16 глава
Гермиона с широкой улыбкой на лице наблюдала за тем, как сидящий рядом с ней зельевар берет в рот первый кусочек ее пирога. Он прикрывает глаза и начинает медленно жевать, стараясь распробовать его как можно лучше, словно пытался на вкус определить все составляющие этого пирога вплоть до высоты дерева, с которого собирали какао-бобы. Девушка засмеялась. Мужчина проглотил пирог и с изогнутой в удивлении бровью посмотрел на волшебницу.
-Я так смешно ем?
-Аха! Нет! Просто... Просто! Вы так сосредоточены на этом, что даже смешно!
-Я просто хочу получше распробовать. В этом нет ничего такого. К тому же, этот пирог намного вкуснее того, что вы заставили меня съесть в первый раз.
-Ну, сейчас же я вас не заставляю!
-И не надо. Меня и так все устраивает.
-Я рада, что вам понравилось
-Ты подумала, что мне может не понравится то, что ты приготовила? – усмехнулся зельевар и взял руку волшебницы в свою, коснувшись губами тыльной стороны ладони. – Ты оскорбляешь меня...
-Прости, Северус...
Гриффиндорка улыбнулась и наклонилась, чтобы коснуться своим лбом лба мужчины. Прикрыв глаза, она вздохнула, наслаждаясь столь близким теплом. Если бы ей сказали несколько лет назад, что она будет праздновать Рождество в объятиях страшнейшего профессора Хогвартса и кормить его шоколадным пирогом, она бы покрутила у виска и отправила психа в клинику Святого Мунго. Но не сейчас... Сейчас она наслаждалась каждым медленным прикосновением к ее плечу. Прислушивалась к слегка ускоренному биению его сердца, хотя снаружи он казался невозмутимым и спокойнее самого ленивого кота. Брюнет положил свою голову на макушку волшебницы и слегка потерся об ее волосы щекой.
-Хочешь открыть свой подарок? Или будет ждать еще десять минут?
Грейнджер дернулась, уставившись на мужчину. Она раскрыла в удивлении рот, когда мужчина звонко рассмеялся. Что ни говори, а делать это он стал намного чаще.
-Неужели ты подумала, что я оставлю тебя в Рождество без подарка?
-То, что ты позволил провести праздник с тобой – уже подарок! – воскликнула волшебница. – Я не думала, что ты мог подготовить что-то еще!
-Значит, у меня получилось тебя удивить.
Снейп щелкнул пальцами, и перед Гермионой появилась та самая коробка, которую он прятал под кроватью. Гриффиндорка еще раз посмотрела на мужчину и неуверенно взяла коробку. Развязав под пристальным взглядом мужчины бант и избавившись от упаковки, она взвизгнула, когда увидела, что внутри лежит. Волшебница широкими глазами смотрела на свернутый пергамент серебристого цвета, несколько кистей с белыми наконечниками, два пера такого же идеально белого, словно только что выпавший снег, цвета. Девушка дрожащей рукой взяла одно перо в руки, внимательно рассматривая его.
-Это же...
-Перья австралийского белого дракона. – утвердительно кивнул зельевар.
-Так их же невозможно достать! Эти перья даже опытные магические художники не могут достать!
-Ну, во-первых, я не художник, а во-вторых, в мире маглов можно найти все, включая довольно редкие магазины с такими вещичками.
-Се...Северус! Это лучший подарок, что только можно придумать! – на всю квартиру радостно крикнула волшебница и буквально повисла на шее мужчины, чуть ли не душа его. Поцеловав его в щеку, она снова засмеялась. – Лучший подарок!
-Только не задуши, мне еще студентов учить. И тебя, кстати...
Гермиона фыркнула и отцепилась от него, после чего, подмигнув, снова засмеялась.
-А у меня тоже есть для тебя подарок, Северус!
Боже, ей так нравилось называть его по имени. Каждый звук срывался с языка сладкой мятой. Главное – не привыкнуть. Зельевар изогнул бровь:
-Ты подготовила мне подарок?
-Неужели ты подумал, что я оставлю тебя в Рождество без подарка? – повторила она его более раннюю реплику и тоже щелкнула пальцами. В ее руках появилась небольшая коробочка в зеленой обертке. Она протянула подарок профессору. Мужчина взял его и аккуратно избавился от обертки. Внутри оказалась застежка для мантии в виде змеи, прямо как на гербе факультета слизерин.
