Слово Мастера

Бежать, бежать, бежать! Кристин неслась со всех ног по улице, не зная, куда. За спиной послышался жуткий грохот, голова мотнулась в сторону от резкой боли, что аж искры из глаз посыпались, но девушка лишь испуганно всхлипнула и бросилась в переулок. Лёгкие горели огнём от быстрого бега, сердце было готово выскочить из груди. Чёрные сапоги гулко стучали по неровной брусчатке. В какой-то момент она оступилась, но в последнюю секунду смогла устоять, оттолкнувшись от стены дома, хоть и содрала кожу на ладони. Грязь смешалась с кровью, только Кристин было плевать. Она продолжала эту гонку, иначе итог у неё один — смерть.

***

Когда он появился на улице, люди, конечно, зашептались и стали отодвигаться в опасении. Но голем был под присмотром рыцарей и жрецов, так что жители лишь нервно ахали, когда эта громадина проходила мимо них, женщины крепко прижимали детей к себе, кто-то пугливо вскрикивал. Он не обращал на них никакого внимания. Люди останавливались на улицах и как кролики заворожённо смотрели на боевую машину со знаком бледно-голубой сферы на лбу.

Кристин как раз возвращалась с рынка, когда увидела эту громадину. Она, как и все, замерла и с изумлением уставилась на эту чудо-машину, что по виду напоминала одновременно и медведя, и саблезубого тигра. Голем тяжело шагал, не глядя по сторонам. Однако, когда он поравнялся с девушкой, монстр резко повернул голову, отчего многие прохожие тут же отшатнулись, да и сама Кристин непроизвольно сделала шаг назад. Его тупорылая, квадратная морда застыла в хищном оскале, а пустые глазницы горели изнутри тёмным огнём. Кристин отступила ещё немного, и чудовище молча бросилось на неё.

***

Несколько часов назад...

Дормант сидел в гостиной и смотрел на часы. Полый кристалл лишь наполовину заполнился золотой пылью, осветив при этом искрами треть граней. Маг встал и направился на второй этаж.

— Кристин, — мужчина постучал в закрытую дверь, прислушался. Ответом ему была тишина.

— Кристин, ты что, ещё спишь? — удары в дверь стали настойчивей.

— Что случилось? — раздался сонный голос. — Сколько сейчас?

— Уже треть седьмого, а ты в постели, — воскликнул маг. В комнате повисла небольшая пауза, а потом раздался возмущенный крик:

— ЕЩЁ ТОЛЬКО шесть двадцать, вы зачем так рано проснулись?

— Вообще-то, я встал полчаса назад.

— И поэтому я тоже должна встать, так?

— Да! — за дверью послышался тихий стон.

— Ладно, я буду в гостиной минут через... пятнадцать?

Маг вздохнул и вернулся в гостиную. Кристин спустилась вниз: вид у неё был сонный и недовольный. Дормант наблюдал, как она медленно, даже как-то заторможено накладывает себе еду и стукается о все углы мебели, никак на это не реагируя.

— Ты какая-то вялая. Плохо спала? — спросил чародей.

— Да нет, прекрасно. Просто я ещё не проснулась.

— Почему, сейчас же утро в самом разгаре...

— Может, для таких жаворонков, как вы, это верно, а я сова, так что, — Кристин развела руками.

— И как это понимать? — маг вопросительно изогнул бровь.

— Ну как «как»? — девушка оперлась на стол и отхлебнула отвар из глиняной чашки. — Вот вы сейчас бодры и веселы, полны энергии, у вас активная фаза — утро и день, а к вечеру вы уже никакой будете. А у меня наоборот, мой период производительности начинается днём-вечером и переходит в ночь.

— То есть у тебя главная сфера Небес — Луна, а не Солнце? — нахмурился маг. — А какая из трёх: Галатея, Праксифея или Психея?

Крис неопределённо пожала плечами.

— А это имеет значение? — у чародея от удивления брови на лоб поползли.

