1 плюс 1

Уж чего-чего, а говорить мне не хотелось. Чувства, что я испытала за последние полчаса, были подобны падению метеорита — сначала злостью полыхали в груди, потом рухнули на плечи тяжелым камнем обиды. Я часто испытывала и злость, и разочарование, и досаду, даже агрессию, но обиды не чувствовала уже много лет. Даже забыла, что за болезненное это ощущение.

Парни не затыкались ни на секунду, у них было, что обсудить и мне казалось, чем больше они выпивают, тем больше тем для разговора появляется. Конечно, меня не обделяли вниманием, спрашивали о моей жизни, кем работаю, про мои увлечения, как живу и как уживаюсь с Чонгуком и Тэхёном, все мои рассказы сопровождались смехом парней и наигранной обидой брата, когда речь заходила о нём.

Сейчас же я анализировала каждого сидящего в комнате, считывала информацию и делала для себя какие-то выводы, каждый из них выделялся чем-то своим. Хосок вечно улыбался, смеялся и заваливался на бок, Чимин был тем самым шутником, мне даже показалось, что они с Тэхёном и Чонгуком чем-то похожи, корчат рожицы, отпускают неоднозначные шутейки, подначивают и подкалывают друг друга, Юнги был самым тихим, улыбался время от времени, смеялся редко, но заливисто, когда кто-то достойно пошутил. Но по больше части я наблюдала за Чонгуком. Всего за один вечер я умудрилась узнать о нём ещё что-то новое. Внимательно глядя и слушая, пыталась понять, не показалось ли мне, будто Чон менялся при общении с другими. И правда — менялся. Со мной и с Тэхёном он говорил вкрадчиво и негромко, сопровождая слова лукавыми взглядами и кроличьей улыбкой. Но на людях эта магия исчезала: Чонгук становился серьёзным, а иногда — высокомерным. Его природная мягкость и чувственность проявлялись исключительно редко и ненадолго.

— Тэён, а почему ты не пьешь? — спросил Хосок, делаю глоток из своего стакана.

— Я не особо люблю алкогольные напитки, да и к тому же за рулём, — отвечаю, демонстративно приподнимая стакан с соком.

— Просто под алкоголем она творит безбашенные вещи, — встревает в наш диалог Тэхён, прижимаясь щекой к моему плечу, хихикая.

— А сам-то, — хмыкаю и закатываю глаза. Молюсь, чтобы ребята не начали спрашивать о «безбашенных вещах», которые имел ввиду мой брат, но к моему счастью, они просто посмеялись с наших перепалок и продолжили разговор на другую тему.

Я продолжала молчать. С трудом пожимала ноющими под тяжестью обиды плечами и, отвернувшись от Тэхёна, рассматривая помещение.

У дальней стены комнаты стоял небольшой диван, на нём лежали аккуратно сложенные подушки и плед, которые уже покоились на спинке или на полу, по правую и левую сторону подлокотников стояли кресла. Возле окна расположилось пианино, слева от него примостился стол с компьютером, справа — синтезатор. Вообще интерес вызывало решительно всё: от заполненных книгами и папками стеллажей до стен, практически полностью скрытых под дипломами и фотографиями.

— Ну не молчи! — шепотом начал донимать меня Тэ — в его голосе отчетливо слышалась обида, что весь вечер я говорю только тогда, когда меня спрашивают.

— Что мне сказать? — тихо спрашиваю у брата, поворачивая к нему голову.

— Не знаю, — шепотом отвечает Ким, — влейся в разговор, прояви интерес.

Я не нашла, что ответить. В чём-то Тэхён был прав. В конце концов, его друзья хотели познакомиться со мной, проявили интерес к моей персоне. Смотрю на брата сверху вниз и, прочитав на его лице тревогу и грусть, устало закрываю глаза. Перекладываю в другую руку стакан, а свободной обвиваю плечо Кима, поглаживая по затылку, как щенка.

— Кстати, Юнги, как на личном? — интересуется Чимин, сощурив свои глаза, отчего они стали похожи на маленькие щелочки, а в уголках появились маленькие морщинки.

— Да никак, ты же знаешь, — кратко отвечает Мин, делая глоток из стакана, — я весь в работе и времени на отношения сейчас у меня нет, написание песен, продюсирование, всё это отнимает немало сил.

