Мафия

Чимин

— Господин, пора просыпаться, — послышался неуверенный голосок молодой девушки.

Каждый новый день начинается одинаково: проснувшись, я вижу уже готовую одежду и обувь — отлично; душ, завтрак, сборы на работу — и вот я готов. С детства меня приучили к порядку и к такому режиму. Сколько себя помню, мне всегда прислуживали юные и «невинные» девушки. Они делали все, лишь бы я был доволен, и я этим часто пользовался. Почему-то у меня никогда не было прислуги старше 25-28 лет. Это всегда были девушки с точеной фигурой. Даже няни выглядели как с обложки плейбоя.

Отец тем самым прививал мне отношение к слабому полу: учил меня ими пользоваться и не заводить с ними отношения. После ухода мамы он больше не видел в женщинах нечто ценное и хрупкое и наружу выплыли его алчные желания. С малых лет он дал мне понять, что мной никто заниматься не будет, и каким я вырасту, зависит только от меня. Но основные черты, по его мнению, он все же мне привил: отношение к женщине и к долгу перед кланом.

Я никогда не получал наказания, даже когда заслужил. Но я все не могу забыть тот случай, который сделал меня тем, кем я являюсь.

Мы с другом сбежали с клана, а нам, на тот момент, было по тринадцать — юная кровь только бурлила, искала приключения. Мой друг тоже был потомственным в семье, и мы, не думая о последствиях, просто проводили время вместе как лучшие друзья. Мы готовы были к тому, что нас в скором времени поймают и что мы разделим наказание. Мы знали, что нам не скрыться от глаз клана «BangTan».

И нас в скором времени нашли: привели в дом, где провели беседу, разъяснили, что хорошо, а что плохо. Я даже не заметил, как разговор перешел в давление и гнев с их стороны. Они повели нас в подвал, где и должно было случиться наказание. Мы уперлись руками об стенку и переглянулись, подбадривая легкой улыбкой как будто говоря друг другу: «Мы справимся». Но меня неожиданно отдернули, вложили в руку хлыст, и я посмотрел на него в недоумении. Командный голос приказал: «Бей». Я не хотел делать этого, сопротивлялся, но они только пригрозили, что если я не исполню этого, за целостность моего друга они не ручаются.

Я посмотрел на друга — сердце сжалось в груди. Ведь это я его надоумил на этот поступок, а получит только он, и от моих же рук. Но он только посмотрел на меня и сказал:

— Все в порядке. Не думай обо мне и делай, что должен.

И покорно повернул голову к стене, наклонив ее.

Мои руки дрожали, я не смел его ударить — моего ценного друга, брата. Но голос снова прикрикнул на меня, вырывая хлыст с моих рук и замахиваясь на спину парня. Я остановил его и принял участь палача.

Удар — и сердце дернулось. Я чувствовал, как друга пронзает боль, и от этого мне тоже было больно.

Удар — показалась кровь сквозь белоснежную рубашку, мое сердце продолжало сжиматься, и у меня перехватывало дыхание.

Удар — его спина в крови, и он на коленях шипит от боли. Я бросил хлыст и потянулся к нему, но меня отдернули и велели продолжать бить.

Та ночь показала мне, кто я, оставила шрам глубоко внутри. Я стал тем, кем должен был. Я стал таким, какой я есть теперь.

С тех пор я всегда присутствовал при наказаниях и меня часто принуждали самому наказывать своих друзей и товарищей. Во мне убивали человечность. Отец считал, что если с раннего детства будет показывать мне, что меня ждет за малейший проступок, я не буду совершать ошибок.

Иногда я вспоминаю времена, когда с нами жила мама. То время — единственные счастливые детские воспоминания. Она пыталась прищепить мне хоть немного человечности, пыталась вырастить другим. Но однажды она не выдержала в этом доме и сбежала. Знаю, отец долго искал ее, чтобы вернуть обратно и наказать за такой поступок, но так и не смог этого сделать. Я был зол на нее столько лет, а сейчас... Сейчас я надеюсь, что она где-то счастлива, и пусть без меня, но счастлива. Больше я ничего не желаю для нее. Надеюсь, она не вернется, потому что придется жестоко поплатиться за содеянное.

Отец оказался прав, так воспитывая меня. Моя невинная детская психика была разрушена лишь от наблюдения страданий других людей. Но вот одного отец не учел — из-за такого воспитания человечность полностью стерлась из моего подсознания. Мои мысли заняты только тем, что все принадлежит только мне, и я могу пользоваться людьми так, как считаю нужным. Меня не беспокоит совесть — ее просто нет во мне.

Я пользуюсь всеми, кто окружает меня, и это нормально, ведь они сами избрали такую роль в моей жизни: они пришли прислуживать, так пусть прислуживают так, как мне будет угодно. Когда я рядом, их мнения не существует. Они просто пешки в моей жизни. Они простой мусор: захотел и выбросил, захотел и покалечил, захотел и убил.

