Глава восемнадцатая
Милый интерьер кафе менялся с каждым нашим приходом. Официанты, в перерывах от работы, развешивали мишуру и гирлянды, которые радовали глаз.
Ах, да. Знаете, что такое «напряжённая обстановка»? Если вы никогда не сидели за одним столом, вместе с лучшим другом (не отличающимся покладистым характером) и новым знакомым (проявляющим к Вам симпатию), то Вы не знаете, что это. Воздух можно было резать и раскладывать по блюдцам – настолько тяжёлую атмосферу излучали эти двое.
- Ты что будешь? – мило спросил Женя, чем заслужил убивающий взгляд со стороны Егора. Хорошо, хоть мы сидели на стульях, а не диванчиках, иначе тут, с лёгкостью, могла начаться драка.
- Курицу «Тереяки» с лапшой, - произнесла я давно заученное название и перелистнула меню на блок напитков. Пить чай не хотелось (в гостинице только он и есть), поэтому заказываю огромный стакан апельсинового сока, с довольным лицом оглядывая друзей.
- Может, десерт? – игриво уточнил Кувшинов и поиграл бровями. Никогда не могла так делать.
Лаврентьев с громким вздохом встал и ушёл в сторону кассы. Похоже, поведение фотографа его знатно взбесило. Даже не пойду следом: так за последнее время устала разбираться в чужих делах и проблемах, что на себя совсем не осталось сил.
- Нет, перед соревнованиями только овощи и мясо! И так в группе я одна из самых крупных, - грустно подытожила я, устало положив подбородок на сложенные руки.
- Не обращай внимания, они все низкие, вот и всё, - отмахнулся Женя, собирая в аккуратную стопочку, на краю стола, меню. – Это как кролику и жирафу соревноваться в весе. Каким бы не был толстым первый, и каким бы ни был худым второй, они никогда не смогут весить одинаково.
- Меня ещё никто и никогда не сравнивал с жирафом-анорексичкой и жирным кроликом, одновременно, - прямо сказала я свои мысли и уставилась в точку на стене. – Даже не представляю, что хуже.
Оправдаться внезапно смутившемуся Кувшинову не дал Егор, который с громким стуком поставил прямо передо мной тарелку, с огромным куском торта. Мягкий бисквит и крем, из горького шоколада. Зараза, знает, что я люблю!
- В твоём случае, никогда не надо спрашивать, нужно просто принести еду, - объяснил довольный Лаврентьев и подал маленькую десертную вилку.
- Диета, - строго сказала я и отодвинула от себя сладость. – Яковлев надорвётся меня поднимать.
Ой, зря я упомянула Лёшу. Глаза друга опасно сузились и начали медленно наполняться злобой, которую баскетболист умело скрыл. Отломив вилкой маленький кусок торта, парень почти вплотную поднёс его к моим губам.
- Мне без разницы на твою диету. Я тебе говорю, что ты худая и красивая, поэтому ешь, - с напором произнёс Егор, а я расширила глаза от удивления. Это он мне комплимент сделал?
Заметив, что никаких действий с моей стороны не последовало, брюнет устало вздохнул и со взглядом кота из «Шрека» добавил:
- Один кусочек. Только один.
Сдаюсь и съедаю. Сладкие коржи, пропитанный горьковато-терпким кремом, просто сводит с ума, растворяясь на языке. Тонкий слой безе хрустит на зубах, хотя, готова поклясться, он не больше пяти миллиметров. Гордый Егор лишь весело усмехнулся, когда я отобрала у него вилку и десерт.
Весь обед Женя сидел молча. Оператор решил не вмешиваться в разговор и тихо ковырял свои роллы, изредка поглядывая то на часы, то в окно. В глубине души, совесть кричала, нет, молила, чтобы я обратилась к нему, с каким-нибудь глупым советом и втянула в разговор, но эмоциональная дыра, появившаяся от вранья Лёши, требовала, чтобы я, наконец, обратила внимание на себя. Да, это эгоистично. Да, неблагодарно, но я тоже человек.
Последние несколько дней вымотали посильнее любых тренировок, хоть и морально. Если путь к исцелению – обычный разговор с Лаврентьевым, который всеми силами пытался меня развеселить, то я буду сидеть, перед ним, и пытаться не смеяться громко, даже если придётся игнорировать грустный вид Кувшинова. В конце концов, все мы взрослые люди. Захочет Женя поговорить с нами – пусть, никто не против. Если не будет – его право.
Доев и расплатившись, выходим на улицу, где фотограф извиняется и, пожелав удачного дня, быстро уходит. Кошки на душе неприятно скребут, но я чувствую себя лучше. Каким бы человек не был приятным наедине, «тащить» его в компании – не очень комфортно.
- Куда пойдём? – улыбаясь во всем тридцать два зуба, спросил Егор.
- Неужели, тебя так обрадовал уход Жени? – спросила я, когда огромная рука обняла меня за плечи и притянула к себе. – Если бы не холод, то ты сейчас поцеловал бы асфальт.
- Конечно-конечно! – ответил спортсмен, но ладонь не убрал. Это даже приятно. Мысленно даю себе сильную оплеуху за такие рассуждения. – Так, куда хочешь?
- В два у меня тренировка по вальсу, - напоминаю я, но заметив, как изменилось лицо друга, поспешно добавляю. – Давай, вечером?
- Уговорила, - соглашается Егор и целует меня в шапку. Вот тут уже не сдерживаюсь и бью его по рёбрам. – За что?
- За всё хорошее!