Часть 10
Все эмоции смешались воедино. Сейчас Алису накрыло смятение. Не было слов, хотя на данный момент в них не было надобности. Все уже было сказано. Находясь в прострации, девушка зависла взглядом в одной точке, смотря сквозь учителя.
— Я не знаю, что сказать. Я слишком ошарашена этой информацией. Однако у меня есть интересующий вопрос. Как вы могли, Михаил Владимирович? Просто... Ну не может так быть. Слишком нереально, такого не бывает в жизни, только в фильмах. Ужасных фильмах с самым плохим сценарием, которые не стал бы смотреть нормальный человек. Я просто не верю, что такое возможно. Зачем? Почему? Каким образом? Очень много вопросов, на которые я, честно говоря, не хочу знать ответ. — Одни и те же слова крутились у нее в голове. Алиса не могла даже сообразить, что все происходящее действительно правда. А, может быть, это и не было правдой. Кто мог знать? Может она уже не жила, не существовала, а ее еще теплое тело везли в место, промерзшее тишиной и смертью. — Поскольку мне нужно все осмыслить, то я, пожалуй, пойду. Мне жаль тебя, Хмельницкий, ты не достоин себя и своей внешности.
Последнее предложение Алиса просто выплюнула, обернувшись на Михаила уже в дверном проеме. Она не знала, почему это сказала, но не сделать этого не могла. Его действительно жаль, только вот, жаль в плохом смысле. Единственное, что ей хотелось сделать перед уходом, влепить смачную пощечину, но вместо этого рыжая лишь провела от щеки до шеи тыльной стороной пальцев, слегка согнув их, что бы жест выглядел, как можно более нежным.
И ушла, так же, как и Хмельницкий несколько недель назад, не проронив больше не слова, просто захлопнула за собой дверь, оставив учителя наедине со своими мыслями.
Боль разливалась в сердцах обоих, словно кипящая лава, так и норовясь выйти наружу. До глубины души обидно. Ей за то, кем он был, кто он есть и кем будет. А ему за свои поступки, в порыве выпаленные слова, которые возможно стали роковыми.
Вот вы, те, кто читает этот текст, когда-то задумывались над тем, сколько ненаписанных ситуаций было между героями, сколько оставленных за ненужностью случайных столкновений? А ведь каждое из них могло стать последним. Сколько невзначай брошенных взглядов повлияло на то, что с ними происходит, сколько отягощающих мгновений, разговоров, минут радости и слез. Нет. Это все остается за кадром, так же, как и в дешевом фильме, снятом впопыхах, лишь бы поскорее закончить картину. Однако в этой ситуации все складывалось немного иначе. Возможно, все пропущенное было лишь предысторией, прологом, который мало кто читает...
Когда Алиса появилась в своем доме, все были ошеломлены. Ну, конечно, красные глаза, потрепанный вид и ярко выраженные следы на шее. Не говоря ни слова, девушка прошла в свою комнату, лишь скинув обувь. Закрывшись на ключ и оставив его в замочной скважине, села на кровать, уже предвкушая вопросы, которые будут ей заданы. А она? Хм. Просто будет молчать, лишь изредка вскидывая опухшие глаза на человека, отчаянно пытающегося завести с ней беседу.
Ведь теперь ей все не важно, рыжеволосая могла потерять самое дорогое в этой жизни — саму себя, потерять свою жизнь, остатки своего выскребленного мозга, которым девушка так гордилась. В этот момент, от всей души хотелось подойти слишком близко к рельсам и случайно не заметить приближающийся поезд, встать на самый край моста, с твердой уверенностью, что ты научилась летать, выпить кучу таблеток, утверждая всем и самой себе, что это лишь аскорбинки, но из всех возможных вариантов девушка выбрала самый сложный. Ничего не делать. Что бы ни случилось нужно рассуждать рационально, именно поэтому Алиса сидела на окне, свесив ноги на улицу, и наслаждалась морозным воздухом. В дверь усердно кто-то стучал, призывая Темную открыть, но она не понимала, кто это и что ему надо, отчего просто продолжала захлебываться собственными слезами, кусая руку, что бы никто не услышал ее всхлипов и, временами, душераздирающего визга. Никто не понимал, что происходит, в том числе и Алиса. За последний месяц она все реже стала осознавать происходящее, находить смысл в своих действиях, так и сейчас, девушка действительно не понимала, почему сидит на промёрзлом окне и рыдает, как маленький ребенок. Слишком больно, слишком сложно, слишком все. Она устала отчаянно разбираться в происходящем, устала быть такой слабой. Ведь слабость не для нее. Ведь эта девушка была очень сильна в том, что от нее требовалось, а требовалось совсем немного, лишь быть собой... Вот так, просто. Ничего особенного, но отчего же с каждым годом делать это все труднее и труднее? Отчего же так больно? Отчего пугающие мысли стали путаться в голове, не давая нормально существовать, в своем обычном ритме?
