Ошейник (слэш)
Вместе со звонком в аудиторию проскальзывает Чимин и, пытаясь слиться со стеной, пробирается на самый верх. Чонгук едва не роняет челюсть и во все глаза смотрит на парня, наплевав, что в кабинет вошёл преподаватель, и все студенты встают для приветствия.
— Да встань ты! — Шипит Хосок и тянет его наверх за рукав. — Ты сегодня странный!
Чонгук с ним согласен, а ещё он не понимает, почему никто не таращится на Пака так, как он?
— Да что с тобой? — Хосок теперь тянет его сесть. — Ты в нашем ботанике дыру просверлишь! Что уставился на него?!
— Я впервые вижу его... таким! — Пытается оправдаться Чонгук, одновременно стараясь отвести взгляд от парня.
— Ничего особенного, подумаешь, сегодня забыл надеть одну из своих тупых рубашек, — фыркает сосед по парте и открывает тетрадь.
Чонгук непонимающе смотрит на аудиторию: всем реально плевать, что Чимин пришел на пару не в неизменной клетчатой рубашке, а в обтягивающей водолазке. Чонгук прищуривается и склоняет голову на бок. Это подозрительно.
Чон пристально следит за движениями ботаника, а тот как-то слишком неправильно пожевывает пухлую нижнюю губку. Башню сносит от такого вида. То, что у Пака очень много скрытых талантов и кинков, Чонгук узнал случайно две недели назад в баре, когда в поисках лёгкого секса нашёл Чимина, замкнутого в универе и развязного на тусовке старшекурсников. И то, что этот тихоня настоящий извращенец, сейчас прекрасно доказывает широкая чёрная полоска с тремя большими кольцами, плотно обхватывающая его шею. Чонгук сглатывает вязкую слюну и думает, что он, видимо, тоже, ощущая как ширинка узких джинс больно давит на его возбужденную плоть. Чимин скользит по Чону взглядом и стискивает ворот, пряча якобы случайно выглядывающий ошейник, и к Чонгуку возвращается способность моргать, видеть, слышать и вообще дышать.
"Неужели нравится?"
"Очень..."
Врать не имеет смысла. Чонгуку не просто нравится, его это заводит, хотя смутное предчувствие, как этот предмет мог появиться на шее парня, неприятно колет внутри.
"Был приятный вечер?"
"Не предредставляешь насколько!"
"А чего ж ты в таком виде приперся? Не боишься, что раскусят?"
"Ох, небольшая неприятность: мы проспали. Пришлось одолжить одежду и мчаться на пары".
"И часто ты этим занимаешься?"
"Чем этим?"
"Извращениями"
"Иногда"
"Значит, хорошо поразвлекался?"
"Могу показать как".
Чонгук не успевает написать, что не надо ему показывать, но не успевает. От присланной фотографии у Чона поджимаются пальцы на ногах, а опавший было член снова больно упирается в ширинку. Он точно извращенец, иначе не понимает, почему так реагирует на совершенно обычную чёрно-белую картинку. На ней определенно Чимин, хотя видны только часть подбородка, повернутого в сторону, шея и торс, скрытый белой рубашкой, а уже знакомый ошейник выглядывает из-под полурасстегнутой ткани. Качество картинки отменное, особенно в месте, где рубашка натягивается на головке выделяющегося члена. Чонгук делает глубокий вдох и заставляет себя отложить телефон. Чонгук сильно сводит бёдра и прикрывает глаза, но фотография словно въелась под веки, а язык облизывает внезапно ставшими сухими губы.
"И как это называется?"
"Подрабатываю иногда моделью у своих друзей, когда им надо обновить портфолио".
"Понятно. Ещё есть?"
"Хочешь дозу, иди за мной после пары".
