Часть 1
Три рабочие ночи подряд — это вызов не из лёгких. Даже для такого трудолюбивого и терпеливого (в кавычках, разумеется) человека, как Юнги. «Dark & Wild» — дом — работа — танцы — отчёты — всё по новой. Прямо-таки какой-то порочный, проклятый замкнутый круг, и он аккурат посередине. Ну вот не перебор ли? А? Неужто кто-то из их богадельни на досуге пытался вызвать демона и не слабо так напортачил с заклинанием? А не Аполлон ли это часом? Вопрос, конечно, весьма риторический, ибо кто, если не Чон? Не их же любимый самопровозглашённый daddy Намджун жёстко ступил, в порыве грусти пытаясь призвать в свой кабинет «любимую милую уточку»? Нет! Все беды Юнги всегда только из-за Чон Чонгука! Проверено! Научно доказано! И даже подробно задокументировано (два раза) в ближайшем отделении полиции.
Интересный факт: Юнги крайне паршиво получается на полицейских фото. И это не только его скромное мнение, но ещё и верного братана, который не позже, чем в прошлом месяце, в два часа ночи вносил за него немаленький залог (из своей пенсии, между прочим!). А вот треклятый Аполлон наоборот! Даже с табличкой у наглой противной рожи выглядит так, будто только что сошёл с рекламного билборда Кельвин Кляйн (трусы на гаде в ту роковую ночь, кстати, были соответствующие). Вот что за несправедливость? А? Как так? Магия вне Хогвартса? Алло, министерство магии, вы где? Пьют же они в последнее время практически одинаково! Нет, даже не так, Чонгук пьёт в разы больше. Пьёт и не закусывает! А вот Юнги с недавних пор лимончик под коньяк нужен...
Стыдоба-то какая! Совсем он свою алкогольную сноровку растерял. А дальше что? На слабоалкоголку перейдёт? Всякие там «Мохито» и «Секс на пляже» через трубочку пить начнёт? А может и того хуже — совсем с ума сойдёт и в трезвенники язвенники заделается? Вот Миён-то обрадуется. Ужас! Вот что город с нормальными сельскими пацанами делает! Был пацан и нет пацана. От маникюров до ПП — путь оказался недолгий. Как теперь братану в глаза смотреть? Что, если тот от него к Минхо уйдёт? Ой-вей! Нужно срочно выпить. Желательно водки. А ещё лучше крепкого домашнего самогона, и занюхать грязным рукавом. Грязным рукавом... интересно, а как там его огород? Опять весь в кабачках? Скорее всего. Их время же. А он так банки под закатки и не подготовил. Непорядок. Такими темпами и без маринованных кабачков на зиму остаться можно.
— Вот за что мне всё это? — себе под нос пробурчал Юнги, отмахиваясь от назойливого комара.
Приуныв пуще прежнего, Юнги нехотя перевёл преувеличенно страдальческий взгляд на пожарный выход (выход, не вход! Это важно) из клуба и, в уме просчитав, сколько ещё его рыжая скотина будет на шесте скакать, неожиданно профессионально исполняя все стриптизёрские «фуэте», нехотя вернулся к лицезрению ночного неба, не осквернённого ни одной яркой звездой. Смотаться, что ли, на выходных в деревню? Там этих звёзд (и кабачков) хоть жопой жуй, и даже поноса не будет. Чонгука, кстати, тоже не будет. А где нет Чонгука, там всегда тишь да благодать! Хорошо так, спокойно. Особенно для уже дышащей на ладан нервной системы Юнги, только за последнюю неделю трижды давшей сбой из-за выходок этого неандертальца. И ведь тот даже не извинился! Ловко довёл его до нервного тика, невинно похлопал своими длинными подкрашенными ресницами и, мило улыбнувшись, пошёл кутить дальше. Вот не свинство, а? Где там его братан? Он в шаге от нервного срыва. И не только ведь от него!
Но обо всём подробно и по порядку!
