Непокорность - мое второе имя.

POV Малкочоглу Что такое со мной? Почему когда я вижу Мадине Султан, у меня сердце останавливается, внутри переворачивается что-то? Неужели я так сильно ненавижу её? Сегодня она какая-то особенная, обычно в платьях я видел её редко. Возможно, сегодняшняя помолвка Ибрагима-пашы сыграла свою роль. Нет, глупо вот так переживать из-за несносной госпожи. У неё трудный характер, она даже шуток не понимает. Просто я не могу долго находиться с ней рядом? Что мною двигало, когда я сказал в саду ту фразу? Я помню, что в тот момент у меня разум отключился, губы сами шевелились. Что теперь я скажу этой любопытной? Она за каждое слово цепляется, при следующей встрече обязательно спросит снова. Я увильну от разговора. Что-нибудь придумаю, лишь бы не отвечать ей. Помолвка скоро начнётся, после неё пойду в бордель с Насухом-эфенди. Эленика уже заждалась меня, наверное. В этот вечер можно забыть о надоедливой Мадине Султан. И вообще, она упрямая, избалованная, несносная, вредная и грубая девчонка. 

 Повелитель подошёл с коробочкой в руках. Он аккуратно вложил её в мои руки, я стала рассматривать её, руки так чесались открыть. Брат погладил меня за подбородок. 

-Мадине, я знаю, подарков ты не любишь, а особенно украшений, но этот подарок ты обязана принять, потому что он от меня, потому что тебе он точно понравится. Но открой его позже, а сейчас мы опаздываем на церемонию, – я улыбнулась и обняла Повелителя. Коробочку Сюмбюль ага обещал доставить в мои покои в целости и сохранности, я поспешила в сад, где меня уже заждались

 Валиде сидела в центре сада, перед ней был накрыт стол с угощениями, другие столы были накрыты для гостей. Рядом с ней в лиловом платье сидела весёлая Хатидже. У сестры горели глаза от счастья, она вся покрылась румянцем от волнения, я видела, как она тёрла ладони о платье, Бейхан часто поглаживала её по руке, чтобы Хатидже успокоилась. Махидевран наблюдала за Мустафой, который носился по саду вместе с другими детьми, что-то кричал и дрался на деревянных мечах с мальчишками. Я присела рядом с Валиде. На вопрос, где я была, ответила, что меня позвал к себе Повелитель. - 

-Мадине, я волнуюсь, сестрёнка, - тихо произнесла Хатидже. Я взяла её руки в свои.  

-Хатидже, это же не свадьба ещё, а всего лишь помолвка. Это символ вашего будущего брака, что вы скоро поженитесь. Сегодня ничего страшного не произойдёт, я уверена, Ибрагим тоже переживает. 

 - Мадине, я боюсь... близости... - вот так вопрос! Я чуть не подавилась едой и посмотрела на матушку: она не услышала её слов. Я подвинулась ближе к Хатидже и шикнула на неё. 

-Ты словами не разбрасывайся! Надо же было такое сказать... - я хмыкнула, но внутри проснулось любопытство. Не доведёт оно меня до добра, в этом я уверена. - Хатидже, ты же расскажешь своей сестрёнке об ... этом... - зачем я сказала это? Мадине, что же ты делаешь! Тебе ещё рано знать такие вещи, а ты просишь рассказать. 

 - Кто бы говорил о разбрасывании слов, сестрёнка, - улыбнулась Хатидже и глазами дала мне знак: «Да!». Я облегчённо вздохнула. 

  Об этом я никогда бы не спросила у своей матушки, вся надежда на Хатидже. Но готова ли я узнать, что же происходит в первую брачную ночь молодых? Раньше мне говорили, что они осматривают новый дом, потом пьют шербет и смотрят на звёзды. Это была идиллия для меня, я спокойно представляла, какой у меня будет дом и какой шербет. Но когда Хатидже рассказала, что в первую брачную ночь о шербете надо забыть, и времени не будет, чтобы посмотреть на звёзды, я ужаснулась. Близость... какая? Как это происходит? Что это вообще такое? И страшно и любопытно одновременно. 

 Веселье проходило очень хорошо. Мы с сёстрами часто обменивались фразами и шутками, Махидевран редко вступала в разговор. Наверное, ей было не комфортно среди трёх родных сестёр. К Валиде подошла хазнедар гарема – Дайе-хатун. Она что-то шепнула матери на ухо, отчего та побледнела и скривилась

. - Что? Да как она посмела? – вскликнула матушка, мы все обратились к ней. 