-Застежка? – он улыбнулся и посмотрел в хитрые глаза волшебницы. Она замотала головой и взяла свободную руку мужчины в свою, поднося ее к застежке. Он слегка коснулся головы змеи кончиками пальцев. Сразу из змеи маленькими искрами вылетели два небольших прозрачных наушника.
-На каждом празднике вы сидели в стороне или старались не обращать внимания на кого бы то ни было. Однако... Я всегда замечала, что вы прислушивались к музыке. Стояли далеко, но по-прежнему вслушивались. Один раз я даже заметила, как вы прикрыли глаза. Мне показалось, что вы вздохнули с облегчением, словно погрузились в звуки с головой. Вы любите музыку.
Снейп улыбнулся, закрыв глаза.
-Вы действительно очень наблюдательны, мисс гриффиндорская Всезнайка. И как это работает?
-Очень просто. Я зачаровала магловский плеер, чтобы он принял форму застежки, а наушники теперь реагируют только на ваши прикосновения. Когда вы вставите их в уши, они будут почти незаметны на фоне вашей кожи. А из-за того, что у вас длинные волосы, их никто не заметит. Коснувшись головы змеи и подумав о какой-нибудь мелодии, вы сможете услышать ее. Это как собственная радиостанция в голове. Лишь выбираете музыку, а все остальное уже дело магии. Еще один плюс в том, что кроме вас ее никто не сможет слышать.
-О... Не ожидал такого от тебя, Гермиона. Но... Спасибо. Будет чем заняться, пока глупые студенты портят ингредиенты. – он усмехнулся.
-Гриффиндорцы вовсе не глупые!
-А с чего ты взяла, что я думаю о гриффиндорцах?
-Да у тебя на лице все написано!
-Ничего подобного!
-А вот и да!
-А вот и нет!
-Да!
-Нет!
-Да!
-Нет!
-Да!
Снейп фыркнул и, схватив Гермиона за руку, потянул на себя, закрывая ей рот поцелуем. Сперва волшебница вырывалась, чтобы показать свою обиду на его несогласие с ее мнением, но потом сама обняла его за шею. Коробки с подарками были оставлены в сторону, а в уши ударил звон волшебных часов, которые так же были явлены сюда всемогущим Дамблдором. Мужчина оторвался от девушки и прошептал:
-С Рождеством, Гермиона...
-С Рождеством, Северус...
Гриффиндорка и не заметила, как ее руки начали расстегивать рубашку зельевара и проводить по его крепкой, покрытой легкой порослью груди. Снейп снял рубашку и усмехнулся, заметив, как покраснела волшебница. Гермиона коснулась рукой его ключицы и провела вниз. Потом вернулась к плечу и очертила каждый мускул его рук. Все в Хогвартсе были уверены, что у него костлявое и уродливое тело. Мерлин! Как же они все ошибались! Он не был качком или хлюпиком, но на его теле не было и миллиграмма лишних мускулов. Его тело – это точная концентрация нужных мышц.
-Ты не пробовал играть в квиддич, Северус? Ты, наверное, стал бы одним из лучших.
-Играл, когда был студентом, но после одного случая бросил все это.
-Несчастного случая?
-Меня сшиб бладжер.
-Боже!
-Ничего сверхъестественного... Многих игроков сшибают бладжеры, но мне были дороги руки, поэтому я и бросил. – пояснил зельевар и щелкнул девушку по носу. – Разводишь ты меня на откровенности...
-В кои-то веки Грозу Подземелий сумели развести на подобное! Ты много болтаешь, Северус! – Гермиона обхватила шею мужчины руками и поцеловала.
Зельевар опустил руки на талию девушки и слегка провел по ее спине. Подцепил лямки ее легкого белого платья и спустили с плеч. Гриффиндорка вздрогнула, но позволила платью упасть вниз на бедра. Снейп изогнул губы в улыбке и коснулся большим пальцем затвердевшего соска, губами же прошелся по шее волшебницы, заставляя ту выгнуться дугой и слегка простонать.
-У тебя такая гладкая кожа, Гермиона... - прошептал мужчина. Его рука снова очертила аккуратную грудь девушки, спустилась вниз и, проникнув под сладки платья, коснулся заветного места. Девушка вновь вздрогнула и застонала, вцепившись в его плечи руками.
-Северус!
-Расслабься, Гермиона... Я не причиню тебе вреда.
