«Просто обещай любить»

Я не могла спать. Это было что-то странное. Я переслушала всю музыку на телефоне и всё равно не могла уснуть. Встала. Походила по комнате. Стук в дверь.
- Не спится? - показался в дверях Серёжа.
- Ага, - кивнула я и села на кровать.
- Мне тоже. Не люблю спать в гостиной, - признался Лазарев и присел рядом.
- Давай, я лягу в гостиной, а ты тут? Вдруг поможет? - предложила я.
- Нет, там ты точно не уснёшь, - покачал головой Лазарев, - ляжем спать вместе? Я обещаю не отбирать одеяло и не храпеть, - приложив руку к сердцу, пообещал Лазарев.
- Давай, - быстро согласилась я.
Лазарев действительно не стал отбирать у меня одеяло, он достал из шкафа ещё одно. Мы легли каждый у своего края и сквозь темноту я видела, что глаза его открыты.
Сон всё никак не приходил ко мне. Впрочем Лазарев не сильно от меня отличался. Я закрыла глаза и пододвинулась ближе к середине кровати, боясь упасть среди ночи в случае, если я всё-таки засну.
Неожиданно Лазарев тоже пододвинулся к середине, наверное, из тех же побуждений.
Прошло ещё минут 10 и я, наконец, начала засыпать. Мысленно порадовавшись за себя, я повернулась спиной к соседу по кровати и вдруг случилось странное. Сначала я подумала, что мне приснилось, но потом я поняла, что это происходит на самом деле. Лазарев, вдруг пододвинувшись ко мне совсем близко, обнял меня. Его руки, господи, какие у него руки! От них в буквальном смысле исходило тепло. Его дыхание обжигало мою шею и на секунду мне показалось, что я сейчас сойду с ума от удовольствия.
"Обязательно расскажу об этом Асе!", подумала я и провалилась в долгожданный сон.

Утром я проснулась и обнаружила, что на кровати я одна. Посмотрев на часы, я узнала, что уже десять утра. Дверь в спальню была чуть приоткрыта и из кухни доносился звук телевизора.
Потянувшись и окончательно проснувшись, я выползла из постели и пошла на кухню.
-Доброе утро! - весело приветствовал меня Лазарев, стоя у плиты.
- Дооброе, - протянула я и присела за стол, - Что ты там делаешь?
- Оо, фирменное блюдо! Яичница по-лазаревски! - гордо ответил Сергей и снял сковородку. Выложив на две тарелки ячницу, он сел напротив меня.
- Красиво, - отметила я и вспомнила, как сильно я не люблю ячницу, - приятного аппетита!
- Приятного аппетита.
Вопреки моим опасениям, ячница оказалось очень вкусной. То ли от того, что её приготовил прекрасный мужчина, то ли от того, что я просто хотела есть.
Позавтракав, мы собрались и поехали в студию. Про себя я отметила, что кое-кто заботливо погладил мои вещи. И кто из нас вообще звезда?
Каким-то образом проскочив пробки, мы быстро домчались до студии. Войдя в помещение, я ощутила непередаваемую музыкальную атмосферу. Дух захватывало. Пройдя по длинному каридору, мы добрались до места, где непосредственно записывались песни. Профессиональная аппаратура с множеством кнопочек и рычажков, отдельная "комната" с наушниками. Я чувствовала себя на другой планете.
- Привет, Тим, - поздоровался Лазарев. Я обернулась и увидела его барабанщика. Аааа!!! Глаза мои стали точно как у окуня. Тим Иванов! Не может быть!
"Мда, и я тот человек, который провёл ночь в кровати Лазарева" подумала я про себя. Я и правда так радовалась Тиму, как не радовалась объятьям Серёжи прошлой ночью. От этой мысли мои щёки мгновенно покраснели.
- Привет, Вячеславович! - весело поздаровался Тим, и его взгляд остановился на мне, - Привет, а ты кто?
- Привет, а я...
- Моя подруга, - перебил Лазарев.
Я подруга Лазарева! Где моя медаль и поздравительная грамота?
- Давно дружите? - подмигнул мне Тим.
- Давно, - не дал мне ответить Серёжа.
- Как зовут тебя? - продолжал веселиться Тим. Вот уж не думала, что он такой забавный.
