Глава четырнадцатая
Открыв дверь, Драко шагнул в свой кабинет и хотел было уже поприветствовать отца парочкой ехидных замечаний, но слова застряли в горле, стоило им встретиться взглядом. Таким свирепым видеть Люциуса Малфоя ему ещё не доводилось. Он выглядел так, словно был готов в любом момент вытащить свой изящный револьвер из начищенной до блеска кожаной кобуры и выпустить пулю ему прямиком в лоб, даже на секунду не задумавшись о последствиях своих действий.
— Отец? — дрогнувшим голосом произнёс Драко. Казалось, что говорит не он, а кто-то со стороны — жутко перепуганный, желающий сорваться с места, пока не поздно, и убежать, как трусливый пёс, поджав под себя трясущийся хвост.
— Доигрался, щенок, — зло прошипел Люциус, медленно приближаясь к нему. Неторопливость его движений пугала, и он был об этом прекрасно осведомлён. Всегда придерживался одной и той же тактики: крался максимально беззвучно, как готовящаяся атаковать змея, а потом одним резким, но точным броском вгонял свои острые клыки в артерию, в мгновение ока выпрыскивая лошадиную дозу яда.
Обойдя стороной сына, Люциус закрыл дверь на внутренний замок — маленькая подстраховка Драко на случай, если к нему явится очередная девица для утех, сейчас показалась якорем, тянувшим его ко дну. Мерзкие ощущения леденящего страха с отчаяньем и безысходностью смешались в коктейле, украшенном щепоткой злости на самого себя.
Пара шагов — и вот он уже стоит на расстоянии вытянутой руки и буравит своими серыми льдинками. Неожиданно вскидывает руку, и в следующую секунду щёку обжигает огнём. Драко пошатнулся, с трудом устояв на ногах. Чем быстрее он окажется на полу, тем быстрее начнётся настоящее веселье, но доставлять папаше такое удовольствие совсем не хотелось.Едва выпрямившись и повернувшись лицом к нему, он ощутил новую пощёчину, а во рту появился металлический привкус — то ли из-за прокушенного языка, то ли из-за треснувшей губы.
Люциус не стал дожидаться, пока он разогнётся. Схватил его за грудки и дёрнул на себя: рубашка затрещала, а пара верхних пуговиц отлетела в сторону. Драко даже не успел понять, что происходит, как посыпались серии хлёстких пощёчин. Металлические кольца с силой врезались в кожу скул, висков и подбородка. Отец бил наотмашь, совершенно не целясь куда-то конкретно, из-за чего пылало практически всё лицо.
Постепенно замедлившись, а потом и вовсе остановившись, Люциус оттолкнул его, и сразу же последовал грубый тычок тростью в живот, который заставил согнуться пополам. Совершенно не церемонясь, он пнул Драко ногой в плечо, вынуждая рухнуть на пол. Первая же попытка подняться была остановлена властным ударом в грудь, из-за чего, приложившись сначала острыми лопатками, а затем и затылком, Драко поморщился от боли. Он медленно перекатился и снова попытался подняться, сначала привстав на четвереньки.
Твёрдый нос отцовской туфли пришёлся прямиком в солнечное сплетение, и Драко обессилено упал на пол, растеряв всякий запал противиться неизбежному.
— Бесполезный выродок, — с презрением бросил Люциус, поставив заострённый кончик деревянной трости на ладонь сына. Он с усилием надавил, словно стремясь продырявить руку, при этом внимательно наблюдая за возникающими болезненными гримасами на лице своего отпрыска.
— Неужели тебя так сильно за меня отругали на родительском собрании? — кривясь, ехидно кинул Драко.
Боль его закаляла. Всегда было страшно поначалу, но стоило ощутить на себе парочку болезненных подачек, мгновенно просыпался какой-то латентный мазохизм или чёрт его знает кто ещё. Словно один из переключателей, запрятанных глубоко внутри, с тихим щелчком вставал в другую фазу, и он мог себе позволить переродиться в другую форму; приобрести иные качества, как это бывает у людей с раздвоением личности. Удары отца больше не страшили, даже наоборот, он желал их ощутить сильнее, острее, и вместе с тем — ему безумно хотелось ответить. Выместить на нём свою злобу, как это всегда делал Люциус.
Ответом был суровый удар в бок, новой болевой волной пробежавшийся по телу Драко. Как всегда, отец не ограничивался одним тычком. Он, постепенно входя во вкус, бил всё сильнее и сильнее, не обращая внимания на тихие стоны извивающегося мальчишки, кувыркающегося на полу и пытающегося увернуться от его ног. Люциусу было всё равно, что он может сломать ему парочку костей, а может, намеренно добивался этого. А рёбра в свою очередь ныли уже так, словно на них была как минимум пара трещин.
Сколько же ненависти плескалось в его сощуренных до узких щёлок глазах. Так не один нормальный отец не способен смотреть на своего сына.
— Безмозглый щенок, когда ты уже образумишься? — Люциус присел на корточки возле Драко, тяжело и шумно дыша. Он больше не собирался бить, видимо, решив наконец озвучить причину, почему так зол сегодня. Вплетая аристократические пальцы в его светлые волосы, он с силой потянул пряди, заставляя повернуть голову так, как ему было удобно. — Думаешь, своими глупыми выходками ты мне насолишь? Нет, щенок, ты только себе жизнь усложняешь.
Драко усмехнулся, оскалив окровавленные зубы. Лицо распухло, ныл затылок и ломило рёбра. Остальные мелкие ушибы воспринимались незначительным фоном, лишь шелухой настоящей боли.
— То, что я себе жизнь усложняю — уже чувствую, но с чего ты так бесишься — для меня загадка.