Внезапно дверь в комнату отворилась, от неожиданности Алиса чуть не упала с окна. Только вот, никто не понял, в какую именно сторону. В это небольшое пространство, что стало крепостью для рыжеволосой на многие годы, вошел отец. Именно его она и боялась больше всего, ведь Виктор Дмитриевич стал для нее объектом преклонения на всю жизнь. Страх сковал девушку, не давая ей пошевелиться, Алиса вцепилась руками в рамки окна, будто намереваясь спрыгнуть, но на самом деле ей было страшно пошевелиться, ведь любой жест мог спровоцировать еще большую злость на свою дочь.
— Алиса, слезь оттуда! Быстро! — Огрубевший голос произнес это, видимо, не желая принимать никакие отказы или возмущения. — Я с кем разговариваю? Слезь оттуда, сказал!
Не выдержав такой наглости от дочери, глава Воскресенских взял девочку на руки и положил на кровать, и уже хотел было отстраняться, но Алиса вжалась в него, крепко обнимая за плечи, вдыхая терпкий аромат одеколона и такой родной, такой знакомый запах отца.
— Что случилось, дорогая?
— Ничего, пап, просто настроения нет. Все в порядке, правда. — Голос Алисы предательски дрожал, выдавая ее ложь, но видимо Виктор не заметил этого, а может просто-напросто не хочет давить на девушку.
— Знай, что бы ни случилось, ты всегда остаешься моей маленькой дочуркой, той же непоседой с непослушными огненными волосами и прекрасной улыбкой. Ничего не бойся, я всегда рядом. И хватит хандрить, мне нужна моя умница дочь, а не заплаканный мешок с картошкой. Хорошо?
— Да, хорошо, спасибо, пап. Ты лучший. — Как бы ей не хотелось сказать ту заветную фразу. Всего три слова. «Я люблю тебя». Но нет, она не могла, это было выше ее сил, она боялась произнести это даже самому дорогому человеку в своей жизни. Ведь каждый раз ее поддерживал именно папа, помогал во всем, успокаивал, когда она разбивала колени, падая с велосипеда. А мама всегда была рядом с сестрой. Возможно, именно поэтому они такие разные.
Отец оторвался от дочери, предварительно поцеловав в макушку. Когда дверь была закрыта, Алиса шепотом, почти безмолвно произнесла. «Люблю тебя, спасибо». Однако, несмотря на то, что ее это сильно утешило, те чувства, которые преследовали ее на протяжении всего вечера, не исчезли. Тщательно спрятались под маской счастья, но не ушли. Приняв достаточно серьезное решение, рыжая подошла к столу, в секретном ящике которого хранились очень странные и до боли необходимые вещи. Там были разные валентинки родом из первого класса, фотки, сделанные на мгновенный фотоаппарат и еще много различных безделушек, греющих сердце, но под всем этим лежали два идеально заточенных лезвия, которые пролежали там, на протяжении пяти лет, так скажем, для особого случая. Собственно, он настал.
Взяв одно из них, Алиса долго разглядывала его. Такое идеальное, ровное, отражающее все, что только можно, так жаль пачкать его. Спустя десять минут, оно прикоснулось к коже под ключицей. Не двигалось, лишь слегка впилось от достаточно сильного нажатия. Девушка негромко вскрикнула, когда почувствовала, как холодный металл разрезает плоть, будто она слышит треск разрывающейся на части кожи. Решив, что отступать больше некуда, начала медленно перемещать его, оставляя идеально ровную, как и само лезвие, полоску. Да, ей было больно, но эта боль ей казалась ничем. И девушка была права, после боли пришло наслаждение, заставляющее ее вновь и вновь тащить уже грязную вещицу по коже. Это лучше любого наркотика, рыжая осознала, что не только вещи могут вызывать зависимость, но и чувства, эмоции, боль... Словно яд, поражающая хрупкое тело, по крупинке. По миллиметру вырезая незамысловатые линии, после которых точно останутся шрамы. Но ей было все равно, она чувствовала себя великолепно. Темной было откровенно плевать на то, что будет дальше, ведь настоящее это только миг, это маленькая черта на колесе таймлапса, который несется с бешеной скоростью, поэтому надо жить здесь и сейчас, не думая о будущем, не думая о том, что будет дальше, ведь пока в ее голове проносятся эти мысли, то самое пресловутое будущее наступило уже много миллионов раз.
Живи моментом, живи свободой, живи сегодняшним днем, данным моментом, данной секундой. Наслаждайся ею, ведь однажды может стать слишком поздно. Ты оглянешься назад и поймешь, каким дураком был, что не ценил все эти секунды, проведенные в грусти или веселье, в любви или ненависти. Все равно... Просто живи, думая, что дальше будет только лучше.
Алиса легла спать с прекрасным настроением, все плохие чувства оставили ее, оставив лишь умиротворение и спокойствие. А это действительно дорогого стоит. Когда девушка была на грани того, чтобы провалиться в сон, ей в голову пришла одна мысль. Она взяла в руки телефон и, найдя нужный контакт, отправила короткое сообщение. «Спасибо. Просто так. Спасибо)». Этих слов хватило, чтобы выразить все, что чувствовала наша таинственная DarkFox, которая уже много недель не была таковой.