𝐎𝐛𝐬𝐞𝐬𝐬𝐢𝐨𝐧

Всегда весёлый и жизнерадостный взгляд потух, транслируя мир через мрачную, серую призму, всё вокруг будто потеряло смысл, а атмосфера просторной, но казавшейся тесной комнаты напоминала тёмный сырой склеп.

Рисако сидела на кровати своей уже полупустой спальни, поджав колени к груди и положив на них подбородок, и слышала монотонные возмущения матери, которая сама собирала вещи дочери в чемоданы. Она не отвечала, а госпожа Вараи этого будто и не хотела, продолжая монолог и даже не задумываясь, слушает её дочь или нет. Рисако слышала, но не особо вникала в суть. Да и что нового она могла услышать: «Как ты могла связаться с такими парнем, как Риндо Хайтани?», «Почему не говорила, с кем встречаешься?», «Как ты можешь ещё и думать про этого уголовника?». Всё это Вараи говорили изо дня в день с тех пор, как Риндо арестовали и направили в исправительную колонию, и мало того, что сердце разрывалось от невозможности встречи с ним, так ещё и родители терзали и разрывали её на части своими нотациями, желая промыть ей мозг или довести до нервного срыва, а заявление отца о том, что он решил перевезти все рабочие проекты в Китай и им всей семьёй теперь нужно переехать, добило окончательно, и Рисако уже лично захотела оказаться в склепе в качестве его жителя.

Возражения и все аргументы, приведённые девушкой, никого не интересовали, а несовершеннолетие дополнительно играло против неё, заставляя лезть на стену из-за того, что ей только семнадцать, подчиниться и уехать с родителями, прекращая видеть все краски жизни окончательно и оставляя вокруг лишь серый свет, как на старых чёрно-белых фотографиях, которыми теперь стала жизнь Рисако. Она тогда и правда думала, что жизнь закончена.

- Я могу хотя бы попрощаться с ним? - с последней надеждой в голосе обратилась она к матери и замерла, боясь даже дышать, и надеялась на понимание, что та может сжалиться и понять чувства дочери - сама ведь женщина и точно испытывала подростковую влюблённость.

Но ответ...

- Исключено.

И эта надежда разбилась вдребезги, разлетевшись осколками по серому пространству, как и сердце Рисако, которое, как она была уверена, уже навеки принадлежало Риндо Хайтани.

***

В день отъезда Рисако была мрачнее тучи, которые как раз таки и сгущались на небе, предупреждая о скором дожде, а родители напряжены и осторожны - боялись, что даже их примерная и послушная дочь из-за влияния бандита и уголовника может что-то выкинуть и сбежать. Но Вараи уже настолько отчаялась, что даже пытаться не стала - бесполезно, да и с Риндо ей всё равно ближайшие несколько месяцев уж никак не встретиться.

- Привет.

Девушка резко обернулась на знакомый, но помрачневший голос и увидела перед собой Сэки. Она всё это время, о чём говорили её уставший вид и простая куртка и джинсы вместо привычных тщательно подобранных стильных и дерзких нарядов, тоже не наслаждалась жизнью, а переживала молчаливое и болезненное «расставание», смирившись с тем, что Нэо действительно загулял, просто заблокировал её везде и решил больше никогда не видеться, ведь то, что сказал Риндо о своём заместителе, подтвердили ещё несколько человек Хайтани, с которыми Сэки связалась позже.

- Не думала, что придёшь меня проводить, - Рисако прикусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться при виде подруги, последняя встреча с которой была не самой гладкой и весёлой, и пока родители загружали чемоданы в машину, девушки чуть отошли, чтобы немного поговорить и попрощаться. Хотя бы такую роскошь позволили перед отъездом, что было подозрительно, но Рисако решила лишь воспользоваться шансом, не вдумываясь в корни такой возможности.

- Как ты?

- Паршиво, - усмехнулась Сэки, и её улыбка засквозила безысходностью и болью. - А ты?

