Глава 8
Утро вторника началось с не самых приятных вещей, например с не очень хорошего самочувствия, было совсем-совсем лень куда-либо идти, а кровать тянула лечь обратно как болото.
Что? Универ? Да пошли вы к черту..
Вставая с кровати, так вообще, в глазах потемнело, влив в себя чашку крепкого кофе, и бубня нехорошие слова себе под нос, наговаривая на это злощастное утро. В попытке найти нужную тетрадь Антон споткнулся о стопку учебников, благо, успешно предотвратил катастрофу, выставив перед собой руки. Медленно собираясь на добровольную каторгу совершенно не в духе, выбирая одежду потеплее, дабы не подморозить остатки ума.
Да срать я хотел на эту пунктуальность ебанную, блять, тремя горами.. Нахуй всех.. покурить хочу.
Небрежно одетый в мятые вещи плюсом не бритый, абсолютно наплевавший на свой привычный стиль (простой опрятный и своеобразный, но не слишком вычурный), вышел из общаги по направлению к остановке. Но своей привычке обвешиваться железом он не изменил. Сегодня настолько холодно, что его эндорфины замёрзли и устроили забастовку, сейчас он придет и первые две пары это: политология и физра. К слову, паршиво и мучительно, рассуждал парень вынимая из картонной коробочки сигарету, проднося ее к губам, зажигает и набирает полные легкие тёплого дыма. Для кого-то он слишком едок, а для юноши по своему прекрасен. В миг становится чуть лучше, но это решилась только одна проблема из присутствующей сотни. Судя по времени скоро подойдет нужный транспорт, Антон прибавил шагу и ещё больше огорчился сегодняшнему повороту планеты. Преодолев несколько метров быстрым шагом появилась отдышка, и неприятная боль в боку, неконтролируемо сбилось дыхание. Вот тебе и ещё одна проблема нарисовалась, радует пока что, только то, что в минус не ушли, а всего-то выровняли обратно.
И как прикажите сдавать нормативы?..
Снизив темп и окончательно положив болт на риск опоздания, пытаясь прочувствовать свои ватные ноги, ощущения, словно он вот-вот сознание потеряет, но слава богам все обошлось.
* * *
К счастью, или сожалению, он не опоздал к самому строгому преподу на факультете. Но не смотря на сохранение Антоном общественного порядка, политолог, Павел Алексеевич, решился, как некстати доерошиться до юноши, сказать, что Антон был не рад, это ничего не сказать. Он плохо подготовился, но Павел сегодня наоборот был весел и наслаждался жизнью, и по доброте душевной простил такую пакость студенту, тем более зрение у него прекрасное, чётко видит, что он еле живой, не стоит ломать жизнь хорошему парню. Мученик за снисходительность был очень благодарен.
К следующему уроку, притащив свое ноющее тело в спортзал, переоделся, и прижавшись к батарее задремал на лавочке. Его разбудил физрук и спросил про самочувствие, он не в силах сегодня врать ответил сначала честно, а чтобы надавить на жалость заботливого старичка, совсем капельку приврал. Олег Михайлович послал его в раздевалку и позволил отработать долги в следующий раз. Антона терзало чувство вины, он такой заботливый, а он просто этим воспользовался, ещё посидел, потупил, на скамейке и пошёл переодеваться. И видимо хорошо он вошел в роль болного раз от головокружения боком вписался в дверь, какой-то одногруппник испугался и сам от себя не ожидая подхватил его параллельно заваливая вопросами: "Шаст, ты в порядке? Че с тобой? Может мне медика позвать?" От чего тут же стал героем всех дам, что в это время находились в коридоре. Юноша промямлил отшучиваясь какой-то фразочкой по типу, "Не легко быть отличником" скрылся за лакированной деревянной дверью.
— Дерьмо, а не день.. — переодевшись в теплую одежду, сговорился с ленью и скидал в шкафчик спортивки, собрав свою сумку свалил в местечко поуютнее.
Уют — уютом, а четвертый этаж это пиздец..
Закинув в себя ещё порцию кофейка устроился напротив кабинета философии, повезло, что тут тоже есть батарея. Парень пригрелся к этому месту и немного задремал. А когда в следующий раз открыл глаза, увидел философа, тот шепотом звал его по имени и легонько похлопывал по плечу.
— Шастун, что ты тут забыл? В очередь на отчисления захотелось? — повысил голос преподаватель, заметив как юноша открывает слипающиеся глаза. А сами-то, что здесь делаете? В очередь на увольнение захотелось? Сначала преподаватель не обратил особого внимания на его заторможенность, подумал, последствия дрема, со всеми бывает. Антон развязал руки и протер глаза, заново скрестив их на груди.
— Отпустили, вот сижу, отдыхаю.. — хриплым и ослабленным тоном сказал Антон, вновь облокачиваясь головой на косяк оконного проем. Арсений до конца не понял, что происходит, и море предположений разрывали голову, озвучить решил только самое вероятное.
