Алтимейтс

pov Стив Роджерс

Ох детка, какое сильное обращение. Жаль даже убивать тех, кто клюнет на эту пламенную речь.

— Ты что? Улыбаешься? — поражается Саша.

Вообще да, меня очень позабавило все это, но не хочу ее обижать. Пожалуй, есть дела поинтереснее, чем смеяться над стратегией ведения войны своей жены. А еще, это может сбить настрой.

— Это было… — надо подобрать слово помягче, — Познавательно.

Нет, сдержать смех от услышанного, выше моих сил.

— Тебе значит смешно? — Саша поднимается со своего кресла и встает передо мной в абсолютной ярости, — Знаешь что, Капитан Роджерс?

— Ты скучала по мне?

— Придётся мне доказать тебе, насколько.

— И не один раз, — честно предупреждаю я.

Когда она злится, секс становится только интереснее и более страстным.

— Ты невероятно меня выводишь своим самодовольством, Роджерс. — шепчет злобно Саша в паре сантиметров от моих губ, — Тебе придётся со мной считаться.

— Считаю, что на тебе слишком много одежды.

Я наконец слажу со стола, подхватываю жену за талию и усаживаю перед собой на стол. Пристраиваюсь прямо между ног и чувствую её жар. Столкнув со стола всё барахло одним быстрым движением, начинаю неспешно, но властно стягивать с неё форму.

— Слишком много, — повторяю вслух то, что крутится в голове.

— На войне принято носить форму. Это твои слова.

Она постоянно меня дразнит, чертовка. Я слишком долго ждал, чтобы заботиться о том, куда летят вещи, которые я почти срываю в порыве страсти.

— Это новая форма, как она…

Её хрупкие пальчики блуждали по моей груди в поисках застёжек, а я даже не заметил, пока сам был занят её формой. Со времён нашего последнего раза, моя форма действительно изменилась. Неудивительно, что она не умеет её снимать с меня. Зато как увлечённо она пытается это сделать. Новый статус — новая форма. Как ловко Саша расстегивала на мне костюм Капитана Америка... Ни одна другая женщина так не смогла.

— Это ничего, крошка. Я займусь и твоим и своим гардеробом.

Футболка Генерала не рассчитана на женское тело, но сидит на моей девочке идеально. И слишком долго. Какая же она горячая, Боже. Она буквально горит под моими руками. Придвинув её ближе, теперь я замечаю, как Саша расстегивает мой ремень, с этим справиться куда проще, крошка, да.

— Скажешь это? — не могу удержаться. Хочу, чтобы она снова попросила меня.

Отрываясь от моих поцелуев, благодаря которым нужно выбирать момент чтобы вздохнуть, буквально, миссис Роджерс наконец произносит:

— Возьми меня, мой Капитан.

Пока я наслаждаюсь её голосом и телом, доносится звук моей расстегнутой ширинки. Тут я устанавливаю правила. Быстро стянув с Саши рабочие брюки и кружевные трусики, я сажаю её на себя и несу к дивану. Сейчас я хочу быть сверху во всех смыслах, ощущать под собой женское тело.

— Ты куда? — спрашивает она и прижимается ближе.

— Просто расслабься.

Уложив Сашу на диван, я снимаю с себя остатки одежды и возвращаюсь к жене. Пара секунд перед новым, таким притягательным поцелуем, который я так жажду, кажутся волнительным. С ней каждый раз как первый. Немного потеревшись своим носом об её, я наконец добираюсь до манящих меня губ и проникаю своим языком внутрь. Начиная перемещаться вниз по шее, приходится перехватить ручки жены, которые бесцельно блуждали по моей спине, и своей левой рукой держать их выше головы. Хочу полностью погрузиться в неё, в свою женщину, напомнить ей, как со мной хорошо.

Шея, ключица, мягкая женская грудь. Своей правой рукой я инстинктивно пытаюсь найти ту опухоль, которая чуть не отняла мою жену в прошлом, но её нет. Как только я коснулся того самого места, тихие стоны Саши пропали. Она поняла, что я ищу, и также довольна тому, что это больше не проблема. Напоследок чмокнув это место, пробираюсь ниже. Вот и она, татуировка паруса Арго. Теперь я могу узнать, когда миссис Роджерс при памяти, почему она набила именно это. Черт, мне даже пришлось читать в интернете про этот корабль Арго. Ничего не понял.