Пак вздыхает и откидывает голову на спину дивана о чём-то задумываясь.

— А помню в твои молодые годы у тебя были отношения, какая роскошь, — отзывается Хосок, мечтательно прикрывая глаза. Значит Юнги рассказывал, но не уточнял с кем это было. Какое счастье.

— Ну в молодые годы я не был таким успешным, поэтому и время было, иногда, — перед последним словом он сделал паузу и посмотрел на меня. Я чувствовала, как вспыхнувшее ранее раздражение нарастает.

— Помню в молодые годы у Тэён тоже были отношения, — добавил Тэхён, из-за чего я сжала его волосы на затылке чуть сильнее обычного, словно подавала ему знаки, что не нужно было этого говорить.

Чонгук внимательно следил за нами. В частности за мной. Напряжённой, время от времени вздрагивающей от вопросов, летающей где-то в прострации. Иногда, когда наши взгляды встречались он будто спрашивал «Всё ли хорошо?», на что я отвечала кратким кивком. Это успокаивало бушующий во мне шторм.

— Не знаю какие у Юнги были отношения, но у моей сестры что ни день — то пиздень. В один день она сияла от счастья и упархивала на занятия на крыльях любви, а в другой день уходила и приходила разбитая, будто по неё проехался камаз, никогда не забуду этой смены настроения, — вздохнул Тэхён, прикрывая веки, вспоминая то школьное время.

Мин на секунду удивился таким подробностям, он не знал этого, но умело скрыл это за глотком своего напитка. Я же замерла, осознавая услышанное и издала нервный смешок, сквозь который рвалась злость на брата.

— Какой кошмар, — искренне, как мне показалось, ответил Чимин, — это же надо так умудриться начать встречаться с человеком, который устраивает эмоциональные качели, — негодующие помотал головой в стороны и налил себе ещё.

Я опасалась открывать рот — знала, что если начну высказывать Тэхёну, что думаю по поводу его слов, то уже не остановлюсь и сорвусь на крик. Тот это, видимо, понял и затараторил без остановки, не давая мне вставить и слова.

— Вообще, Тэён не очень любит эту тему и не хочет слышать слов сожалений, потому что считает, что раз это было, то было. А-ля своеобразный опыт в отношениях и теперь она знает, как не следует поступать и с кем встречаться, — боже, Тэ, заткнись Христа ради, ты только хуже делаешь. Кивком подтверждаю слова брата, улыбаюсь, давая понять, что всё отлично, а сама внутри трясусь, как стиралка на отжиме.

Перевожу взгляд на Чонгука и внутри что-то с треском ломается. Он смотрит не так нежно и с добротой, смотрит странно: удивлённо, глаза распахиваются шире, когда до него доходит смысл происходящего. Он понял. Чон взглядом указывает на Юнги, а я моргаю пару раз, подтверждая его догадки. Гук поворачивает голову в сторону хёна, не веря в то, что он является тем самым парнем, о котором я рассказывала вчера вечером. Разговоры парней уходят на второй план, становятся белым шумом, эхом отзываясь в голове.

Мин поворачивается к парню, смотрит с непониманием, сощуривает глаза, глядя в лицо мелкого.

— Мелкий, ты что смотришь? — спрашивает тот, щёлкая перед лицом брюнета пальцами.

— Да задумался что-то, — крутит головой и улыбается, потирая глаза.

— Слушайте, может останетесь на ночь? — интересуется Хосок, широко улыбаясь, — время позднее, вы наверное устали, места тут достаточно.

— Да, если Юнги-хён не против, то вы могли бы остаться, — поддакивает Чимин, поворачиваясь к Мину.

— Было бы здорово! — радуется Тэхён, обвивает меня руками на плечи и смотрит по-детски.

— Знаете, я наверное домой поеду, — машу отрицательно ладонями, чем вызываю недовольный стон у парней, — так устала после работы, да и стеснять тоже не хотелось бы.

— Да вы нас не стесняете, правда же, Юнги? — Хосок хватает друга за предплечье, слабо дёргая его руку.

— Места тут достаточно, диваны и кресла раскладываются, — отвечает наконец-то Мин, скидывая руку Хосока с плеча, — вы можете остаться.