Еще с четырнадцати лет я понял, что эти «невинные» гувернантки сделают все, что будет мне угодно, лишь бы их не уволили. Поэтому еще с того времени частенько и довольно умело я залазил им под трусики, что, несомненно, нравилось им. Как только они надоедали мне, отец сразу же избавлялся от этих девиц и нанимал новых. Я уже не знаю, сколько их было в моей постели, а точнее, не в нее: они слишком грязные, не столько телом, сколько душой, и я не мог их допустить до своего личного пространства.

Вот и сегодня мне пора ехать на работу, но я же не могу поехать неудовлетворенным и потом срываться на всех подряд? Войдя в свою комнату, я увидел, как довольно симпатичная девушка застилает мою постель. Насколько я помню, она еще ничего приятного для меня не сделала. Она начала поправлять подушки, когда я подошел вплотную и присел на кровать.

— На Ра, скажи, как давно ты у нас работаешь? — поинтересовался я, проводя рукой по ее длинным и стройным ногам.

— Уже две недели, господин, — ее голос дрогнул, как только я прикоснулся к ней, но девушка не решилась убрать мою руку, а точнее, она не смела этого делать.

— Ты хорошо справляешься, — моя рука поднялась выше, задирая ее юбку.

— Спасибо, господин. Я буду еще усерднее стараться, — прошептала девушка, стараясь как можно быстрее закончить свою работу.

— Это ведь ты будишь меня по утрам? — поинтересовался я, и моя рука юркнула между ее бедер. Мне нравилось вот так играть с ними. Чувствовать, как возрастает желание в этих девушках, а потом заставлять молить взять их. Они все одинаковые и лишь одноразовые, которыми можно попользоваться и выкинуть, а на смену придет новая и такая же на все готовая.

— Да, господин, — ее лицо покрылось румянцем от моих действий.

Я поднялся с кровати и наклонился к уху девушки:

— Мне нравится слышать твой голос, когда просыпаюсь. Он такой милый, — по телу этой «невинности» прошла дрожь, и кожа вмиг стала гусиной. Отлично, я наигрался.

— Ну, мне пора, — ухмыльнувшись, я направился к двери. Итак, три, два, один.

— Господин! — и взволнованный голос девушки за спиной.

— Да, — изобразив непонимание на лице, я обернулся.

— Зачем Вы это делаете? — ее голос дрожал.

— Что именно? — все еще непонимание, но я сделал несколько шагов в ее сторону.

— Вы ведь не пытаетесь меня соблазнить? — она опустила голову, сжимая нижнюю часть юбки в кулак. А я подошел вплотную.

— А что, у меня получилось? — снова шепот, обжигающий ее нежную кожу на шее. Она молчала. Я лишь ухмыльнулся. Ничего нового. Моя рука скользнула между ее ног, и через ткань трусиков я ощутил, насколько она сейчас горячая и мокрая.

— Хм. Я так и думал. Ты быстро сдалась. Даже немного скучно, — она хотела было что-то возразить, но я заткнул ей рот поцелуем.

Я потянул ее за руку и прижал лицом к стенке, а сам же пристроился сзади. Одним движением я сорвал с нее нижнее белье, надел презерватив, и резко вошел в нее. Я услышал громкий стон, но не боли, как я думал. Не смотря на то, что у меня довольно большой, она получала лишь наслаждение. Как я и думал, очередная шлюха. Видимо, ее уже прилично раздолбали, раз даже в таких условиях и так с ходу она лишь стонет от наслаждения.

«Что ж, проверим», — подумал я и вышел из нее, а потом резко вошел в ее попку. Девушка всхлипнула, но не оттолкнула меня.

— Надо же, а здесь ты все еще девственница? — прошептал я ей на ушко. Потом я заметил слезы на ее глазах. — Если так больно, надо было оттолкнуть меня.

Она все так же молчала. Я быстро закончил свое дело, снял презерватив, поправил одежду и направился к двери.

— Приберешься здесь, — кинул я напоследок и подмигнул, закрывая за собой дверь.

Как же это скучно. Они все пойдут даже на секс со мной, лишь бы я не уволил их. Ничего нового, только скучная и однообразная жизнь.

Я уже ехал в офис, когда мой телефон внезапно завибрировал — отец. Интересно, что ему нужно.

— Да, отец, — ответил я.

— Здравствуй, сынок. Ты уже уехал на работу? — зачем то поинтересовался он.

— Да.

— Я довольно поздно завтракаю. Ну что ж. Вернись сегодня пораньше, нам нужно кое-что обсудить, — а вот это что-то новенькое.

— Хорошо, я буду рано. Что-то произошло? — поинтересовался я. Все же отец не так часто просит меня вернуться пораньше с работы.

— Нет, все в порядке. Это хорошие новости, — заверил меня он.

— Хорошо, до вечера, — и я отключился. Интересно, что же он хочет от меня.

Весь день у меня из головы не шел утренний звонок и я никак не мог сосредоточиться на работе. Что бы это могло значить? Что произошло? Я ведь ничего не натворил? Может...? Да нет! Она не могла вернуться. О чем я? Моя мать, наверное, уже и забыла обо мне. Ведь столько лет прошло.

