part 1
Аккуратно проскальзываю в номер, оставляя в коридоре чемодан с вещами. Ребята ругаются так сильно, что слышно на весь этаж, а это мы ещё даже заселиться нормально не успели.
— Нас сейчас выпрут отсюда и будем жить на улице, обалденный контент получится, — на повышенных тонах зло бурчу я, но на меня никто даже внимание не обращает.
— Да я точно помню, что заказывал два номера с раздельными кроватями, — парирует Максим, а я всё ещё не могу понять, что происходит.
Топчусь в небольшой прихожей и краем глаза замечаю подрагивающие кудри Тарасенко. Он чертовски спокоен для человека, на которого обозлённо пялятся сразу трое ребят.
— Ну вот сам и будешь спать на полу, — сквозь смех пытается скрыть своё напряжение Ян.
Я делаю несколько несмелых шагов вглубь номера и наконец сталкиваюсь с причиной их ссоры. Из центра комнаты на меня выглядывает огромная двухспальная кровать. Она... Одна здесь?
— Макс, ты, конечно, прости, но я предпочту раздельную кровать, — спокойно объясняет Катя и подходит ближе, забирая из рук Тарасенко ключ-карту от соседнего номера. Цепляет пальцами ручку от своего чемодана и молча покидает номер.
Максим поворачивается к Яну и словно ищет поддержки на его лице. Рейзен тяжело вздыхает и поджимает губы в тонкую полоску, приподнимая уголки губ в сочувственной улыбке.
— В том номере есть стенка, так что я пойду с Катей, — пожимает плечами Ян и, немного потоптавшись на месте, разворачивается на пятках и уходит следом за Катей.
Максим меняется в лице и даже не сразу замечает моё присутствие. С поникшими глазами присаживается на краешек постели и опускает голову, обдумывая произошедшее.
— Ладненько, мы с Олежей поедем заселяться в другой отель, я бронировала пару мест, — кричит из коридора Настя, оповещая сразу два номера о своём уходе.
— Всё нормально? — Тихонько спрашиваю я, подойдя ближе к кровати.
Макс вскидывает на меня свои карие глаза и ему требует пара секунд, чтобы осознать тот факт, что всё это время я стояла рядом.
— Угу, — коротко отвечает он и вновь опускает голову, подпирая подбородок ладонью. — Просто накосячил.
Неловко топчусь на месте и наконец набираюсь смелости присесть рядом на край постели. Матрас слегка прогибается под весом наших тел, но ощущения приятные.
— Что делать будешь? — Без злого умысла решаю поинтересоваться я, внимательно разглядывая профиль Тарасенко.
— Свободных номеров больше нет, соседняя комната уже занята, так что ты будешь спать здесь, — он кивает в сторону изголовья кровати, — а я лягу на пол, — дёргает плечом, мирясь с положением дел.
Сминаю подол летнего хлопкового платья, раздумывая над дальнейшими словами.
— Как хочешь, — безэмоционально бормочу, переводя взгляд на стенку перед собой и прикусывая нижнюю губу. — Я хочу душ принять после перелёта, — после недолгой паузы добавляю я.
— Конечно, — Макс глядит рассеянно, как будто сквозь комнату и незаинтересованно кивает головой.
— Мне нужно переодеться, Макс, — настойчивее проговариваю я, и до Тарасенко наконец доходит.
— А, да, прости. Выйду прогуляться тогда, тебе что-нибудь купить перекусить? — Учтиво спрашивает он.
— Нет, спасибо. Мы же вечером собирались выбраться в город и там попробовать что-то из уличных лавок с едой, — Максим, поджав губы, кивает и, упершись ладонями в колени, встаёт с кровати.
— Ладно, отмокай, я скоро приду, — Тарасенко подходит к выходу и хватает с пола рюкзак, мельком проверяя, взял ли деньги. Затем закидывает ручку на одно плечо и покидает номер.
Я шумно выдыхаю, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Вот и поездочка в Китай с компанией друзей...
Проходит добрых двадцать минут, пока я очищаю голову от ненужных мыслей и наконец подхожу к брошенному в коридоре чемодану (хорошо, хоть никто не спиздил украл), чтобы достать несколько уходовых средств и одежду, в которую смогу переодеться. Выбор падает на лёгкие льняные шорты нежно-оливкового цвета, белую футболку с принтом каста сериала «Офис», под которые я решаю надеть удобное бежевое бельё, которое бережно раскладываю на левой стороне кровати, раз уж она официально моя.