 - Валиде, что случилось? – спросила Хатидже. - Ничего, дочка. Всё хорошо. Это, наверняка, недоразумение, – меня любопытство так и заело. Я хотела выведать у мамы подробности, но она отнекивалась и приказала продолжать веселиться. Как обычно, всё это мне наскучило, и я стала смотреть на ворота сада. Дайе снова что-то шепнула Валиде. 

 В зарослях деревьев и кустов показалась фигурка женщины. Она медленно направлялась в нашу сторону в сопровождении Нигяр и Сюмбюля. Первое, что бросилось мне в глаза: ярко-оранжевое пятно. Что-то знакомое и такое родное. В душе всякие мысли начали красться. Кто эта женщина?

 Она вернулась! Она здесь! Я с самого начала знала, что она невиновна! Хюррем! Хюррем Султан! Она здесь! Я заметно повеселела и привстала, чтобы окончательно убедиться, что это она. Султанша медленно начала путь в нашу сторону. Увидев меня, она улыбнулась, я глазами пригласила присоединиться её к нам. Но она сначала подошла к Валиде и поцеловала подолы её платья, затем с Хатидже, Бейхан, потом подошла ко мне. Платье моё слегка натянулось, Хюррем прикоснулась к ткани губами и подняла взгляд. Я не понимала её действий, она же султанша, а не рабыня. Затем она обратилась к Махидевран.

- Госпожа, в прошлом у нас были разногласия, я часто приносила Вам печаль. Обещаю, что отныне такого не повторится! – у меня рот сам собой открылся. Как Хюррем могла такое сказать! Это же Хюррем! Неужели она так опустилась? В голове начали складываться моменты произошедшего.

 Хюррем невиновна. Почему она вернулась и попросила прощения у Махидевран, поцеловала подолы платьев всех членов Династии? Сзади нас стоял Повелитель и одобрительно кивал на действия своей рыжеволосой красавицы, Ибрагим довольно ухмылялся. Видно, это его проделки! Как ему удалось доказать невиновность Хюррем? 

 Валиде пригласила Хюррем сесть с нами, ей принесли Мехмеда. Счастливая мама обняла малыша и прижала его к груди. Меня переполняла радость, я была счастлива за Хюррем. Я поняла, что она скорее друг мне, ведь я так сильно переживала за неё. Махидевран сидела с понурым лицом, ей было недостаточно этого, Гюльшах успокаивала свою госпожу. Я посмотрела на Сулеймана, он улыбался, он был счастлив. 

 Когда гулянья подошли к концу, все вернулись во дворец. В покоях матушки собрались все, кроме Хюррем и Махидевран. У черкешенки сегодня была священная ночь с четверга на пятницу, она собиралась к брату, а Хюррем решила остаться в своих покоях. 

 - Мама, почему Хюррем вернулась? Что-то произошло? – эх, Хатидже! Ну, только все забыли об этом, а ты снова масло в огонь подливаешь. 

 - Она не виновна в смерти Айше хатун, одна наложница видела, как было совершено убийство. Это была не Хюррем. Ибрагим паша ездил в старый дворец, он выдвинул ей условия. Видно, русская согласилась, поэтому себя так странно вела сегодня, – ответила Валиде

. - Я же говорила, что она не виновата! Зря только с Михримах уехала и пробыла в ссылке несколько дней, – выпалила я, за что получила гневный взгляд Валиде. Неожиданно в комнату ворвалась разъярённая Махидевран. Она была красной от злости, по лицу текли слёзы.

- Как ты смеешь врываться в мои покои без предупреждения? Что за дерзость? – Хафса Султан не на шутку разозлилась, раз встала со своего места. 

 - Простите меня, госпожа, – всхлипнула Махидевран. – Я собралась к Повелителю, сегодня наша священная ночь, но он ушёл к Хюррем,– черноволосая заплакала и присела рядом с Хатидже, сестра бросилась её успокаивать, а зря. Теперь все видят, что Повелитель любит Хюррем, а Махидевран звал, чтобы показать своё безразличие.

- Судьбу не изменишь, Махидевран, - попыталась успокоить её Бейхан, - не расстраивайся! 

 Я только хлопала глазами и со смехом наблюдала за попытками Валиде, Бейхан и Хатидже успокоить мать наследника. Я не собираюсь её подбадривать, за что боролась, на то и напоролась. У меня, наоборот, аппетит разогрелся, я стала доедать блюда. Надо переставать злорадствовать, иначе не избежать мне лишних килограммов. 