— Конечно, — он быстро вскочил и заходил по комнате, — твой небесный покровитель указывает на то, к каким искусствам ты предрасположена: к магии кристальных чар, к магии слова, к магии стихий и далее до бесконечности. Но это не значит, что имея способность к одному, ты не можешь изучить другое, просто оно дастся тебе тяжелее. Поэтому все маги знают свой источник. Но раз ты не знаешь, какая Луна твоя, то мы можем провести ритуал...

— А это безопасно? — ученица вопросительно наклонила голову.

— Если всё сделать правильно, то да.

Дормант достал из дубового шкафа старый массивный фолиант и отлевитировал его на стол. Прохладная обложка цвета чёрной нефти притягивала взгляд. Кристин с интересом начала рассматривать книгу, наблюдая, как в глубине черноты зеленовато-голубой дымкой плывут звёзды. Девушка провела пальцами по переплёту и почувствовала, как её пальцы будто погружаются в эту космическую тьму.

— Будь осторожна, Кристин, эта вещь очень коварна, — Дормант отвёл руку ученицы от книги и раскрыл фолиант. — «Атлас Кос» или как его ещё называют «Атлас Косм». Книга эта является окном в те небеса, что выше облаков. Видишь, это наша планета — Гея, а вот... — маг уставился на страницу и нахмурился. — Дааа... Значит, не врали. Праксифея погибла...

Чародей провёл рукой над страницей, и девушка увидела, как вокруг голубой планеты медленно плывут два шарика, разделённые полукольцом обломков.

— Пройдёт год или два, и вокруг Геи появится пояс. Гадкие времена...

— Луны своим гравитационным полем воздействуют на земную биосферу и вызывают, в частности, изменения магнитного поля планеты. Их ритмы влияют на приливы и отливы, давление воздуха, вызывают изменения температуры, действий ветра, магнитного поля, а также уровня воды. Причём приливное воздействие сказывается не только на водные территории, но и на земную кору, однако из-за плотности последней она остаётся незамеченной. И если одна из трёх лун пропала, то последствия будут охватывать весь мир. Не повезло...

Маг с удивлением взглянул на ученицу.

— Откуда у вас такие познания? Ваша семья, видимо, смогла обеспечить вас неплохим образованием.

— Вы правы, но это не значит, что я не буду больше учиться чему-либо. Всё-таки мне бы не хотелось останавливаться в развитии, — обтекаемо ответила Кристин.

— Похвальное рвение, — Дормант ухмыльнулся, но заметил, что девушка не распространяется о своей жизни, хотя любой другой человек на её месте стал бы хвастаться или рассказывать всё в подробностях. — В любом случае, дайте мне руку.

Когда ладонь девушки замерла над книгой, чародей сделал быстрый пас рукой, и Кристин ойкнула от боли. На подушечке указательного пальца появилась тонкая алая полоса. Девушка попыталась отдёрнуть руку, но у неё ничего не получилось. Из образовавшейся раны выступила капля крови и, плавно скатившись с кончика пальца, зависла над страницей.

— Хммм, странно, — протянул Дормант, — у тебя нет покровителя. Может, это из-за того, что Праксифея уничтожена?

— Всё может быть...

В этот момент фолиант мелко задрожал и стал в спешке перелистывать страницы. Чародей с интересом склонился над книгой, тогда как ученица постаралась отойти от неё намного дальше. Теперь, когда кровь уже была использована, ничто не держало девушку на месте. Листы книги двигались бесшумно и стремительно, и казалось, что это звёздная река. Но в этот момент всё прекратилось, и атлас показал небольшую, по местным меркам планету с единственным спутником.

— Рукав Ориона, Млечный Путь? Но... это невозможно! Дельфиний ни разу не соприкасался с этой галактикой. Если только, — мужчина поднял глаза на Кристин, что испуганно прижала руку к груди, — ты не отсюда.

Чародей не задал вопрос, просто подтвердил факт. Теперь мозаика в его голове начала потихоньку складываться: и странная манера поведения девушки, и все её недомолвки, и ужимки. Дормант тяжело опёрся на стол и прямо посмотрел на Кристин.

— Десять дней назад исчезла третья Луна. В тот же день лорд Гринтер отправил в лес отряд, который через пару дней вернулся и привёз в город некую тёмную сущность...