Стягиваю с себя платье и вешаю его на вешалку в шкафу, чтобы потом разобраться, что с ним сделать: постирать или сложить в чемодан, так как выбирала я его как раз для перелёта и носить в поездке больше не собиралась.
Становлюсь под прохладные струи воды, чтобы хоть немного освежиться и привести себя в чувства, за шумом воды и бесполезным потоком мыслей не сразу замечаю, как в номере становится на одного человека больше. Что ж, возможно, Катя пришла забрать паспорт, потому что в аэропорту все документы были у меня в папке, чтобы не потерять.
Выключаю воду и протираю лицо ладонями, а затем тянусь к полотенцу, висящему на крючке, чтобы обмотать приятную наощупь ткань вокруг груди и выйти посмотреть на молчаливого гостя.
Ступаю босыми ногами по кафельному полу, совершенно забыв про коврик для душа.
— Сука! — Вскрикиваю так, словно на меня кто-то нападает, и, поскользнувшись, с грохотом лечу на пол.
Через пару мгновений дверь ванной распахивается и два карих омута пялятся на меня перепуганно. Я не обращаю внимание ни на внезапный приход Макса, ни на то, что полотенце плохо закрепилось и предательски сползло, оголяя правую грудь. Осознание приходит только в тот момент, когда Тарасенко, опешив, наконец прикрывает глаза ладонями и резко поворачивается ко мне спиной, судорожно что-то лепеча себе под нос.
— Я... Прости... Не хотел вот так врываться к тебе, ты меня напугала своим криком и я...
Кое-как поправляю махровую ткань на теле и покрепче подвязываю на груди, но нога неприятно ноет от встречи с полом.
— Можешь, пожалуйста, помочь подняться? — Через болезненные ощущения шиплю я сквозь сжатые зубы, упираясь ладонью во влажную стенку.
Макс прочищает горло и нерешительно тянет:
— Я ничего не видел, честное слово.
— Да боже мой, помоги встать, Тарасенко! Нога болит, как будто там не просто ушиб, — вдруг взрываюсь гневной тирадой от пережитого стресса. У меня столько выдержки, как у Макса нет, поэтому я эмоционирую часто и много, тем более в таких безобразных ситуациях, как эта. Не дай Бог ногу сломать в путешествии! В душевой номера, блядь!
Максим быстренько спохватывается и осторожно поворачивается обратно, приоткрывая один глаз, чтобы оценить обстановку и случайно не столкнуться снова с моим обнажённым телом. Подходит ближе и присаживается на одно колено, мягко обведя взглядом мои ноги от лодыжки до бёдер, выглядывающих из-под полотенца.
— Ты помогаешь или как? — Недовольно бурчу я, видя заинтересованный огонёк в глазах Тарасенко. Протягиваю руку, чтобы он меня потянул за неё и помог подняться на ноги, но стоит мне лишь слегка приподнять таз с пола, как я чувствую острую боль с наружной стороны бедра и вновь неуклюже плюхаюсь обратно, болезненно шипя себе под нос.
— Сильно же ты шлёпнулась, — констатирует Максим, а я уже готова заплакать от чувства безысходности и стыда. Глаза слегка смачиваются подступающими слезами, но я вбираю побольше воздуха в лёгкие и сжимаю губы, сдерживаясь. — Ладно, слушай, — наблюдая за этой безнадёжной картиной, снова заговаривает Тарасенко. — Я могу тебя поднять и отнести на кровать, если хочешь.
Я вскидываю слезливый взгляд исподлобья и недоверчиво пялюсь в совершенно спокойное лицо Макса. Вот как на такого человека срываться, если он меня успокаивает одним своим присутствием? Коротко угукаю в ответ и давлю из себя какое-то подобие улыбки в знак своей благодарности. Максим придвигается ближе и осторожно касается моего плеча, заводит одну руку на спину, а другой подхватывает меня под колени, одним рывком бережно поднимая с пола. От неожиданности цепляюсь за шею Тарасенко, как за спасательный круг и крепко прижимаюсь к его надёжной груди.
