|𝟏𝟎|
— Смелость — это не отсутствие страха, а способность эффективно действовать, несмотря на его наличие.
:Цели и решения
— Роберт Кийосаки.
•ФИРАЯ•
— Представляешь!? Я была так приятно удивлена этому! — визжу я в трубку Изе, которая смеётся с возбуждённости в моём голосе.
Мы помирились прошлой ночью, и я наконец рассказала ей о том, что сделал Райден. Она была безумно счастлива за меня и надеялась, что у нашей истории будет хэппи-энд, как и у моих предков. Хотя Иза всё ещё не простила его за ту выходку у них дома, она несколько благосклонна к нему потому, что он помог ей успокоить меня в тот ужасный вечер, когда наступила моя последняя, на данный момент, паническая атака.
Сейчас я делилась с ней историей любви своих родителей, которую накануне поведала мне мама.
— Боже, твой отец такой романтик! Это же надо было придумать такие слова, чтобы они звучали, как признание и готовность принять ислам одновременно! — восхищённо говорит Изабель. Потом, хихикнув тихо, гордо добавляет: — Прости, черри, но я кинню твоего отца!
Черри... Иза начала так называть меня с тех пор, как узнала, что я люблю вишню. У меня и бальзам для губ со вкусом вишни, и крем с запахом вишни, и всё, в принципе, связано в моей жизни с вишней. Но, если меня спросят, я не смогу объяснить, почему она мне так нравится. Не знаю, просто так вышло.
К тому же, оказалось, что слово cherrie с французского означает «возлюбленная», и это приобретало новый смысл, особенно, учитывая, что мы с Изой — женаты. Ну, знаете, по-дружески.
Кстати об этом... Я, в свою очередь, называю Изу вайфи, то есть — жёнушкой. В этом выражении проявлялась наша сильная любовь друг к другу. У нас ведь даже документ есть — и кому какая разница, что он не настоящий?
Я хмыкаю, закручивая прядь волос на палец. Эта привычка у меня от Самиры — одной крутышки из нашей компании, в которой ещё есть Ширин, моя двоюродная сестра. Хотя по крови мы не родственницы: тётя Фирузе удочерила её в младенчестве. Она младше меня почти на два года, но это не мешает нам быть хорошими подругами. А ещё она неравнодушна к Рауфу.
— Завидую белой завистью.
Я почти не слышу, что говорит Иза, потому что задумываюсь о другом. Сегодня, из-за того, что мы с Феритом шли домой вместе, Дэна я не увидела и потому чувствовала что-то непонятное. Грусть и разочарование в одном флаконе?
— Поддерживаю, — вздыхаю я и подхожу к зеркалу. Став боком, я задрала футболку и оглядела свой плоский живот. Из-за месячных, которые завершились этим утром, он был немного вздутым, а сейчас всё вновь вернулось в норму. Не то, чтобы я подсчитывала каждый грамм, но свою талию я любила.
Плавно перейдя на тему тренировок Изы, мы вскоре попрощались. За эту неделю она сбросила четыре килограмма. Много ли это? Не уверена, но кажется всё равно ненормально.
Надеюсь, она будет в порядке.
Открыв гардероб, я взяла свои любимые широкие голубые джинсы, шарф в тон и белое худи.
Я захотела прогуляться, хотя не думаю, что Ферит не прикопается ко мне. В конце концов, не особо задумываясь — ведь на моей стороне всегда есть любимая мамочка, готовая заступиться за мои права — я переоделась в свой сегодняшний лук. В него входили голубые широкие джинсы и белое худи, а завершением стал шарф в тон джинсам, который я заколола булавкой под подбородком. Закинув в рюкзак зубную щётку и пижаму, я вышла на кухню.
Найдя маму за готовкой ужина, я чмокнула её в щёку и оповестила о том, что иду гулять.
— С кем пойдёшь? — заинтересовалась она, взглянув на меня.
— С Тучкой. — Это та самая Самира. Мама очень любит её, и поэтому обрадовалась, когда я назвала прозвище подруги. — Думаю, останусь у неё с ночёвкой. Так как завтра выходной, я взяла с собой некоторые вещи, — подняв перед собой рюкзак, сообщила я, и мама одобрительно кивнула.
— Беги, пока Рид тебя не увидел. — Мы заговорщически хихикаем.
Сказав маме на прощание, что люблю её, я убегаю.
Мои белые кроссовки идеально дополняли образ. Я выглядела так же хорошо, как и эта июньская погода — тепло, солнечно и свежо.
Туча — так она представилась, когда мы впервые познакомились в книжном — это тот самый друг, с которым ты не общаешься 24/7, но знаешь, что в любой момент можешь обратиться к нему за помощью, и он не откажет.
