Часть 3
Быстро взбежав по лестнице на второй этаж, Чуя влетел в их с Мори спальню и, громко хлопнув дверью, принялся зло мерить шагами комнату.
Картина, увиденная им внизу, шокировала парня и разозлила, хотя Чуя и сам не до конца понимал, что именно во всей этой ситуации его так сильно бесит. Накахара пытался разобраться в себе и понять, что это было и почему в груди что-то неприятно кольнуло, когда он увидел, как Дазай трахает Акутагаву. Чуя мысленно пытался убедить себя в том, что злится из-за хамского поведения Дазая.
«Да как он посмел?! — говорил про себя парень. — Выебал прислугу прямо у меня на глазах, совершенно ничего не стесняясь и не смущаясь. Совсем стыд потерял ублюдок! А ещё этот его высокомерный и снисходительный взгляд, которым он часто на меня смотрит. Ненавижу его, упырь! Но агрегат у него впечатляющий, аж дрожь пробирает, когда вспоминаю; и тело красивое: стройное с отлично развитой мускулатурой, без единой лишней жиринки, пресс кубиками, как у спортсмена. Интересно, Дазай где-то занимается в спортзале? Какое же красивое тело, — Чуя перестал ходить по комнате взад-вперёд, а остановился у окна, задумчиво глядя на улицу. — У Мори, конечно, тоже красивое тело, но не настолько».
Перед глазами Чуи вновь предстала развратная картина, которую он сегодня наблюдал в гостиной, однако вместо Акутагавы на диване почему-то видел себя, и это он двигал бёдрами навстречу яростным толчкам Дазая, обхватив его ногами за талию, и громко постанывал, выгибаясь под альфой и насаживаясь на его огромный член.
От всех этих мыслей, Чую бросило в жар, сердце в груди заколотилось быстрее, а дыхание сбилось, внизу живота начало разливаться приятное тепло, а трусы помокрели, так как анус начал обильно выделять смазку, от чрезмерного возбуждения.
Накахара мотнул головой, пытаясь сбросить с себя наваждение и прогнать пошлые картинки обнажённого Дазая, трахающего его, из своего сознания.
— Какого чёрта?! — выругался Чуя, снова мотнув головой. — О чём это я думаю? Нет, нет, я вовсе не хочу этого урода. Да мне плевать на него, пусть трахает прислугу. Ненавижу!
Возбуждение, так неожиданно нахлынувшее на омегу, не желало его оставлять, и Чуя решил избавиться от него, приняв прохладный душ, что он и сделал. Однако и принятие водных процедур не слишком помогло, потому что Чуя не мог выбросить обнажённого Дазая из головы.
Выйдя из душа, Чуя открыл шкаф-купе и, отыскав в нём продолговатую коробку, извлёк из неё вибратор. Удобно устроившись в постели, Накахара раздвинул ноги и приставил к дырке искусственный член, постепенно вводя его во всё ещё истекающий анус, не в силах отогнать назойливое видение высокого, стройного обнажённого парня с каштановыми волосами. Решив не переживать сейчас по этому поводу, Чуя прикрыл глаза и позволил видению предстать перед мысленным взором во всей красе. Накахара вспомнил, как коснулся всё ещё не опавшего после секса с Акутагавой горячего и твёрдого члена Дазая, когда тот положил на него руку Чуи, и непроизвольно застонал, вводя вибратор глубже и включая среднюю скорость...
***
— Осаму, — поприветствовал Мори сына, входя в гостиную, тот расслабленно откинулся на спинку дивана, отпивая несколько глотков виски из стакана. — Как добрался?
— Прекрасно, отец, — повернув голову к Мори, проговорил Дазай и снова отпил из стакана. — Выпьешь со мной?
— Конечно, — альфа кивнул и, подойдя к минибару, плеснул в стакан коричневую жидкость из бутылки, бросив туда несколько кубиков льда.
Подойдя к дивану, Мори уселся рядом с сыном, делая несколько глотков спиртного.
— Как твоя учёба? — задал вопрос Огай.