— Тёмную сущность? — Кристин нахмурилась.

— Да, я узнал это через свои источники. Но при этом волнение среди высших чинов не улеглось, а, наоборот, только возросло. В тавернах поговаривают, что рыцари ищут некую ведьму, что напала на одного из них, но при этом официальные поиски не объявлены, значит, не всё так просто. И тут в городе появляешься ты. Будто из ниоткуда. Не путешественница, но и не бродяжка. Умна, но в то же время не знаешь элементарнейших вещей. Да и выражения, которые ты используешь... никто из моих юных знакомых так не разговаривал.

Пока чародей говорил, он чувствовал, как росло внутреннее напряжение девушки. Её взгляд расфокусировался, будто она не слушала мага, но мужчина видел по дрожанию пальцев, что Кристин анализирует каждое его слово.

— Более того, из тех же источников я узнал, что в лесу на старом капище был использован мощнейший ритуал призыва, где одной из составляющих должен был быть сосуд из другого мира, «дабы никто не мог ни кровью связать, ни чувством былым его остановить, ибо свободно это тело от мира сего как небеса, что выше облаков»... Поэтому я задам вопрос. Кто же ты, Кристин?

— Жертва обстоятельств.

— Кристин, — маг с силой хлопнул кулаком по столу. — Хватит увиливать, отвечай на вопрос.

— Я уже девятнадцать лет как Кристин, — вспыхнула девушка и, резко выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, быстро подошла к столу. Прикрыв на секунду глаза, она положила руки на стол, в точности повторив позу чародея, и прямо посмотрела на него. — Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, господин Дормант, — перешла на деловой тон девушка, — ответьте мне: как бы вы себя вели в совершенно незнакомом месте, где вы ничего и никого не знаете, и при этом люди, окружающие вас, обвиняют вашу персону в сговоре чуть ли не с самим Дьяволом и угрожают оружием? — Кристин говорила едко каждое слово, не отрывая взгляда. — Вы, владеющий магией, могли бы и раскидать всех врагов направо и налево, ведь доказывать свою правоту легче с дубиной в руках, чем полностью безоружным. Тем более, вы взрослый человек, умудрённый жизненным опытом, наверное, запросто нашли бы выход из любой ситуации, неважно, где бы вы оказались: на острове людоедов или в тюрьме инквизиторов. А что делать мне, слабой девушке, которая ничем не владела, когда появилась здесь? Которая не имеет никакого представления о мире, где она оказалась, о расах, об уровне развития, о религии и морали, в конце концов? Что мне делать? Как я вообще могу представлять какую-либо угрозу, когда сама имею очень высокие шансы сдохнуть?

— Ты, как иномирка, должна была оставаться на том месте, где и появилась. Или если не имела такой возможности, то могла хотя бы рассказать людям, кто ты такая, они бы тебя отвели в храм и...

Кристин громко рассмеялась, заставив мага замолчать.

— Оставаться на месте? Рассказать людям? Вы издеваетесь? Я не знаю ваших обычаев и традиций. Может, для вашего мира гости с других планет нормальное явление, но если бы вы очутились на Земле и кричали о том, что вы маг и чародей с какого-то там дельфинария, вас бы упекли в психушку. И это ещё не самый плохой вариант!

— Да как бы они посмели?

— О, посмели бы. И ещё как! А если при этом вы окажете сопротивление, то ваш удел — пуля в лоб или транквилизатор со снотворным, подземная лаборатория, эксперименты, препарирование. Я даже не знаю, что в данном случае лучше: быстрая смерть или жизнь лабораторной крысы. И смерть в нашем мире намного лучше, чем пару веков назад, ведь пуля убивает быстрее, чем сожжение на костре.

Девушка говорила отрывисто, каждое её высказывание сочилось ядом, но Дормант чувствовал страх в глубине её души. Тем временем иномирка продолжила:

— И это мой мир, я его знаю хотя бы немного, а ваш — нет! Поэтому никто не посмеет обвинять меня в том, что я убегаю и прячусь. Мне слишком дорога моя жизнь, чтобы доверять её неизвестно кому.

