Терпи
Время действительно неумолимо. Вот идёшь ты куда-то и знаешь, что в конце концов придёшь в это куда-то. Неважно, сколько ты будешь плестись как улитка, неважно, сколько времени уйдёт на то, чтобы тебе собраться с мыслями и сделать первый шаг, совершенно не важно, хочешь ты этого или нет. Ты в любом случае туда придёшь. Или самостоятельно, или после чьего-либо пинка, третьего никогда не дано. Из этого можно сделать вывод, что опоздать порой приятнее, чем прийти пораньше - иногда так не хочется идти, что ты готов прострелить себе висок, лишь бы остаться на месте и не двигаться. Да, иногда легче умереть, чем пытаться. Может, так и сделать?
Зачем? Ты столького добилась. Через столько прошла. И всё ради того, чтобы умереть в восьмом часу утра в затемнённом коридоре повелителя негатива? Зачем тебе это? К тому же, тебе нечем себя убить. Пистолета у тебя нет. Нет места, куда бы ты смогла прикрепить верёвку для повешения. Нет нужных таблеток. Чёрт, да у тебя даже ножа нет. Конечно, ты можешь снова пойти на кухню и под удивлённый взгляд Хоррора забрать себе самый острый нож со словами "Я тут кое-что забыла", а затем пойти по своим делам, но не думаешь, что это вызовет некоторые подозрения? Или хотя бы вопросы? Нет? Жаль. У тебя полностью отсутствует критическое мышление. Милая, ты - трусиха. Ты была отвержена своим миром. Была вовлечена в Мультивёрсовскую воронку событий. Выжила рядом с пятью психопатами и продолжаешь выживать на протяжении уже полугода. Я тобой горжусь, родная. Но ты - трусиха. Изо дня в день ты ходишь туда и изо дня в день слышишь в свой адрес не самые благожелательные о себе отзывы, но тебе разве не наплевать? Тебе всегда было наплевать. Обидно, конечно, что некоторые называют тебя шлюхой, но разве можно обижаться на ущербных? Ну не могут они понять, что оскорбления женщин никак не отразятся на их или чужих сущностях. Да и разве ты не такая же? Каждый раз ты про себя называешь таких индивидуумов мудаками. Заслуженно? Иногда да, иногда нет. Какая к чёрту разница, кто кого как называет? Тебя зовут Вайт, и ты должна выжить. Это всё, что тебе нужно помнить. Остальное - уже не твоя юрисдикция. Успокойся. Я с тобой. Я с тобой. Давай. Вперёд. Вдохни. Задержи дыхание. И...
Шаг. Ещё. Девушка, одетая в тёмные тона, шёпотом разговаривая с самой собой, едва ли не физической силой заставляла себя идти вперёд. Ноги предательски отказывались сгибаться. Только в мозгу появилась мысль "Может, не надо", как всё её тело тут же ухватилось за эту спасительную ниточку и попыталось обмякнуть, но Элери себе не позволила. Если она не хочет получить от Найтмера по рёбрам, нужно делать то, что ей сказали. А ей сказали разбудить всех членов банды Bad Guys до девяти утра. Сейчас без двадцати восемь. Время ещё есть. Может, действительно не ходить?
Девушка с размаху ударила себя ладонью по щеке. Заткнись. Закрой рот. Ты будешь делать то, что я тебе скажу, тупой кусок мяса и костей. А я говорю тебе - согни свои чёртовы ноги и иди буди этого ублюдка. Вот увидишь, потом станет легче. Потом, а не сейчас. Давай. Вперёд. Я сказала вперёд.
Тело повиновалось. Спокойной, нарочито скорой походкой оно плыло по местами треснувшей мраморной плитке, стараясь ставить ноги чётко посередине одной срединной полосы холодных минеральных квадратиков, но отвлечься это не помогало. Иногда, когда она не могла решиться на какое-либо действие или не могла понять, что ей делать, она задавала себе соответствующий вопрос. Вот и сейчас она, смотря прямо перед собой и насильно заставляя свой организм продолжать двигать мышцами, шёпотом стала себя спрашивать.
- Ты хочешь этого? - шептала она, ощущая, как в груди залегает килограмм ваты, а горло забивается сгущённым воздухом, - Ты хочешь идти туда? Я тоже не хочу. Но приходится. Вайт, пойми, пока ты нужна Найтмеру, он не позволит тебе умереть. Да, я помню, что он говорил, помню, что он может твою смерть и не предотвратить, но он тебя запугивает. Он хочет сломить твою волю и полностью подчинить тебя себе. И я тебе как подруга говорю - лучше подчинись. Тихая девочка - хорошая девочка, верно? Пока ты делаешь то, что от тебя требуют, ты в безопасности. Киллер? А кто он такой, чтобы решать твою судьбу? Он тебя раньше не убил и сейчас не убьёт. Просто не провоцируй его. Делай так, как и во все остальные разы. Игнорируй.
