Дьявольская парочка
Мнение студентов по отношению к преподавателю Киму раскалолось чётко посередине: одни ненавидят его и желают ему поскорее помереть в муках и огонии, распятым на его любимом уголовном кодексе, называя Сатаной, вторые же уважают и называют лучшим преподавателем века, величая Богом юриспруденции, но есть и такие особы, что умудряются мокнуть течной сукой при виде взрослого мужчины. В универе у него непоколебимая репутация деспота и бездушного тирана, что валит на каждом экзаменационном тесте, а на сессии законченных атеистов заставляет поверить в высшие силы.
Тебя во всей этой суете называют преспешником Сатаны, потому что ты к студентам также беспощадна, но всё-таки за редкое по своей дисциплине отличие автоматом экзамен ставишь. Но тебя ненавидят на пару с Сокджином всё равно. А стоит вам появиться в одном коридоре как со всех сторон только и слышится приклеившееся прозвище "дьявольская парочка". Огибая длинные каменные лестницы векового здания, покачиваешь своими бедрами в клешеной черной юбке, наровящей показать кромку твоих чулок, и стучишь каблучками по коридорам. Дверь на кафедру «Уголовно-процессуального права» открываешь легко, поддерживая одной рукой небольшую кучку папок для деканата.
- Ким, идешь обедать? - Весёлым голосом звучит простая фраза мужчине.
Он сидит, откинувшись на спинку стула, всем своим видом показывая усталость от слишком большой доли идиотов на поток студентов, в чьи нерадивые головы он пытается вбить нужную информацию по своему предмету изо дня в день. Его предмет не из легких, да и он мужчина с тяжелым характером, подход к которому найти может не каждый, а ещё с тяжёлым членом, что из штанов вытирает сильно, только заставляя усмехнуться.
- Можешь помочь с одной лекцией, - просит Сокджин, в конце предложения облизнув свои пышные губы и вдруг миловидно улыбаясь, - а потом пообедаем, обещаю.
Каждый раз ты веришь в порядочность, честность, влспитанность этого мужчины, преодолевая короткое расстояние, слегка придерживая короткую юбку сзади рукой. Джин открывает свои папки с материалом для лекции, все ещё сидя на своем месте и в той же покорительной позе. Однако... Зачем себя обманывать, снова тянуться к канцелярским предметам, изгибаясь напоказ, зазывая его сжать твои ягодицы, усаживая резко на стол? Ты ведь давно на его благородство не расчитываешь в действительности, знаешь как ему хочется. Поэтому в этот раз резко открытую папку закрываешь и сама перекидываешь стройную ножку, восседая на мужских бёдрах по его немного изумленный взгляд.
- Решила сократить прелюдию, - кусаешь его за мочку уха, пока горячие ладони поднимаются по чулкам к твоим пышным ягодицам.
Ты не можешь понять, как в мгновенье ока оказываешься на рабочем столе мужчины. Как под его грубый поцелуй оказываешься полуобнаженная, с раздвинутыми ногами и бескрайним возбуждением в глазах.
- А я хочу сократить дурацкий процесс раздевания, - Джин смеётся завораживающе, пока отвлекает тебя сладкими поцелуями по всей шее, чтобы ты ластилась ближе, сама воспылала желанием к нему чрезмерным и намокла до неприятного требовательного стона.
Ему нравятся твои бёдра безумно, а в этой тонкой ткани особенно, ты как его личная прислуга, что не просто зовёт обедать, а себя предлагает в качестве блюда. Сминать твою талию под руками ему нравится загранично, дразнить твоё лоно пальчиками ему нравится сильно. Ты хнычешь довольно, пока он медлит, мягко половые губки двумя пальцами оглаживая и немного толкаясь сквозь ткань, чтобы ты подалась навстречу и сама попросила избавить от белья. Сокджин любит чувствовать твои горящие щеки в поцелуе и не позволяет держать его за плечи, предпочитая наблюдать за твоим возбужденным лицом, метаниями и выгибаниями на столе весь процесс. Ему не так важно получить собственную разрядку, как довести молодую коллегу до пика. Он приучил к себе, к своим касаниям, к своим поцелуям, к своим пальчикам, но ещё больше к багровой головке и толстому стволу члена, к поцелуям. С каждым разом хочется больше и больше, а шагая по коридорам частенько останавливаешь внимание на пахе мужчины и аккуратных кистях с узорами выпирающих вен.
- Смотри в глаза, иначе ничего не получишь, - говорит хрипло, закатав рукава рубашки и массируя твой клитор.
- У меня весь макияж из-за тебя поедет, - ворчишь, чувствуя, как подступает скорая разрядка с капельками слез на глазах.
Но ему плевать, ему и на то, что ты снова кончишь на его стол, плевать. Всё перед глазами плывет, хочется зажмуриться, откинуться на мягкую постель, только из возможностей и вариантов у вас твердые парты, а вместо сиплого выкрика от оргазма до саднящего горла, ты закусываешь губу с силой, ноготками впиваясь в белоснежную рубашку мужчины. Сокджин толкается внутри грубо, поспешно, ругаясь за слишком сильное сжимание его органа в тебе, а ты только и успеваешь закатывать глаза и отвечать на эти толчки. Ты находишься в состояние эйфории, дышишь обрывисто и гулко, а на лицо максимально расслабленное и удовлетворенное. Именно так проходит большая часть обедов с ним. Прекрасно.
- Куда ты дел мое белье? - Он только пожимает плечами, вытирая салфетками белесые капли спермы и твоих выделений на столе, не упуская из виду точеную фигурку, что осматривает каждый уголок его кабинета, стирая пот с висков руками. - К черту, - ворчишь, поправляя каскад волос и топая обратно в свой кабинет. Что ж, один раз придется обойтись без белья.
- Ага, щас! Без белья! - Он хватает тебя за руку и буквально тычет под стол. - На молоденьких студентов тянет, что ли?
- А может быть? - Ты быстро наклоняешься за трусиками, получая звонкий шлепок по ягодице. - Я ушла!
- И спасибо за обед, - бросает Сокджин вдогонку на твой громкий хлопок дверью, облизывая покусанные тобой собственные губы.
Обещаешь себе в очередной раз не посещать его кабинет во время обеденного перерыва, не предлагать обедать в собственной компании... только ты вообще будешь соблюдать это обещание опять?