— Тебя ещё и с урока выгнали? Балда кудрявая, ну-ка проснись! — препод шлепнул его по спине раскрытой ладонью и немного не расчитал силу удара, юноша стукнулся виском об угол. Нахмурившись он посмотрел на брюнета сонными глазами полными непонимания, чуть прищурившись от ярких лучей лампы.
— Не выгоняли.. Просто отпустили, погулять, — не спуская глаз с обидчика выдал парень. Получить грубый шлепок от Арсения очень даже неплохо, в каком-то смысле, но не в такой ситуации..
— Да, конечно, погулять его отпустили, позже за вранье ремнем высеку, а сейчас пошли, у вас кажется физкультура, да? — Во-первых: Откуда он знает? Сталкер Сергеевич блин.. Во-вторых: почему моей заднице угрожает опасность? Арсений Сергеевич поднял Антона за шкирку и уже собрался потащить его по коридору. Но тут вырисовывается Олег Михайлович — Учитель физкультуры который по наводке местных обитателей последовал за юношей. Он был не менее заботлив чем Арсений, так как раньше работал с маленькими детьми, видимо забеспокоился заметив исчезновение Антона.
— Здравствуйте, — на автомате выдал студент увидив знакомое лицо, а физрук оглядел его и пока что, промолчал на счёт того, что философ держит его за капюшон кофты, но не пожалел призрительного взгляда в его сторону.
— Здравствуй, Шастун, как ты себя чувствуешь? Почему убежал? Ты мог и просто в раздевалке посидеть, — Что значит "как себя чувствуешь"? Что-то случилось? — Вопрошающе мыслил Арсений недоуменно хлопая длинными ресницами и сверкая голубыми глазками, отпустив измученую кофту юноши, понимая, что сделал поспешные выводы. Спустя пару секунд, пазлы в воображении брюнета сложились полной картиной.
— Ну, вроде живой, просто у нас следующая философия, я решил сразу прийти, — нервно переминаясь с ноги на ногу отвечал Антон. Лицо его все ещё отражало недавнюю бледность, а глаза так и остались такими же красными.
— Уверен, что в медпункт не надо? - медленно качнул головой Антон в знак утверждения, кстати про Арсения в моменте оба забыли. — Понял, ты давай не болей, ты у нас считай гордость факультета, как-никак, — по доброму улыбнулся старичок, и поклонился на прощание по своей странной привычке и ушёл.
— Шастун, что это значит? Тебе нехорошо? Почему ты мне просто об этом не сказал? — возмущался брюнет наблюдая за тем как юноша заливается краской до самых кончиков ушей. Он облокотился на стену плечем, опустив голову. И опять. Голова кружится. Это на него так только Арсений действует или это на всех учителей распространяется?
— Сказать не успел, я ж не знал, что вы меня из-за этого поведете куда-то, — дрожащим голосом оправдывался студент, пока его подталкивали обратно к скамейке.
— Ну извини, погорячился, ты все таки простыл? — Юноша вновь устроился у теплой батареи перекрещивая ноги и руки не прерывая зрительного контакта отрицательно покачал головой.
— Нет, наверное, просто преутомился, или не выспался, — Когда Арсений Сергеевич замолк и повернул голову в бок переваривая случившееся, юноша сам того не замечая любовался его профилем, эти голубые глаза так завораживали, особенно под светом белых ламп. Он заметил, что сегодня под пиджаком была не как обычно - рубашка, а футболка с широким горлышком, которая совершенно не скрывала его ключиц. Антон внимательно вглядывался в каждую ямку и выпирающую косточку, до тех пор пока Арсений не повернул голову посмотрев на Антона. А тот аж подпрыгнул от неожиданности.
— Ты чего? — сквозь смех сказал он, поправляя волосы, а Антон вновь смутился и отвел взгляд.
— Просто вы слишком резко повернулись, — сообразив как это звучит тоже захихикал посмотрев на Неожиданность Сергеевича.
— Смешной ты Шастун, — шагнув вперед, запустил руку в его волосы заставив его вновь мелко вздрогнуть, только теперь от волны мурашек, — Мне пора, работа, скоро встретимся, — блаженство закончилось когда его рука переместилась в карман брюк, Антон даже слегка расстроился.
* * *
Долгожданная пара философии началась как обычно, с приветствия, и не предвещала ничего необычного. Антон слушал лекцию настолько внимательно, что через некоторое время начал засыпать под приятный, бархатистый и спокойный голос Арсения Сергеевича, буквально ласкающий слух. Такого давления мелатонина он не выдержал и лег на парту, уткнувшись в сложенные перед собой руки. Арсений закончил основную мысль и замолчал. Подошел к парте Антона под скачущие по всей аудитории смешки студентов. Он ткнул в него пальцем как в мягкую игрушку, отсутствие реакции шатена вызвало ещё одну волну смеха. Следующим шагом он взял учебник поднял над партой и отпустил. Толстая книжка приземлилась на стол с громким хлопком. Юноша сильно испугался и подпрыгнул на стуле от режущего барабанные перепонки звука, одногруппники даже не пытались ржать потише, в кабинете стоял гул состоящий из смеха разных тонов и громкости, схожий с тем знаменитым фоновым смехом в русских комедийных сериалах.