— Всё хорошо, — слышу в его голосе улыбку, и внутри разливается тепло. — Я держу тебя.
Вскидываю кроткий взгляд на лицо Макса и замечаю, как его карие глаза изучают меня так нежно и аккуратно, словно я главный экспонат на выставке. Неловко прокашливаюсь и отвожу взор в другую сторону, чувствуя, как руки Тарасенко крепче прижимают моё тело к себе. Плечом ощущаю биение его беспокойного сердца, но стараюсь не придавать этому большого значения.
Максим выносит меня из ванной комнаты и, ловко минуя дверной проём, проходит в спальню, осторожно усаживая меня на кровать. Я нехотя отпускаю его плечи и пытаюсь поудобнее устроиться на постели, но бедро болезненно отзывается на мои движения. Шиплю себе под нос, прикладывая ладонь к ноющему месту под плотной тканью махрового полотенца.
— Можно взглянуть? — Кивает Тарасенко на ушибленную ногу. Я непонимающе пялюсь в его лицо и глупо хлопаю влажными ресницами. — Я не врач, но ушиб от перелома могу отличить, — преспокойно поясняет он, но не настаивает. — Руки обещаю сильно не распускать, — это он так разряжает обстановку или наоборот?..
Не сразу, но я всё же соглашаюсь. Слегка откидываюсь назад, упершись ладонями в матрас, и даю возможность осмотреть свой ушиб (пожалуйста, пускай это будет чёртов ушиб!).
Максим присаживается на колени передо мной и придвигается поближе, лаская взглядом мои бёдра. Бережно прикасается прохладными пальцами к краешку полотенца и медленно приподнимает, чтобы добраться до бедра. Я непослушно ёрзаю на одеяле и ловлю на себе снисходительный взгляд карих глаз.
— Я просто посмотрю, — успокаивающим тоном шепчет Тарасенко, а у меня уже все внутренности натягиваются, как струна.
Мягкими подушечками пальцев скользит по коже, прощупывая ушибленное место, я дёргаюсь то ли от болезненных ощущений, то ли от завязывающегося узла возбуждения внизу живота.
— Ч-ш-ш, если ты снова так закричишь, то кто-нибудь из соседей вызовет охрану, — предупреждающе бормочет Максим, сильнее надавливая пальцами обеих рук на ушиб. Я почти подскакиваю на месте, аж дыхание перехватывает от внезапной волны боли, окатившей всё тело. Даже не обращаю внимание на то, как по-хозяйски Тарасенко обвил пальцы вокруг моей ляжки, продавливая мягкую кожу.
— Больно! — Воплю я и с силой толкаю Макса в плечо. Тот даже не шелохнулся, лишь провёл ладонью по внутренней стороне бедра, заставляя вздрогнуть от обжигающей близости с влажным и ничем неприкрытым пахом. — Ну всё, — недовольно бормочу, откидывая руки парня от своего тела. — Осмотр окончен, Максим Сергеевич, — нарочито серьёзно проговариваю я и скрещиваю ноги, пытаясь одновременно скрыться от пытливого взгляда Тарасенко и унять жгучее возбуждение. Твою мать, щёки горят, как адский котёл! Лишь бы он не увидел смущение на моём лице, которое наверняка сейчас кричит о неловкости сложившейся ситуации.
Максим молча поднимается на ноги и выпрямляется в спине, подходит к мини-бару и, открыв дверцу, выуживает оттуда бутылку с водой, а затем возвращается ко мне, протягивая вещицу с коротким:
— Приложи.
Я непонимающе окидываю взглядом то протянутую Максом бутылку, с которой уже стекают на пол капли конденсата из-за разницы температур, то совершенно спокойное выражение лица надо мной. Недоверчиво принимаю воду из рук и прикладываю к ушибленному месту.
— Пройдёт, но не скоро. Куплю тебе мазь от ушибов, но не думаю, что ты сможешь сегодня выйти гулять по Пекину, — сухо проговаривает Тарасенко, а я теряюсь от перепада настроения. То он лапает меня за бёдра, то делает вид, будто ничего не произошло.
Проходит добрые полминуты, прежде чем я решаю снова заговорить.
