Надеясь, что ему ответят. Первый звонок не увенчался успехом, но для него это было слишком важно, чтобы сдаться. На третьей попытке ему ответили. Человек по ту сторону экрана был крайне удивлен увидеть Михаила. Собравшись с мыслями, он произнес:
— Здравствуйте, Виктор Дмитриевич. Я бы хотел поговорить об Алисе. — В горле моментально пересохло. Он просто не мог проиграть. От этого зависела его судьба.
— Доброй ночи, Михаил Владимирович. Я вас внимательно слушаю. — Надменный голос Воскресенского выбивал из учителя остатки уверенности.
— Я осведомлен в вашем желании, скажем так, избавиться от меня, но я надеюсь, что смогу до вас достучаться. Для начала, я хотел бы узнать, в чем суть претензий лично ко мне и к нашим отношениям с Алисой?
— Все просто, Михаил, надеюсь, вы не против, что я обращусь к вам так. Лично к вам я не имею никаких претензий, но не хочу, чтобы моя дочь заводила романы с человеком старше нее почти на десять лет. И, думаю, вы понимаете причину моей позиции.
— Да. Могу предположить, что вы не доверяете мне, думая, что как только мне надоест возиться с юной девушкой, я доставлю ей большие проблемы?
— Отчасти.
— Насколько мне известно, вы старше Катерины на семь лет, но это не помешало вам в свое время начать с ней отношения.
— Мы были старше, для нас возраст уже не играл такой большой роли. К тому же, между нами не было условных взаимоотношений начальник/подчиненная, учитель/ученица и тому подобное. У вас же есть условия, в рамках которых вы должны существовать.
— Я понял вас. Но все-таки, позвольте мне сделать небольшое отступление. Через несколько месяцев Алиса окончит школу, и мы будем просто парнем и девушкой. Ей, на данный момент, уже есть восемнадцать, что позволяет вашей дочери в полной мере распоряжаться своей жизнью. И, наконец, ко всему вышесказанному. — Миша сделал небольшую паузу. — Я хочу сделать ей предложение. Кольцо уже давно у меня на руках. Если я обижу ее, брошу или испорчу ее жизнь любым другим способом, то я сам приду и встану под ствол, но, Виктор Дмитриевич, хоть вы в это и не верите, она будет счастлива, не будет ни в чем нуждаться, я дам ей все, что она захочет. Потому что это мое желание. Позвольте ей быть тем, кем хочет она. Я даю вам свое слово и прошу благословения.
— Я тебя услышал. - Помолчав несколько минут, вынес свое решение. - Учти, Хмельницкий, одна осечка, и ты труп.
— Конечно, Виктор, спасибо. Впрочем, я уже опаздываю. Доброй ночи. Передавайте привет Катерине и Ксюше.
— До встречи, Михаил. Надеюсь, что ты сдержишь свое слово.
Воскресенский завершил звонок. Дождавшись, когда окно вызова скроется, Миша вскочил с дивана, громко крича. Он победил и чувствовал себя самым счастливым на свете, по крайне мере до тех пор, пока она не услышит его предложение...