— Доброе утро, Шастун! Ты так сладко спал, что тебе снилось? Случайно не Немецкая классическая философия, это тема нашего урока, ты знал? — фальшиво-эмоционально наезжал препод, а Антон сел обратно и шепотом извинился, чтобы слышал только преподаватель.
— Высыпаться нужно, Шастун, высыпаться, — взмахнув рукой в воздухе оповестил его о своём гениальном умозаключении Арсений Сергеевич, довольный своей выходкой спустился к кафедре, и продолжил рассказывать дополнительные подробности темы. Антон около минуты отходил от резкого подъем. Перемены не для меня.. Особенно перемены давления.
Звонок. Студенты нехотя вставали и шли на следующие пары, здесь торчать ещё три часа с половиной как минимум. Этот факт огорчал не только Антона, и в общем не только студентов, педагоги тоже изрядно утомились. Середина учебы — самое противное время, как температура 37 во время простуды. Когда знаешь, что пол пути уже пройдено, но впереди ещё столько же мучений. А ещё Шастуна очень волновал вопрос, почему Арсений такой переменчивый в некоторых ситуациях? Почему он так о нем заботился за пределами университета, и почему позорил в любом удобном случае, на пары стабильно ходят минимум 15 человек, почему именно он отхватывает люля раз за разом?
* * *
Вечер того же дня.
Холодная погода стоит уже около недели, надеяться на потепление - глупо и бессмысленно. Сегодня гулять особенно не хочется, настроение за день так и не появилось, наверное ушло в осенний отпуск. Антон смаковал крепкий чай с лимоном и сахаром укутавшись в одеяло, он доделал немногочисленную домашку и собирался развлечся как нормальный человек и посмотреть какой-нибудь фильм, но опять хотелось спать от этого было ещё грустнее. Замкнутый круг, чтобы не падать духом ещё сильнее нужно посмотреть что-нибудь позитивное, но спать хочется сильнее, чем смотреть что-то позитивное, от этого грустно, но ты не можешь поднять себе настроение потому что хочешь спать. Пиздец.
Вроде бы ничего критичного, но не для того кто испытывает это странное чувство неопределенности, непонимания собственных желаний..
Антон задумчиво посмотрел на пластинку таблеток, которые он сегодня забыл выпить, он считал, что у него херовое настроение не из-за отсутствия препарата в организме, это и правда было не так, но послужило дополнительной выпавшей из плотины веточкой, все как не крути, начинается с мелочей. Приступы панических атак больше его не беспокоили и Антон посчитал, что они ему больше не нужны, уровень нагнетания со стороны окружения, он же сам себе, пообещал контролировать, и попытается сдержать свое слово. Юноша был вымотан сегодняшним днем и пока он размышлял, потратить остатки сил на просмотр фильма или лечь спать сразу, требующий отдыха организм за него выбрал второе. Покурив в тишине и темноте у оконца сигаретку на ночь, завалился в кровать и сразу отрубился, укрывшись от холода одеяльцем.
* * *
Вся остальная неделя прошла также как и ее начало. Шастун посчитал повышенную сонливость и усталость симптомами осенней хандры, к зиме оклемаюсь, наверное. Кстати в пятницу не было философии, на объяснение причины никто сил не потратил, и даже сам Антон не спросил у преподавателя, хотя ничего сверхъестественного сделать бы не пришлось. Антон решил, что Арсений посчитает его поведение навязчивым, и отказался от этой заманчивой идеи. Это же хороший повод побеседовать с преподавателем, которого он давно не видел по неизвестной причине, в некоторые моменты очень чесались руки написать хоть строчку, хотябы спросить как у него дела, а вдруг он заболел? А вдруг, из-за этого, он подумает, что я им одержим и станет избегать меня?
Выходные юноши пролетели буквально в кровати. Ничего не хотелось, Антону все вокруг казалось прозаичным, рутинным и не имеющим смысла. Девчёнки заходили к нему, приносили еду, он съел ту тарелку жареной картошки только потому, что Эльвира осталась довольно надолго, не хотелось ее обидеть. В основном студент пил чай чтобы согреться, и делал дз наперед, чтобы потом все-таки найти время и силы погулять, или вообще сходить в кино.
* * *
Очередное утро понедельника, Антон не мог найти ни одной белой рубашки и ходил по комнате в одних штанах открыл старый шкаф в надежде, что найдет хотябы какую-нибудь обнаружит. На дверце шкафа было старое зеркало, он им не пользуется, но оно вполне для этого пригодно, его взгляд остановился на ребрах с левой стороны, которые было видно через бледную кожу, красовались кривые десяти сантиметровые шрамы от стекла. Вспоминая тот день наворачивались слёзы.
Февраль. 6-й класс.
Антон вернулся домой, на кухне тускло горел свет, там сидела мама, мальчик попытался незаметно пройти в свою комнату, но ему не удалось.