Чонгук кидает вещи в рюкзак, стоит только трели звонка начать свою песню, и, следя за выскальзывающим из аудитории парнем, буквально выбегает следом. Чонгук не думает о том, что Чимин сейчас просто использует его в своих интересах, у него перед глазами интригующая фотка, в штанах жуткий стояк и ему просто необходима разрядка, иначе его порвет в клочья.
Парни ныряют в узкий коридор за залом заседаний. Чимин толкает какую-то дверь с боку и рывком утягивает Чонгука за собой. Но позволить вести себя главнее него, Чон не может: усмехается и в одно движение вдавливает в стену этого ботаника, прижимаясь к нему всем телом.
— Чонгук, ты что творишь?! Лопатки аж свело!
Пак шипит, но Чонгук лишь раздраженно качает головой. Он скидывает рюкзак с его плеча, отбрасывая его со своим за компанию в сторону, и слегка дрожащими руками оттягивает ворот водолазки, являя взору ту самую полоску. Чонгук судорожно выдыхает сквозь сжатые зубы и поднимает потемневшие глаза на замершего парня.
— Хочешь со мной ещё раз? А я ведь сказал, что тот раз после клуба был единственным.
— И в мыслях такого не было! Что ты?!
— Да? А зачем это всё надо было?
Чонгук тянется рукой вперёд, сдвигает немного ошейник и проводит пальцем по покрасневшей коже.
— А ты догадайся...
Чимин неосознанно подставляется под ласку. Чонгук вновь возвращается к ошейнику и просовывает указательный палец в одно из колец.
— Не играй со мной в такое!
Чонгук с силой дёргает за кольцо на себя, жёстко вгрызаясь в его губы. Он проталкивает язык в чужой рот, проводит по нёбу и зубам, но почти сразу выскальзывает и с глухим стоном прижимается губами чуть выше кожаной полоски, зализывая покрасневшие места на коже. Пак стонет и зарывается пальцами в волосы на затылке парня, притягивая к себе сильнее. Чон глухо смеется на такое безнадёжное движение и легонько прикусывает кадык парня.
— Зачем я тебе снова? У тебя прекрасные друзья есть, которые такие ошейники выдают.
Чонгук отстраняется и рассматривает парня перед собой. Покрасневшие губы, потемневшие почти до черноты глаза, спутанные волосы. Прекрасно.
— Надеюсь всегда на одного единственного, а пока ты идеально подходишь на эту роль.
Чон ведёт руками по его плечам, оглаживает предплечья и опускает ладони на пояс его штанов. Чимин со стоном вжимается лбом в плечо парня, когда чувствует, как штаны съезжают по ногам к щиколоткам, а чужие пальцы чувствительно сжимают напряженную плоть. Чонгук усмехается ему в ухо, прикусывая мочку, и стягивает с этого извращенца боксеры.
Он правда не хотел, чтобы они повторяли после клуба, это против его негласных правил, однако рука сама тянется к чужому подбородку, заставляя заглянуть себе в глаза. Пак смотрит с нескрываемым обожанием и прижимается невинно к губам напротив. Это не похоже на тот раз, это больше похоже на чувственность. Чонгук тогда поцелуй берёт на себя, заходит глубоко и, пристально глядя в глаза парню, обхватывает чужой член рукой, обнажая головку.
Чимин со свистом выдыхает парню в губы и откидывает голову назад, ударяясь затылком об стену, зажмуриваясь. Он вцепляется в плечи Чонгука, потому что ноги отказывают держать, и пару раз сам толкается в ласкающую руку. Чонгук прижимает его к себе, пальцами проходясь по позвоночнику, и Паку нестерпимо хочется сорвать с себя водолазку, чтобы ничего не мешало почувствовать эти пальцы на коже. Он хочет попросить парня раздеть его и трогать везде, где тому хочется, но рука Чонгука исчезает с его члена, побуждая разочарованный стон. Он уже почти открывает рот, чтобы начать или ругаться, или умолять, как чужая ладонь возвращается. Но с компанией.