- Катя, - опять ответил за меня мой «друг». Что за безобразие?
- Очень приятно, - обойдя Лазарева, Тим подошёл ко мне и пожал руку.
Дальше я только наблюдала. Внимательно рассматривая, каждую кнопку на аппаратуре, я чувствовала себя как на экскурсии в музее. В музее жизни Сергея Лазарева. Через некоторое время Тим и Серёжа закончили обсуждать какие-то непонятные мне музыкальные темы.
- Хочешь спеть? - спросил меня Лазарев.
Что? Я? Петь?
- Я не умею, давай лучше ты, - робко улыбнулась я.
- А ты пробовала? - спросил Лазарев, заводя меня в "комнату" для записи, - У тебя есть слух и это я чувствую на подсознательном уровне. Ты ведь балерина, ты чувствуешь музыку.
- Балерина? - улыбнулся Тим, заглянувший в "комнату".
- Да, - гордо отозвалась я.
Ещё никогда я так не гордилась тем, что я занимаюсь балетом.
- Крутая! - подмигнул мне Тим и, вынырнув из "комнаты", занял место за аппаратурой с тысячей кнопок.
- Сейчас ты будешь петь! А чтобы ты не переживала, Тим обработает твой голос на компьютере, - сказал Лазарев, одевая на меня наушники.
- Может, лучше ты? - последняя попытка спастись.
- Нет, ты, - улыбнулся кареглазый мужчина, - Что будешь петь?
- Это что караоке? Выбери сам, - невесело отозвалась я, представляя как ужаснётся Лазарев, когда услышит моё пение.
- "Биение сердца". И я буду петь с тобой, не бойся, - подбодрил Лазарев и дал Тиму команду. В ту же минуту заиграла музыка.
Я пела. Я не могла в это поверить, но я пела! Лазарев довольно улыбался и кивал в такт музыке. Мы пели поочереди строчку за строчкой и я даже начала верить, что у меня неплохо получается.
Сумасшедший выброс адреналина. Это круче прыжка с парашютом, это круче погружения с аквалангом, это круче всего на свете. Мне не хватало воздуха, подкашивались ноги. Песня - лучший способ сказать всё, что на душе. Именно поэтому я так любила песни.
- Ты просто нереальная крутышка! - похвалил меня Тим, когда мы вышли из "комнаты".
- Давай послушаем? - спросил Лазарев.
Тим включил запись, и я зажмурила глаза. Услышав, свой голос, я была в шоке. Глаза сами по себе открылись. Это было неплохо. Ох, чудо компьютерной обработки! Я просто звезда.
Лазарев улыбался, положив руки мне на плечи и глядя куда-то в потолок.
- А можно без обработки? - попросила я, когда песня закончилась.
- Это и было без обработки, - ответил Тим, - Я, честно-то сказать, вообще обрабатывать не умею.
Что?! Я просто не могла поверить в то, что мой голос звучит так... хорошо.
- Буду твоим продюсером, - щёлкнув меня по носу, сказал Серёжа.
Мы попрощались с Тимом и снова куда-то поехали. На этот раз мы ехали в танцевальный зал.
- У тебя репетиция? - поинтересовалась я.
- У тебя репетиция, - ответил Лазарев, лучезарно улыбаясь.
- Что? - я была шокирована. Он хочет, чтобы я ещё и станцевала? Я могу, но не при нём же! Паника охватила меня. Хотя чего я боялась по сути? Я только что пела, блин. А уж танцую я лучше, чем пою. Это факт.
Лазарев ничего мне не ответил на моё "Что?", только сделал погромче музыку в машине и подпевал Рианне.

Когда мы подъехали к танцевальному залу, мне показалось, что у меня отнялись от страха ноги. Я первый раз в жизни боялась танцевать.
- Итак, ты балерина и ты соскучилась по балету. Представляю тебе возможность потанцевать и удивить меня. В раздевалке ты найдёшь всё, что нужно, - закончив говорить, Лазарев указал мне на дверь раздевалки, и я пошла. Просто молча пошла, будто загипнотизированная его голосом.