— Ты же знаешь, — Дазай улыбнулся. — В университет звонишь моим профессорам чаще, чем мне.
— Ну да, — Мори тоже улыбнулся. — Любой отец хочет для своего чада только добра, поэтому приходится контролировать.
— Как дела на работе? — скорее, из вежливости, чем из-за того, что его действительно интересовал этот вопрос, спросил Осаму.
— Всё, как обычно: пациенты, операции, по большей части, удачные.
— По большей части? — осведомился Дазай.
— Ну, да, — ответил Мори. — У меня хоть и огромный опыт работы, но не всех пациентов удаётся спасти, особенно, если присутствует запущенная болезнь.
— Понимаю, — Осаму кивнул и снова отпил из стакана немного виски.
— Ты Чую видел сегодня? — спросил Огай.
— Конечно, — ответил Дазай. — Но ты же знаешь, как он меня ненавидит, наверное, закрылся в вашей спальне, чтобы даже случайно не столкнуться со мной, — Осаму усмехнулся, а Мори сказал:
— Ты ведь сам провоцируешь его постоянно. Когда ты уже поймёшь, что такими методами не добьёшься цели?
— Какой ещё цели?
— Тебе не удастся нас поссорить. Не понимаю, Осаму, почему ты ведёшь себя, как капризный ребёнок? Тебе двадцать два года, пора бы уже поумнеть. Что за детская ревность?
— Да с чего ты взял, что это ревность? — Дазай удивлённо приподнял левую бровь. — Меня просто раздражает тот факт, что ты привёл в дом дворнягу без роду и племени, к тому же ещё моего одногодку — омегу не слишком тяжёлого поведения.
— Дазай, хватит! — оборвал сына Мори, гневно сверкнув на него глазами. — Я больше не желаю этого слушать!
— А ты бы лучше послушал! — взвился Осаму, вставая с дивана и подходя к столу, ставя на него пустой стакан. — Как ты не поймёшь, что ему нужны от тебя только деньги?
— Это не так. Чуя любит меня, а я люблю его.
— Как же ты ошибаешься на его счёт, — Дазай покачал головой и добавил: — Думаешь, он вышел бы за тебя, если бы ты был беден? Ты ему в отцы годишься. Когда-нибудь ты поймёшь, что я был прав, а твой Чуя просто обычная шлюха.
— Замолчи! — почти прорычал Мори. — Если ты продолжишь в том же духе и будешь по-прежнему относиться к моему мужу без должного уважения, я заблокирую твои счета. Посмотрим тогда, что нужно тебе от меня на самом деле.
Дазай ничего не ответил, лишь одарил отца холодным взглядом и покинул гостиную, направившись на улицу.
Мори залпом допил виски из стакана и, подойдя к бару, снова наполнил стакан, почувствовав чьё-то прикосновение к своему плечу сзади.
— Чуя, — проговорил Огай, разворачиваясь лицом к мужу. — Ты всё слышал?
— Да, — Накахара кивнул, затем добавил: — Я надеюсь, ты не думаешь, что в его словах есть какая-то доля правды?
Мори молчал, а Чуя неотрывно смотрел в его глаза, ожидая ответа, наконец, Мори проговорил:
— Дазай переходит границы дозволенного. Если он не прекратит, придётся применить к нему жёсткие меры.
— Мне кажется, что ты сейчас слишком расстроен и хочу, чтобы ты знал, что я с тобой не из-за денег.
— Я знаю, — Мори чмокнул Чую в губы, а тот приобнял его за талию, прижавшись к нему всем телом.
Огай зарылся пальцами в рыжие волосы и чмокнул Чую в макушку.
— Завтра я должен лететь в Осаку в командировку, — произнёс Огай. — Там собирают консилиум из лучших хирургов страны, а также придётся провести несколько семинаров в больнице для молодых специалистов.
— Надолго ты уезжаешь? — спросил Чуя, посмотрев мужу в глаза.
— Недели на две, — ответил Огай.
— А можно с тобой? — неожиданно послышался голос Дазая. Тот, как ни в чём не бывало, будто и не было несколько минут назад ссоры между ним и отцом, прошёл в гостиную, широко улыбаясь. — Извини, я был не прав. Мы с тобой очень редко видимся, и мне хочется, наконец, найти с тобой общий язык.