- Тоже, - так же ответила Рисако, словно их состояния и ощущения были близнецами.

- Видимо, судьба у нас такая и отношения - не наша тема.

Как бы не было больно, давние подруги рассмеялись, но уже не так радостно и звонко, как буквально несколько месяцев назад, а отчаянно и болезненно, на грани слёз и криков, но с тем выпуская через смех часть накопленной боли и ощущая на её месте хоть немного спокойствия.

- Напишешь, как приедешь в Китай, хорошо? - Хагивара слегка толкнула Вараи в плечо кулачком, вызвав у той снисходительную улыбку и приятную ностальгию по этому жесту, будто последний раз Сэки делала это в прошлой жизни, но для Рисако это как раз и было до момента, который разделил её жизнь на «до» и «после». - Мы всё-таки подруги.

Последняя фраза отозвалась теплом в сердце, и Рисако с облегчением и радостью подумала, что всё же не останется одна.

- Обязательно. Только у меня новый номер - родители настояли.

Когда Сэки записала все новые контакты подруги, чтобы не потерять с ней связь, им удалось поговорить ещё несколько минут, за которые они успели решить все недоразумения, которые не могли выяснить почти месяц, обняться и даже пустить по скупой слезе из-за того, что больше они могут никогда не увидеться.

- Рисако, пора ехать! - голос госпожи Вараи раздался из-за спины, и девушки увидели, что машина уже загружена, а господин Вараи сидел на переднем сидении, в ожидании постукивая пальцами по рулю.

- Вот и пора прощаться, моя вишенка, - на лице Сэки появилась грустная улыбка, а привычное прозвище, слетевшее с её губ, укололо в сердце Рисако и сделало одновременно приятно и больно.

Теперь лично она услышит это прозвище очень нескоро, если вообще услышит.

Она шагнула навстречу и утянула подругу в крепкие объятия, положив голову на её высветленную макушку с уже порядком отросшими корнями цвета пшеницы, а в ответ Сэки так сильно и отчаянно сдавила Рисако, что последняя едва не ощутила, каково это - когда ломаются рёбра.

- Можешь выполнить мою последнюю просьбу? - голос брюнетки дрогнул, и она продолжала держать Сэки в объятиях, при этом ещё и радуясь, что та не может видеть её лицо, которое погрязло в печали, что больше всего выдавала трясущаяся губа.

Хагивара понимала, о чём примерно её хотели попросить, но наводящий вопрос задала, всё же надеясь не на это.

- Какую?

- Передай Риндо мои новые контакты, когда он выйдет. Родители обрубили любую связь с ним и не должны знать. Пожалуйста, Сэки.

Руки Хагивары уже не так крепко держались за тонкую талию Рисако, а глаза словно стали стеклянными от понимания, в какое болото угодила лучшая подруга и один из самых близких людей, раз даже арест Риндо не открыл ей глаза на его испорченную сущность. Но снова постараться разбить розовые очки Рисако Сэки пробовать не собиралась, ведь за несколько секунд у неё успел сформироваться другой план, и его результат будет лучше для Рисако - в этом она была уверена на все сто.

- Хорошо, я передам, не волнуйся, - наконец-то ответила блондинка, вновь прижавшись к Вараи, и теперь уже она была рада, что в объятиях можно с лёгкостью скрыть лицо, ведь её при упоминании Хайтани стало холодным.

Рисако же, даже не догадываясь, что задумала подруга, была на седьмом небе от счастья и уже начала лелеять надежду, что их с Риндо связь не разорвётся, как бы этого не хотели и не пытались сделать родители, что даже расстояние от Японии до Китая не станет для них большой преградой и что однажды, а лучше совсем скоро, они вновь воссоединятся и не расстанутся больше никогда.

Рисако во всё это верила и искренне хотела, ведь любовь к Риндо не только окутала её глаза розовой пеленой, а и сердце - безграничной любовью и нуждой по объекту воздыхания.