Началась эта непростая для Юнги неделя со свингер гей-вечеринки, на которую всех ловко заманил подвыпивший Чонгук, клятвенно пообещав море бесплатной выпивки и отличную компанию. Ещё ни разу в своей жизни Юнги не видел столько обнажённых, колом стоящих членов в одном небольшом помещении. Даже туалет их клуба в самые горячие свои вечера не видал такого размаха. Члены там были разные: длинные, толстые, короткие. Все готовые к дальнейшим сексуальным подвигам. Сбежать удалось не сразу, но до разврата, слава Богу, дело не дошло. Улизнув через окно в туалете и уже на улице, хорошенько так отпинав их «юного затейника» со всех сторон, Юнги уже почти почувствовал себя отомщённым (пусть члены всё ещё и неразвидел), но не тут-то было! Оказывается, бить людей, даже если это сам Чон Чонгук, напротив полицейского участка — идея не из лучших (пусть и с намёком на гениальность). Можно и в камеру на пятнадцать суток загреметь. За хулиганство. Но спасибо братану тогда, выручил. После столь активной ночи выходной день пролетел как один момент.
И вот не успел Юнги окончательно успокоиться и прийти в себя, как, зарулив вечерком в клуб (естественно на работу, а не чтобы просто выпить и отдохнуть), Хосок с порога огорошил его «замечательной» новостью, что теперь у них, наконец, есть пилоны. Счастье-то какое! Нет. Не без помощи (угадайте с одной попытки кого?) Чонгука в не всегда светлую головушку того, чьё имя нельзя называть (ибо лишит премии), пришла поистине «гениальная» идея — разнообразить их вечерние шоу танцами на пилоне. Ведь: «Такого у конкурентов нет», «Срубим бабла», ну и, конечно же: «Чимин будет главной звездой вечера». Вот как тут матом не начать ругаться? А? Танцевать, естественно, нужно в узких коротких шортах (спасибо, что хоть не в стрингах, а то с притрушенного станется), толком ничего не скрывающих, иначе сцепление с шестом, пардон, пилоном будет не то и травм не избежать. А стриптиз-то, оказывается, «искусство» весьма травматическое. Кто бы мог подумать? Точно не Юнги.
Не работа, а стресс на стрессе. Может, уволиться нафиг с этого «Dark & Wild»? Сразу легче станет. Покой бы Юнги сейчас ой как не помешал, а то он ведь ещё и в трауре по своей безвременно ушедшей в мир иной красотке герани, как-то слишком уж подозрительно упавшей с подоконника (не рыжий ли полтергейст постарался?). Ещё немного и он буквально начнёт выть на луну. И не как гордый свирепый волк, а как мелкая лютая чихуахуа в порыве бешенства. Он так сильно любил этот цветок. Холил и лелеял каждый зелёный листочек и кроваво-красный цветочек. Он на конкурс садоводов собирался его послать! И он бы обязательно выиграл. Годовой запас удобрений, между прочим. Но, увы и ах, не получилось, не фартануло.
Если бы он только закрыл окно, уходя на работу, если бы в ту ночь не было такого сильного ветра, его крошка была бы жива. Такую потерю невозможно ничем восполнить. Юнги, правда, пытался. И не раз. Спасаясь от душевной боли, он обзавёлся: геранью душистой, геранью ангел, геранями красного, розового, фиолетового, белого цвета, но ничего не помогло. Даже подаренная рыжей скотиной «лимонная» герань радости не вызвала. Может, стоит ещё с «уникумом» счастье попытать? Интересный ведь сорт, да ещё и с ароматом кулинарных пряностей. Хм... а это мысль. Мысль, плавно переходящая в третий нервный срыв.
«Ночью у мыслей есть особенность срываться с поводка и гулять на свободе», — пытаясь отвлечься от горя утраты, себе под нос прочитал Юнги в одной «доброй» книге, которую как бы невзначай подсунул ему Чонгук. «Прочитай», — говорил Чон, — «Взбодрись, история лёгкая и дарующая надежду, про милый уютный городок и чудесный домик!». Ну, он и сел читать, сдуру проигнорировав аннотацию. Как оказалось, зря. Нет, справедливости ради всё же стоит отметить, что городок там действительно есть. Городок, в котором герой заживо похоронил себя после смерти жены. И домик есть. С привидениями! Где слышится и видится по ночам то, что не под силу вообразить даже безумцу. И вот в попытке залечить свою душу после трагической «смерти» герани, он уже третьи сутки читает про место, где вырвались на волю силы такого кошмара, что невозможно даже его описать — но необходимо с ним сразиться.