— Всё же думаю, что лучше я пое…

— Ну Тэён-а-а, — тянет Тэхён, раскачивая меня в своих объятьях, — завтра выходные, не надо рано вставать, работу свою ты успеешь сделать, ну пожалуйста, мы и так редко проводим время вместе, а тут такая хорошая возможность, да ещё и в хорошей компании, — брат смотрит жалостливо, дует губы и хлопает глазками. Выглядит сейчас как маленький ангел, за что я его ненавижу.

Теряюсь в мыслях. Если уеду — будут говорить, что я скучная, не умею нормально веселиться и классно проводить время. Останусь — сочтут, что сделала одолжение и буду сидеть как статуя и молча кивать, как болванчик, на разговоры и выдавливать из себя улыбку, когда кто-то из ребят пошутил.

— Не давите на человека, — вмешивается Юнги, выступая в роли спасательного круга, — не хочет — пусть едет домой, мы все взрослые люди, не считая Тэхёна, которые работают и имею право выбирать, как им проводить выходные.

— Я сделаю вид, что пропустил твои слова мимо ушей, хён, — язвит Ким, расслабляет объятья и в конце концов отпускает меня.

Не верю в серьёзность слов Мина и в принципе не верю в то, как мы сейчас контактируем. Он считает меня взрослым человеком, имеющим своё право выбора. Проявляет дружелюбие и уважение. Весь вечер внимательно слушал мои истории с работы и жизни, задавал вопросы и смеялся с некоторых ситуаций, из-за чего мне показалось, что мы могли бы стать хорошими знакомыми или даже друзьями. Парень считает меня интересной личностью. Но у нас всё равно не получится притворятся, что ничего не было. Тем более не получится остаться друзьями. Возможно, Юнги давно отпустил прошлое, те отношения, но у меня не получилось полностью избавиться от воспоминаний.

— Я останусь, — твердо заявляю, из-за чего Тэхён радостно пищит, вскакивая на ноги, — но у меня нет сменной одежды с собой, не была готова к подобным предложениям.

— Одолжу футболку и шорты, — отзывается Хосок, вставая с дивана, направляясь куда-то в темноту коридора.

— Тогда давайте разберем диван и кресла, — командует Чимин и мы все принимаемся за работу. Парни раскладывали спальные места, пока я и Юнги ходили за постельными бельём. Решение было принято такое: в комнате на креслах спят Хосок и Чимин, на диване умещаемся Чонгук, я и Тэхён. Пак был недоволен тем, что единственная девушка будет спать среди парней, на что Юнги ответил, что это его квартира и он сам распоряжается тем, где кто будет спать, тем более ему не нравилвст мысль, что придётся спать в тесноте, да ещё в одной комнате полной мужчин, которые только выглядели взросло, а на самом деле шило детства и озорства у них ещё играло.

— Да ладно, мне не в первой спать с парнями, — отвечаю я, совершенно не задумываясь над смыслом своих слов, чем вызываю вопросительные взгляды парней, — не в том смысле! Тэхён очень часто припирался и припирается до сих пор ко мне в комнату, чтобы поспать со мной.

— А-а-а, — тянет Чимин, отводя свой ехидный взгляд. Чего ты там напридумывал, чертёныш?

Перед сном мы дружно уселись дугой возле компьютера посмотреть кино, но не прошло и 20 минут от начала фильма, все начали поочередно зевать. Алкоголь делал своё дело, выветриваясь и оставляя после себя усталость и сонливость.

— Всем спокойной ночи, — на прощание бросил Юнги, скрываясь в дверном проёме.

— Не волнуйся, Тэён, я буду защищать твой сон, — горделиво сказал Тэхён, распластавшись звездочкой на диване.

— Ага, только защита нужна от тебя, — язвлю и слышу где-то с левой стороны хихиканье Чимина.

Через некоторое время со всех сторон слышалось тихое сопение парней, а мне всё никак не удавалось уснуть. Быть зажатой между двух парней, особенно между Тэхёном, было сродни пыткой и единственным, что я не хотела в этот вечер перед выходным. Уверена, проснусь я с болью по всему телу.

— Не спишь? — тишину разразил шепотом Чонгука.

— Не сплю, — тихо отзываюсь, — как ты понял?

— У тебя глаза щёлкают, когда моргаешь, — отвечает Чон, а я промаргиваюсь и подмечаю, что это действительно так.