- Антон! Это ты? Иди сюда. - назвали его имя, а значит его уже заметили, лучше послушаться. Один раз он решил: если не ответит, то она подумает, что он ещё в школе, но оказался сильно не прав, и в дверях собственной комнаты его отделали ремнем, благо не заставили снимать одежду, и накричали за неуважение. Антон встал по середине кухни боясь подходить ближе.
— Что у тебя по английскому? — дурацкая четвертная контрольная. Он получил два, не дотянул даже до тройки учитель английского усложнила задания в последний день, подумала, что в 6-ом дети уже достаточно взрослые и разберутся, но большинство затупило на первых заданиях и многие как и Антон получили ужасные оценки.
— Че ты молчишь, оглох? Я спрашиваю, что у тебя по английскому?! — родительница перешла на крик и у миленького Антошки громко застучало сердечко в груди. Было страшно ответить прямо, и не ответить тоже, в обоих случаях ему будет больно. Глаза невольно налились слезами.
— Я исправлю, — начал он дрожащим голосом. Мать встала из-за стола, затушив бычек о пепельницу.
— Я спросила, что у тебя по английскому!? — Антона сильно схватили за руку и повели вглубь кухни, это было больно, но слезы рекой потому что он знает, скоро будет ещё больнее.
— Ну, там у всех так, мы все переписывать будем, — мямлил он оправдываясь, колени затряслись, хотелось провалиться сквозь землю и пропасть, хотелось уйти, остановить этот кошмар. Мать сняла со стены кожанный ремень и перешла на крик.
— Последний раз спрашиваю, какая оценка?! — Антон сжался, уже понимая, что порки не избежать.
— Двойка, — Тихо ответил мальчик дрожащим сдавленным от страха голосом. В следующую секунду его взяли за шкварник задирая рубашку и с силой ударила по спине, потом пояснице и всем известному месту. Он часто терпел такое, и иногда получал даже сильнее чем сейчас. Мать накричала на него и толкнула к выходу. Видимо маленькому Антону захотелось справедливости и он посмел пререкаться.
— Ну там же у всех так было.. Не только у меня двойка, — этого не стоило делать, мать в миг зашлась криком. Обзывала его никчемным глупым созданием, в более грубой форме, и в истерике кричала, что лучше бы сделала оборт. Потом толкнула Антона так сильно, что он ударился головой о бетонную стену. После в него полетел осколок кружки, что разбилась в процессе. Антон отключился. Сегодня мать переборщила, она и сама это знала, но потом, в больнице все равно сказала, что он сам виноват. Она соврала врачам об этой ситуации, наговорила им, что он упал с лестницы на мусорный пакет, а в пакете были осколки стекла. Врачам пришлось поверить в эту байку и сделать свою работу..
Как можно было так обращаться с ребёнком?.. Я ей ничего не сделал.. Двойка блять, по английскому, великолепный повод загреметь в больницу на две недели..
Антон ради интереса повернулся к зеркалу спиной, на худом теле были еле заметные шрамы поменьше, светлые горизонтальные полоски как будто от ветвей ёлки. Они остались не только с того дня, но и не все повреждения оставляли после себя следы. Раньше он иногда думал, как люди отреагировали бы на это зрелище. Сейчас же прекрасно понимает: лучше никому не видеть этот кошмар, это врачам все равно, они и не такое в жизни видели, у других могут появиться вопросы.. Юноша словно опомнился когда краем глаза увидел белый рукав рубашки, и вытирев слезы со щёк продолжил сборы на учебу.
* * *
Ещё три дня прошли как в тумане.
Утром учеба, вечером уроки, ночью сон, которого было всегда недостаточно, словно чем больше он спал тем меньше высыпался. Юноша буквально питался кофе и бутербродами.
Превращаешься в типичного студента, Антох.. Думал парень закуривая уже вторую за раз сигарету.
* * *
С каждым днем Юноша все больше углублялся в воспоминания из своего детства. Рассматривал маленькие шрамы от гречки на коленях, вспоминал как стоял на ней с учебником в руках, и не только учебником английского, ещё и алгебры, геометрии, русского, истории, химии, один раз даже была география. Такое наказание у него было за тройки, боль нарастала с течением времени, крупа впивалась в кожу все сильнее доставая до нервных окончаний, продавив связки, но когда плоть часто подвергается болезненому воздействию она отвердевает и боль уже не такая яростная, к седьмому классу он спокойно учил материал и крупа не успевала слишком сильно вогнаться в колени, а учился он все лучше и старательнее чтобы этого не повторилось, ну, хотя бы в ближайшее время. Когда у него перестали появляться тройки, мать начала наказывать его за четверки. А когда у него были чистые пятерки она кричала на него просто так, но из плюсов хотябы не била. В конце концов она перестала уделять ему хоть какое-то время и предоставила его самому себе. Лежа в кровати он представлял как она или отец, которого он видел только в свой день рождения, гордятся им за его достижения в Олимпиадах или других школьных проэктов, но матери было все равно, а отец даже не спрашивал про учебу дарил подарок обнимал и потом его выгоняла мама. В итоге Антон перестал пытаться впечатлить родителей, решил стараться для себя и построил небольшие планы на будущее, в процессе подружился с учителями и те, по-своему, направили его в деятельность менеджера.