Чуя зло зыркнул на Дазая глазами, так как сам хотел просить Мори о том, чтобы он взял его с собой, но ехать вместе с Дазаем, у Чуи желания не было.
— Ладно, — протянул Мори. — Поехали. Только предупреждаю, что целыми днями меня не будет.
— Поброжу по окрестностям, осмотрю город. Я в Осаке не был, как-то не довелось.
— Тогда будь готов к восьми утра, — сказал Огай.
— Хорошо, — кивнул Осаму, наливая виски в стакан.
— Не налягай на спиртное.
— Это последний, — заверил Мори Осаму, делая несколько глотков из стакана.
— Чуя, может, сходим в ресторан? — предложил Мори.
— Почему бы и нет? — ответил тот.
— Тогда иди, собирайся.
Накахара кивнул и направился к лестнице, а когда вернулся обратно, был неприятно удивлён тем, что Дазай уговорил отца взять его собой.
— Я с ним никуда не пойду! — заупрямился Чуя.
— Чуя, иногда нужно идти на компромиссы, — произнёс Осаму, улыбаясь.
— И в чём компромисс? Я не желаю видеть твою рожу после всего, что было сегодня.
— А что было сегодня? — невинно спросил Осаму.
— Действительно, — поддержал его Огай. — Что было сегодня? Или я чего-то не знаю?
— Этот урод, — начал распаляться Чуя, снова вспоминая о том, как Дазай трахал Акутагаву в гостиной, а потом заставил его трогать свой член. — Совсем охренел.
— И почему это я охренел? — всё так же невинно спросил Осаму.
— Ты ещё смеешь спрашивать, мразь!
— Так, прекратили, — оборвал парней Мори. — Давай, Чуя, объясни, что ты имеешь в виду?
— Ничего, — буркнул Накахара и попытался взять себя в руки: не рассказывать же мужу правду обо всём, что утворил сегодня его сынок. Мори мог не так всё понять, хотя как понять себя, Чуя и сам не знал и пытался разобраться в том, что ощущает после произошедшего. Его раздирали противоречивые чувства, а ещё в присутствии Дазая разбирала злость, однако она была привычным делом, но вот, когда что-то ёкало в груди, и сердце начинало биться быстрее, а в животе порхали какие-то странные бабочки и разливалось ощущение приятной неги даже от мыслей о Дазае — Чую это начинало очень сильно беспокоить. — Твой сын высокомерный ублюдок. Когда я его вижу, просто готов придушить за дрянной язык.
— Понятно, — Мори тяжело вздохнул. — Вы как всегда. Ладно, Дазай, найди себе другое занятие на вечер, не хочу, чтобы вы с Чуей грызлись в ресторане.
— Ну и ладно, — Дазай улыбнулся и заговорщически подмигнул Чуе. — Конечно, я найду себе занятие на вечер, примерно такое, как уже находил пару часов назад в этой же комнате на диване.
Отчего-то Накахару разозлили слова Осаму, ведь он понял, что тот имеет ввиду и не сомневался, что, как только они с Мори уйдут, Дазай позовёт Акутагаву, а о том, что произойдёт между ними дальше, Чуе даже думать не хотелось. Однако не так легко оказалось отогнать от себя пошлую картину того, как Дазай втрахивает Акутагаву в диван, берёт его на кухонном столе или в ванной в душевой кабинке.
— О чём ты? — словно сквозь толщу воды донёсся до Чуи голос Мори.
— Да так, ни о чём, — ответил ему Дазай. — Сидел тут на диване, пил виски, потом сам не заметил, как задремал.
— Чуя, — позвал Мори, заметив отрешённый вид своего мужа, его взгляд был каким-то пустым, он смотрел в одну точку и даже не сразу услышал Огая. — Чуя, — повторил тот.
— А? — Накахара, выйдя из задумчивости, посмотрел на Мори.
— Что с тобой? Ты словно в облаках витаешь.