— Прямо с неба? — спросила я с улыбкой два года назад, когда она назвалась мне.
— Можешь даже не сомневаться в этом! — ответила она, подмигнув с лукавой ухмылкой.
С тех самых пор мы и дружим. Несмотря на то, что Самира старше меня на три года, у нас много общего — те же книги, аниме и Тэхён из BTS.
Боже, как забавно вспоминать наши споры о том, кто из нас станет его женой. Ни она, ни я не шутили. Мы обе молимся за него, чтобы он принял ислам. Весь мир взорвался бы от этой новости. Но я готова выйти за него хоть сейчас. Да простит меня моя любовь к Дэни.
До Содэмуна¹, где жила Самира, от моего Каннама² я добралась на метро всего за полчаса. Поэтому оставшийся час до назначенной встречи, я бездумно бродила по здешним книжным магазинам. И только когда начало смеркаться, встретилась с Тучей на её улице. Тут чуть ли не каждую ночь устраивались вечеринки, впрочем, как и сегодня.
— Опять Сану затеял бомбёжку своего дома? — вместо приветствия спрашиваю я, хихикнув, и целую Самиру в щеку.
Она обняла меня, закатив глаза при упоминании этого парня, и мы обе одновременно посмотрели на большой частный дом, откуда доносились восторженные крики пьяной молодёжи, громкая музыка на всю улицу и мат, мат, мат.
— Его предки снова свалили в Пусан, — вздыхает Туча. — Иногда мне кажется, что они там и живут, а возвращаются лишь для того, чтобы убедиться, что их сын не откинулся.
— Или сам кого-нибудь не откинул, — мрачно добавляю я.
— Чертовски верно, Рая.
Самира улыбнулась мне, но её красивая улыбка меркнула почти сразу, стоило только Сану окликнуть её с окна второго этажа. Большинство взглядов устремились к нам, и интровертской части меня стало вдруг очень и очень неуютно.
— Сэми, идём к нам! — пьяно улыбается он, многозначительно поиграв бровями.
Готова признать: Сану очень даже ничего, даже в нетрезвом виде. Свои длинные волосы, доходившие до плеч, он всегда собирал в аккуратный пучок на затылке, оставляя две свободные прядки, мягко обрамлявшие лицо. Знаете, как у Сугуру из «Магической битвы». Лицо у него тоже было неплохим. Не сказать, что Сану обладал типичной корейской внешностью — скорее нейтральной, с оттенком мужественности и неизменной "смазливости", характерной для большинства азиатов. Однако, несмотря на привлекательную внешность, его развязный характер оставлял желать лучшего.
— И Раю прихвати! — кричит Сану следом, что заставляет меня хихикнуть. Я салютую ему, когда он машет мне.
Самира закатывает глаза и просто показывает ему средний палец, и это его, конечно же, веселит.
— Сколько раз я ему говорила не называть меня так, — причитает подруга себе под нос, не обращая внимания на то, что кричал Сану. — Говнюк-переросток.
— Его не волнует, что ты мусульманка? — Согласна, вопрос странный.
Самира рассмеялась.
— Его не волнует, кто ты, Фирая, главное, у тебя между ног нет члена.
Я морщу нос от неприязни. Это слово резало слух.
— Но ведь я много раз замечала, как по-особенному он смотрел на тебя.
Самира игнорирует мой комментарий.
— Ну, а ты? — допытываюсь я.
— Что я?
— Тебе вообще не нравится Сану?
Туча смотрит на меня, как на умалишённую.
— Рай, он знает, кто я, и знает, что я не могу быть с ним, пока он не примет мою веру. Если бы я действительно ему была интересна, он бы хотя бы попытался, но ему хочется просто развлекаться. — Она делала вид, что ей безразлична его разгульная жизнь и то, как легкомысленно он относился к их отношениям, но я уловила нотки ревности и обиды в ее голосе.
— Туч, я спрашивала не о его чувствах к тебе, а о твоих, — с грустной улыбкой объясняю я, и она вздыхает.
— Не знаю, Рая. Мне казалось, что он мне не нравится, но видя его в компании других девушек — внутри сердце сжимается от боли.
Я хотела бы продолжить этот разговор, но чьи-то крики оборвали все мои мысли. И это были явно не крики веселья с вечеринки.
Мы с Тучей синхронно поворачиваем головы в сторону переулка, откуда доносились жуткие звуки побоев. Не задумываясь о последствиях, я решительно направляюсь туда.
— Эй, Рая, подожди! — бросает Самира и следует за мной.
В небольшом проёме, слабо освещённом фонарём с улицы, я застаю ужасную картину. Две школьницы — одна в хиджабе, а другая уж больно походила на коренную кореянку — избивали девочку своего возраста, пиная её ногами и кулаками. На вид они все учились в девятом классе.