В раздевалке меня действительно встретило всё необходимое. Такого количества танцевальной обуви я не видела никогда. Отыскав пуанты своего размера, а также майку, шорты и гетры, я вышла из раздевалки в зал, где перед зеркалом танцевал Лазарев. Это был танец из номера "Keep your mouth shut", я без труда его узнала. Как он двигался, боже, будто родился танцовщиком.
- Ух ты, какая ты... непривычная, - оглядывая меня, высказался Сергей.
- Да уж, - смущение поглотило меня, опять куда-то подевались слова.
- Что ты исполнишь? - спросил он, подходя к музыкальной установке,- Могу найти для тебя любую музыку.
- Просто включи мне классическую музыку, - попросила я.
- Любую? - удивился Лазарев и стал перебирать.
- Оно? - остановившись на знаменитом произвести Камиля Сен-Санса, спросил Сергей.
- Оно, - я закрыла глаза.
Я чувствовала себя как на экзамене в балетной школе. Умирающий лебедь, не больше, не меньше. Лазарев сел на пол и внимательно смотрел. Я собралась и начала двигаться.
На кончиках пальцев. Два медленных взмаха крыльями, сопровождаемых кивком головы. Трижды взмахи чуть быстрее. Два быстрых взамаха - выстрел! Сломанные крылья. Дважды оборот вокруг себя. Плыву по диагонали вправо. Пытаюсь взлететь. Снова боль в крыльях. Движение прямо. Непреодалимая боль. Шаг, взмах, поворот дважды со сломанными крыльями. Шаг, раз, два - высокий арабеск. Поворот, батман. Падаю. Вниз. Взмах крыльями, раз два, складываюсь. Поднимаю корпус. Нога идёт назад. Взмах, раз, два - остановилась. Волны. Медленно, быстрее. Взлетаю и снова боль в крыльях. Поворот - взмах, поворот - взмах. Двойной поворот и лечу вперед. Сил в крыльях нет. Опускаю их. И снова отчаянный взмах из последних сил и ещё раз! Поворот, дважды. Отступаю. Плыву вперёд и жалуюсь на боль. Аттетюд. Падаю. Складываюсь. Последний взмах одним крылом. Всё.
Музыка закончилась, я встаю.
Лазарев стоит на ногах и хлопает.
- Это было красиво! Ты будто правда была раненной птицей. Невероятно, - я смотрю в его глаза и понимаю, что он не льстит. Подлинное восхищение. Именно такими были мои глаза, когда я смотпла на него по телевизору. Боже, кажется, я сейчас расплачусь от избытка чувств.
- Спасибо, - только и смогла выдавить из себя я.
Ещё немного времени мы провели в зале. Я прошла урок у станка, Лазарев повторил свои концертные номера. Меня завораживала его работа. Не будь он певцом, он бы точно стал хореографом. Пластика на уровне фантастики.
После танцевальной репетиции мы поехали обедать. А после он повёз меня домой. Время близилось к вечеру. Ася точно уже вернулась из универа. Ася! Боже, сколько мне нужно ей рассказать!
- Кажется, твоя подруга скоро начнёт меня недолюбливать, - усмехнулся Лазарев, пока мы стояли в очередной пробке.
- За что? - воскликнула я, искренне не понимая, как его можно ненавидеть.
- Я отобрал тебя на двое суток. Я бы и сам себя стал недолюбливать, - снова усмехнулся Серёжа, - Я вообще нарушил все твои планы. Сначала заставил мататься по больницам, теперь вот отбираю у подруги. Нехорошо.
- Ты не нарушил, а улучшил мои планы, - возразила я, - Я и мечтать не могла о той жизни, которая есть у меня сейчас. Иногда кажется, что не со мной это всё, что будто со стороны наблюдаю.
- Почему?
- Ну, действительно, почему же, - нервно хихикнула я, - может потому что сейчас объясняю это тебе, Сергей Лазарев?
Подъехав к дому, мы увидели Асю и Тима. Я помахала им рукой через открытое окно, они помахали в ответ. Серёжа заглушил мотор и посмотрел на меня.
- Мы увидимся послезавтра? У меня есть кое-что для тебя, - Заинтриговал!-
- Хорошо, надеюсь, мне больше не придётся петь, - улыбнулась я.
- Но у тебя получилось ведь! - возразил певец.
- Спасибо, но у тебя получается лучше, - отстёгивая ремень, заметила я. И вдруг поняла. Мы увидимся послезавтра. А что я буду делать завтра? А что будет делать он?