* * *
Две недели университетской рутины и вот уже середина октября. Ничего необычного не происходило. Антон с философом иногда общались по душам. Юноша все чётче ощущает комфорт и спокойствие рядом с Арсением, этот человек кажется ему милым одуванчиком, кроме моментов, когда он замечал за ним 3-ю сигарету за раз, или когда юноша вместо того, чтобы покушать идет поболтать с кем-нибудь из знакомых или, опять же, курить на улицу, ещё и без кофты. На парах он тоже знатно отжигает, да так, что потом страшно на глаза попадаться. Любого кто засмотрится в окно дольше чем на минуту, начинает спрашивать по теме грядущего урока или просто задавать любые трудные вопросы, к примеру "кого ты спасешь? Друга, который тебя предал или врага, который в нужный момент подал руку помощи?" Именно такой вопрос он задал Антону чтобы расшевелить его мозги, когда тот провинился, не выспался и уснул на парте второй раз за урок. Он сказал, что спасёт друга. На вопрос "почему?" Ответил: "У друга была бы серьёзная причина для одного предательства, у врага таких причин много". Арсений назвал это достойным ответом и продолжил лекцию оставив юношу в покое. Тем не менее его очень уважали, как остроумного шутника и хорошего учителя.
Короче говоря.
На работе он был довольно жестким, а на прогулке в парке - ангел божий, правда его забота тоже местами задевающая, когда юношу тянуло курить второй раз за пол часа он бил его по рукам и на время забирал пачку сигарет. Антона забавляли такие выходки, и он поддавался, у него есть в запасе деньги на которые он может позволить себе не только сигареты, волноваться не о чем даже если он их выбросит в мусор.
Пятница, последняя пара философии. Юноша минуя снующих по коридору студентов, неспеша брел в определенном направлении сжимая руками измученную лямку сумки. В кабинет Арсения Сергеевича по обыденной хронологии, Антон явился первым, вместо пробежки до магазина за едой, он почему-то выбирает беседу с Арсением. Первое, что видит студент, обозревая аудиторию: преподаватель спит за кафедрой, уткнувшись в паралельно сложенные предплечья. Аккуратно пройдя по скрипуче-трескучему деревянному полу, который наводит на тревожные мысли, что вот-вот кто-нибудь провалится вниз. Он взобрался на невысокий выступ, и мягко прикоснулся к плечу спящего. Скользнув ниже, сквозь одежду касаясь ключицы, после обхватив другое плечо второй ладонью.
Такой близкий контакт уже давно их не смущал, Арсений оказался очень тактильным для "своих" А студент перестал стесняться и активно участвовал в объятиях и рукопожатиях, а в этом же нет ничего такого, он же просто хочет его разбудить?
Антон обоими руками обхватил напряженные от неудобного положения плечи, и легонько начал массировать проминая мышцы. Послышалось довольное мычание сонного Арсюшки, головой он поерзал на собственных руках-подушках и расплылся в улыбке не открывая глаз.
— Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — тихо пробормотал он, проходясь по шее от чего по телу учителя в очередной раз прошлись мурашки, это было очень приятное пробуждение по сравнению с утренним.
—
Угуу... — у Арсения от бумажек и чтения уже болела голова, не только его загружали работой в последние дни, он просто единственный кто осмелился сделать работу в короткие сроки, а потом все поперепроверить и сдать в крайний день, чтобы не дай Бог не загрузили дополнительными обязанностями. Их коллектив занимался составлением расписания сдачи сессии у студентов и также проверкой научных и спортивных достижений учащихся. Но к сожалению им нужно было паралельно заниматься своей обычной работой, обучением своему предмету, проверкой работ и тетрадей, выставлением оценок и еженедельной подписью документов и заполнением журнала.
— Арсений Сергеевич, почему вы на столе спите? — Антон приостановился и потрогал лоб, чтобы на всякий случай проверить нет ли температуры. Вроде нормально. Почему он лежит?
— Просто устал, — еле пробормотал он нахмурившись от болезненных ощущений, неприятно давящих на голову со всех сторон. — Ты лучше продолжай чего остановился, — отшутившись он аккуратно поднял голову и также бережно устроился на другую сторону, у него на отдых и времени было не много, всего-то пятнадцать минут перемены. Юноша пожал плечами и выполнил его просьбу, то поглаживая, то сминая, то надавливая стараясь не делать ему больно.
— А ты не думал массажистом устроиться? — Антон сначала помотал головой, потом понял, что на него не смотрят и сказал в слух.
— Нет, не думал, приятно? — робко хохотнул парень, а сам переполз кончиками пальцев к ушам, затылку и макушке.
