Глава двадцать четвёртая
Утренний подъём можно приравнять к пытке. Всё тело ломит, желудок сводит от голода, голова раскалывается от ночных попыток решить задачи по математике (неудачных, кстати).
Еле стащив себя с кровати, иду в ванную, где приходится использовать достаточно большое (для меня) количество косметики, чтобы привести себя в порядок. Волосы в хвост, натягиваю джинсы и свитер, беру сумку, куртку и выхожу из номера, оставив спящего Егора неразбуженным.
Холодный воздух отрезвляет мысли, заставляя сосредоточиться на дороге до кафе. Тетради и черновики, в сумке, немного оттягивают плечо, пока ноги, пересиливающие боль в мышцах, несут меня к кофейне.
Заведение встречает меня тихим позвякиванием посуды на кухне и сонными официантами. Глаза девушки за кассой сильно расширяются, стоит мне попасть в её поле зрения. Занимаю стойку, около окна, на которой недавно сидела с Лаврентьевым, и достаю пенал.
- Здравствуйте! Что будете заказывать? – спрашивает милая девушка, сразу подбежавшая ко мне. Она так сильно улыбается, что видны неровности в зубах.
- Доброе утро! – только хочу попросить кофе и порцию овсяной каши с фруктами, как замечаю вспышку. Ещё одна официантка старательно пыталась нас сфотографировать, пока я делала заказ. Игнорирую подобное поведение, хотя факт того, что кому-то нужны мои снимки, не радует.
Произношу название блюда и углубляюсь в учёбу, как только миловидная шатенка в фирменном переднике отходит от меня. Нужно написать огромное количество долгов по искусству и отправить сегодня до вечера, иначе неаттестация по предмету обеспечена.
За подробным описанием картин семнадцатого века, не замечаю, как на соседний табурет кто-то садится.
- Иногда я начинаю задумываться, спишь ли ты вообще? – вместо приветствия, произносит Женя и жестом подзывает официантку. – Хотелось бы верить, что ты только пришла, но судя по трём страницам А4, написанных от руки, ты тут давно.
- Не думала, что мои друзья подрабатывают Шерлоками в свободное время, - честно признаюсь я и отрываюсь от рукописей. – Сколько времени?
- Полдевятого, - быстро отвечает Кувшинов и просит девушку принести чай и яичницу. Пока парень делает заказ, оглядываю его, отмечая, что свободная белая рубашка и чёрные, с рваными коленками, джинсы очень идут блондину. – Что пишешь?
- Искусство. Наша школа ввела его вместо уроков рисования, - сразу объясняю я, в ответ на удивлённый взгляд друга. Хочу сделать глоток кофе, но в руке оказывается пустая чашка. – Подожди минуту, пожалуйста.
Иду к кассе, чтобы заказать ещё стакан. Официантка опять странно улыбается, пока её коллега пытается сфотографировать и меня, и Женю одновременно.
- Тут ошибка, - говорит фотограф, как только я возвращаюсь за стол. Пододвигаю ближе доклад, стараясь не задеть только что принесённый завтрак для блондина. – Суета сует – это не отдельное направление живописи Vanitas. Это его второе название, то есть это одно и тоже.
- Кто ты? – в театральном ужасе спрашиваю я, но всё же зачёркиваю несколько строчек. – Ты так любишь живопись?
- Конечно, - словно это само собой разумеющееся, отвечает Кувшинов и откидывает чёлку назад. – В ней можно найти много идей для фотографий, да и, вообще, в искусстве. Особенно в архитектуре. Ты была в Третьяковской галерее?
- Нет или да. Не помню, - честно признаюсь я и мысленно завидую плотной пищи друга. – Я искусство так детально не изучала, но очень люблю картины конца девятнадцатого, начала двадцатого века, - произношу я, искренне надеясь, что фотограф не будет задавать лишних вопросов. Казаться глупой – не входит в мои планы.
- Кстати, - судя по насмешливому взгляду голубых глаз, парень всё понял. – Дипломную выставку перенесли на завтра, ты придёшь?
- Конечно! Я ведь обещала, или ты нашёл себе другую спутницу? – с улыбкой спрашиваю я, смеясь над тем, как забегал взгляд друга.
- Нет! Просто, я не успел предупредить тебя заранее, вот теперь и стыдно перед тобой, - оправдывается Женя.
- Не волнуйся так. Где будет проходить мероприятие и какой дресс-код? – дабы перевести тему, уточняю я. Кувшинов благодарно улыбается.