Чонгук бёдрами буквально вдавливается в его, ещё теснее прижимая парня к стене, проталкивает колено между его ног и уверенно обхватывает рукой свой и его член, тут же начиная надрачивать. Две горячие плоти трутся друг о друга, широкая ладонь умело водит вверх-вниз, пальцами старательно оглаживая обе головки. У Чимина в голове пустота, и он, наверное, совсем слетает с катушек от возбуждения, когда аккуратно берёт Чонгука за запястье и заставляет выпустить оба напряженных органа из захвата. Чон непонимающе хмурится, но Пак поднимает его руку и размашисто слизывает мускусный вкус с кожи. У Чонгука от удивления расширяются глаза, а парень, как верный щенок, уже зачем-то посасывает пальцы.
— Знаешь, если ты сейчас не прекратишь, то дрочкой дело не закончится.
Чимин вдруг загорается и кивает часто, не в силах сказать нормальный ответ. Чон только вздыхает. У него дурная привычка не уметь отказывать, когда кто-то жалостливо смотрит в ответ.
— Ладно, продолжим, как ты хочешь, тихоня-извращенец.
Чонгук чуть сильнее, чем надо, прикладывает парня лицом к стене, от чего последний шипит, но ни звука лишнего не издаёт. Чон пролезает рукой к стояку Пака с удовольствием сжимая член, но тут же ласково поглаживая пальцами головку. Чимин теряется в ощущениях, пока его уздечку трут, слегка надавливая на нежную кожицу, а между округлыми ягодицами уже приставляют хорошо смоченные перста. Парня слабо потряхивает, когда Чонгук прикусывает шею чуть выше ошейника и проталкивает сразу три пальца до упора.
— Смотрю, друзья отменно постарались для фотографии.
— Я сам так постарался, — виновато и задушенно оправдывается Пак.
Чон только усмехается, поглаживая простату вместе с колом стоящим членом, и наслаждается скулёжем под собой. Чимин с протяжным стоном пытается притиреться бёдрами поближе к паху и хнычет, когда Чонгук резко убирает руку с его жаждущего облегчения органа. Но только хотелось ему возмутиться, как сильная рука подцепляет чёрную ленту на шее, натягивая, тем самым слегка сдавливая горло, и твёрдая желанная плоть слитным толчком оказывается внутри.
— Не смей просить остановиться, — Чон шепчет, периодически посасывая мочку небольшого ушка парня. — Теперь и я хочу получить своё.
Пак лишь вздохает, его положение не позволяет лишних движений или разговоров. Чонгук принимает это за понимание и больше не думает жалеть этого извращенца. Он перехватывает руки на бёдра Чимина, опускает губы на пострадавшую от лёгкого удушья шею и незамедлительно срывается на чересчур активный темп. Парень сипло стонет, ладонями пытается удержаться за стену, пока его ноги подгибаются от ощущения всей длины чужого члена в своей растянутой попке. Чон прикрывает глаза, наращивая темп, будто обороты в двигателе. Пак стонет сильнее, звучнее, контрастнее, вскрикивая через вздохи как же глубокого в нём Чонгук. А тому словно дали зелёный свет, потому что Чимина зажимает ещё крепче у стены, толкаясь внутрь до звонких шлепков кожи с кожей.
— Больше не могу, Чонгук~а! Ах, боже... Ещё! Я прошу! Чонгук~и, это слишком глубоко! Господи... Ай! Я сейчас кончу! Чонгук!
Тело непроизвольно дрожит, из члена усиленными толчками вытекает сперма, пачкая стену и пол. Чон снова хватается за ошейник, сдавливает, делает последние с накопленным остервенением движения и замирает, наполняя чужую горячую попку семенем.
— Вот честно, на кой чёрт я тебе, ботаник-извращенец? — Чон поправляет волосы, продолжая следить за выглядывающей из-под водолазки полоской.
— Мне безумно нравится быть рядом с тобой, особенно под тобой, — парень улыбается шкодливо, поправляя штаны.