Ёрзаю, чтобы наконец нормально улечься, но из-за Тэхёна, у которого руки и ноги раскинуты по всему дивану, это удается не так уж и просто.

— Ты хочешь о чём-то спросить, не так ли? — спрашиваю, чуть повернув голову назад, чтобы было лучше слышно тихое бормотание Чонгука.

— Юнги правда тот самый…?

— Да, — краткость, сестра таланта, Тэён, — я поражена, что вы все дружите и так сложились обстоятельства.

— Хён всегда казался мне самым отстранённым из нас всех, со своими тайнами и секретами, — продолжил Гук, придвигаясь ближе, дабы избежать пробуждения из-за болтовни кого-то в комнате, — не знал, что именно с ним у тебя так не заладилось.

— Мы не можем его судить. Благодаря тому, каким он был, стал тем, кем является сейчас, нужно чем-то жертвовать, чтобы обрести что-то, — он не видел моего лица, но расслышал протяжный тихий выдох, а за ним — наверное, ему показалось — смешок.

— Знаю, — шепчет Гук и вздыхает, — но ты не заслужила такого обращения.

— Конечно не заслужила, — соглашаюсь с ним, — плохое случается только с хорошими людьми. Я не хочу, чтобы Тэхён знал об этом.

— Игра в секреты? — хрипло рассмеялся парень.

— Ага, — киваю, смотря на рядом спящего брата. Они друзья и мне не хочется рушить это дружбу, рассказав, что Юнги когда-то довёл меня до состояния не стояния.

Чонгук пару раз поёрзал на диване, наверное тоже для того, чтобы найти удобное положение, но вместо этого приобнял меня поверх одеяла, чуть прижимая к себе и утыкаясь носом в макушку. Сердце ударило так, что казалось, все спящие могли услышать его. Этот жест был успокаивающим, теплым и светлым, от чего я улыбнулась, примыкая спиной к груди парня поближе.

Чон как можно нежнее провёл пальцами по волосам, по ушам, по скулам. Прикрываю глаза. Парень продолжал рассматривать мой затылок и гладить лицо: брови, щеки, подбородок. Когда пальцы коснулись шеи, тело оцепенело, а по спине тут же прошла приятная дрожь. Чонгук отодвинул волосы в сторону, аккуратно касаясь кожи губами, целуя от уха до ключицы. Затем привстал на локте, разворачивая меня лицом к себе. Смотреть на него, такого нежного, желанного, с прикрытыми горящими глазами, становилось невозможно: ещё минута — и сгоришь. Кладу ладони Чону на шею, очерчивая большими пальцами линию подбородка. Судорожно вздыхаю и прижимаюсь к его прохладным губам. Целую трепетно, едва касаясь, отрываюсь и прижимаюсь снова. Чувствую тёплое дыхание Чонгука на своих щеках и будто проваливаюсь в безвременье, а прихожу в сознание, лишь когда чувствую мужские ладони на коленях.

— Я обещаю, — прошептал Гук, смахивая с моего лица локоны, — что не сделаю тебе больно.

— Верю, — тихо отвечаю и окольцовываю его шею руками.

Невинные поцелуи стали глубже и откровеннее, а дыхание сбилось. Кровь гоняла адреналин по телу, заставляя желать большего в этой маленькой, полной людьми, комнатушке. Нужно действовать тихо, во избежание пробуждения кого-то из парней. Потерявшись в ощущениях, мы стали более резкими в движениях. Скрипнули пружины дивана, когда Чонгук всем весом навалился на меня, вжимая меня в поверхность. Испугавшись, мы посмотрели друг другу в глаза. Чон улыбнулся, тем самым говоря, что никто не проснулся и я утонула в его темнеющих от желания глазах.

Гук припадает губами к шее, и стараясь не оставлять засосов, целует, оставляя после себя влажную дорожку до ямочки между ключиц. Он снимает с меня Хосокову футболку, недовольно хмыкая, когда видит под тканью топ, сворачивающими движениями задирает его к моему подбородку и примыкает к груди. Прижимаю ладонь ко рту, когда влажный и холодный язык касается соска, который тут же твердеет от перепада температур. Свободной рукой слабо сжимает вторую грудь, зажимая между большим и указательным пальцем сосок. Опускается поцелуями ниже, выцеловывает рёбра, живот. Пальцами соскальзывает к животу, цепляется за резинки шорт и приподнимает голову, смотря на меня настороженным взглядом.