Беседа с собой немного успокоила растрёпанные нервы. Девушке полегчало. Глубоко вздохнув, она уже более уверенно пошла дальше по коридору, к одной из тех дверей, про которую говорят "На соплях держится". Эта дверь располагалась в самом конце каменного тоннеля, дальше - только несущая стена. Держалась она хоть и на двух петлях, но настолько расшатанных, что полувыдернутые из креплений шурупы разворотили дерево косяка в труху, наполовину оставшуюся в дырках от них и наполовину осыпавшуюся на пол. Причина того, почему и дверь, и дверной проём выглядели таким жалким образом, при ближайшем рассмотрении вырисовывалась на них же. И та, и другой были истыканы, исполосованы, изрезаны чем-то очень острым, скорее всего ножом для мяса. Из-за той силы, с которой наносились удары, и расшатались петли. Вход выглядел страшно. Даже не так, он выглядел пугающе. Немного. В основном потому что Элери знала, что её за ней ждёт. Но выбора у неё как такового не было, и выполнять ежедневные рутинные дела нужно было без пререканий. А потому девушка, мысленно воззвав к своему божеству, без стука повернула круглую железную ручку и вошла в помещение.
В нос сразу же ударил сильный запах бабушкиного чулана со всяким старьём. Такой приятный, тягучий запах застарелой бумаги, сложенной в кучу одежды и мягкого дерева. Что этот запах давало в комнате отъявленного головореза, Вайт пыталась понять неоднократно, но внятного ответа для себя так и не нашла. Не то чтобы она рыскала в немногочисленных вещах Убийцы, просто втихаря рассматривала, только и всего. Свет в комнате, пропускаемый большим квадратным окном, уже не ложился немного неровным прямоугольником на пол, а рассеивался по всему объёму маленького, как и все остальные, помещения, что говорило о том, что с этой стороны солнца поступало больше. Почему Киллер выбрал себе комнату именно на солнечной стороне замка, понять было сложно. Да и зачем было понимать? Захотелось, и всё тут. Во всяком случае, зимой здесь было немного теплее, но скелетоподобные монстры к холоду малочувствительны.
Хозяина помещения нигде не было видно. Ни на измятой простыне, прикрывающей лежащий на полу голый сероватый матрас, ни за небольшим письменным столом с точильным аппаратом и кучей ящиков, в которых, как помнила девушка, располагались все на данный момент известные виды холодного оружия, ни на подоконнике, где наёмник любил прохлаждаться, дабы разглядывать совершенно пустую и безжизненную равнину Vampiretale с высоты птичьего полёта. Это напрягало. Обычно этот индивид не выходил из своей пещеры раньше крайнего срока, то бишь девяти часов утра. Но тем же лучше. Нет встречи - нет проблем.
Элери выдохнула. И тут же чуть не подпрыгнула от громоподобного хлопка входной двери, чудом сдержав при этом попытавшийся вырваться из груди вскрик неожиданности. Обернуться она не успела - к её горлу почти сразу же прижали лезвие, настолько острое, что даже лёгкое нажатие могло разрезать её тонкую кожу. Девушка оцепенела. Не двигайся. Не двигайся. Такого раньше не было. Что он делает. Что он, чёрт подери, делает. Не дыши. Не дыши.
- Так-так, - сладко протянул за её спиной весьма приятный, низковатый баритон, - И что же это тут у нас? Даже стучать перестала? Разве ты не знаешь, как нужно входить в комнаты соседей?
Вайт молчала. Страх всё нарастал, постепенно превращаясь в первобытный ужас. И чем дольше лезвие находилось возле её подбородка, тем больше девушка понимала - он не убьёт её. Если бы хотел, убил бы сразу. Он всегда убивает сразу. Не играется, как Даст. Он просто убивает. А сейчас он просто-напросто довольствуется властью над ней. Хочет, чтобы она его боялась. Хочет почувствовать себя собственником её судьбы. Грёбаный эгоцентрист. Страх как ветром сдуло. Резко, даже слишком, он заменился на гневное спокойствие. Можно даже сказать, презрение.
- Ну что же ты молчишь? - продолжал едва ли не пропевать Киллер, слегка приближая к шее своей гостьи нож для резки рыбы, - Боишься меня, беленькая?
Ну вот опять. Вот опять её имя превращается в посмешище. Как же это всё уже достало. Нет, нет, Вайт, спокойно. Он просто хочет вывести тебя из себя. Думает, ты сорвёшься. И тогда у него появится новая точка воздействия - будет всю оставшуюся жизнь называть тебя "беленькой". А ты всю жизнь будешь скалиться. Вдохни. Выдохни. Он того не стоит. Тем более, ты свою часть работы выполнила - убедилась в его бодрствовании. Больше тебя здесь ничего, кроме него, не держит. Терпи. Терпи. Скоро всё закончится.