Пройдя дорожкой поцелуев от груди до тату на левом боку, пройдя по линиям созвездия до низа живота, я откровенно наслаждаюсь тем, как Саша ерзает подо мной и жаждет меня, именно меня. Я чувствую её желание, слышу сбившееся дыхание и более громкие стоны.

Как только мои губы касаются её нижних губ, она невольно сжимает меня коленями. Пройденный этап. Как я понял, мне стоит принимать это за похвалу и ждать следующей волны. Притянув жену к себе за бёдра ближе, силой расставив её ножки шире и проникая языком всё глубже, мне абсолютно нравится наблюдать, как возбуждённо поднимается женская грудь, как она ногтями вцепилась в обивку дивана и просит меня не останавливаться.

Моя девочка, такую ни с кем не спутать. Её запах, вкус, голос, движения и манеры… Всё это сводит меня с ума. Громкий протяжный стон, новая попытка сжать меня коленями — пора приступать к большему. Взбираясь выше, когда моя грудь коснулась её, Саша включилась в ситуацию. Она притягивает мое лицо к себе и страстно целует, а ножками замыкает меня, не давая никуда уйти. Я и не собираюсь, ну уж нет. Как только ладонь проскользнула по моей спине и сжала мой зад, поступил зелёный свет. Какая же она все-таки узкая, будто стала ещё меньше.

— Ну же, навались на меня. — просит Саша и целует мои плечи, — Не сдерживайся, я скучала.

— Уверена? — приходится уточнить, ведь пока я входил, отчётливо слышал, как её дыхание буквально остановилось.

— Так точно, мой Капитан, — уверенно вторит Саша и привычно целует меня в нос.

Расслабившись всем телом, я начинаю неспешно двигаться и слушать, как на мои движения реагирует жена.

— Давай, детка, я хочу тебя слышать, — потому что обожаю твой голос.

— Ещё, вот так, не останавливайся, да.

Мне вообще не сложно признать, что мне никогда не было так хорошо ни с одной другой женщиной за всю жизнь. Я полностью растворился в ней, полностью слился душой и телом с любимым человеком и опьянен таким чувством. До безобразия хорошо.

Прижимая к себе любимую женщину, в моей голове, откровенно говоря, пусто, но вот у нее проносится тысячи мыслей. Это видно по лицу.

— Хочешь повторить?

— Стив, милый, я устала и если ты не в силах сдерживаться, то мне, пожалуй, пора одеться.

Саша накидывает на себя футболку и пытается отыскать остальную одежду. Заглянув под стол, ей конечно пришлось наклониться. Стратегическая ошибка.

— Если ты действительно устала и не хочешь продолжения, то тебе не стоит вот так представать передо мной.

— Тс, возьми себя в руки. В прямом смысле, а с меня хватит марафона любви и страсти. Я тебе не суперсолдат.

— Супер женщина, — вырывается у меня и я счастливо рассматриваю то, как миссис Роджерс с растрёпанной причёской и помятым довольным видом, натягивает свои штаны.

— Я тебе припомню эти слова. — со счастливой улыбкой констатирует она, — Время поджимает, — Саша смотрит на часы и начинает одеваться быстрее.

— И куда ты спешишь?

— Мы спешим. Ужин с сыном, — говорит она, словно это совершенно очевидно.

— А ты разве не выставляла меня за дверь до своего видео представления?

Саша смотрит в свой телефон и проверяет, кто же ей звонил целую тысячу раз, пока мы были вместе.

— У тебя минута времени, мой Капитан. Потом я ухожу одна.

И оставит наедине со своими «документами» на столе? Будто они имеют для меня хоть какой-то смысл и значение. Всё это сопротивление смехотворно, а тот отряд, который её охрана убрала, прибывший со мной, просто детская забава. Стал бы я брать с собой тех, кто представлял бы реальную угрозу или хоть какую-то угрозу для неё вообще? Разумеется нет. По крайней мере, я узнал, что у Саши есть охрана и их подготовка вообще есть. Например, отбиться от толпы злых школьников. Едва ли больше. Хорошо, что за ней следит мой человек, иначе я бы действительно беспокоился. Ну и конечно, Уэйд Уилсон.

Санкт-Петербург не такой уж и противный город, стоит признать. Не Нью-Йорк конечно, но… Достойно внимания. Проходя по улицам города, некоторые дома удостоены моего внимания, пусть город и пришёл в состояние развалин.

— К концу 1941-го он выглядел хуже, поверь, — неожиданно говорит Саша и сцепляет наши пальцы в замок, продолжает осматривать разрушенный после очередного нападения город.

Интересно, она читает мои мысли или всё действительно «на лице написано»?