И ему вот тоже хочется сразиться. С Чонгуком! Хорошо, что сейчас лето. Ведь одно из несомненных преимуществ этого сезона заключается в том, что можно совершенно безнаказанно ударить человека под предлогом того, что на нём сидит комар. А может, даже не один. И не два... Кстати о комарах! Недавно попытавшись уснуть, где-то под утро Юнги пришёл к неутешительному выводу, что комар в комнате — это триллер. Он перемещается в ночи и жаждет твоей крови; даёт понять, что он у тебя дома, всеми возможными способами. В то время, когда ты прячешься под одеялом! Жуть же! Чёртов Чон со своей чёртовой книгой. Где там ближайший цветочный магазин? Ему срочно нужна герань «уникум». Горшок ещё хорошо бы новый купить. И чтоб из натуральных материалов. Его растения достойны самого лучшего. Окей, Гугл, как стащить у своего парня карту и незаметно потратить оттуда все деньги?
Заметив на подъезде к клубу машину Намджуна, Юнги нехотя поднялся на ноги и только было хотел вернуться в клуб, как босс, совершив непонятный манёвр, резко затормозив прямо напротив него, открыл переднюю дверь, и тоном, не терпящим возражений, проговорил:
— Садись! Быстро!
— А? да, — невпопад ляпнул Юнги, резво запрыгивая в машину к боссу. Эх, видел бы его сейчас братан, точно бы представителем древнейшей профессии обозвал. Подъехал богатый клиент и всё: он готов на многое. Вот что с людьми горе делает.
— Юнги, это катастрофа, — хмуро протянул Намджун, выезжая на дорогу. — Нужно спешить. Я уже обо всём договорился, нас ждут. Не переживай, деньги не имеют значения. Я всё оплачу.
— Куда спешить? — не понял Юнги. Какие ещё деньги? — К нам налоговая едет? Санэпидемстанция? Или это мы к ним едим? Зачем?
— Хуже! Сатанюля заболел, — полным тревоги взглядом посмотрев на Юнги, прошептал Намджун, судя по виду, едва не пустив слезу. — Я проезжал мимо твоего дома, думаю, дай заеду, лапулю вкусняшкой покормлю, подъезжаю к воротам, смотрю, а он у колодца лежит. Миён сказала, что он сутки уже ничего ни ел и ни пил. Даже не побил никого. Я его сразу в переноску посадил и рванул в город.
— Сатанюля? — подавился воздухом Юнги. Чё? — Какая ещё переноска?
— Кошачья, — как нечто само собой разумеющееся произнёс Намджун. — Другой у меня не было. Думаешь, ему там неудобно? Вроде места достаточно. Я ещё мягкой пелёнкой дно застелил и воды налил.
— Ты засунул Сатану в кошачью переноску и привёз в Сеул? — не поверил своим ушам Юнги. — Ты, блин, серьёзно?
— Да, — быстро кивнул Намджун. — Вон он, на заднем сидении едет.
Опасливо оглянувшись назад и во все глаза уставившись в такую знакомую, привычно всем недовольную гусиную морду, Юнги нервно икнул и с некоторой толикой паники подумал о том, что это пипец какой-то. Домашний гусь может дожить до тридцати лет, но практически никому из них это не удается. Что и неудивительно, если честно. Но у Сатаны, похоже, есть все шансы прожить даже больше. Намджун с его ненормальной гиперопекой и любовью ко всему животному точно раньше времени не даст этой пернатой скотине отойти в мир иной. А Юнги бы этого так хотелось... Гусиная грудка — такая вкусная.
Зоозащита и тому подобное — это, конечно, хорошо, но не в случае же с Сатаной! Это людей от него защищать нужно, а не наоборот! До чрезмерно близкого знакомства своей пятой точки с клювом этого гада, Юнги искренне любил всех животных без исключения, а теперь же, как в том старом анекдоте, предпочитает только жатецкого гуся и велкопоповицкого козла. И с этим уже ничего не поделать. У него душевная травма на всю жизнь! Даже комары с него столько крови не выпили, как этот гусь! А это много о чём говорит.
— Боже, Намджун, ты серьёзно? — не смог промолчать Юнги. — Это гусь! Сдох и ладно!
— Какой сдох и ладно? — невольно повысил голос Намджун, остановившись у элитной ветклиники. — Ты только посмотри на него! Он такой несчастный и грустный. Ему нужна помощь.
— Грустный он! И что? Мало ли, вдруг ему просто всю ночь яблоки снились?
