Глава 8
Мисс Гермиона Грейнджер с подозрением смотрела на Хедвиг, сову и по совместительству домашнее животное мистера Гарри Поттера, известного также как Мальчика-Который-Да-Вы-В-Курсе. Сова же непринужденно чистила перышки, даже не глядя на девушку.
Поразмыслив, что таким образом ей не удастся выяснить, какого черта сова забыла на ее кровати, мисс Грейнджер решила распечатать письмо, которое ей прислал мистер Поттер.
Прочитав послание, Гермиона схватилась за голову. Что-то явно было не так либо с Гарри, чье душевное состояние всегда оставляло желать лучшего, либо с ней, чья психика пострадала в результате распития горячительных напитков в компании Упивающихся.
Но в данный момент насчет своего душевного равновесия девушка была уверена, ибо она знала одну абсолютную аксиому: никакого письма, о котором говорилось в сообщении от Спасителя Всея Британии, она никому не отправляла. От раздумий ее отвлек полный мучений стон, раздавшийся из-под одеяла:
- Воды... Кефира...
- Так воды или кефира? - озадачено спросила сердобольная гриффиндорка.
- И того, и другого. И можно без хлеба, - процитировал Винни-Пуха ее еще не опохмелившийся собутыльник, который, кстати говоря, довольно быстро пришел в себя, выпив воды вкупе с антипохмельным.
- Муня, я тебя обожаю, - поблагодарил ее горе-алкоголик.
- Я знаю, по-другому нельзя, - задумчиво ответила обожаемая Муня.
- О чем задумалась?
- Да много о чем. Например, о том, что ты вчера спаивал несовершеннолетнюю!
- Которая не очень-то и возражала.
- Черт, - выругалась девушка, поняв, что ей нечего на это ответить.
- Да не вини себя, - великодушно разрешил ей Антонин.
- Да я и не виню, - она пожала плечами в ответ.
- Значит, ты слушала меня невнимательно, - насмешливо поддел ее Долохов, поднимаясь с кровати. - А ты не хочешь приодеться?
- Зачем?
- Сегодня приезжает младший Малфой и его невеста.
***
Они жили долго и счастливо, пока не встретили друг друга. Эта фраза, как ни одна другая, отображала то, что испытали Драко Люциус Малфой и Гермиона Джин Грейнджер, поприветствовав друг друга в гостиной Малфой-Менора.
Будущая миссис Малфой показалась Гермионе довольно милой, в отличие от своего будущего мужа. Астория-уже-скоро-в-девичестве-Гринграсс приветливо улыбнулась внезапной гостье своих свекра со свекровью.
- Сегодня в честь помолвки будет званый ужин, - объявил за обедом Люциус. - Антонин, - предупреждающе начал глава благородного семейства, - ни-ка-ко-го ал-ко-го-ля, - четко выговаривая каждый слог, добавил он.
Антонин обиженно засопел и оглянулся на остальных в поисках поддержки, но наткнулся на стену непонимания и молчаливого согласия с предложением Малфоя-старшего.
- И ты, Брут, - горько сказал Тони, увидев виноватое выражение на лице Муни. Он вышел из комнаты, оставив за собой атмосферу всеобщего стыда. Потом вернулся и добавил:
- Я извиняюсь за недостаточный драматизм в моём уходе.
- Кажется, обиделся, - тихо пробормотала Гермиона, глядя в свою тарелку. Она сочувствовала своему другу, но ее голова хоть и была непробиваемой, но требовала трепетного отношения и минимум алкоголя.
Чтобы отвлечься, девушка тихо, чтоб не услышала Астория, спросила у сидящего рядом с ней Драко:
- А как же Панси?
- С одной стороны, она просто супер, но с другой - лицо, - медленно проговорил отпрыск великого рода, толком не осознав, с кем разговаривает.
- Оу, - ответила сбитая с толку гриффиндорка, с жалостью осознавая, что всю глубину ухаживаний чистокровных семейств ей до конца не понять.
После обеда Гермиону отловила Беллатрикс и увела в свою комнату для приватной беседы.
«Ой, виниловая обивка дивана так и кричит: "Мой хозяин - безумный убийца"!» - с сарказмом подумала мисс Грейнджер, оглядев самый обычный интерьер комнаты бывшей узницы Азкабана. Никаких тебе отрезанных голов, развешанных на стенах, ни заспиртованных младенцев, даже ванны с кровью девственниц нет. Сплошное разочарование.
- Мисс Грейнджер, вам пришло письмо от Гарри Поттера? - вежливо поинтересовалась безумная преступница у Гермионы.