— Читал хронику. Так ты здесь воевала?

— Нет. Я здесь только жила и сбежала после начала блокады на фронт. Ты не представляешь, сколько пережил этот город.

Взгляд сквозь пелену воспоминаний наполнен болью. Отличная возможность узнать больше о своей жене.

— А где именно твой дом?

— Мы почти пришли, — сильно проморгавшись, словно отгоняя плохие мысли, отвечает она.

— Я про тот, где ты жила раньше.

— На другом конце города, вообще не здесь. Ненавижу то место и сняла квартиру именно с расчётом быть подальше. Погоди, ты чувствуешь?

— Чувствую что?

Саша закрыла глаза, приподняла нос и что-то почувствовала. Я уже знаю этот счастливый взгляд, как у ребёнка. Даже интересно, что на этот раз? И кстати, почему она постоянно закрывает глаза, когда прислушивается к своим ощущениям? Многие так делают, но никто так часто, как она.

Пока я думал обо всём этом, меня за руку тащили сквозь дома по улицам города, и вот мы оказались у продавца сладкой ваты. Пытаясь расплатиться за вату, я понял, что у меня только доллары, но и парнишка оказался не против. Чаевые получились слишком щедрыми, но других денег у меня нет. Так приятно наблюдать за тем, как Саша умяла огромный клубок ваты за минуту и выглядит довольной как никогда.

— Что? — удивлённо спрашивает меня жена, почему же я так на неё смотрю.

— Не так часто вижу тебя такой.

— Какой «такой»?

— Почему ты закрыла глаза, когда искала откуда идёт запах?

— Это странный вопрос, Стиви, — лукавит она. Я вижу, что всё она поняла.

— И всё же, — продолжаю настаивать.

— Ну-у-у… Ладно, ты помнишь ту историю, про моё первое убийство в пять лет?

Застрелила двух немецкий солдат в 1915-м, когда те мародерствовали и насиловали, помню. Вступилась за какую-то женщину. Утвердительного кивка с моей стороны хватило, чтобы Саша продолжила:

— Об этом неизбежно узнали и почти все поняли, не осуждали.

— Почти, — слишком важное уточнение.

— Я услышала, как мать назвала меня убийцей, когда она приехала с отцом. Я не должна была этого слышать.

— Мне правда жаль, милая.

Притянув её ближе к себе, целую жену в висок и не выпускаю из объятий, продолжая идти по улицам к дому.

— Я проплакала всю ночь, а на утро, открыв глаза, уже ничего не видела. Те окулисты, что проводили мне осмотр, не нашли отклонений.

— Психотравма?

— Психотравма. Ослепла на два года, все чувства обострились: нюх, обоняние, шестое чувство и всё прочее. Когда зрение вернулось, эти чувства нисколько не ослабли. Так что, иногда я закрываю глаза, чтобы сконцентрироваться на них, а не на том что вижу.

— И как зрение вернулось?

— Когда война кончилась, то школы открылись, но не было школ для слепых. Мне так сильно хотелось учиться, ни в чем не уступать другим, что оно просто вернулось и всё.

Однажды психотерапевт из Гидры мне уже говорил, что никаких видимых причин поступков агента Новак она не могла найти. В жизни не поверил бы никому другому, что он смог преодолеть такие трудности из-за того, что хотел в школу.

— А ты? — слегка толкнула меня в бок жена, выводя из раздумий.

— А я ненавидел школу. Так бы и остался слепым, — глупо отшучиваюсь и продолжаю идти.

Тихий женский смех и тёплые губы на моей щеке стирают грустный осадок от печальной истории. Квартира Саши и Нейта не так уж и далеко от Генштаба. Одно дело смотреть на карте, другое дело проверить лично. Входила в двери Саша первой и я слышу, как смеётся наш сын в спальне, а затем и голос Уэйда.

— Нейт, мама дома. — кричит Саша и опускается на колени, чтобы обнять в ответ нашего счастливого сыночка, радостно бегущего к ней навстречу, — А это папа. — показывает она на меня. Боже, какой он красивый. Хотелось бы сказать, что он похож на неё, но это физически не возможно. Хотя, готов поклясться, что есть очевидное сходство, — Мальчики идут знакомиться, а мама идёт готовить ужин.

Саша пересаживает мне на руки сына и идёт разбирать продукты в кухню.

— Вечер тако, — послышался голос Уилсона, который очевидно взволнован и рад.

— Вечер тако, папа, — повторяет Нейт и кладёт ладонь на мою щетину.