— А яблоки тут причём? — не понял Намджун, заглушив мотор.
— Ну... конкретно летом ни при чём, — немного нервно прыснул Юнги. — А вот на рождество. Очень даже.
— Ты собираешься съесть Сатанюлю?
— Была такая мысль, но гад пернатый явно против. Защищается.
— Я этого не слышал! — нахмурился Намджун, выходя из машины и аккуратно доставая переноску с гусем. — Пошли. Доктор Квон нас уже ждёт. Он очень хороший специалист. Правда, стоят его услуги, конечно... Я себе зуб в прошлом месяце вылечил дешевле.
— Я не стану этого комментировать.
Мешком с картошкой вывалившись на улицу, Юнги, опасливо приняв из рук Намджуна переноску с гусём, максимально вытянул свои руки вперёд и медленно поплёлся в клинику. Сатана в городе. Видел он как-то фильм с похожим сюжетом. Всё закончилось плохо. Едва переступив порог и сразу же не на шутку обалдев от богатства, царящего кругом (а тут точно животных лечат?), Юнги осторожно положил переноску на стойку ресепшена (ресепшена, не регистратуры!) и негромко проговорил, посмотрев на миленькую девушку:
— Мы к доктору Квону.
— Да, доктор Вас уже ждёт, — ослепительно улыбнулась девушка. — Как Ваш любимец пережил дорогу? Хуже не стало?
— К сожалению, не сдох.
— Юнги! — громко рыкнул Намджун, появляясь буквально из ниоткуда. — Шуруй к доктору. Мне нужно позвонить.
Вымученно выдохнув и вновь взяв в руки переноску, Юнги, словно смирившись со своей скорой участью, как преступник, идущий на эшафот, покорно следуя за девушкой, прошёл в глубь коридора и, войдя в светлый просторный кабинет, с порога всучил подозрительно притихшего гуся невысокому полноватому мужчине средних лет и громко проговорил:
— Если спасти не удастся, смело усыпляйте. За последнее даже доплачу.
— А Вы шутник, однако, — явно опешил мужчина. — На что жалуетесь?
— Я — ни на что. А вот зверюга в клетке что-то захворала.
— Сейчас со всем разберёмся, — нацепив на лицо дежурную улыбку, протянул мужчина, поставив переноску на стол и совершенно безрассудно открыв дверцу.
Интересно, а доктора в этой клинике застрахованы? Если нет, то Юнги тут ни при чём. Его хата с краю! Буквально. Как говорят в Одессе-маме: он за этого пернатого поца не в ответе, а значит, машет всем тут кисточкой. Намджун всю эту кашу заварил, пусть теперь и расхлёбывает. А он чигирями через кабинет и в открытое окно! Хорошо, что хоть первый этаж и решёток нет. Есть шанс спастись. Пусть и небольшой. Очень небольшой... Мамочки. А он ведь даже не предупредил Чимина, что уезжает. Где тот его искать будет? И будет ли вообще? Как же всё сложно!
С неподдельным ужасом наблюдая за тем, как доктор за шею осторожно вытаскивает хмурого гуся из переноски и начинает внимательно его осматривать, Юнги, невольно напрягшись всем телом, замер на месте и, похоже, даже дышать перестал в тот момент, когда врачебный суицидник взял в руки небольшой ректальный электронный термометр и, включив его, так, словно имеет ещё несколько жизней про запас, вставил его в задницу Сатане. Твою ж... эта тварюка подобного ему по гроб жизни не забудет! А он ведь даже не виноват! Это всё Намджун! Ой-вей!
Не успев даже слова сказать, Юнги, будто в замедленной съемке, из первых рядов наблюдал за тем, как гусь, широко раскрыв свой клюв и обнажив стрёмные острые зубы, без особых усилий вырывается на свободу и грозным многотонным танком летит прямо на него, злобно при этом шипя. Позорно громко пискнув и с обречённым: «Сатана, окстись, ты тут не из-за меня!», с одного прыжка запрыгнув на невысокую тумбочку, Юнги, мысленно уже составив завещание, только было приготовился к неминуемой смерти, как двери рядом с ним легко отворились, и в кабинет вошёл Намджун. Перехватив гуся в полёте, он привычно ласково проговорил:
— Сатанюля, ты чего? Тебя обидели?
— Это меня чуть не обидели, — рыкнул Юнги, не торопясь слазить с тумбочки. — Неси ответственность, Намджун!
