Глава 13. Решение. Правда.
Когда через 15 минут Али вернулась в комнату, она застала там Нику, глубокомысленно изучающую потолок. Такое состояние подруги ей не понравилось, и она сразу же с порога спросила:
– Что случилось?
– Он меня оскорбил. – тихо сказала Ника, не отрывая глаз от потолка. – Он меня унизил. Я ему этого не прощу. Никогда. Поскорее бы исчезнуть с этого мира, чтобы больше никогда не видеть его холодной морды. Ненавижу.
– Так, – блондинка села на стул напротив подруги, – дай угадаю. Тебя чем-то сумел оскорбить холодный красавчик Саске. Ну и что он тебе сделал?
Ника коротко рассказала то, что случилось в коридоре. В конце прибавила:
– Я привыкла к тому, что все парни всегда падают к твоим ногам и на меня не обращают особенного внимания. Это так, ерунда. Мне их раз не надо. Но те слова, которые сказал он... Для меня это верх обиды. Выходит, я для него худшая даже за Сакуру с Ино... Ничего. Я ему это напомню. Банально мстить я не буду. Это не мое. Я буду его просто игнорировать. Не буду обращать на него внимания. С сегодня он для меня – никто. Все. – Ника как будто выговорилась и повернулась к стенке.
Али была поражена такой речью от обычно малосговорчивой Ники. Очевидно, этот брюнет сумел-таки зацепить ее за живое. Но, если подумать, то Али и сама бы обиделась на такие слова. "Да кому ты нужна..." Звучит и в самом деле дрянно. Как будто ты никто, и звать тебя никак. Чудовище. Хуже других. Ну и свинья он! Это и правда звучит плохо, особенно из уст такого красавца, как он, чтоб его! Хотелось пойти и сильно ему навалять, но Али сдержала свой порыв. Это война Ники и она сама должна ее закончить. А то кто знает, что из этого в результате может выплыть.
На следующий день Али была в дрянном настроение, а вот Ника сияла лучше солнца. На кухне все были тоже бодры. Подруги сели с края стола, стараясь (Ника) быть подальше от Саске. Все заинтересованно косились на Али, которая мрачно пила кофе. Ника же рядом с ней цвела и пахла.
В конечном итоге, Хидан не выдержал и спросил:
– А чего это твоя подруга такая кислая? Не выспалась, или встала не с той ноги?
– Не-а. У нее начались веселые дни. – радостно сообщила Ника. – А в такое время она всегда становится мегерой, злой на весь мир и ее лучше не трогать, если хотите жить.
Акацуки понятливо закивали. Да-а, они хорошо знали, что такое веселые дни, потому что именно в эти дни Конан срывала на них всю свою злобу, которая собиралась за месяц, и в такие мгновения ей старались не попадаться на глаза.
Когда все позавтракали, причем даже в тишине и спокойствие, и начали расходиться по своим делам, Али негромко сказала:
– Итачи, останься, пожалуйста. Есть короткий разговор.
Он услышал ее даже сквозь шум, который в основном шел от Хидана.
Когда последняя Ника закрыла за собой дверь, бросив на подругу многозначительный взгляд, Али прямо спросила:
– Ты не скажешь мне, почему утром после той вечеринки я проснулась на твоих коленях и в твоих объятиях? А то я ничегошеньки не помню.
Итачи какое-то мгновение молчал, спокойно рассматривая блондинку. Девушка терпеливо ожидала, хоть ей и хотелось ринуться к нему и вытрясти всю правду как можно быстрее. Но все это из-за тех проклятых веселых дней, чтобы им пусто было!
Тогда парень сказал не менее спокойно:
– Ты, можно сказать, спасла меня от Орочимару. Он уже тянул ко мне руки, и я просто не знал, куда деться, когда вдруг передо мной возникла ты, влепила ему пощечину и заявила, чтобы он не смел ко мне прикасаться, потому что я только твой и более ничей. – Али почувствовала, как ее уши горят огнем, и щеки тоже, хотя лицо Итачи оставалось невозмутимым. – Тогда пригрозила ему извращенками и оттащила меня в другой угол. Честно говоря, я даже несколько удивился, особенно тогда, когда Орочимару покорно исчез среди групповухи. Ты же просто-напросто по-хозяйски устроилась у меня на коленях и за мгновение заснула. Я понял, что ты пьяна, но не стал ничего менять, потому что меня и самого потянуло в сон. Ну, а мои объятия на твоей талии можно списать разве что на рефлекторную сонную реакцию, потому что сам я их туда не клал. Мне можно идти? – поинтересовался он.
Али, вся розовая от стыда и смущения, кивнула. Итачи поднялся со стула, на котором сидел до сих пор, и вышел, оставив девушку одну с ее мыслями. Вот это она отколола! Ей, конечно, нравился в определенном смысле Итачи, но чтобы заявить ему такое! "Не смей прикасаться к нему, змеюка ты беспозвоночная, потому что он только мой и больше ничей! Ясно тебе, яойщик хренов?" – всплыли откуда-то в сознании ее собственные слова. Та-ак... Похоже, память, которая, от стыда за свою хозяйку и ее действия, спряталась где-то в глубоких недрах мозга, постепенно стала появляться. Ой нет, больше она не будет так напиваться. До умопомрачения просто и к чертикам! Ника этого не должна знать. Все, точка. Али решительно вышла из кухни.
– Ну то что он тебе сказал? – сразу же наскочила на нее Ника.
– Э-э-э... Что я пьяно себя вела... – пробормотала Али, пряча глаза.
Ника косо на нее посмотрела и сказала:
– Что-то мне подсказывает, что ответа я от тебя не дождусь. Ну и ладно. Однако я все вынюхаю. Иду на ком-то отыгрываюсь. – сказав это, девушка исчезла в одном из коридоров.
Али глубоко вздохнула. Ну и замечательно. Главное, что не сейчас. Лучше всего будет тогда, когда Али сама ей об этом расскажет. У них дома, на Земле.