 Мне очень хотелось навестить Хюррем, когда я вышла от Валиде, но ей сейчас не до меня, ведь к ней пошёл Повелитель. Было уже очень поздно, поэтому я вернулась к себе. Первым делом я бросилась к коробочке с подарком Повелителя. В ней лежало красивое золотое кольцо с красивым жемчугом. В нём не было ничего лишнего, все просто и сдержанно. Брат оказался прав, подарок пришёлся мне по душе. С блаженной улыбкой на устах и кольцом на безымянном пальце я погрузилась в царство Морфея. 

 На следующий день Хатидже вместе с Валиде поехали осматривать новый дворец сестры и Ибрагима. Они прихватили с собой Хюррем, а я отказалась. Чего я там не видела? Слушать, как Валиде советует дочке постелить красные подушки вместе синих, мне надоедает. Поэтому я всё утро пыталась убедить Хатидже, что я не в обиде, а посмотрю замок позже. В сад идти мне не очень хотелось, разгорелось желание поговорить с кем-то. Этим «кем-то» оказался Повелитель. Я бесцеремонно вошла в его покои, он встрепенулся и быстро встал из-за стола.

 - Мадине, что такое? Что случилось? – мне иногда кажется, что я прихожу только тогда, когда что-то происходит. Меня все считают предвестником беды.

 - Нет, напротив. Все уехали смотреть замок Хатидже, я захотела поговорить с Вами.

 - Я занят. Зайди позже, – сказал, как отрезал. Чем он занят? На столе нет никаких бумаг, да и Ибрагима нет, мирное время в Стамбуле. 

 В покои вошёл Сюмбюль ага, он поклонился. 

 - Повелитель, наложница от Валиде Султан пришла, как вы и пожелали. Садыка-хатун уже стоит за дверью! 

 Я ошарашенно стала переводить взгляд с Сюмбюля на брата. Какая наложница!? Сулейман вчера развлекался с Хюррем, а сегодня уже к нему идёт другая, да ещё и служанка матушки, Садыка. Валиде только повод дай, она тут же использует его, чтобы насолить Хюррем, поэтому вывезла её из дворца. Садыка вошла в покои, а Сулейман грозно посмотрел на меня. 

 - Вот значит как, брат! Что же это за любовь такая у Вас с Хюррем? – я закусила губу от злости. - Вчера ты говоришь ей ласковые слова, а сегодня к тебе приходит другая, - я указала на наложницу. – Сулейман, где твоя совесть? Как ты мог так поступить! Хюррем любит тебя, она жизнь отдаст, чтобы ты дышал и существовал, а ты играешь Вашими чувствами. 

 - Мадине, это не твоё дело! Выйди!- А она останется, да? – я снова указала на Садыку, которая всё это время молчала. С улицы послышался крик служанок и Мустафы. Что-то произошло!

 Я выбежала на балкон, Махидевран держала на руках Мехмета, он был свёрнут в полотенце и громко кричал. 

 - О, Аллах! Мехмед! – я кинулась из покоев на улицу, Сулейман последовал за мной. 

 Оказывается, Мехмед упал в пруд, а Махидевран вытащила его. Мальчик кричал, был весь мокрым, служанки принесли ему чистую одежду, а Гюльшах успокаивала Мустафу, который очень испугался за маленького брата. Повелитель выхватил Мехмеда и прижал к груди. 

 - Где всё это время были все вы? – стал он кричать на рабынь, девушки лишь склонили головы и ожидали своей участи.

 - Беду удалось отозвать, Повелитель, - сказала Махидевран и обняла Мустафу.- Вы понимаете, что он мог погибнуть! Что за невнимательность по отношению к сыну Султана! – я тоже разозлилась на этих глупых девиц. Что у них на уме? Наряды, украшения, покои и власть султанши.

Через несколько минут мы сидели в покоях Махидевран. Я переодевала Мехмеда, он почти согрелся и успокоился. Мустафа сидел рядом со мной и постоянно спрашивал, как братик. Я вспомнила про Садыку. Она наверняка ушла из покоев, надеюсь, у брата хватит совести не развлекаться с этой служанкой. Хюррем влетела в комнату, как ошпаренная и быстро взяла сына на руки. 