— Ой, не выдумывай, — отмахнулся Намджун, возвращая гуся на стол. — Доктор, как он?
— Не даётся померить температуру, — растерянно ответил доктор.
— Ну, это не удивительно, — гладя гуся по спине, кивнул Намджун. — Мало кому нравится, когда в задницу что-то засовывают. Без температуры обойтись никак? Я думаю у него отравление.
— С чего Вы это взяли? — заинтересовался доктор.
— Один совершенно безответственный аджосси делал на днях вишнёвую настойку на водке, — недовольно зыркнув на Юнги, промолвил Намджун. — Когда всё настоялась, он оставил тару с использованной вишней во дворе, а Сатанюля её всю съел. После этого ему и поплохело. То ли отравился, то ли косточками желудок забил. Я так за него волнуюсь.
— Не называй эту тварь Сатанюлей, он — Сатана! Только так и никак иначе! — наконец спустившись на пол, рыкнул Юнги. — И дело тут точно не в алкоголе. Он уже как-то малины забродившей нажрался и ничего. Проснулся утром с бодуна и пошёл всю деревню кошмарить. Досталось тупо всем. Даже соседскому алабаю.
— Забродившая малина? — схватился за сердце Намджун. — Ты совершенно безответственный хозяин!
— И что? На кой мне его оберегать, если я его сожрать хочу?
— Я этого не слышал! Уйди с моих глаз! Пока ты рядом, Сатанюля волнуется.
— С превеликим удовольствием.
Не дожидаясь ответа, Юнги быстро выскочил в коридор и, плотно заперев за собой дверь, устало поплёлся на улицу. Эта ночь вообще когда-то закончится? Ох, поскорее бы домой, в тёплую постельку. И Чимина хорошо бы под бок, чтобы сопел на ухо и жаловался, что жарко. А кондиционер включать нельзя, он на помидоры дует. Перенести их, что ли, на кухню? Иногда ведь и порадовать рыжего можно. Тем более, что тот умеет быть благодарным. На всю глубину своей глотки умеет. Похоже, с досугом на ближайшее время он определился. Осталось только дождаться Намджуна и стребовать с того комфортную доставку на дом, ибо без денег и телефона он далеко не уйдёт. Без ключей от квартиры, кстати, тоже. Только бы Чимину хватило мозгов забрать его вещи из клуба.
Проведя за своими не всегда радужными мыслями чуть больше часа, Юнги уже почти был готов лечь спать вот прямо тут, на тротуаре. Сколько можно лечить этого несчастного гуся? Ну, бухнул пернатый чуток, ну, отходняк словил, с кем не бывает? Опохмелить его явно было бы куда проще и эффективнее. Ещё безопаснее, да. Но их босс лёгких путей не ищет ни в бизнесе, ни в повседневной жизни. Ну вот не притрушенный ли, а? Услышав, наконец, как скрипнули двери, пропуская на улицу Намджуна, Юнги, не сдержавшись, прорычал:
— И года не прошло. Я хочу домой.
— Ожидание ещё никого не убило, — открыв машину и неторопливо положив переноску обратно на заднее сидение, устало промолвил Намджун, потерев переносицу. — Лапуле дважды промыли желудок и сделали укол. Сейчас отвезу вас домой, а утром приеду и лично доставлю в деревню. Внимательно наблюдай за состоянием гуся. Ему всё ещё нехорошо.
— Так, стоп! А почему он должен ночевать у меня? — на глазах напрягся Юнги. — К себе его забирай.
— У меня дома две собаки.
— А у меня Чимин!
— И?
— Прекрасно просто, — садясь в машину, фыркнул Юнги. — За меня уже всё решили.
— Животное твоё? Твоё. Вот и неси ответственность.
— Забирай себе. Дарю.
— И где он жить у меня будет? — заводя машину, спросил Намджун. — На балконе?
— Как вариант.
— Не выдумывай. За одну ночь ни с тобой, ни с Чимином ничего не случится. Главное, не забудь выпустить лапулю из переноски. Ему нужно размять лапы.
За одну ночь ничего не случится? Ну-ну... как знать. Сатана обид не прощает. Кому, как не Юнги, об этом знать? Что ж, его миссия на ближайшие несколько часов: выжить в одной квартире с Сатаной. Он обречён. Чимин, кстати, тоже.