1
Битва с Оцуцуки уже длилась на протяжении целого дня без перерыва. Нарука была на пределе. Даже для неё это было слишком. Да и кроме техник с природной чакры друге использовать не могла. А режим отшельника забирал слишком много сил. Вдалеке она увидела Какаши и Цунаде. Это было роковой ошибкой. Как только она отвлеклась Момошики воспользовался этим. Схватив её за шею и сжимая её не медлив начал извлекать последние остатки чакры кьюби. Удивительно уже то, что она продержалась до этого момента в одиночку. К ней пришли на помощь, но уже поздно. Извлёк всю чакру, он отпустили её. Она летит вниз. С трудом, но Хатаке успевает её поймать.
— Нару... Мы пришли. Цунада-сан щас подлечит тебя, — прижимая её к себе дрожащим голосом сказал Какаши.
Он даже не мог посмотреть на свою ученицу. Ему было страшно на неё смотреть. Он не чувствовал в ней чакру кьюби. Это только больше пугало Хатаке. Он боялся увидеть пустой, безжизненный взгляд. Прижимая к себе ещё сильнее, пытался почувствовать тепло её тела. К ним подбежала Цунада. И нервно осматривала блондинку. В её глазах читался страх и ужас. Видя Цунаду такой Хатаке и не смотря на Нару понимал, что всё плохо, но всё так же не решался взглянуть на неё. Страх сковывал его. Нарука откашлялась кровью. Только после этого он взглянул на неё.
— Какаши сенсей... — хриплым голосом с трудом сказала Нарука.
Они сидела на холодной земле и её тела со временем становилось такой же температурой, как и земля. Оцуцуки ушли так, как получили то, что им нужно было. Цунада упала на колени и потянула к ней руку, но сразу отдёрнула её. Она боялась прикоснуться к блондинке. Цунада смотрела, как одежда впитывала кровь. При видя этой картины она вспомнила прошлое и её страх вернулся. Её начало трясти.
— Не разговаривай... Побереги себя, — обеспокоенно дрожащим голосом сказал Какаши.
Нарука смотрела в его чёрные глаза. Он не плакал, но было чувство будто он готов расплакаться и кричать. Так и было. Он хотел кричать от разрывающей изнутри его боли. Кричать пока не потерял бы голос, но не мог. В горле будто был ком, который раздирал его. Заметив, что Цунада до сих пор не приступила к лечению, он посмотрел на неё. Давно он не видел Сенджу в таком состоянии. Да и в принципе это редкость, когда она позволяла видеть другим свою боль.
— Прошу... Я понимаю тебе трудно... Но молю тебя начни лечение, — дрожащим тихим, умоляющим голосом смотря прямо ей в глаза и крепко держа свою ученицу сказал Какаши.
Ему было больно. Он понимал чувства Цунады, но это не то время, когда можно позволить себе слабость. Цунада вылезла из своих мыслей. Взглянув взяла себя в руки и приступила к лечению. Она пыталась затянуть её раны и влить в неё чакру. Видя её отчаяние Нарука взяла дрожащую руку Цунады.
— Хватит... Успокойся. Т... *Кашель* Ты... же знаешь... Это... — с трудом хриплым голосом запинаясь говорила Нарука.
Она пыталась сжать руку Цунады, но у неё даже для этого не было сил. По щекам Цунады стекали ручьями слёзы. Она положила свою голову на грудь девчонки и рыдала.
— НЕЕЕЕТ...НЕТ... НЕТ... НЕТ... Ты... Ты не можешь тоже уйти... — отчаянно кричала Цунада.
Она понимала, что Нару не спасти. Чудо уже то, что она продолжает держаться, а не умерла сразу после извлечения чакры. Опознавание того что её не спасти убивало Цунаду. Она знала это лучше всех. Она видела состояние блондинке. Многочисленные раны, переломы, истощение чакры, бог знает может и сотрясение. Но она не хотела признавать, что ещё один дорогой для неё человек умрёт раньше неё. А ведь она должна была её пережить, обзавестись семьёй. Но этого всего не будет. Лицо Какаши было мрачным и по его щекам стекали слёзы. Он не кричал. Он ничего не делал. Но слёзы текли и даже не собирались останавливается. Нарука положила руку на голову Цунады.