 - Мехмед, сыночек! – причитала мать. – Госпожа, благодарю Вас! – она обратилась к Махидевран. Все были удивлены ещё одним странным поведением этой русской наложницы. Мустафа сел ко мне на колени и прижался к груди. 

 - Мадине, давай поиграем! Пошли гулять! Братик сейчас будет отдыхать, я опять буду один, – нельзя было вот так взять и отказать этому прекрасному ребёнку.- Конечно, мой храбрый шехзаде! Махидевран, ты позволишь? – женщина кивнула. Я переглянулась с Хюррем, она улыбнулась мне, и мы с Мустафой вышли из покоев.

 - Вот что же мы будем играть, Мустафа?

 - Я хочу подраться на саблях! Ты обещала научить меня, Мадине! 

 Сабли так сабли! Мне ничего не оставалось делать, как согласиться на уговоры этого наследника. Под вопросы и рассказы Мустафы о школе, мы пришли в сад. Шехзаде вручили его деревянный меч, и он встал в стойку, которой, по его словам, его научил Ибрагим. 

 Мальчик неплохо дрался, он защищался от всех моих ударов, я несильно делала выпады и тоже старалась уходить от его меча. Сначала я хотела взять палку, чтобы, не дай Аллах, не поранить Мустафу, но наследник настоял на настоящем мече, который я позаимствовала у одного из стражников. 

 - Госпожа, да вы мастер в борьбе на саблях! – я обернулась: сзади нас стоял Малкочоглу и весело наблюдал за нашими тренировками. 

 - Давно стоишь здесь? – поинтересовалась я.

 - Видел достаточно.

 - И опять смеёшься, Бали-бей! Кстати, ты задержался! Я уже полчаса на улице, а охранника своего не вижу. Стареешь, Малкочоглу! – я усмехнулась и вернулась к тренировке.

 - Вовсе нет, госпожа. У меня были ... дела, – он опустил голову, я заметила это, от чего получила неожиданный удар от Мустафы и упала на землю. Ко мне подбежали служанки, стража и Мустафа. Мальчик стал извиняться за свой поступок, но я успокоила его, говоря, что виновата сама. 

 - Вот видишь, я даже из-за тебя проиграла! – я надулась и встала, отряхнув платье. – А вы что встали? Со мной всё в порядке! – я шикнула на подбежавших слуг, и они удалились.- Мадине, давай продолжим в следующий раз, - предложил Мустафа, я охотно согласилась. На сегодня тренировок с будущим наследником достаточно. 

 - Кстати, какие дела у тебя были? Разве ты не всегда во дворце?

 - Вам знать не обязательно.

 - А я хочу знать. Скажи! Скажи! – я как маленький ребёнок стала крутиться вокруг него и выпытывать хоть что-то. Мустафа присоединился ко мне, и мы стали кричать: «Скажи!». Малкочоглу закатил глаза.

 - Госпожа, почему вы себя так ведёте?

 - Как так? Я сегодня веду себя, как всегда

- Как ребёнок. Честное слово! – я прямо-таки сникла. Вечно он не упустит возможности оскорбить меня. 

 - Всё равно скажи, где ты был! 

 - Вам так интересно? – он сощурился.

 – Даже если я скажу, вы будете осуждать меня.Я сложила руки на груди и вопросительно уставилась на Бали-бея. Неужели это так секретно? Если госпожа просит, значит, надо говорить.

 - Я был на рынке, а до этого мы с Насухом-эфенди были в кабаке. Довольны, Мадине Султан? – он ехидно улыбнулся, а я сжала зубы. Где он был? Кабак! Мне рассказывали, что там есть женщины, что потеряли свою честь очень давно и зарабатывают только продажей своего тела. Малкочоглу наверняка не просто так вина там пил. У меня мурашки по спине пробежались. В голове не укладывалось, что он мог так поступать. Хранитель покоев ходит в кабак, чтобы развлечься. Стыд и срам! Во мне играло ещё одно чувство, только я не могла до конца понять его. Это что-то вроде гнева и желания, чтобы он больше не ходил туда.

- А что такое кабак? – упс! Мустафе это знать не обязательно! Дети в его возрасте задают кучу вопросов, Мустафа не исключение. Я взяла мальчика за руку, и мы ушли во дворец.Наследника я предупредила, что это наш маленький секрет, он пообещал, что не расскажет никому. Я успокоилась, но то странное чувство до сих пор преследовало меня. Мне кажется, оно стало неотъемлемой частью моей души. Что же это за чувство?