— Мгу, — вновь промычал расслабившийся преподаватель. Вдруг за дверью кто-то начал громко разговаривать и Антон застыл прислушиваясь, в итоге неизвестные прошли мимо, но у него все равно сердце в груди забилось сильнее, чего он так испугался он и сам не знал, наверное, стеснялся лишний глаз и чужого мнения, мало ли что могут подумать увидев такую картину. Арсений лишь открыл глаза и подобрав руки кучнее, лёг обратно. Антон от греха подальше закрыл дверь. И когда повернулся в сторону аудитории заметил одну деталь.
— Почему у вас окно открыто? Холодрыга на улице, — Арсений наконец выпрямился, застегнул пиджак и скрестил руки на груди. Сглотнулх скопившийся ком в горле, потер слипающие глаза, и посмотрел на тощее тело в котором еле нашлись силы чтобы повернуть тугую пластиковую ручку.
— Шастун, ты нормально себя чувствуешь? — и опять этот вопрос, застает юношу врасплох, он не первый кто это сегодня спрашивает. Что у меня такое с лицом, скажите прямо, что меня выдает?!? Шатен прикусил губу не оборачиваясь к учителю, он боялся, что утонет в этих глазах отражающих голубизну летнего неба, не поэтому ли рядом с ним всегда так тепло? Соврать человеку с такими выразительными глазами было невозможно, они в кабинете совершенно одни, даже отвлечь внимание не на кого.
— Да, все хорошо, — когда он повернулся его вранье выдавал болезненно бледный цвет лица и синеватые губы, от холода теплая зимняя толстовка с меховыми «внутренностями» уже не спасает. Арсений с призрением повел бровью, что-то с парнем было не так в последнее время, у него появился план распросить об этом, позвать куда-нибудь на обед, или погулять, там он и доберется до истины.
— Уверен, ты не заболел случаем? — Юноша помотал головой ибо нет,все хорошо только это "хорошо" Означало намного другое: "нет, все супер, но я сам не в курсе все ли нормально, потому что ушел в себя и срать хотел на все лечение, и антидепрессанты, все же нормально, ну не ел я пару дней, потому что аппетит полетел к чертовой бабушке, ну напугал я физрука своим видом, ну сплю я двенадцать часов в сутки и не высыпаюсь, это же не значит что все плохо?" Он инстинктивно убрал кудрявую челку от глаз в сторону. Чтобы не стоять у подоконника как дебил, устроился за родненькую вторую парту. Это может и прибавило бы уверенности, но не когда на тебя смотрят грозным взглядом, казалось сейчас за окном сверкнет молния и загремит гром.
— Нет, все хорошо, — Арсений рассматривал образ потрëпанного парня, который как будто своим сознанием находился где-то в другом измерении. Антон и так держался из последних моральных сил дабы не сорваться и не выпрыгнуть в окно головой вниз, чтоб наверняка удачно покончить с собой.
Скорее всего тоже замотался с учебой, работой. И все-таки, он какой-то шуганый.. Подумал преподаватель смягчив тон, дабы избежать проблем и ссор.
— Ты хорошо спишь? А, Антош? — он прекрасно осознавал чем чревато признание в ниличии каких-либо проблем, опять он начнет оказывать свою «жестокую заботу» он не осознанно забегал глазами по парте словно куда-то хотел спрятаться, но не знал где. Арсений за долю секунды распознал его разтеряннось, подумав, что теряет парня поспешил его успокоить.
— Не хочешь говорить — не надо, все нормально я не тебя не заставляю, — Арсений поднял раскрытые ладони вверх на уровне головы, наверное этот жест можно назвать "Здаюсь". Антон бегло взглянул на него и выдохнул, незаметно обняв себя руками.
— Да, нет, все хорошо, — кивнул юноша сверкнув фальшивой улыбкой которую сам всей душой ненавидит.
Определённо с ним что-то не так, у него явно какие-то проблемы, надо ему помочь. Он посмотрел на юношу, который вновь улетел в свои мысли, и не мог понять куда исчезла его та чёрта характера, что умиляла и заряжала окружающих хорошим настроением. Арсений не зная куда деться от неловкой паузы открыл дверь запуская студентов, почему-то они даже не пытались открыть дверь, Антон скрылся от них под капюшоном, уткнувшись в телефон. Его одногруппники не первый раз замечают его наедине с Арсением. Но особого значения не придают, потому что какое им дело? Они устали, 6-й час здесь тусуются, некогда думать о чем-либо другом кроме как пожрать и поспать.
Десять минут перемены пролетели незаметно, и звонок оповестил о начале каторги. Арсений встал опираясь руками о стол, все ещё чувствуя слабый фантомный дискомфорт.
— Здравствуйте, дорогие мученики, вы как и я устали, хотите домой, и я предлагаю записать короткую лекцию, а остальной материал вы изучите на дому. Договорились? — последовали одобрительные кивки аудитории. Арсений на протяжении получаса рассказывал только самое основное без подробностей, потом каллиграфическим почерком вывел на доске тему, постучав пальцем под надписью "Прочитать!" Все выдохнуои с облегчением и собрали принадлежности. Арсений Сергеевич отпустил всех домой, за исключением Шастуна, выставив перед ним руку он выловил его из потока студентов. Он закрыл дверь за последним, и щелкнул замком чтобы он не убежал на скоростях, так сказать, оставлял себе шанс поймать его.