— Но ты доверилась мне. Почему ты уверена, что я не предам тебя и не сдам Храму Солнца, который ищет тебя? Или не наврежу тебе сам?

Маг вопросительно изогнул бровь, ожидая ответа ученицы. Он думал, что девушка стушуется, но она криво усмехнулась, и в её голосе послышалась печаль:

— Знаете, это только в детских сказках героиня сразу находит друзей, которые будут за неё горой, и все так и будут стремиться помочь, а мы в реальном мире, где у каждого свои интересы и никто просто так добро делать не будет. Я не хочу опираться на иллюзии ванильных утопий, но также не хочу обманывать! Скажу прямо: всё дело в договоре, который мы вчера подписали. Мы не можем навредить друг другу, если это никак не связано с учебным процессом, не можем открывать кому-либо тайны друг друга без согласия и далее, далее, далее. Формально, мы не можем разорвать договор в одностороннем порядке, а фактически... я не хочу знать, какие последствия ожидают ту сторону, что нарушила контракт. Мы оба дали магический обет. И хоть в моём мире волшебства нет, но книги, где оно упоминается, рисуют нерадужные перспективы для клятвопреступников.

Девушка вздохнула и, сев на стул, уставилась в окно. На учителя она больше не смотрела. Гнев утих, осталась только пустая тоска.

— Блин, как же всё это бредово звучит с моей точки зрения. Ещё недавно я ходила в институт, читала фэнтези и думала о том, как бы я вела себя на месте главного героя. А сейчас сижу на кухне настоящего мага и спорю с ним о... о... — девушка вздохнула и, сцепив руки в замок, уткнулась в них лбом. На её устах появилась какая-то дикая улыбка, и маг решил незаметно проскользнуть в мысли девушки, пока она была погружена в себя. Каково же было его удивление, когда маг узрел в голове Кристин нарисованную рыжую тётку в голубом халате, что весело прыгала и напевала: «А-ля-ля-ля, я сошла с ума, какая досада!»

— Может, хватит читать мои мысли, а то амулеты жгутся, это не особо-то приятно.

Кристин сказала это таким будничным тоном, что маг даже не сразу понял, что обращаются к нему, но когда до него дошло, то тихо крякнул.

— И вы мне ещё говорите о каком-то доверии, а сами! Знаете, вся эта ситуация меня несколько напрягает, я даже в своей собственной голове не могу уединиться и всё обдумать. Пойду прогуляюсь, заодно и вам дам шанс всё для себя решить, раз вы о многом догадались. Во всяком случае, конструктивный диалог у нас сейчас вряд ли получится!

Иномирка плавно встала и направилась к двери. На пороге она немного задержалась и, обернувшись к магу, произнесла, глядя в глаза:

— Я вернусь через некоторое время. И... прошу прощения, если была слишком груба. Всё же я не так искусна в словах, — она хотела ещё что-то сказать, но остановила себя и быстро покинула дом.

Дормант ещё долго смотрел на закрытую дверь, затем стремительно встал и забегал по комнате. «Наглая, резкая, спорит ещё! Почему все иномирцы такие дерзкие? А эта ещё и обманывает?!» Чародей с гневом посмотрел на чёрный атлас. Грубо закрыв его, он задвинул книгу в шкаф, когда ему на глаза, будто назло, попался фолиант с говорящим названием: «Иномир. Теория Дельваре. Кто и зачем?» Дормант взял его руки, раздумывая, сжечь ли сразу или...