- Знаешь, невежливо молчать, когда тебя спрашивают, - резко изменив и тон, и высоту речи, сделав их более серьёзными и низкими, проговорил Убийца и тут же вжал лезвие ножа в шею девушки.
По всей полосе соприкосновения что-то больно кольнуло. Элери, не опуская глаз, догадалась - нож прорезал её кожу и остановился аккурат возле мышечного слоя, всё ещё оставаясь в ране. Теперь уходить от ответа было смертельно опасно. Боясь лишний раз повернуть или даже дёрнуть головой, Вайт всё же дала волю голосу.
- Отпусти меня, - ровно сказала она, смотря вперёд теряющими смысл глазами.
- С какой стати? - тут же активизировался за спиной Киллер, и в голосе его послышалась ухмылка, - Ты ворвалась в мою комнату. Наверняка хотела порыскать в ней, а? Я не прав?
- Отпусти меня, - повторила Элери, ощущая во всём теле небывалую твёрдость.
- Опять не отвечаешь по существу, м-да? - усмехнулся Убийца, слегка двигая ножом в ране человека, из-за чего кровь, ранее стекающая к воротнику тёмной рубашки маленькими, редкими каплями, начала течь сильнее, а рубашка стала ещё более тёмной, - Ты действительно не чувствуешь боли или притворяешься? Может, проверим?
- Отпусти меня, - в третий раз повторила Вайт, полностью смирившаяся со своим положением, но просто так сдаваться не собирающаяся.
- Да что ж у тебя пластинку-то заело, - сердито произнёс Киллер, всё-таки убирая от шеи своей гостьи оружие, но при этом удлиняя её рану ещё на сантиметр, - Ты либо очень умна, либо полная дура.
Силой удерживая свои руки на месте, чтобы не потянуться к шее и не загрязнять рану, девушка обернулась. Невысокий, чуть повыше неё, скелетоподобный монстр в синей толстовке слегка болотного оттенка, серовато-белых шортах с чёрной полосой на каждой штанине, как следует не зашнурованных кроссовках сине-белого кроя и чёрной водолазке весьма отличался от других своих версий. Весьма и весьма отличался. Всем, чем только можно. Зрачков в его глазницах не было и не было ни разу после 176-го перезапуска в своём теперь уже уничтоженном мире. Из пустых глазниц по скулам к подбородку лениво ползло несколько чёрных капель жидкой ненависти, оставляя на костяном лице довольно приятной, но пугающей наружности густые чёрные следы. Вообще Киллер был весьма хорош собой. Да и все скелеты здесь живущие были таковыми. Одежда по каким-то причинам не висела на них бесформенными мешками, а облегала их костлявые тела по строению худощавого телосложения, если эта одежда была облегающей, как водолазка Убийцы. Этот фактор делал всех пятерых членов Bad Guys довольно привлекательными, если не брать в расчёт загоны каждого из них.
Глаза Элери дёрнулись к грудной клетке скелета, туда, где левитировал небольшой красный эллипс, содержащий в себе тонкую белую окружность. Хорошо. Он вполне ровный. Значит, дела не так уж плохи. Душа Киллера, соединённая с душой Чары его мира, имела особенность показывать, в каком ментальном расположении находится один из её хозяев. Ровный круг - всё прекрасно. Эллипс - остерегайся, зашибу. Любая неровная форма - БЕГИ. В любом случае, надо было уходить. И быстро.
- Ну что ты там высматриваешь? - недовольный тем, как на него пялятся, всё ещё сердито протянул монстр, - Заняться больше нечем?
Вайт ничего не ответила. Да и что она могла ответить? "Извини"? "Да, есть, и я ухожу"? "Ничего я не высматриваю"? Все эти варианты могли привести к фатальному и скоропостижному концу этого дня, а ей этого было не надо. Да, Найтмер уже один раз защитил её от этого мерзавца, когда тот попытался выкинуть её из окна её же комнаты, но это скорее была защита не её, а окна. Да и защитил он больно - поймал и сдавил так, что рёбра хрустнули. Другого такого счастья она не переживёт. Нужно всё решать самой. Ни на кого полагаться нельзя. Если хочешь сделать всё правильно(и как можно более безболезненно), делай это сама.
- Завтрак на кухне, - выдавила из себя девушка, едва ли не морщась от отвращения по пути к двери.
- Спа-си-бо, - по слогам надменно прошипел Убийца, после чего добавил, - До конца этого дня чтоб глаза мои тебя не видели. Уродливая грязная сука.