— Спасибо, — тихонько проговариваю, боясь лишний раз даже глаза на парня поднять. — За помощь... и за бутылку, — криво улыбаюсь уголком губ и перевожу взгляд на лежащее рядом нижнее бельё. Плечи подрагивают от испарения воды с тела. Я так и не успела вытереться после душа, а сейчас сижу в комнате, обмотанная в одно полотенце уже минут пять, ещё и без трусов. — Мне нужно одеться, — нерешительно произношу я, всё же направляя взор на Максима.
— Конечно, — он без лишних возражений отворачивается. — Загляну к Яну, спрошу, куда пойдём вечером. — Тарасенко ретируется из номера на пятнадцать минут, давая возможность в спокойной обстановке обтереться полотенцем, одеться и привести волосы в нормальное состояние. А когда возвращается, не забывает постучать, заходя в комнату только после моего одобрительного ответа.
Я остаюсь сидеть в номере, когда Макс наспех принимает душ и переодевается перед вылазкой на прогулку по вечернему Пекину. Не отказываю себе в удовольствии попялиться на его оголённый торс в отражении зеркала. Тарасенко присаживается рядом со мной на постель и толкает плечом в моё плечо, видимо, пытаясь увидеть хоть какую-то реакцию от меня, кроме жалобного лица, как у кота из Шрека.
— Хочешь, останусь с тобой? Посмотрим какую-то киношку, я куплю чипсики в автомате? — Он наклоняется и заглядывает в моё лицо, и я не могу сдержать улыбку от этого милого жеста.
— Не нужно. Вы приехали сюда снимать и делать контент, так что не отказывайся от этого из-за того, что я неуклюжая, — вытягиваю ушибленную ногу и подсаживаюсь поближе к изголовью кровати. Максим смотрит на меня неотрывно, словно испытывая. — Что? — Улыбаюсь я.
— Не люблю, когда ты грустишь, — тихонько произносит он, и моё сердце непривычно ёкает в груди. Улыбка сходит с губ, я меняюсь в лице и неловко прикусываю внутреннюю сторону щеки.
— Всё нормально, Макс, — вру я. — Правда.
— Я принесу тебе всё, что мы будем пробовать, чтобы ты тоже оценила, — обещает Максим.
— Даже жареных тарантулов? — Отшучиваюсь я, и губы Тарасенко расплываются в зловещей усмешке.
— Особенно их, — выдерживает актёрскую паузу и взрывается от смеха.
— Открывайте, голубки, — долбит в дверь Ян.
Макс нехотя поднимается с насиженного местечка и выходит в прихожую, чтобы впустить друга.
— Ну как ты, калека? — Смеётся Рейзен, а я лишь по-детски морщусь и показываю язык. Максим толкает его локтем в бок, как бы намекая на неуместность фразы, и я не могу сдержать смешок.
— Так и не надумала пойти с нами? — В номер заглядывает Катя, сочувственно глядя на мой огромный синяк на ноге.
— При всём желании не потяну такую длинную прогулку, — со звучным вздохом отвечаю я. — Но вы там повеселитесь без меня, потом расскажете и фотки покажете, что поели!
— Я же уже пообещал тебе принести всё, что мы планируем попробовать, — напоминает Максим, и я снова непроизвольно улыбаюсь его словам.
— Так оно ж остынет, пока мы ходить будем, — совершенно резонно подмечает Ян, и я мысленно соглашаюсь, хоть в глубине души не хочется портить этот момент. Максим укоризненно глядит на друга, и тот замолкает, застёгивая рот на невидимую молнию и выкидывая замочек куда подальше.
— Знаю одну крутую мазюку от ушибов, принесу, как вернёмся, а ты не скучай! — Напоследок произносит Катя и первая покидает номер. Следом за ней выскакивает и Ян, а мы с Тарасенко снова остаёмся наедине.
— У меня на ноутбуке скачаны фильмы, посмотри, может, что-то интересное для себя откопаешь, — мягко предлагает Макс, а я лишь благодарно киваю в ответ.
— Иди уже, а то ребята без тебя уйдут, — гоню его, а самой хочется свернуться в клубочек и плакать от разрывающегося чувства одиночества. — И камеру не забудь! — Добавляю я вслед уходящему Максиму. Тот оборачивается и забирает со стола дополнительную карту памяти.
— Не скучай, красота, — бросает он у выхода. Я даже среагировать не успеваю, как дверь захлопывается, оставляя меня одну со своими мыслями.