Он не помнил, как эта книга оказалась в его доме. Чародей, знавший Дельваре лично, с пренебрежением относился к его теории о абсолютности судьбы и предопределённости. Они оба не раз сталкивались с пришельцами из иных миров, знали об их влиянии на этот мир, чего только церковь Семи героев в Рагнерии стоит. Но Дельвари был на сто процентов убеждён, что иномирцы — это один из тех факторов, что менял судьбу мира и предотвращал войны, разрушения и многочисленные смерти. Да, так иногда случалось, но современник Дорманта предпочитал не видеть тех, кому повезло меньше, кто погибал в бессмысленных столкновениях или просто предпочитал тихо-мирно жить где-нибудь, где чуть теплее и поспокойней, чем здесь, и заниматься тем, что умел. Такие пришельцы не были героями и уж тем более посланниками Судьбы, и не совершали великих деяний, дабы потом быть воспетыми в балладах. Дельваре брал в расчёт только тех, кто был призван официально каким-либо храмом, либо попал сюда по воле случая, но сумел выбраться «из грязи в князи». Всех остальных недоучёный в расчёт не брал. А ведь Дормант знал, что были и такие, кто попал в этот мир незаконно с точки зрения храма, такие попаданцы перемещались сюда из-за ритуала замены душ: некоторые аристократы, имея единственного наследника и по злому стечению обстоятельств теряя его, погружаясь в отчаяние, предпочитали использовать тёмную магию, чтобы выдернуть душу с того света. Но из-за несовершенства волшебства, в хладное тело не всегда возвращался дух родного человека, а совсем чужая личность. Если гостю не повезло, то родные тушки проводили ритуал изгнания и хоронили тело, так как ритуал душ можно использовать лишь единожды. А если иномирец окажется достаточно умён, чтобы искусно вести свою игру, то жизнь пойдёт своим чередом.

Чародей уселся в кресло, держа на коленях книгу, и погрузился в размышления. Ритуал призыва души это одно, но призыв тела — совершенно другое, а при воскрешении Тёмных использовался последний. Но душа Кристин здесь, в теле, да и ни в одном ритуале не случалось повреждение, а тем более уничтожение небесных сфер. А это значит, что-то пошло не так. Мужчина побарабанил пальцами по обложке, ещё раз взглянул на название и раскрыл книгу. Каким бы учёным не был Дельваре, всё же он изучал пришедших из иных миров глубже и дольше, чем сам Дормант.

Кристин была права: разорвать договор в одностороннем порядке маг не мог, до тех пор, пока она не совершила непростительный поступок, а Магия сокрытие тайны таковым поступком не считала. Да и все эти несостыковки в ритуале... В любом случае, он должен знать в лицо своего врага, а точнее — свою немного резкую ученицу.

Пробежав быстро по оглавлению, мужчина пролистал фолиант до нужной страницы и погрузился в чтение.

***

Кристин вышла из дома вся на эмоциях. Она знала, что наговорила много лишнего, но ничего не могла с собой поделать. Слишком прямолинейная, слишком грубая и вспыльчивая. Гнев — плохой советчик. Девушка знала, когда надо промолчать. Знала, но не могла. Слова разрывали её изнутри, жгли раскалённой смолой в груди, и она хотела их выплеснуть наружу, дабы избавиться от этого давления. Но высказывая мысли, она не могла успокоить жар, наоборот, внутри начинал свирепеть огонь. И когда слова кончались, он быстро гас, оставляя в груди лишь пепелище и горечь от сказанных колкостей.

Сев на скамейку, устремила взгляд в никуда. Хотя на улице было достаточно жарко, девушку бил озноб, и она поплотнее завернулась в плащ. Холодное безразличие вновь накрыло её. «Как же мне не хватает музыки. Что у меня из последних скачанных: Nickelback, Three Days Grace, Apocalyptica — очень классная. А я же хотела на телефон пару старых песен закачать. Блин, сейчас бы даже сирену из „Сайлент Хилл" с удовольствием бы послушала...» У девушки была ломка, жуткая ломка по музыке. Но сильнее этого было то, что ей не хватает объятий и слов тех, кто были сейчас очень далеко. Глаза стали влажными, но она не позволила себе расплакаться, лишь сильнее вцепилась в рукава плаща. «Мам, пап, почему?» В голове тут же всплыл образ тёмного волшебника из сериала с бронзово-золотистой кожей. «За волшебство надо платить!» — хотя голос в голове произнёс это беззвучно, но Кристин точно знала, какой гадкий смех последует за этим, и он не заставил себя ждать. Девушка сильно сжала челюсти, оставив лицо бесстрастным. «Ты же хотела потом переехать в другую страну? Хотела? Знала, что родители вряд ли поедут? Знала. Мечтала в детстве попасть в мир меча и магии? Вот! Получи всё и сразу!» Девушка нахмурилась. «И главное ни в одной книге я не видела, чтобы герой сох по своим родным? Зачем? Он же должен мир спасать! Дьявол!»

