Мне помог алкоголь.
Чёрт возьми! Когда же это закончиться? Да боже ж мой, это невыносимо. Эти постоянные заинтересованные взгляды Миры в мою сторону, а также в сторону Нацу. Почему она не может понять, что он мне не нравиться! Ну, как парень. Драгнил мне скорее бы стал младшим братом, чем молодым человеком. Но, конечно же, наша всеми любимая сваха упорно отказывается принимать этот злощасный факт.
Где мы только с Саламандром не были! И на совместные задания нас отправляли, и в каморке запирали, и заставляли танцевать при всех в гильдии. Ох, даже вспоминать страшно! Как тогда все напились. Просто вдрызг. И, главное, что я одна во всей гильдии не взяла и капли в рот! Среди всех своих согильдийцев я была одна трезва, как стеклышко. Ах, нет. Еще и Альберон. Он вообще никогда не пьянеет.
Меня окружали одни идиоты. Нет, ну, правда. Ладно, Лексус, ставший на время пьянки электрическим торшером, ладно Фрид, который решил признаться этой глупой лампочке в своих безграничных чувствах...к Мире, (ох, как же она была зла! Ужас!). Но Нацу! Его тоже споили! Так он не радостях половину гильдии сжег. Другая же была заморожена. Странно, что здание вообще устояло после того, как в заварушку вмешалась Эльза. Та со своим доспехом громовой царицы вынесла всех, кто под руку попался. Благо я сидела в тёмном уголке, куда точно не долетит Эльфман Штраус или очередной меч демона в юбке.
Наверное, именно тогда я пообещала себе никогда не пить! Странно было подумать, чтобы сделала я, будь я пьяной. Даже думать не хотелось.
К сожалению, не все было так гладко. Я по дурости влюбилась. А плод моих чувств ничего не видел кроме как своих треклятых бочек! Алкоголик! Но такой красивый. У него необычные глаза. И он все время пьёт. И никогда на меня не смотрит. А если и смотрит, то только с нездоровым желанием. Ведь он - мужчина. А всем мужчинам это свойственно.
Не могу без содрогания вспомнить случай с Дреером. Я знала, что он тот ещё любитель девушек, но чтобы настолько! Этот хам перекинул меня через плечо и понес прочь из гильдии под улюлюкаеье своих верных Громовержцев. Не трудно догадаться, куда он меня тащил, не так ли? Благо на нашем пути встал Кан. Именно он и освободил меня от цепких рук пьяного Лексуса. Хотя я и была на грани истерики, но именно Альберон привёл меня в божеский вид.
И именно тогда я влюбилась в непросыхающего пьяницу и заядлого картежника Кана Альберона.
После того случая я начала замечать вечные переглядки между сыном Гилдартца и внуком Макарова, а также их косые взгляды в мою сторону. Я даже один раз услышала часть их спора, но попыталась быстро ретироваться.
"- Альберон. Действуй, давай! Я тебе дал такую возможность! Иначе, за дело возьмусь я!
- Отвянь Дреер. Мне нужно время."
Именно это я услышала. Ещё тогда ходил слух, что между Каном и Мирой что-то есть. Ведь, они часто ходили рядом друг с другом, мило болтали, да и вообще очень хорошо смотрелись вместе. Этот слух витал до того момента, пока Джастин не заграбастал нашу Дьяволицу под свою опеку. Простым языком, пока они не начали встречаться. Мне даже показалось, что Альберон начал больше пить. Естественная отговорка на все это была фраза - "Я пью за новую парочку! Не мешать мне! А ну отдай вино!". Ну, или что-то в этом духе.
Сегодня день не задался с самого начала. Моя команда ушла на задание повышенной сложности, когда я идти с ними отказалась. Как оказалось - зря. Я все утро торчала в гильдии и пыталась не смотреть на объекта моих раздумий. Хотя это было и чертовки трудно. Сегодня я решила покончить со своей привязанностью. Попытаться покончить. Впрочем, чем ближе подбирался день, тем явственней становилось то, что разлюбить я этого выпивоху не смогу. Топить своё горе в безалкогольных коктейлях было верхом идиотизма, так что я попросила у Штраус чего-нибудь не слишком крепкого. Вроде бы я просила яблочный сидр.
Видели ли бы вы лицо Лексуса и лицо Миры. Оба посмотрели на меня как на ненормальную, но мне, если честно, было глубоко плевать, причём, плевать с высокой колокольни. Через пару бутылок ко мне приклеился этот чертов Дреер и начал расспрашивать насчёт того, чего это я вдруг за алкоголь взялась. Я его благополучно послала к черту на куличики, совершенно не думая о последствиях. Да их, кстати, и не было. Я просто заказала вина. Красного. Сухого. Чтобы уж точно. Правда, я думала, что мне этого не шибко сильно хватит.