Элери не дёрнулась. Даже не зажмурилась. Сколько таких фраз она уже слышала. Сколько ещё услышит. Разве её недовольство что-то изменит? Нет, ничего. Вот и не надо тратить на это свои силы. Они пригодятся в других, более полезных и продуктивных делах. Забудь. Ты свободна. Всё закончилось.
Вайт вышла в коридор сама, даже удивившись тому, что её из комнаты больше не выталкивают с такой силой, что она падает на пол. Вот только это удивление прошло сразу же после того, как за ней с оглушительным хлопком и треском захлопнулась дверь. Вот тут-то она и прижмурилась. А затем всё стало очень плохо.
Боль и ужас ударили одновременно. Воздуха стало не хватать. Он разрезал ей шею! Она могла умереть там! Она, чёрт возьми, могла умереть!! Девушка, судорожно хватая ртом вязкую составляющую атмосферы, прижала ладонь левой руки к груди, этим пытаясь хоть как-то себя успокоить. Получилось слабо. Можно даже сказать, совсем не получилось.
- «Перевяжи рану, тупица!!!», - прогремело в голове, и Вайт, не помня себя, рванула в направлении своей комнаты.
Время бега тянулось бесконечно долго, но в конце концов оборвалось, когда Элери, едва не вырвав медную изогнутую ручку с корнем, ворвалась в свою скромную обитель. Подбежав к своей кровати, она с
нечеловеческой силой оторвала от плотной ситцевой простыни длинную полоску и, подскочив к раковине(к которой вопреки временному промежутку, в котором находилась Vampiretale, была подведена проточная вода), начала судорожно смывать с себя кровь. Прозрачная жидкость тут же окрасилась в светло-красный. Рубашка стала ещё темнее от брызг и волн, стекающих по шее к груди.
Вскоре рана, от которой впоследствии останется глубокий шрам, была очищена и перевязана. Правда, белая полоска всё равно окрасилась в светло-розовый, но кровь уже остановилась, а это было хорошо. Она поест потом. Потом, когда будет уверена, что на кухне не останется никого, включая этого ублюдка. И тогда какой-нибудь бутерброд избавит её и от раны, и от волнений. Белый рубец, конечно, останется, но шрамы ведь украшают не только мужчин, верно? Верно?...
Вайт со всей силы вцепилась руками в края раковины. Сволочь. Дикое животное. Бесхребетный мудозвон. Чёрт, как же классно ругаться, пусть и про себя. И даже эта мысль не смогла отвлечь её от пережитого. Чёрт, он мог её убить. Мог. Но не стал же, верно? Значит, день продолжается. Жизнь продолжается. Успокойся, родная, успокойся. Всё будет хорошо... Всё будет хо... Всё... Будет...
По покрасневшему от бега лицу заструилась прозрачные горячие капли, полные соли и несправедливости. За что. Что она такого сделала. За что ей всё это. Даже собственный мир отверг её. Она - никто. Жалкий пиксель. Пиксель, мать вашу. Странно, что Киллер это не упомянул. Может, забылся. Ха-ха... Уже ищешь для него оправдания... Ты жалкая, Элери. Да, Элери. Элери. Элери. ЭЛЕРИ.
Девушка с криком ударила кулаком по раковине, от чего та тут же треснула, пустив по своему корпусу две выходящие друг из друга трещины. Блин. Она всё портит. Раковину, себя, свою жизнь... Нет, это конец. Э-то ко-нец. А так ли ей нужно сегодня спускаться на кухню? Денёк без пищи никому ещё плохого не делал. Вон, Хоррор восемь лет питался чёрт-те чем, и ты сможешь. Сможешь, да? Ну вот и всё. Да, знаю, милая, знаю, больно. Больно. Но всё будет хорошо. Всё будет в порядке. Я с тобой. Я рядом. Я всегда на твоей стороне. Успокойся. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо...
Нет. Нельзя позволять этому козлу торжествовать. Нужно быть стойкой. Нужно заткнуть его за пояс. Давай, ты сможешь это сделать. Ты сильная. А он - жалкий, эгоцентричный тюфяк, потешающий своё эго всем, кроме работы. Трус, слабак и второсортник. Тебе жаль его. Он оскорбляет тебя только из-за гнева и ненависти к себе самому. Только потому что сам ничего не добился. Сдался всего лишь на 176-м геноциде. Даже Даст держался дольше, а Санс из Aftertale вообще пережил 512 раз! Кстати, надо бы его проведать. Главное, не забыть потом. Тебе уже лучше? Это хорошо. Теперь плюнь на него и выходи. Тебе нужно подлечиться.
И Элери в приподнятом настроении, растирая по щекам теперь уже холодные слёзы недавней обиды, вышла за дверь своей комнаты, снова направившись на кухню.