- Спасибо, - ответил на моё замечание Лазарев, - Что ты будешь делать завтра?
- Не знаю, - я и правда не знала.
Всё время, что я была в Москве, я проводила либо с ним, либо с Асей. Ася учится, у него какие-то свои планы, что делать мне? Я почувствовала себя брошенным ребёнком.
- Хочешь завезу к тебе с утра Дейзи, а вечером заберу? - неожиданно предложил Серёжа, - С ней повеселее будет. Тем более завтра у меня весь день в разъездах, не успею с ней погулять и покормить.
- Привози! - я согласилась моментально. Ведь если он привезёт её утром и заберет вечером, то я увижу его дважды за день! Это не могло не радовать.
- Договорились, - улыбнулся Лазарев и поцеловал меня в щёку.
Ну чисто школьники.
Я вышла из машины, помахала Серёже, и он уехал.
- Привет, ребятишки, - весело поздаровалась я с Асей и Тимом и вдруг поняла, что соскучилась по Асе.
- Привееет, - в один голос отозвались они.
- Если завтра в вашей квартире окажется, скажем, Киркоров, я вообще не удивлюсь, - выдал Тим, и мы с Асей засмеялись.
Попрощавшись с Тимом и вернувшись домой, мне вдруг сделалось очень хорошо. Эта квартира стала мне родной. Настоящий дом.
- Я хочу вина, - изъявила желание я, проходя на кухню.
- Я тоже, - призналась Ася, и не долго думая, мы пошли в магазин.

Позже, с вином и шоколадом мы сидели у открытого балкона прямо на полу. Осенний московский воздух наполнял лёгкие, просто невозможно было надышаться
- Кать, а как вы спали? - конечно, это не могло остаться без внимания.
- В обнимку, - сделав небольшой глоток, призналась я.
- Серьёзно? - Ася поставила стакан с вином на пол и внимательно посмотрела на меня.
- Серьезно. Всё очень серьёзно, - сделав ещё один глоток ответила я.
- А кто кого обнял? - Ася принялась делать небольшие глотки, поглядывая на меня.
- Он меня, - ещё один глоток.
- А ты? - Ася снова смотрела внимательно и, кажется, даже не моргала.
- А я уснула, - улыбнулась я.
- Что ты сделала? - сейчас я отхвачу, - Ты уснула? Не повернулась и обняла его тоже, а просто уснула? Кать, ты в здравом уме вообще? Я что зря тебя на роликах кататься повела?
Мне стало ужасно смешно. Асе же было не до смеха.
- Катя! Он тебя обнимал ночью, а ты уснула! Я удивляюсь, как ты не уснула, когда он тебя поцеловал на прощание в машине! - всплеснула руками моя подруга.
- Хахаха, - я не могла остановиться.
- Ну ты даёшь вообще! Давно бы уже поцеловала его! - возмутилась Ася.
- Мы пели вместе, - вспоминая прошедший день, рассказывала я.
- Пели? Ты умеешь петь? - в глазах моей подруги читалось сомнение.
- Ну, у него лучше получается, - сделав ещё один глоток, призналась я.
- Да ну? Да быть не может! Чтобы Лазарев и лучше тебя пел? Да ну ты брось, Кать! - издевалась Ася.
- А потом танцевааали, - продолжала вспоминать я.
- Господи, да что ж вы глупостями занимались-то двое суток! Целоваться надо было, понимаешь? - не унималась подруга.
- Он такой добрый, такой заботливый, - на обращая внимания на её замечания, продолжала я, - Он мне даже вещи погладил и завтрак приготовил, Ась. А какой он умный, господи. С ним безумно интересно разговаривать. Кстати, за это я обожаю ваши московские пробки! Нет, серьёзно! Мы о стольком успеваем поговорить, пока ждём начала движения. Я бы сутками в этих пробках стояла.
- Кать, - Ася была сосредоточена, - Ты ведь влюбилась? Даже не думай отрицать!
- Нет, Ась, я не влюбилась, - улыбнулась я, сделала большой глоток, - Я люблю. Уже давно и безоговорочно его люблю.
Ася села рядом и обняла меня.
Моё счастье было неизмеримо.