- Адрес отправлю тебе сообщением. Одень лучше какое-нибудь платье или это… ну как оно! Я не разбираюсь! – капризно воскликнул блондин и встал со стула. – Ты поняла. Ладно, мне пора. Нужно ещё в галерею заехать и проверить, как развесили фотографии, - объяснял Кувшинов, на ходу запихивая в себя большой кусок яичницы и обматывая вокруг головы объёмный шарф. Невольно посмеиваюсь над чересчур серьёзным лицом парня, который из-за вязаной шапки смахивал на милого котёнка. – Они в прошлый раз повесили снимок ночного города вверх ногами!
- Ужасно! – в тон ему восклицаю я, но не могу сдержать улыбки. Словив театрально-рассерженный взгляд, добавляю. – Ладно-ладно! Это действительно важно!
- Вот именно. Тогда, вечером нужно отправить тебе сообщение, - сам с собой рассуждал парень, одновременно с этим застёгивая куртку. – Я побежал, если что звони!
Не успеваю даже пожелать удачи, как фотограф быстрее света вылетает из кофейни. Через несколько секунд сразу подошла девушка, чтобы забрать пустые тарелки. Прошу у официантки счёт и, расплатившись, тоже иду на улицу.
Почти девять часов утра, холод, танцев сегодня нет. Кира Викторовна вчера вечером отправила сообщение, с уведомлением о сегодняшней тренировке в зале. Похоже, она хочет поработать над растяжкой.
Поняв, что заняться особо нечем, достаю телефон и набираю номер подруги, который с недавних пор получил метку «важный».
- Ника? Ты чего так рано? – спрашивает сонная Лаврентьева, сразу после того, как берёт трубку.
- Не спится. У меня завтра одно мероприятие, а надеть нечего, может, поможешь? – судя по шуму и невнятным крикам Яковлева, девушка начала быстро собираться.
- Конечно! Встретимся в торговом центре, через сорок минут. Я успею, - обещает блондинка и скидывает вызов.
Невольно усмехаюсь такой инициативе. Что-что, а дважды просить эту особу сходить на шоппинг не нужно. Бьюсь об заклад, что Лиза уже подняла Лёшу и теперь просит взять его машину.
Спокойным шагом направляюсь к автобусной остановке. Стайка идущих навстречу школьниц одаривает меня странными взглядами. Как только мы разошлись, я ещё минуты три чувствую на себе чужое внимание. Сильнее натягиваю шапку и прячу лицо в шарфе, дабы избавиться от этого ощущения.
Пятнадцать минут на маршрутке, и я выхожу около большого зеркального здания. Из-за плохой погоды и частых осадков стеклянные стены были сильно испачканы. Быстро прохожу через автоматические двери, оказываясь в тепле.
Множество манекенов смотрит на меня, с витрин бутиков, пока я иду к ларьку с кофе. Невысокая девушка за стойкой с натянутой улыбкой вглядывается в моё лицо, из-за чего я начинаю чувствовать себя крайне неловко. Нервно поправляю волосы, надеясь спрятаться за ними, но не выходит.
Быстро положив около кассы бумажную купюру, забираю высокий стакан лимонного чая. Да, я всё же прислушалась к наставлениям Киры Викторовны и максимально исключила кофеин из своего рациона. Даётся это крайне тяжело, но что не сделаешь ради соревнований.
Мягкое кресло на фуд-корте принимает меня в свои объятия ровно до прихода Лизы. Блондинка, в шикарном классическом пальто и очках, проходит через автоматические двери и останавливается, оглядывая помещение. Выглядит она, как одна из инстаграм моделей, на которых я часто подписываюсь. Через секунду, к ней подходит второй стройный силуэт в точно таком же пальто. Яковлев всё же вернулся к своему привычному стилю, из-за чего сейчас идеально гармонировал с образом Лаврентьевой.
Подойдя к девушке, Лёша галантно подставляет свой локоть и, дождавшись, что светловолосая за него зацепится, идёт прямиком ко мне. Это настолько красивая картина, что многие посетители ТЦ просто останавливаются и смотрят вслед модной парочке.
- Я не припомню, чтобы здесь проводили фотоссесию на обложку журнала, - сразу говорю я. Лиза сразу расплывается в очаровательной улыбке, которую обрамляет нижняя грань солнцезащитных очков. Даже это у неё получается сделать красиво!
- У них денег не хватит, чтобы я снимался для их обложек, - сразу отвечает Яковлев и поворачивается к Лизе. – Как освободитесь – набери. Я вас заберу, - и целует в щёку. От такого проявления заботы становится так тепло на душе, но мозг сразу же вспоминает о Рите. А с ней он так же нежен?
- Ну что? – спрашивает Лаврентьева и плавным движением руки поднимает очки на лоб, небрежно задев локоны. – У нас мало времени, поэтому пойдём!
Ох, меня пугает такой настрой.