Девушка вздрогнула от такой неожиданности. Гермиона здесь столько дней, но она еще не привыкла к тому, что все беглые преступники довольно милые.
А также девушка обратила внимание на одно толстое обстоятельство.
- А откуда вы знаете, что Гарри должен был мне написать?
Тут вздрогнула Беллатрикс.
Гермионе никогда не доводилось видеть виновато мямлящих приспешников Темного Лорда, поэтому она с живым интересом наблюдала за мадам Лестрейндж.
- Ну... дело в том, что... тогда то письмо Поттеру отправила... я.
«Беллатрикс Лестрейндж пишет письмо Гарри Поттеру. Кто-то где-то сдох?» - пронеслось в голове у девушки.
- Это ж надо было до такого додуматься, - вымолвила, наконец, озадаченная Муня. - Хоть бы пьяная была. А почему вы мне сразу не сказали? Вы мне соврали!
- Придерживаясь мнения, что «лгать» и «говорить не всю правду» - вещи все-таки разные, я сохраняю свою совесть в довольно приличном виде.
Гермиона ничего не ответила, лишь промолчала, обиженно сопя. Рядом с ней сопела Беллатрикс, но не обиженно, и даже не виновато, а просто нетерпеливо.
Мисс Грейнджер помолчала с минуту, но потом великодушно простила азкабанскую обманщицу, разумно рассудив, что чувствительная, как скрипка Страдивари, миссис Лестрейндж не выдержит своей вины и просто заавадит обиженную на нее гриффиндорку, решив таким образом избавиться от мук совести. Девушка отдала Беллатрикс, в девичестве Блэк, письмо от Поттера. Белла погрузилась в чтение.
Уже через несколько минут уважаемая мадам искренне хохотала, вытирая слезы с глаз.
- Вот уж не думала, что Молли так вцепится в эту овсянку!
- А что с ней? - спросила девушка, предчувствуя, что сегодня она получит отличную информацию для шантажа.
- Да когда мы с ней учились, она бегала за этим Уизли. Ну, я ей и посоветовала, что для того, чтоб понравиться ему, надо быть истинной англичанкой, и, как минимум, уметь готовить овсянку. И она закармливала бедного чертовой кашей, пока он, желая прервать поток истинно британского блюда каждое утро, не сделал ей предложение. Зря он так, зря-зря-зря-зря-зря, ибо, похоже, овсянка стала ее коронным блюдом.
Гермиона еле сдерживала смех, вспоминая, как миссис Уизли пыталась накормить ее этой кашей чуть ли не каждый день, но девушка ловко уворачивалась от этой обязанности (в отличие от несчастных детишек рыжевласого семейства). Справившись с приступом внезапного цинизма по отношению к страдающему другу, она решила еще раз перечитать письмо, чтоб подумать над ответом.
Письмо мистера Гарри Поттера к мисс Гермионе Грейнджер:
«Здравствуй, дорогая моя Гермиона! Как хорошо, что ты мне написала (я так волнуюсь за тебя!). Мне без тебя так плохо, хотя бы потому, что ты защищала меня от нападок миссис Уизли с этой её тошнотворной овсянкой! Сейчас я прячусь от неё на чердаке, только бы пронесло! Гермиона, я больше не могу так жить!
Надеюсь, тебе лучше сейчас, чем мне (или Воландеморту тоже известен рецепт той овсянки? Уж она-то похлеще Круцио будет!) Хотя меня весьма встревожило твоё послание (какой ещё опохмел? Какие такие товарищи?! Мерлин их возьми!)
Пока что мы не можем найти твоё местоположение (чёртовы идиоты - ещё смеют себя аврорами называть!), но ты только не волнуйся. Если тебя там обижают, ты только напиши! Уж я этому Риддлу, Круцио его Аваду через Кедавра!
Знаешь, а чердак не такое уж и плохое место. Здесь нет никаких Джинни с вырезами на доске вместо груди, вечно скулящего и голодного Рона и других шумных обитателей Гриммо (гиппогриф их задери!), а самое главное - овсянки! (вот вырасту, появятся у меня дети - в жизни не буду их овсянкой кормить!). Я даже подумываю о том, чтобы здесь поселиться.
Ну всё, мне пора (я слышу какие-то подозрительные шорохи за дверью - неужто Рон опять захотел есть, или же... Только не это!). До встречи! Ты только пиши, ладно?
P.S. Мне так тебя не хватает!
Твой пока ещё живой друг, Гарри»