— Прости, — пробормотал парень, заметив довольную улыбку Дазая. — Я просто задумался.
— О чём?
— О твоём отъезде и о том, чем буду заниматься в твоё отсутствие.
— Ну и что, что-нибудь придумал?
— Пока нет.
— Хочешь, поехали с нами, — предложил Мори.
— Нет, спасибо. Я с ним никуда не поеду, — Чуя кивнул на Дазая, вновь замечая довольную улыбку, расползающуюся по его лицу, и Накахаре до жути захотелось в этот момент стереть её с лица пасынка, однако он сдержался и вместо этого направился к выходу из дома.
***
Вечер в ресторане проходил неплохо, но иногда Чуя всё же возвращался мыслями к Дазаю и представлял, чем он сейчас занимается, оставшись дома наедине со своим любовником. Накахара совершенно не понимал, что с ним происходит и почему мысли об этом его так сильно злят.
«Нет, я не ревную, — мысленно говорил себе Чуя. — Да с чего мне ревновать? У нас ничего не было, да и быть не может. Дазай — сын моего мужа, к тому же он просто мразь. Связаться с таким и всё потерять? Нет уж, спасибо. Но почему я всё время думаю о нём? Раньше мы только ругались, но он не приставал ко мне так нагло, как сегодня. Неужели мне нравится этот чёртов ублюдок, и я его хочу? Нет, он мне не может нравится. Наверное, сегодня я был просто перевозбуждён, почти как во время течки, нет, меньше, но всё же... Такие моменты бывают в жизни каждого омеги. Если бы Мори был рядом, всё было бы иначе. Хорошо, что Дазай уезжает с ним. Не представляю, как бы я выдержал его две недели в отсутствие Мори».
— Чуя, — услышал Накахара голос Огая. — О чём ты всё время думаешь? Что-то произошло?
— Я же уже говорил. Я не хочу расставаться с тобой так надолго.
— Поехали со мной, — снова предложил Мори, накрывая руку Чуи своей ладонью.
— Я поеду, если ты оставишь своего сына дома.
— Я не могу, — произнёс Огай. — В последние годы мы отдалились с Осаму друг от друга, и я хотел бы найти с ним общий язык.
— Я понимаю, — кивнул Чуя. — Надеюсь, у вас получится.
— И чем будешь заниматься две недели? — поинтересовался Мори, поглаживая Чую по руке.
— Загружу себя тренировками, а то расслабился в последние несколько месяцев: всего пару раз посещал спортзал.
— Хорошая мысль, только не переусердствуй. К тому же, не забывай, что у тебя скоро начнётся течка.
— Точно, и тебя не будет рядом. Придётся сидеть на таблетках.
— Ладно, не страшно. Приеду — оторвёмся по полной программе.
— А давай сейчас оторвёмся, — предложил Чуя. — Поехали домой.
— Поехали, — кивнул Мори, бросая деньги за заказ на стол и вставая со стула.
Выйдя из ресторана, супруги расположились на заднем сиденье автомобиля, сказав водителю ехать домой. Когда прибыли на минку, Мори отпустил водителя и вошёл в дом вслед за Чуей.
— Акутагава! — позвал последний, однако тот не ответил и не пришёл на зов. — Где его постоянно носит? Вечно где-то слоняется без дела, ещё и не приходит, когда зовёшь.
Чуя посмотрел на Мори и добавил:
— Нахрена нам совершенно бесполезный и ленивый слуга? Давай наймём кого-то другого.
— Да зачем он тебе понадобился? — поинтересовался Огай, снимая в прихожей обувь.
— Хотел, чтобы вина принёс в нашу спальню.
— А что самому тяжело? Минибар рядом.
— Если я буду всё делать сам, зачем нам кому-то платить?
— Да спит он уже, наверное, поздно же. Иди, я сам принесу.
— Хорошо, — Чуя кивнул и поднялся по ступенькам наверх, однако не вошёл в их с Мори спальню, а прошёл дальше по коридору, останавливаясь возле комнаты Дазая. Приложив ухо к двери, Чуя услышал доносившиеся оттуда стоны и скрипы кровати, сразу же поняв, где слуга и почему он не пришёл на зов.