Наверняка он никогда не видел бороду. Дедпула я никогда до этого дня не видел без костюма, а под маской, оказывается, не было бороды.

— Уэйд, ты так и не вызвал мастера? — послышался грозный голос Саши.

— Конечно вызвал, — очевидно врёт Уэйд.

Сидя на диване с сыном на руках, который показывает мне свои рисунки и увлечённо рассказывает про хоккей на приставке, я время от времени наблюдаю за тем, как моя жена встаёт на кухонную тумбу с изолентой в руках и перематывает ей провод над люстрой, которая начала мигать из-за перебоев. В этот момент я понял, что несмотря на армию Гидры по всему миру и отряду зачистки в трёх минутах от нас, готовому прийти в любую секунду по моему зову и разрушить этот город до основания, вооружена тут только она.

— Изоленту никогда не видел? — не смотря даже на меня, уточняет Саша, — Я ж русская. Нет ничего в этом мире, чего бы не могла починить изолента и хороший удар.

— Плюнем, крякнем и надежно склеим скотчем, — поддерживает Нейт.

— Кто-то пересмотрел Мадагаскара, — говорит Саша и слазит с тумбы.

— Это…? — пытаюсь понять, что тут происходит.

— Это мультик, дорогой, — поясняет Саша.

Зазвонил телефон и мне нужно ответить. Это очевидно, потому как я предупреждал, что буду занят и если мне позвонят без причины, то получат пулю в сердце. Вот только, где бы тут поговорить, чтобы никто не слышал? Я даже осмотреться не успел.

— Где можно поговорить в тишине? — уточняю у жены.

— На балконе, — отвечает Уэйд и показывает рукой направление.

Тут есть балкон? Понятно, что Санкт-Петербург был в очередной раз разгромлен из-за назревающего год назад сопротивления, но я не ожидал, что настолько. Убедившись лично, меня не удивляет, что люстра тут едва светит. Надо признать, в доме исключительно чисто. Даже интересно, не обвалится ли подо мной балкон? Выглядит хлипко.

— У тебя минута, — предупреждаю Меченого, сняв трубку.

— Капитан Роджерс, всё для изгнания мутантов на Дженошу готово.

— Дженошу? — не помню, чтобы видел это название в списках мест для перемещения.

— Изолированный остров, который будет находиться под нашим контролем.

— Изолированный — это хорошо, остров — вообще отлично.

— Задействовать протокол?

— Действуй, но, — перевожу взгляд на счастливую Сашу, передающую Уэйду Уилсону тако и хохочущего сына, который увидел, как половина тако Уэйда упала на пол и это его рассмешило до колик в животе, — Но не трогать Дэдпула.

Сбрасываю вызов и возвращаюсь в гостиную. После ужина мы немного решили поиграть в приставку и как только очередь дошла до гонки Саши и Уэйда, начался хаос. Никогда не видел, чтобы так спорили и кричали друг на друга из-за игр. Саша проводила время в башне Старка за играми с командой, но я был слишком занят, чтобы хоть раз проследить за этим.

— Они всегда так, — заметив моё смятение, говорит Нейт.

И вот мы вдвоём с сыном смотрим на то, как Уилсон обгоняет Сашу и та бросает в него джойстиком, обвиняя в жульничестве, а после и их драку подушками. В какой-то момент я хотел вмешаться, но миссис Роджерс бросила подушку на лицо Уэйда и давила до тех пор, пока он не сдался.

Впервые читать сказку сыну очень интересно. Мы отлично поладили, будто у нас нет пробела в общение размером в четыре года. Проходя в спальню к жене через гостиную, где храпит Дэдпул, я споткнулся о детскую машинку и почти крепко выругался из-за своего отбитого мизинца, но тут резко понял, что рядом спит ребёнок и надо сдержаться. Как только я лёг к Саше, она моментально развернулась ко мне и положила голову на плечо, закинула на меня ногу и не собирается отпускать.

— А если бы ты задушила его на глазах нашего сына?

— Я? Уэйда? Да он в лёгкую мог меня победить. Мы дурачились. Где я, и где он. Тем более, очнулся бы через минут десять после такого.

— Я… Я вообще-то приготовил подарок.

— Отдашь завтра. Вы поладили с Нейтом?

— Ты отлично его воспитала, дорогая, — бережно целую её в макушку и крепче сжимаю в объятиях.

— Отлично, значит ты сводишь его завтра на хоккей.

Так все эти разговоры о хоккее были не просто детским потоком слов? Мой сын хоккеист. Завтра узнаю.