Кристин стремительно вскочила, разметав полы плаща и зашагала по улице. «Получила свои приключения, радуйся, ты же об этом всю жизнь мечтала, чем ты не довольна, а?! Вот тебе магия, вот тебе эльфы, и гномы, и рыцари. Что, Ваше Высочество не удовлетворено тем, что каждым встречный Богом не называет и в ножки не кланяется? Ага, а машинку губозакатывательную вам не завернуть? Грёбанная истеричка!»

Девушка пнула ногой ближайшую статую и тихо зашипела: кожа сапога оказалась недостаточно толстой, чтобы смягчить удар. «Так, успокойся, изменить я всё равно ничего не смогу! Крыша над головой есть, учитель волшебства пока тоже, надеюсь, он меня не выгонит. Без Интернета и мобильника как-нибудь проживу. Может, стану великим артефактором и изобрету аналоги. Но это долго и, скорее всего, опять потребуются чертежи, матрасчёты, муторно. Я же не технарь. Может, если здесь магию используют направо и налево, существуют похожие артефакты, и мне не придётся мучиться...»

За этими размышлениями девушка не заметила, как оказалась в плотной толпе на небольшой улице. Люди вокруг неё взволнованно гудели и что-то бурно обсуждали. «Идёт, идёт, там, смотри», — раздавались крики. — «Какая громадина, а жрецов сколько, а рыцарей!» Девушка тут же подобралась и встала на цыпочки.

— Что стоим? Кого ждём? — обратилась она к одному из прохожих.

— Там, — махнул рукой мужчина с усами, — голема вывели, уууу, махина.

— Опа, чирик, а зачем? Что за... — в этот момент толпа загудела ещё сильнее, и Кристин пришлось взгромоздиться на деревянные ящики, чтобы хоть что-то разглядеть за высокими спинами граждан.

Голем вызвал у Кристин тихое восхищение. Это не был какой-то грубый глиняный или каменный чурбан с квадратной мордой и бессмысленным взглядом. Нет, это было произведение искусства: стальной рельеф мышц ярко блестел на солнце, гигантские лапы с длинными когтями глухо стучали по брусчатке и было ясно всем и каждому, что если подобная лапа опустится на человека, то количество сломанных костей не удастся сосчитать. Хищная морда с мощной челюстью и колючими глазами вызывала благоговение. Но девушка была потрясена до глубины души. Эта красивейшая машина из металла никак не могла называться грубым даже по своей манере словом «голем». Нет! Это был робот. Сильный. Боевой. Настоящая разработка военных. Шедевр киберпанка, как бы сказала Кристин.

Оглядывая голема, она не могла не заметить стайку людей, что по пятам следовали за стальным монстром и восхищённо ахали. «По улицам Слона водили, как видно, напоказ. Известно, что Слоны в диковинку у нас...»* — ухмыльнулась девушка и спрыгнула с ящиков. Всё, что нужно, она уже увидела, и делать в толпе ей больше было нечего. В этот момент голем поравнялся с ней, и равнодушная до этого к зевакам машина повернула голову в её сторону. Это стало такой неожиданностью, что девушка отступила на шаг назад и правильно сделала.

Взгляд. Живой, но мёртвый. Сжигающий и замораживающий. Заставляющий в страхе бежать, однако сковывающий до последней мышцы. Ночной кошмар. Знакомый холодок пробежал по спине, и Кристин вспомнила, как очутилась в лесу. Как чувствовала липкую тьму за спиной, как её инстинкты яростно кричали ей убегать. Теперь же эта тьма была перед её лицом. «Взгляд... невозможно... Бежать... нельзя... убьёт!» Кристин почувствовала, как начала заваливаться назад, поэтому ей пришлось сделать ещё один шаг, что стал для неё роковым. В голове монстра будто сработал спусковой крючок, и он бросился на неё.