— Шастун, давай на чистоту, что случилось? — он успокаивающе погладил его по спине и подтолкнул к кафедре, взобравшись на выступ он легонько развернул его к себе встав на против. Сам Антон спиной стоял к столу, а Арсений к доске. Юноша нервно сглотнул пытаясь протолкнуть образовавшийся ком в голе. — Антон не молчи, как давно ты высыпался? У тебя какие-то проблемы? Хороший мой, ты правда плохо выглядишь.. — продолжая слегка давить на него не оставляя шанса отшутиться или как-либо уйти от правдивого ответа. Учитель приглядывался к каждому мельчайшему изменению на лице парнишки, он поднял голову и их взгляды пересеклись. Губы Антона задрожали, и он автоматически прикусил их до крови. Смотря в эти глаза отражающие беспокойные морские волны, невозможно было притворяться или не быть с ним искренним. Глаза предательски наполнились соленой жидкостью и он отстранился на сколько это было возможно, зажмурился лишь бы не видеть в его хрусталиках своего зарëванного отражения.
— Антон, что такое? — Арсений растерялся ещё больше когда от горечи вырывавшихся наружу эмоций, что уже долгое время терзают душу бедняге, у него подкосились ноги и его потянуло вниз, он подхватил его за бедра и ловким движением посадил на стол.
— Все хорошо Антош, все хорошо, — ошеломленно бормотал преподаватель обнимая худое дрожащее тело. Юноша прижался к нему как к спасительному кругу, крепко сжимая в ладошках его пиджак. Мужчина ласково гладил его по спине в попытках унять дрожь, новые волны слез и всхлипов заставляли сердце преподавателя разрываться на кусочки, сейчас он выглядел таким хрупким и беспомощным, его было так жалко, как брошенного на смерть котенка на обочине дороги. Арсений Сергеевич просто не мешал, и не пытался приободрить словами, понимал, что не поможет, просто обнимать тающего в его руках паренька - это единственное, что сейчас он может для него сделать. Уткнувшись в плечо преподавателя, вдыхая запах его парфюма выпустить все накопившиеся эмоции. Обоим было плевать в каком положении они находятся, сейчас главное добиться пары связанных по смыслу слов от парнишки и увезти его из универа, по определению в любом другом месте города уютнее чем здесь.
— Все давай успокаивайся, мой хороший, — вновь приговаривал Арсений заметив стихнувшие всхлипы и попытки парня наладить дыхание. Он спустил его со стола и с позволения отстранился, тот вытирал руковом слезы с пушистых ресниц. Брюнет продолжал приобнимать его одной рукой за талию, стоя напротив. Свободной кистью он аккуратно сдвинул худые руки от его лица и заботливо поправил волосы убирая их за уши. Теплые руки преподавателя стирали влажные оставшиеся следы от слез с мягких, не менее горячих от прилившейся к голове крови, щёчек. Зеленые глаза смотрели куда угодно только не на преподавателя, боясь увидеть в них нотку осуждения.
— Все хорошо, Антон, посмотри на меня, — тихо, почти шепотом бормотал Арсений Сергеевич приподнимая его опущенную голову за подбородок кончиками пальцев. Антон не сопротивляясь поднял на него взгляд, его глаза были наполнены сочувствием и Антон в мыслях вновь упрекнул себя никогда не думать именно о нем плохо. Потом Арсений вздохнул и чуть улыбнулся разглядев безмятежность смешанную с остатками грусти в выражении его лица.
— Глазки теперь красные.. Чудо ты Шастун.. — невинный взгляд зеленоглазаго котенка после такого не вызывал бывалого умиления, а больше жалость и желание взять на ручки и погладить. — Поехали кофе попьем? Поговорим. — Арсений вновь обнял парня, да покрепче, тот даже прикрыл глаза, на этот раз он просто наслаждался его заботой, впитывая тепло его тела, не выискивая предлогов не принять это внимание. В его объятиях было уютно и спокойно, тишина, капли мелкого дождя стучащие по стеклу и тихое, размеренное дыхание преподавателя ее не нарушали, а даже дополняли.
Антон, как и всегда после слёз ничего не чувствовал, выпустив все эмоции наружу наступало спокойствие и умиротворение, поперег горла не встревало беспокойство или печаль, давая дорогу улыбке.
Уже через несколько минут они были в кофейне. По мимо кофе и сладостей там был большой выбор горячих блюд, спиртных напитков и многое другое. Невзирая на сопротивление юноши, Арсений заказал ему красного борща. Антон смирился, на самом деле ничего криминального, просто заставят плотно покушать, осталось только настроиться на это чтобы съеденая пища не украсила линолеум. Разворачиваясь он добавил, что будет любой кофе без сахара и любой десерт только не с рисом, и ушел занимать свободный столик в углу, подальше от других посетителей. Арсений оплатил их заказ и присоединился к юноше. А тот уже предвкушал их дальнейший разговор.