«Можно, тебе можно всё. Даже больше, чем всё», — говорили мои глаза.

Глядя на сосредоточенное лицо Чонгука, на закушенные губы, на руки, которые судорожно развязывали шнурки и медленно снимали с меня шорты. Я не могла поверить в реальность происходящего. Сколько было попыток сделать это, сколько раз представляла себе это?

Чон касается губами тазобедренных косточек, выцеловывает внешнюю сторону бедра, приподнимает мою ногу и согнув её в колене, укладывает к себе на плечо. От лёгких прикосновений всё тело прошибало импульсами блаженства. Прежде чем снять с меня последний элемент одежды, Чонгук снова посмотрел мне в глаза, удостоверяясь, можно ли ему продолжать и получив мой короткий кивок, аккуратно снимает нижнее бельё, укладывая его где-то рядом. Стоило парню коснуться чувствительного места влажными губами, по телу пробегают мурашки, слегка покалывающие от прикосновений. Гук касается языком клитора, выбивая из меня последние остатка воздуха. Нужно быть тише, нужно держать себя в руках, но как это делать, когда влажный язык обводит клитор, мажет по половым губам, а руки поглаживают бёдра. Я теряюсь в ощущениях, в чувствах, кажется, что всё тело горит. Поворачиваю голову к подушке, пряча в ней судорожный стон. Чонгук не торопится, делает всë нежно и аккуратно.

Не замечаю, когда парень нависает надо мной, укрывает нас одеялом. Когда он успел снять майку? Рассматриваю его, провожу пальцами по телу, наслаждаюсь и вдыхаю полной грудью его запах.

— Я могу…? — шепчет район шеи брюнет, одной рукой сгребая меня в объятьях.

— Никто не услышит? — настороженно спрашиваю, оглядываясь по сторонам.

Чон осматривает спящих: Чимин был любителем спать с подушкой на голове, свернувшись калачиком, Хосок давно пускал слюни и тихо похрапывал, а Тэхён, всё также распластавшись звездой, спал, отвернув голову в сторону.

— Не услышит, а если тебя будет это беспокоить, мы остановимся, — нежно ответил Чонгук, целуя меня в лоб. Его слова вселяли доверие и ответом на продолжение послужил поцелуй.

Он вошел полностью, до самой основы, заполнил, растягивая туго сжатые стенки влагалища. Чон не двигается, ждёт, смотрит выжидающе, расцеловывает лицо. Целую парня снова и тот начинает медленно двигаться, сжимая меня в объятьях крепче. Мы оба тонем. Тонем в ощущении близости, переполняющих чувств и блаженства. Я ловила ртом его горячее дыхание и, слыша его негромкие стоны, не могу сдержать своих. Он тут же наклоняется и целует в шею, плечи, не останавливается, хрипло постанывает на ухо, не сдерживается и прикусывает выпирающую костяшку плеча, оставляя след от зубов и маленький засос. Чонгук двигается плавно покачивая бёдрами, вбирает в рот соски, вынуждая меня прятать лицо в ладонях или подушках, кусать губы и прикусывать ребро ладони, чтобы не застонать лишний раз слишком громко.

Чонгук начинает пульсировать внутри, двигается чуть быстрее. Меня прошибает дрожь, что расходится волной по всему телу. Чон ощутил это и через несколько минут выходит, заканчивая рукой и изливаясь мне на живот. Брюнет перекатился на бок, приобнимая и осторожно прижимая к себе, чтобы не заляпать место для сна.

— Я схожу за салфетками и водой, — шепчет Чон и одевшись, крадётся на кухню.

Возвращаю топ в его первичное состояние, аккуратно надеваю нижнее бельё и в ожидании осматриваю комнату ещё раз. Все спят. Чонгук приходит незамедлительно, аккуратно вытирает мой живот, ставит на пол кружку с водой и снова уходит, выбросить использованные салфетки. Одеваюсь в футболку и шорты, двигаюсь в сторону, освобождая место для пришедшего Гука, тот просовывает руку мне под голову, второй приобнимает поверх одеяла.

Мы начинаем проваливаться в сон, даже не подозревая, что через некоторое время Тэхён откроет глаза.