Столько всего я прокрутил в голове за день. В итоге я решил побыстрее поехать домой и узнать, что же произошло, не изводя себя догадками.

— Отец, я вернулся, — поклон.

— О, здравствуй. Как прошел день? — отец похлопал меня по плечу и присел на диван. Я опустился рядом.

— Все в порядке. Что случилось? — мне не терпелось поскорее узнать все.

— Я-то думал, ты по мне соскучился, а ты прилетел с работы лишь из-за звонка. Я разочарован, сын. Хотя ты правильно поступаешь: дела клана всегда должны быть на первом месте.

— Так что Вы хотели мне сказать? — настаивал я на своем.

— Какой нетерпеливый. Сейчас все расскажу. У меня несколько новостей для тебя, — он почему-то усмехнулся. — Во-первых, Тэхён окончательно входит в наш клан и теперь он будет твоим заместителем. Помоги этому парню освоиться. Во-вторых, завтра ты с Тэхёном отправляешься в Японию, потому что дела там идут немного не очень. Ты должен наладить все в кратчайшие строки. И, наконец, самое важное. Помнишь, я рассказывал, что, когда ты был маленьким, я нашел тебе невесту?

— Да, отец, — что-то мне не понравилось это. Неужто я уже должен буду жениться? Я ведь еще так молод.

— Так вот, пока ты будешь в отъезде, я привезу ее в дом. Пора бы вам уже познакомиться и привыкать жить вместе. Ей уже исполнилось шестнадцать, тебе — девятнадцать. Нечего с этим делом тянуть.

— Но, отец, не слишком ли Вы спешите?

— Ты будешь мне возражать? Если я решил так, значит, так тому и быть! Надеюсь, ты еще не забыл, кто в этом доме главный? — голос был недовольный, предупреждающий.

— Что Вы, конечно, я все помню! И выполню любое Ваше указание, — конечно, я ведь не Ваш сын, а просто наследник, который обязан подчиняться.

— Вот и отлично. А пока иди отдыхай. Тебя завтра ждет много дел, — он остался доволен.

— Конечно. Спасибо, что доверяете мне, отец. Я пойду, — поклон.

Не совсем в хорошем духе я направился в свой дом. Хотелось поступить так же, как когда-то поступила моя мать. Меня бесит то, что я обязан подчиняться приказам, мое желание никого не заботит, и главное — дела клана. Я вошел в дом и громко хлопнул дверью. Девушка, вытирающая одну из полок, вздрогнула, с перепуганным видом повернулась ко мне и поклонилась. Отлично.

— За мной, — приказал я, направляясь наверх — мне необходимо расслабиться.

— Да, господин, — она низко поклонилась и поплелась за мной следом. Уверен, у нее еще все болело, но это меня не беспокоило. Я открыл дверь в свою комнату и оглянулся — довольно таки чисто. Я прошел в ванную, девушка следом, и увидел валяющееся полотенце на полу.

— Что это? Убираться нормально тебя не учили? — налетел я на девушку.

— Простите, господин, — начала она было заикаться.

— На колени! — скомандовал я.

— Я все уберу, господин.

— Конечно, уберешь. Вот только надо было раньше думать. Теперь отработаешь свою ошибку. Быстрее на колени! — она начала меня порядком раздражать.

Я схватил ее за волосы и потянул вниз. Что с этой девкой не так? Быстро отработала и не злила бы меня еще сильнее. Она упала на колени передо мной, я расстегнул ширинку брюк и приспустил их до колен.

— Дальше сама, — проговорил я, недовольно смотря на нее.

— Да, господин, — прошептала девушка. Она приспустила боксеры и сразу же принялась за дело. Довольно умело. Я даже несколько раз издал стон наслаждения. Она довела меня до того, что я кончил ей прямо в рот, заставив все проглотить. Как только я сделал это, она довольная поднялась с колен. Видимо, думала, что это все, но не тут то было.

— Лицом к стене! — скомандовал я, отчего у девушки глаза на лоб поползли.

— Что, оглохла? Я сказал, лицом к стене! Быстрее, — ухмыльнувшись, проговорил я.

Девушке ничего не оставалось, как подчиниться. Я сорвал с нее нижнее белье и быстрым движением вошел в нее. Я не брал в расчет ее чувства или удовольствие, мне просто нужно было расслабиться после разговора с отцом. Я вдалбливался в нее, причиняя небольшой дискомфорт, а девушка ведь даже толком не успела возбудиться. Мне было плевать, лишь бы расслабиться. Я быстро кончил и послал ее подальше, предупредив, что если подобное повторится, то она так легко не отделается.

Когда она ушла, я принял душ и завалился на свою кровать, смотря в потолок. Я очень устал сегодня, и все порядком надоело. Может, это и к лучшему — командировка в Японию. Может, там я наконец смогу отвлечься от всего и расслабиться.

Продолжение следует ❤️🖤❤️
Поставь звёзачку ⭐... тебе не сложно, а мне приятно 💜