— Хэй... Цуна... Не плачь. Прошу... Не плачь... — с улыбкой пытаясь взбодрить её сказала Нарука.
— Да как я могу не плакать? — рыдая спросила Цунада.
— Прекрати эти... потуги... Перед тем как я закрою глаза я... должна сказать...*кашель* их слабость... Природная чакра... Не используйте на них никакие... Техники... Кроме природных... — современным ей было всё труднее и труднее говорить её голос становился тише пока не затих.
Перед тем, как её глаза медленно закрывались, и она провалилась в подсознание, она слышала крики Цунады и Какаши.
— Прости Ку... — неловко смеясь сказала Нарука.
— Ты... ДУРА, — с яростью крикнул Курама.
— Да... Ты прав... Как всегда, ты прав, — неловко смеясь и отводя взгляд сказала Нарука.
— Ещё бы, — с гордостью грубо сказал Курама и краем глаза посмотрел на Нару.
— Разве они не извлекли всю чакру? — с удивлением спросила Нарука.
— Нет... Не всю. Остались капли моей чакры. Но её не хватит, чтобы спасти тебя, — ответил Курама.
— Вот теперь это точно конец... — тяжело вздохнув и с грустной улыбкой сказала Нарука.
Её не было не о чём сожалеть. Она могла со спокойной душой уходить из жизни. Курама грустно посмотрел на неё, но она не заметила этого.
— Ну... Зато теперь ты избавился от шумной, глупой, наивной и надоедливой джинчурики. Тебе... — с усмешкой и иронией говорила Нарука, но Курама перебил её.
— Дура! — крикнул Курама.
— Не смотря на, то что я говорю. Я всегда дорожил тобой. Ты лучший мой джинчурики. Ты единственная кто смог понять меня. И единственная кто знает моё имя. — ворча сказал Курама.
— А если тебя не станет... — тихо ели слышно сказал Курама, но не закончил.
Хоть и было трудно услышать, но она всё услышала и с удивлением посмотрела на лиса.
— Что смотришь так на меня?! Я говорю про то, что Цунада, Какаши и остальные будут грустить, — отвернувшись с возмущением и фыркнув сказал Курама.
— А ты...? — с надеждой и таской смотря на лиса спросила Нарука.
— И я... — не поворачиваясь и снова фыркнув очень тихо сказал Курама.
Она прекрасно видела заботу лиса о ней и очень любила это. Из-за его слов на её лице появилась нежная улыбка, но почти сразу она исчезла.
— Ну... Мне остаётся только. Сидеть и ждать, — подойдя и сев рядом с Курамой уставшим голосом сказала Нарука.
— Вспомнить только через, то сколько всего и чего мы с тобой прошли. Тот, кто всегда был со мной. Это ты... — с нежностью в голосе говорила Нарука и потеряла сознание.
Вдруг она открывает глаза и её ослепил яркий белый свет.
— Где это я...? И... Почему я жива...? — пронеслось в голове Наруки.
Когда зрение прояснилось она огляделась и увидела то, что находится в больничной палате. Она неоднократно была в ней. Такой знакомый и родной белый потолок, запах лекарств, жёсткая кровать. Но... Её, что-то насторожило. Во-первых, она не, как не могла выжить. А, во-вторых, рядом с неё не было никого. Как минимум бы рядом с ней бы сидел бы Учиха и на шаг бы не отходил бы. В кабинет забегает красноволосый парень 15 лет. Он подбегает к ней и берёт её за руку.
— Нару... Слава богу ты очнулась... Мы так перепугались... Почему ты нам не рассказывала, что тебе было так плохо в Конохе? Если бы ты нам рассказала бы, то... Мы бы не думая забрали тебя, — дрожащим и взволнованным голосом сказал Акира.
— Эм... А ты... Кто? — спросила Нарука не понимая, что здесь происходит, и кто этот парень.