Она кивнула и снова вздрогнула, ощущая, как длинные и ловкие пальцы мужчины вытворяют с ней просто невероятные вещи. Никогда она такого не чувствовала. Никогда с Роном она не чувствовала себя настолько женственной и желанной. Снейп целовал ее кожу медленно, осторожно, словно боялся пропустить и миллиметр или разбить ее, как хрустальную статуэтку. Рон же в их первый раз действовал грубо, несдержанно, удовлетворяя лишь себя и абсолютно забыв о том, что под ним не какая-либо кукла, а живая девушка, которая испытывает к нему чувства. Однако, через пару месяцев, Гермиона поняла, что никаких чувств не было. Был лишь банальный всплеск гормонов. Рон видел в ней только способ приятно провести время, но никогда не заботился о ней самой, хотя и твердил, что любит. Все сомнения на этот счет развеялись, когда он предложил взять временный перерыв в их отношениях. Гермиона не стала рвать и метать. Нет. Она знала, что у него есть другая, которая может удовлетворить его больше ее. Поэтому она просто промолчала.
-Гермиона...
Голос... Слишком нежный, чтобы принадлежать строгому профессору Снейпу, но это так. Это он ласкает ее. Он шепчет всевозможные нежные слова, покрывая ее шею и лицо поцелуями. Это его руки доставляют ей удовольствие. Это он забывает о себе и собственном дискомфорте только чтобы она была счастлива. Гриффиндорка поджала губы и сглотнула небольшой комок, когда по щеке стекла одинокая слезинка.
-Гермиона... Я что-то делаю не так? Мне остановиться?
Его руки уже не касались ее кожи. Грейнджер резко распахнула глаза и с испугом посмотрела на профессора. Нет. Неужели он подумал, что она плачет из-за того, что он делает что-то не так? Мерлин! Ей в жизни так хорошо не было! Гермиона схватила его за волосы и грубо притянула к себе, впиваясь в его раскрытый от удивления рот поцелуем.
-Северус, умоляю тебя... Не оставляй меня. Пожалуйста. – она хваталась за него, словно боялась, что ослабь она хватку – он исчезнет. Исчезнет, как и любой сладкий сон по утру, оставив лишь томные воспоминания.
Снейп все понял без объяснений. Он совершенно неосознанно заглянул в ее воспоминания, что она прокручивала минуту назад. Он понял, чего так боится гриффиндорка и почему так яростно сжимает его плечи. Почему дрожит в его объятиях. Почему целует его шею, словно извиняясь. Почему вообще с ним...
Страх. Она боится предательства. Нового предательства. Очередного дерзкого, невыносимого, разрываемого изнутри предательства. Когда хочется кричать и плакать. Бросаться со скалы в черное озеро на острые камни, на корм хищным рыбам и другим магическим созданиям, что населяют темную пучину. Найти предателя, обидчика и выдрать остатки его черного сердца из его груди голыми руками, окропить землю в ярко-красный цвет. А потом... Потом снова кричать от обиды, потому что эта смерть не восстановило твоей разбитой души. То же самое чувствовал он... Тринадцать лет назад... Когда держал безжизненное тело Лили на своих руках и проклинал весь свет. Тогда, когда еще во времена студенчества эта самая Лили предала его, растоптала, унизила, опустила ниже плинтуса и кратера земли. Больно. Страшно...
Он притягивает Гермиону к себе еще сильнее и сцеловывает с ее щек соленые струйки, чувствуя, как собственные, как он думал давно высохшие слезы, наворачиваются на глаза и невыносимо жгут. Волшебница ответила, извиваясь и стараясь быть к нему как можно ближе. Снейп опускает ее на мягкий ковер и нависает сверху, проводя руками по стройным ножкам волшебницы, пока ее ладонь ложиться на его ремень. Ближе. Сильнее. Нежнее... Гриффиндорка извивается от легкой боли, когда мужчина входит в нее медленным мягким движением, заполняя собой и вырывая из ее груди полу всхлип полу стон. Она обхватывает его торс своими длинными стройными ножками и снова извивается. Зельевар еле слышно рычит, сжимая одно рукой ковер, а другую переплетая пальцами с ладонью волшебницы.
-Северус... Северус... - имя мужчины со стоном срывалось с губ Гермионы с каждым его неспешным толчком. Она чувствовала его дрожь нетерпения, исходящий от него жар. Не такой... Он не такой, как Рон... Он костьми ляжет. Но доставит ей удовольствие, плюнув на себя. – Прошу, Северус... Сильнее...
Он уже не сдерживается. Пока ее ноготки пишут на его спине кровавые иероглифы, он прижимает ее к себе и движется быстро, но по-прежнему осторожно. Стоны и всхлипы смешиваются в одно, заглушаемое шумом с улиц, ударами фейерверков. Новым ударом волшебных часов.