- Спасибо...

Её голос был похож на писк, когда она благодарила, и Сэки закатила глаза, стараясь подавить возмущение и не высказать то, что на самом деле думает о Риндо. Снова. Но сдержалась, уже всё решив и для себя, и для подруги, которую, несмотря ни на что, хотела уберечь и держать подальше от мира банд, в который сама ввязалась по глупости и который так сильно возненавидела после Нэо.

Когда Рисако махала ей на прощание из окна машины, Сэки выдавила из себя улыбку и помахала в ответ, прощаясь с подругой, а когда встретилась глазами с госпожой Вараи, которая благодарно кивнула, внутри Хагивары всё сжалось.

- Я сделала всё правильно, так нужно было, - пыталась убедить себя Сэки, вспоминая, что именно она рассказала родителям Рисако о Риндо и его аресте, что и послужило тому, что подругу посадили под домашний арест, а позднее вообще заставили переехать.

Сэки одновременно и жалела о том, что жизнь Рисако круто перевернулась именно из-за неё, но и была уверена, что сделала правильно, рассказав обо всём родителям, у которых было больше влияния и на дочь, и вообще.

Сэки пыталась защитить подругу и уберечь от того, что её могло ждать рядом с таким человеком, как Риндо Хайтани, и даже её последней просьбой перед отъездом Хагивара решила пренебречь, будучи готовой взять грех на душу и возложить груз в виде вранья и тайны на свои плечи.

- Прости, вишенка.

Вместе со слезой Хагивары на асфальт капнули первые капли дождя, и следующие минуты она прятала лицо уже не в тёплых объятиях подруги, а прохладном зимнем дожде.

***

Несколько невыносимых месяцев за решёткой, наполненных чувством скованности, ломки от невозможности связаться с Рисако и поглощающим чувством унижения из-за проигрыша Саусу, обязанности войти в его группировку и признать главарём, наконец-то подошли к концу, хоть и последнее будет преследовать ещё долго. Но всё отходило на второй план от предвкушения встречи с Рисако, от которого у Риндо выкручивало кости.

Хайтани как наяву чувствовал тепло её объятий, одурманивающий запах вишни и ликёра, исходящий от её кожи и волос, приятные мурашки от её нежного голоса, способного успокоить бурю и тьму в его душе, которая нарастала месяцами, пока он был за решёткой. Но одна мысль о том, что он встретится и сразу же обнимет и поцелует Рисако, заставляла внутреннюю тьму развеиваться светом.

Рисако была ему нужна как никогда, и он был уверен, что она так же сильно нуждается в нём, скучает и хочет увидеть как можно скорее.

Риндо был уверен, что совсем скоро они встретятся и не расстанутся больше никогда.

Но когда дозвониться Вараи не вышло, он заподозрил неладное, но всегда мог просто прийти к ней домой и встретиться лично, что и сделал вторым делом, как оказался на воле, после звонков.

Ран тихо посмеивался с брата и предлагал хотя бы заехать домой и принять душ, но для Риндо встреча с девушкой была важнее всего, была важна наравне с дыханием, и без Рисако он задыхался.

Постучав в квартиру и увидя абсолютно незнакомых людей, открывших дверь, Риндо сначала растерялся и успел подумать, что, пока был за решёткой, забыл адрес девушки, но когда услышал «семья Вараи продали квартиру и переехали», внутри всё сжалось тугим узлом и надломилось.

Хайтани не понимал, что происходило, но точно знал, что пока он был в колонии, с Рисако что-то произошло, а он даже элементарно не мог с ней связаться.

Когда самостоятельно не вышло найти Вараи, Риндо решил действовать другим способом и пришёл к старшей школе, где она училась и из которой уже отчислилась.

Сэки, выйдя из здания школы и заметив у ворот Риндо, тяжело выдохнула и сжала в руке лямку сумки. Она знала, что это рано или поздно произойдёт, и этот день наконец-то настал.