Та, которой наносили увечья, лежала на земле, свернувшись в позу эмбриона, защищая руками голову. Она кричала, прося о том, чтобы они прекратили и оставили её в покое, но две девочки будто бы обезумели.
Я, не раздумывая, подбегаю и отталкиваю их обеих.
— Вы из ума выжили?! Что вы себе позволяете вообще?!
— Уйди с дороги! — рявкает мусульманка, сверля меня таким взглядом, словно я перебила всю ее семью.
— Ария, ты в порядке? — слышится голос Самиры за спиной, судя по всему, обращённый к девочке на земле.
— Оставьте. Её. В покое. — цежу я сквозь зубы, укрывая Арию и Тучу собой, и в следующую же секунду расплачиваюсь за свой бездумный поступок пощёчиной.
— Я сказала тебе убраться отсюда, но ты не поняла, — выплёвывает школьница.
Мне было не столько больно, сколько я удивилась произошедшему. Она что, только что ударила... меня?
Моё хрупкое эго это жутко взбесило, и оно начало скандировать:
«ВРЕЖЬ ЕЙ! ВРЕЖЬ ЕЙ! ВРЕЖЬ!»
— Хочешь присоединиться к убогой?! — пищит эта мерзавка, из-за чего я бросаю в неё взгляд.
— Эй... — Угрозу в голосе Самиры было не сложно почувствовать. Когда она злится, с ней связываться не стоило. Как и не стоило со мной.
Девка снова замахивается, но к этому удару я была готова и уже собиралась закрутить ей руку, представляя, как та ломается с характерным хрустом.
Однако ожидаемого удара не следует, потому что запястье этой чертовки хватает...
Райден.
Ну да. Кто бы это ещё мог быть, верно?
Его челюсть плотно сведена, но глаза выдают абсолютное спокойствие.
— Мелочь, тебе жить надоело? — загробным голосом интересуется Дэн, улыбаясь, и драчунья пищит от боли, видимо из-за того, что Ким сжал её руку сильнее.
Внутренняя девочка внутри меня злится и радуется одновременно. Радуется появлению своего любимого, а вот злится из-за того, что любимый не дал ей отомстить самой.
— Отпусти меня, ублюдок, — шипит малолетка и дёргается.
Райден выгибает бровь и усмехается, очевидно удивленный её дерзким характером.
— Ты ударила кое-кого, кто мне очень нравится, и собиралась сделать это снова. Что мне не понравилось.
У меня перехватывает дыхание от этих слов.
Сердце забилось быстрее, а по щекам расползлось тепло. Со мной явно творилось что-то не то, потому что, как мне кажется, это не самый подходящий момент, когда моё тело должно было выдать подобную реакцию. Учитывая, что одна из моих щёк всё ещё горела от недавнего удара.
— Ладно! — бесится девчонка. — Прошу прощения, доволен?
— Нет, не довольна, — резко говорит Туча. Все оборачиваются на неё, и только сейчас я замечаю и Сану рядом с Райденом.
Губы моей подруги растягиваются в дьявольской улыбке — ничего хорошего это не предвещало — и она вальяжно подходит к нам.
— Дэн, ты не против? — учтиво интересуется она, и Райден кивает, отходя в сторону.
Глаза Сану сверкнули неизвестным мне блеском, как будто он знал, что сейчас будет, и ему это нравилось.
Тем временем Самира, подойдя вплотную к Макгрегору в женском обличии, смахивает невидимую пылинку с ее плеча. Эту привычку я также неосознанно позаимствовала у неё.
— Ты мусульманка? — с усмешкой задаёт риторический вопрос Туча.
— А по мне не видно?! — огрызается девочка, пытаясь вырваться из хватки.
— Не видно! — рявкает Самира, хорошенько встряхнув её и отбросив любой намек на сарказм. — Ты только посмотри на себя... Надела платок, увязалась за той, кто оставил тебя при первой же возможности, и напала на свою сестру по вере... Этому тебя учит наша религия?!
А её подружки уже и впрямь след простыл. Трусиха. Вот она — дружба некоторых людей: в самый важный и нужный момент — бросать, главное, отгородить себя от проблем.
Я опускаюсь на корточки рядом с Арией. На земле лежал хиджаб, который по-видимому с неё сдёрнули эти мерзавки. Поднимаю его и, стряхнув, бережно надеваю на неё снова.
— Встать сможешь?
Она шмыгает носом, слабо кивает, и я помогаю ей подняться.
— Опирайся пока на меня, хорошо? — получив от неё кивок головой, я люблю взгляд Дэна; он смотрел на мою щёку с излишней тревогой. Она, конечно, горела, но не так, чтобы стоило из-за этого переживать.
Я смущённо отвожу взгляд в сторону. Стыдно, что он увидел меня такой.