***

Спасение мышки от кошки — это норка. Ведь большая кошка в маленькую норку никак не залезет — и глупая мышка опять убежит. Так и Кристин, спасаясь от стального голема, неслась по узким улочкам, где эта махина просто застревала, и ему приходилось крушить дома, что давало фору беглянке. Всё-таки человек не может соревноваться с машиной, и те секунды, что она выигрывала в переулках, мгновенно сгорали на широких дорогах.

В какой-то момент монстр едва не догнал её и не снёс голову, но девушку спасло то, что мгновение назад она споткнулась и растянулась на мостовой. Однако девушку это нисколько не остановило, и она, вскочив на четвереньки, просто прыгнула в неприметную улочку. Голем, вновь упустив свою добычу, яростно взревел.

У Кристин уже начало сводить мышцы, но она понимала, что на улице ей спасения нет. Однако она не знала места, где можно было укрыться. «Думай, думай... Сссс, попадись мне хозяин этой собачки, урою на месте! Что там про жрецов было сказано, где эти падлы?.. Дормант. Он же маг, у него что-нибудь против этой хрени должно быть. В какой стороне его дом?» Девушка заметила, что переулок, в котором она очутилась, вёл на базарную площадь, на которой никого не было. «Успели эвакуировать жителей, или те сами разбежались? Ладно, пока эта тварюшка разбирается со своей жирной тушкой, я успею пересечь... мммм... да, успею! Только какой переулок, левый или правый? Да». Кристин поправила голенища сапог и рванула в нужном направлении.

Когда она пересекла уже половину площади, послышался дикий грохот и стук падающих на брусчатку камней. Не стала оборачиваться, лишь ускорила бег, работая на полную мощь лёгких. Когда до заветного переулка оставалось каких-то жалких пять метров, лицо Крис обожгло электрическим зарядом. На мгновение воздух перестал проникать в лёгкие, но это мгновение длилось для неё целую вечность. Всё тело будто облекли в плотную удушающую плёнку, что невозможно порвать.

Паника захлестнула девушку, как вдруг та почувствовала, что давление плёнки ослабевает, и она с огромной скоростью несётся назад. От удара о землю в глазах заплясали мушки. Вокруг всё плыло. Над самым ухом послышался звериный рык. «Всё. Конец».

— Не двигайся!

К Кристин вернулась чёткость зрения, и она увидела прямо над собой стальные челюсти голема. Чудовище продолжало рычать, но не нападало.

— Отойди от неё!

Медленно поднявшись, она перевела взгляд в ту сторону, откуда раздавался голос. Недалеко от них, прямо на краю площади, стоял мужчина чуть за сорок в длинных одеждах и странным V-образным посохом. В его острых глазах застыло напряжение. Однако образ его был нечётким, будто между ним и Кристин была мыльная плёнка. Девушка, стараясь держать в поле зрения и мужчину, и голема, обвела взглядом площадь. «Защитный купол. И я на площади, будто на арене — одна против монстра. Видимо, этот за стеной — хозяин машины и стоит ему только сказать „фас", то...» В этот момент к незнакомцу подошли молодые люди в похожих, но более простых одеждах, и что-то наперебой зашептали. Слов было не разобрать. Мужчина нахмурился, пару раз кивнул и обратился к Кристин:

— Ты, пособница «Тени солнца», обвиняешься в сговоре с тёмными силами и попытке воскрешения Оверлорда...

«Где-то я уже это слышала», — девушка недовольно закатила глаза. «Да, точно, тот чокнутый рыцарь, как там его звали? А вот, кстати, и он!» Да, среди людей, стоящих позади говорившего, действительно стоял Грейв. Поймав его взгляд, девушка кивнула в сторону оратора и вопросительно изогнула бровь. Рыцарь лишь поджал губы и гордо вздёрнул голову, тем самым показывая, что не желает иметь с ней дела. Крис лишь мысленно вздохнула и сконцентрировала своё внимание на говорившем.

— ...в Столицу, где будешь предана суду.

«Да что я сделала-то?» — возмутился внутренний голос, но внешне Кристин осталась спокойной, лишь немного сжала челюсти. Мысленно досчитав до пяти и успокоив дыхание, она обратилась к неизвестному, глядя ему прямо в глаза:

— Господин, могу ли я узнать, с кем имею честь разговаривать?