— Ублюдок! — выругался Чуя, имея ввиду Дазая, и быстрым шагом направился в их с Мори комнату.
Через минуту в спальню вошёл Огай, держа в руках бутылку вина и два бокала. Разлив вино по бокалам, Мори протянул один из них Чуе и сделал глоток из своего, присаживаясь на кровать. Накахара присел рядом и пригубил вино, затем, поморщившись, сказал:
— Пить вино без шоколада или фруктов — это извращение. Где этот чёртов слуга? Я хочу фруктов.
— Сейчас позвоню ему, — произнёс Огай и набрал номер Акутагавы. Спустя минуту Рюноске ответил на звонок, и Мори строго произнёс: — Акутагава, где тебя носит, что дозваться невозможно? Принеси в нашу с Чуей спальню фрукты и шоколад.
— Одну минуту, Мори-сан, — послышалось из трубки, и Огай сбросил вызов.
Прошло минут пять, затем десять, а Акутагавы всё не было. Чуя поднялся с кровати, раздражённо бросив:
— Да сколько мне ещё ждать фрукты? Где этот лентяй? — Конечно, Чуя знал где он и предполагал, что после звонка Мори, они не скоро дождутся Акутагаву, так как сцепка могла длиться до получаса. Однако Чуя твёрдо для себя решил, что любым способом добьётся увольнения Рюноске.
Наконец, в дверь постучали, и Мори сказал:
— Войдите.
В комнату вошёл Акутагава (с момента звонка ему Мори прошло двадцать минут) держа в руках поднос с разнообразными фруктами и плиткой шоколада. Чуя подошёл к Рюноске, зло сверкнув на него глазами, и прошипел:
— Где тебя носит, лентяй?
— Простите, Чуя-сан, — произнёс тот. — Но когда Мори-сан позвонил, я спал. Пока оделся и умылся прошло какое-то время.
— Спал? — Чуя вздёрнул подбородок вверх, с насмешкой посмотрев на Акутагаву. — Интересно, где и с кем? Ведь в твоей комнате тебя не было. Ты не просто лентяй, ты ещё и лживый ублюдок.
Акутагава, не зная что сказать в своё оправдание, так как предполагал, что если Чуя расскажет Мори о том, что он спит с его сыном, то его тут же уволят, пробормотал:
— Простите, Накахара-сан, меня не было в особняке. Мой брат попал в неприятности, пришлось ехать, вызволять его из полицейского участка.
— Ага, конечно, — не унимался Чуя. — Знаю я к какому брату ты ездил.
— Ладно, Чуя, успокойся, — произнёс Мори, поднимаясь с кровати и подходя к мужу. — Не стоит портить себе и мне вечер из-за ерунды.
— Ерунды? Эта ерунда повторяется изо дня в день!
— Не преувеличивай, — Мори взял Чую за руку и утянул на кровать, посадив рядом с собой. — Акутагава всегда был исполнительным работником.
— Тебя дома никогда не бывает, откуда тебе знать? Меня раздражает этот лентяй, я хочу, чтобы ты его уволил и нанял нормального слугу.
— Успокойся, — Мори чмокнул Чую в щёку. — Когда вернусь, уволю, сейчас у меня нет времени искать кого-то на его место, а взять первого встречного я не могу.
— Ладно, — Чуя примирительно улыбнулся, а затем перевёл взгляд на Акутагаву, пренебрежительно бросив: — Ты ещё здесь? Ставь поднос и убирайся!
Акутагава поставил поднос на небольшой столик, стоявший у окна, и поспешил покинуть комнату, услышав слова Огая, прежде, чем закрыл за собой дверь:
— Чуя, что на тебя сегодня нашло? Ты ведёшь себя странно, такое поведение несвойственно для тебя.
— Ничего на меня не нашло. Просто я сегодня раздражён.
— Это заметно. Ладно, давай вино пить.
— Что-то мне перехотелось, — произнёс Чуя, потянув Мори на себя и целуя его в губы. — Давай потом.