Все закончилось тем, что моим последним заказом был чистейший виски. Без каких-либо добавок. Выпив залпом сразу половину, я отпихнула от себя Дреера, ибо тот меня уже в конец достал, и ковыляющей походкой направилась к ошарашенному Альберону.
- Значит так, сволочь ты такая! Ты меня в конец, их достал! Я что, такая, блин, незаметная? Кручусь-верчусь вокруг тебя, а ты дальше бочки своей не видишь. Ух, как же я тебя ненавижу! Знаешь что? Все. Я на тебя вообще внимания обращать не буду. Тварь ты. Влюбил, значит, в себя и не замечает моих чувств! Катись к дьяволу, Альберон! - мой монолог, похоже, произвёл фурор, но и это было ещё не все. Допив оставшуюся половину виски, я продолжила - А ведь я тебя любила, поганка ты опухшая! Ик! Чёрт. Ну, все. Проболталась.
- Люси, я...
- Молчать! И слышать тебя не хочу!
Бутылка выпала из рук, и я с раскрасневшимся лицом быстрой походкой вышла их гильдии. Как я достигла дома, я уже не помню.
Но вот проснулась я феерически волшебно. Голова трещала по швам. Ног я почти не чувствовала. Когда я попыталась встать, то чуть не упала раза три. Кое-как доковыляла до ванной. Душ меня вроде как освежил, но черепная коробка обещалась взорваться с минуты на минуту. Вспомнила, что от похмелья помогает аспирин. Вроде неплохая штука. Надо было только найти его. В моём-то бедламе. Нацу уже наверняка хомячит что-то на кухне. А значит бардак обеспечен с вероятностью в сто процентов.
Странно, но в доме была абсолютная тишина. Пусть и голова здоровски гудела, но я отчётливо понимала: в доме, кроме меня, никого нет.
"Ну а это что ещё за фокусы? Чтобы Нацу с утра пораньше, да не в моём доме?! Это что-то новенькое..."
Кое-как добравшись до кухни, я обнаружила ту абсолютно чистой и пустой. Хотя мне это было даже на руку. Не было шума, а значит, не было и головной боли. С горем пополам я нашла этот чертов аспирин и уселась на столешницу, держа в руках стакан с водой и рассасывая злощастную таблетку. И спрашивается зачем?
Чувствовала я себя совершенно ужасно. И дело было даже не с моём физическом состоянии. Скорее в душевном.
Прошла неделя. И в течение этой недели я старалась как можно реже появляться в гильдии и попадаться Кану на глаза. Вспомнив все, что я говорила ему, мне стало жутко стыдно. А подойти и извиниться я не могла, ибо стыдоба и смущение меня не отпускали. Но все-таки иногда он меня ловил: около выхода у гильдии, рядом с барной стойкой, внутри погреба и другое. Я кое-как вырывалась и отмахивалась, мол, у меня дела, и исчезала как можно быстрей. Кан лишь смотрел с непониманием на меня, но свои попытки не прекращал. В какой-то степени мне было приятно такое внимание, но я не хотела этого. Каждый раз, когда я его видела, то воспоминания всплывали в моей голове, мешая трезво мыслить. Я еле-еле заметно краснела и убиралась восвояси.
Все это время за нами смотрела Мира, с укором поглядывая на нашу беготню. И однажды ей все это надоело. Обычным днем я сидела в самом углу гильдии, где меня никто не видел. О моем местонахождении знала только Штраус-старшая, ведь она носила туда мне различные напитки.
И вот, поставив передо мной стакан с апельсиновым соком, сказала:
- Люси, помоги мне, пожалуйста, в подсобке.
Я, как добрая душа, сразу же согласилась, а зря. Как только я оказалась в подсобке, то Мираджейн, хитро улыбнувшись, с оглушающим шумом закрыла за мной дверь, оставляя меня в полной темноте.
- Эй, Мира, что за дела?! - возмущенно крикнула я.
- Я не выпущу вас отсюда, пока вы не поговорите! - услышала я ее голос за дверью.
- Что значит "мы"?
- Я здесь, Люси, - услышала я голос из темноты. И это был он. Кан Альберон. Дьявол! Миражанна Штраус, ты поступила подло!
- Какого черта, Альберон? Просто скажи мне, какого черта?! - мой голос наполнился сверлящей хрипотцой, но видно моего собеседника это ни капли не волновало.
- Ещё не догадалась? Глупая! - даже если тут и была непроглядная тьма, я всем своим естеством чувствовала его усмешку. - Ты так и не дала признаться мне.
- Признаться в чем, Альберон?
- В том, что я тебя тоже люблю... А пить тебе категорически нельзя.