— Ты обращаешься к викарию Фарадею, служителю храма Солнца, отступница.

— А это что? — она махнула рукой в сторону машины.

— Ты разве не видишь, это боевой голем, верное храму творение великих артефакторов, чья цель — ловля опасных для нашего общества элементов.

— Прервите меня, если я не права. На данный момент я являюсь подозреваемой в том, что являюсь участницей некой религиозной секты «Тени Солнца», которая своими преступными опасными действиями угрожает спокойствию мирного населения. Эта секта провела какой-то темномагический ритуал по призыву какого-то демона. Но вы вовремя остановили их, так? Вы считаете меня участницей этой секты и для моей поимки использовали вашего голема. Я не буду задавать вопросы, от чего лица выдвигается обвинение, какие у вас есть доказательства моей причастности ко всему этому, нет. Всё это мы оставим для следователей или, как они у вас называются? Дознаватели? Коронеры? Неважно. Меня интересует другое: рационально ли было использовать боевую машину в... подобной ситуации? Ведь за то время, что она гонялась за мной, она нанесла городу и его жителям колоссальный урон. Мне интересно, сколько людей погибло или получило травмы под лапами вашего голема или под завалами разрушенных домов, и кто будет выплачивать им компенсацию, оплачивать им лечение, восстанавливать дома и помогать хоронить близких? Ваши машина принесла хаос и разрушения, в то время как я в городе и мухи не обидела.

С каждым её словом лицо викария наливалось кровью. В конце концов он не выдержал и грубо рявкнул:

— Храм Солнца полностью контролирует ситуацию. Ущерб, нанесённый Гринстоуну, соразмерен тому, что мы предотвратили более масштабные разрушения, которые мог вызвать Оверлорд. И ты своими речами не собьёшь нас с толку. Сдавайся!

— В смысле «сдавайся»? Я, чёрт возьми, за барьером вместе с вашим големом, безоружная, а вы там стоите и ещё орёте на меня. Вы меня уже взяли, что за балаган вы устроили?

Викарий весь побагровел и крикнул:

— Взять её!

В этот момент раздался оглушительный хлопок и пространство вокруг содрогнулось. Кристин будто в замедленной съёмке увидела, как в защитном куполе образовалась дыра, что стала стремительно расширяться, и магическое поле стало падать. Сзади взревела машина. Когда девушка обернулась, её глаза в ужасе расширились. Морда голема была разворочена напрочь: листы раскрылись, будто сотня изорванных лепестков, и из зияющей дыры стал валить чёрный дым. Люди по ту сторону барьера в панике заметались, но Крис не обращала на них ни малейшего внимания. Дым начал густеть и внутри него стало образовываться пламя. В просветах стали видны кровавые ниточки сосудов, что пульсировали с бешеной скоростью. Постепенно стали появляться конечности, ярко загорелись алые змеиные глаза на вершине. Когда тело уже практически сформировалось, внутреннее пламя странно дёрнулось, и демоническую плоть вновь разорвало на кусочки.

— Мааало... маааало тьмы... мало душшш... Чувствую силу, чувствую плоть.

Дым колыхнулся в сторону Кристин.

— ТЫ! Снова ты! Отдай. Моё. Верни. Вссссегда моё!

Она хотела убежать, но тьма раскалёнными щупальцами обвила её. Стало невыносимо больно. Крис почувствовала, что её одежда плавится вместе с кожей. Меж тем змеиные глаза вплотную приблизились к ней.

— Впусти меня. Не сопротивляйся! Бессссссссмысссслено.

Чёрный дым стал лезть в глаза, рот, уши. Он разрывал лёгкие, ледяными пальцами сжимал мозг. Организм кричал о перегрузках, но поделать ничего не мог. Сначала пропало зрение, затем слух. Исчезли запахи и ощущение, что она стоит на земле. Осталось лишь боль. Она чувствовала, что её аорты сжигаются под действием адского яда. Сердце бешено стучало — и лишь это давало понять, что девушка ещё жива. Стремительно набирая обороты, оно неистово билось, и когда она уже не ощущала пауз между ударами — сердце резко остановилось, стирая сознание Кристин.