— Рассказывай, что случилось? — лишь томно вздохнув Антон пожал плечами, последующий ответ студента не подавал надежд.
— Ничего не случилось, просто настроение паршивое, — раскручивая свои кольца вокруг пальцев сказал юноша, смотрящий сквозь пол как будто ниже уровня земли.
— И часто у тебя такое "паршивое настроение"? — Нахмурившись, под столом закинул ногу на ногу. Антон решил понаблюдать за бегающим персоналом, они ловко разносили подносы с заказами, он залип наблюдая за барменом рядом с кассой, который устраивал представление подкидывая и раскручивая шейкер в воздухе.
— Ну, нет, наверное.. — признаваться в том, что он живет так с самого детства очень не хотелось, он не знал как на это отреагирует преподаватель и как поступит. На самом деле он с этим бы и сам справился в одиночестве, просто Арсений надавил слишком не вовремя, не давая шансов удержать себя в руках.
— Наверное? — парень промолчал до крови прикусив и так измученные за эти две недели губы. В этот раз он кажется перестарался и почувствовал вкус железа на языке, но просто проглотил этот вкус вместе со слюной.
Заживет. Как и всегда заживает..
Тут Арсений Сергеевич снова заговорил, — Как у тебя с паническими атаками? — Антон недолго думая ответил, этот вопрос не вызывал трудностей.
— Сначала было на "вы" Теперь не пересекаемся, — Арсений закатил глаза и улыбнулся вместе с Антоном.
— Дурак ты Шастун.. — хохотнул преподаватель махнув на него рукой.
— Почему сразу дурак? Просто период эмоционального спада, с кем не бывает, — Арсений осуждающе покачал головой поднимая губы и вздернув брови, перед тем как задал наверное свой контрольный на сегодня вопрос по этой теме. Он придвинулся, нерешительно коснулся его плеча, и почти шепотом произнес:
— Как я могу тебе помочь? — Антон поднял взгляд, возможно, чтобы убедиться в искренности его слов, а возможно, соскучился по согревающей заботе в его глазах которой сейчас был критический недостаток. Ему пришлось опустить взгляд чтобы не вызывать нежелательных неловкостей. На выдохе он произнес:
— Будьте рядом, — Арсений улыбнулся и тихо произнес смущённое "Хорошо" затягивая парня в свое полу объятие. У Арсения бывали случаи, когда приходилось помогать людям в сложных жизненных ситуациях или в периоды эмоциональных переживаний. Но обычно люди не знали как ответить или просили денег, или помощи с чем-то. А тут от него попросили просто.. Что от него попросили? Не уходить? Он сидит на месте, но ведь настанет время когда им придется разойтись по домам? Получается от него просят не прекращать общение? Не уходить в смысле не уходить из его жизни? Несмотря на некоторое непонимание он ничего не уточнял, сейчас не тот случай где уместны уточняющие вопросы. Подумал, на ходу разберется, что от него хотят.
Их заказ принесли, точнее первую его часть, себе он заказал пасту в томатном соусе, юноше подали чашку горячего супа. Антон сразу подумал, что в него все это не влезет и для кофе места не останется. Кстати, что он мне выбрал?
Философ тоже человек, и за учебное время не слабо так проголодался сразу приступив к пище, пока не остыла.
— Приятного аппетита, — любезно пожелал он Антону у которого, кстати, появились намёки на голод из-за ароматного бульона.
— Ага, Приятного п-потребления, — припомнил ему парень один телефоный разговор и заразительно захихикал, преподаватель смущённо поджал губы и уставился на Антона. Он ещё сильнее зашёлся смехом увидив какую удивленную рожицу скорчил Арсений, и под столом затопал по полу ботинками, прямо как ребенок и прижал предплечья к груди. Его милая улыбка заставила улыбнуться и преподавателя.
— Это ты так от еды пытаешься отвертеться? Давай ешь, шутник, — студент отрицательно помотал головой, имея ввиду, что это вышло спонтанно. Преподаватель снова вздохнул закатив глаза, хотя в душе был очень рад, что кучерявый вновь развеселился. Юноша преречить не стал и просмеявшись начал закидывать в себя суп, ложку за ложкой. Арсений неспеша кушал пасту, наслаждаясь вкусом. Антону супчик тоже понравился, только вот он не ел около двух дней и не мог теперь делать это спокойно. Прожевав вкусные макароны, преподаватель удивленно уставился на голодного студента.
— Шастун, ты что неделю голодал? — Антон жевал так быстро, что нечаянно прикусил язык и тут же сморщился.
— Типо того, — кратко и неоднозначно ответил юноша между поглощением пищи, чтобы не поломать себе язык окончательно, сбавил темп и начал кушать как нормальный человек, тобишь помедленнее. У преподавателя от такого ответа в груди заныло сердце, а легкие неприятно свело. Так и думал, не из-за генетики он такой худой, не ест ничего, целыми днями, дурак. Сейчас он решил промолчать, в будущем он не сомневался, что выговорит ему все о чем думает. Выровнив дыхание он продолжил обедать. Переосмысливая сегодняшний день.