К воротам она шла как ни в чём не бывало и даже сделала вид, что не заметила Хайтани, надеясь просто пройти мимо, но Риндо резко и больно, не как делал с Рисако, схватил её за руку и дёрнул на себя.

- Где Риса?

Его тяжёлый злой голос обжёг кожу на лице Сэки, которая оказалась прижата к стене у ворот, и она прикрыла глаза, несколько раз вдохнув и выдохнув, держа самообладание.

- Мне повторить? - вновь заговорил Риндо, и его кулак впечатался в кирпичную стену в десятке сантиметров от головы девушки, отчего по ней пошла тонкая струйка крови и, казалось, трещина.

Школьники проходили мимо, делая вид, что не замечают данную сцену, и никто даже не планировал вмешаться и защитить Сэки, которой со стороны грозила опасность. Но она и не хотела этого, была готова справиться самостоятельно, и даже не ощущала страха.

- Рисако переехала за границу два месяца назад, - спокойно и даже слишком холодно ответила Сэки, и её голос вонзился в Риндо острым кинжалом, задев лёгкие и не дав даже нормально вздохнуть.

- Повтори, - сказал Риндо, надеясь, что ему послышалось или всё это глупая шутка, за которую Хагиваре голову мало оторвать.

Сэки закатила глаза и точь-в-точь повторила фразу, но уже более раздражённо, видя, что чувствует Риндо, и надеясь сделать ему ещё больнее.

- Как с ней связаться?

В грубости ощущалась надежда, горло пересохло, а кулак ещё сильнее вжался в стену, будто его владелец не чувствовал боли. Но Сэки эту самую надежду растоптала следующей фразой, сказанной так небрежно и с отвращением.

- Тебе - никак, - она открыла глаза шире, из-за чего карий взгляд перестал быть скучающим, и взглянула прямо на Хайтани, желая увидеть каждую его эмоцию. - Рисако не хочет тебя видеть и переехала, чтобы быть от тебя подальше. Просила передать, чтобы ты забыл её и больше никогда не появлялся в её жизни. Ей не нужен бандит и уголовник.

Увиденное порадовало внутренних демонов Сэки, и она едва смогла сдержать злорадную улыбку и не рассмеяться в лицо тому, кто затащил её подругу в настоящее болото из криминала, зависимости и только нарастающего абьюза.

Риндо же ощутил, как внутри него не просто что-то треснуло, а сломалось вовсе. Его лицо из напряжённого и злого расслаблялось, показывая уязвимость, а рука отдалилась от стены, оставив на ней красное пятно.

Мысли путались, воздуха словно действительно стало не хватать без Рисако, а в месте, где у людей было сердце, заныло, что Риндо захотел разодрать собственную грудную клетку и вырвать мешающий орган.

- Пошла вон отсюда.

Голос также выдавал, оставаясь таким же грубым, но с тем слышным отчаянием и болью.

Сэки спорить не стала и ушла, больше не сказав ни слова и обернувшись шагов через двадцать, чтобы увидеть, как Риндо прислонился к той стене уже лбом, и улыбнулась.

Она думала, что теперь проблема решена и Хайтани погорюет и забудет Рисако, но не знала, что своими словами сделала трещину в хрупком барьере, державшем разум Риндо в относительном контроле, и что теперь он в любой момент может просто сойти с ума и озвереть, когда тьма выльется наружу.

- Я всё сделала правильно, - повторяла себе Хагивара шёпотом, радуясь и одновременно начав беспокоиться, ведь в тот же день должна была сообщить и Рисако, что Риндо больше не хочет её видеть.

Но реакция подруги не порадовала, в отличие от Риндо, и её слёзы и крики делали больно почти физически, из-за чего груз вранья становился больше и мучительнее, давя на плечи.

Тогда, успокаивая плачущую и неверящую в её слова Рисако через телефон, Сэки поняла, что жить с этой тайной ей будет сложнее, чем она предполагала, но всё же ни о чём не жалела.