— Хватит уже этого эмоционального буллинга! Я поняла. Поняла! — вопит девочка. — Лучше ударь меня, и всё на этом.
Странно, как быстро может сработать закон бумеранга. Всевышний никого не оставит безнаказанным, ведь Он скор в расчёте. Нельзя забывать эти слова.
— Ударить? — безумно улыбается Самира, и в ту же секунду замахивается, но останавливает ладонь в сантиметрах от лица школьницы, которая рефлекторно укрыла себя от возможного удара.
Туча сглатывает и, невесело усмехнувшись, подводит её к нам.
— Ударь её, — обращается она к Арие.
Ария переводит растерянный взгляд с Самиры на меня, и медленно качает головой.
— Ударь её, я сказала! — повышает тон подруга, и её голос надламывается. Я замечаю слёзы, стоявшие в уголках её глаз, и мне становится до безумия обидно за нее.
Самира не зря так остро отреагировала на данную ситуацию. Потому что она и сама в свое время подвергалась школьному буллингу.
— Она избила тебя, наплевав на веру, а ты не можешь даже один раз ответить ей тем же?
Ария виновато опускает глаза, и я, вздохнув, подхожу к Туче и косаюсь её руки в успокаивающем жесте.
— Не нужно, милая... — шепчу я, заглядывая в её прекрасные глаза оливкового цвета. — Ты же знаешь... насилием ничего не добьёшься.
Она задерживает взгляд на моих глазах на несколько секунд, а затем кивает, брезгливо отталкивая девочку от себя, которая падает на задницу, не устояв на ногах.
— Если я ещё раз увижу тебя на нашей улице — пеняй на себя, — цедит Самира. — Подобие девушки... Советую пересмотреть взгляды на жизнь и найти новую подружку.
Девочка собиралась уйти, но Сану остановил её.
— Подожди, а извиниться не хочешь?
И прежде чем она выдала бы новую колкость, Самира фыркает.
— Да кому всрались её лицемерные извинения... — она устало вздыхает и уже спокойнее добавляет, обращаясь непосредственно к самóй юной мусульманке: — Пошла вон, пока я не передумала. Попадись мне на глаза ещё раз, и будь уверена — больше такого великодушия не проявлю.
Девчонка убегает, напоследок сверкнув злобным взглядом. Самира, фыркнув, закатывает глаза и смотрит на Арию, что стояла, всё ещё оперевшись на меня.
— Ты в порядке, Ари? — спрашивает Туча, и Ария слабо улыбается ей.
— Жить буду.
Подруга поворачивается к парням со строгим взглядом.
— А ну отвернулись.
Ребята недовольно разворачиваются к нам спиной, и Самира осматривает Арию под её рубашкой. Вид синяков, царапин и, наверняка, гематом, оставлял желать лучшего — они были заметны даже сквозь неплотную ткань.
— Почему они напали на тебя?
Ария покачала головой, не желая говорить. Я бы тоже не смогла ответить на этот вопрос, в компании трёх незнакомых мне людей, пусть даже они и спасли меня.
— Надо ехать в больницу. — Самира переводит взгляд на Сану и вновь устало вздыхает. — Эй, Сану.
— Да, красотка? — отзывается он, не оборачиваясь.
— Нужна твоя машина.
— Я всегда к твоим услугам, детка.
— Не называй меня так, дурак. — Вся боевая готовность Тучи сдулась, и она смутилась.
Сказав мне, что позже отпишется обо всём, Самира вместе с Сану и Арией ушла по направлению к его дому, чтобы на машине отправиться в больницу.
Мы с Райденом остались одни.
— Спасибо, — тихо произношу я, посмотрев на него.
— Болит? — Дэн протягивает руку к моему лицу, но, быстро одумавшись, отдёргивает её в последний момент.
— Нет. — Для убедительности я отрицательно мотаю головой и ободряюще улыбаюсь.
Щека действительно не болела, разве что немного пульсировала. Но я думаю ничего серьёзного не было, скоро пройдет.
Некоторое время мы молчим, и в этом молчании ощущается неприятная неловкость, но затем Райден вдруг хитро улыбается.
— Фирая?
— Да? — настораживаюсь я.
— Как думаешь, другой раз ещё не наступил?
Сначала я не понимаю смысл его фразы и хмурюсь, но потом он кивает в сторону своего мотоцикла, стоявшего по другую часть улицы, возле дома Сану. И тут я чувствую, как мои ноги начинают подкашиваться, к горлу пробирается тошнота, а перед глазами всплывают воспоминания о том ужасном дне.
_________
| ¹ | — один из двадцати пяти районов Сеула.
| ² | — один из самых популярных и богатых районов Сеула, известный своими клиниками пластической хирургии, и не только.