Люциус сидел и смотрел в его лицо, никак не реагируя, словно устал из него выбивать всю дурь. Пыл в его взгляде потух, и теперь его серые глаза были абсолютно бесстрастны. Выпустив волосы из хватки, он неторопливо поднялся. Одёрнул велюровый пиджак и, глядя снизу вверх на Драко, негромко произнёс:
— Заляг на дно, тебя будут искать.
Как только отец скрылся за дверью, Драко устало положил голову на пол и прикрыл глаза.
«Залечь на дно, говоришь...»
Взбучка была позади.
***
«Да к чему эта скромность: «Нет, не надо меня у дома забирать, давайте лучше встретимся на месте»?! Молодец, Гермиона! Теперь ты опаздываешь. Какого чёрта ещё и села в грёбаный автобус, а не спустилась, как все нормальные люди, в метро?!»
Транспортное средство с сильным опозданием подкатило к нужной остановке и с тихим шипением раскрыло дверцы. Вместе с потоком людей выскочила и она, на ходу поправляя платье, длиной достающее едва ниже колен. Шустро проскакивая между прохожими, Гермиона с трудом сдерживала себя, чтобы не сорваться на бег, благо балетки на плоской подошве позволяли двигаться в удобном темпе.
Дыхание сбилось, но зато теперь она стояла перед самым входом в трёхэтажное здание скромного по меркам мегаполиса кинотеатра. Вот только относительно малые габариты постройки затмевались её дизайн-архитектурными решениями: вместо привычной прямоугольной коробки со стеклянными стенами возвышался самый настоящий гротескный собор, над входом которого растянулась огромная чёрная полоска с надписью из белых и красных букв «АРТ ХАУС». Мелкие детали, которые притягивали взгляд, пленили Гермиону: каменные колонны взамен привычных крестов приютили на своих вершинах двух каменных горгулий; узкие полоски окон с цветочными витражами в деревянной раме и массивная двухстворчатая дверь под три метра в высоту словно сохранились ещё с семнадцатого века. Не верилось, что подобное здание может быть не одним из памятников культуры, а очередным бизнес-средством.
— Гермиона, — окликнул знакомый бархатистый голос.
Восхищённый взгляд перескочил на приближающуюся фигуру Блейза, держащего в обеих руках по бумажному стакану с эмблемой популярной сети кофеен. Он диковинно смотрелся в повседневной одежде, как-то по-домашнему. Раньше ей доводилось его видеть лишь в строгих деловых костюмах, совершенно не подозревая, как он может хорошо выглядеть в обычных джинсах, белой футболке и рубашке в клетку. Скажи ей, что этот темнокожий мужчина один из тех мажоров, которые могут себе позволить каждый год менять машины и квартиры, она лишь с усмешкой покрутила бы пальцем у виска.
— Извини, я опоздала, — смущённо призналась Гермиона, аккуратно забрав из протянутой руки тёплый стакан.
— Ничего, ещё двадцать минут до начала сеанса.
Снова все мысли выбило из головы, и слова застыли на кончике языка. Вроде с ним было и уютно, как и с любым другим приятным человеком, но она всегда ощущала некую скованность. Боялась сказать что-то не то, хотя в принципе страшиться чего-либо было не в её характере. С ним Гермиона словно становилась другим человеком, и пока было непонятно — хорошо это или плохо.
Не зная, что сказать, она примкнула к крышке с маленьким отверстием, опробовав купленный Блейзом кофейный напиток.
— Глясе! Как ты узнал?
— Секрет, — неброская, но открытая улыбка тронула его губы. — Зайдём? Думаю, изнутри кинотеатр тебе понравится не меньше.
— Конечно! — взволнованно согласилась Гермиона, но не успела она и шага сделать, как её внимание перескочило к разрывающему от входящего звонка телефону. Имя вызывающего абонента в мгновение омрачило её прекрасное расположение духа. — Чёрт.
— Что-то случилось?
— Да снова ему неймётся. Пофиг, — ответила Гермиона и тут же сбросила звонок. Вот только телефон практически сразу ожил, снова истошно заверещав. Она ещё раз сбросила, и тут же последовал очередной вызов — Малфой не просто хотел ей очередную колкость кинуть, он неистово этого жаждал. На секунду в её голову даже закралась мысль, что у него могло что-то случиться, но тут же всё ещё находящимся в здравом уме рассудком была выставлена вон. С чего ему именно ей звонить в случае беды? Ей он может позвонить лишь в одном случае: от скуки или желания кому-нибудь насолить.
— Ответь, — мягко сказал Блейз. — Он обычно так не упорствует.
Внимательно на него посмотрев, она устало улыбнулась. Он был прав, с неё не убудет, ответь она на звонок.
— Слушаю, — прохладно поприветствовала Гермиона, поднеся мобильный к уху.
— Двигай домой, — буркнул голос из динамика.
— Чего? С чего вдруг я под домашним арестом? Вы не слишком ли много...
— Пожалуйста, — тихо проронил Малфой, от чего Гермиона поражённо замолкла. Она не верила в услышанное, но и переспросить не решалась. Просто стояла с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами, упершись невидящим взглядом в грудь Забини. Тот, в свою очередь, пытался привести её в чувства. Но она слышала его словно сквозь толстое стекло, и только лёгкое прикосновение к плечу вернуло в реальность.
Звонок был уже давно завершён, видимо, устыдившись, Малфой сбросил вызов сразу после позорного словечка. Всё ещё не верилось, да и как тут такое примешь за истину? Это же рвало всякие более-менее устоявшиеся шаблоны относительно мистера Высокомерие.
«Малфой и «пожалуйста»? Точно грядёт апокалипсис».
Гермиона посмотрела на Блейза прямым и воинственным взглядом, как человек, готовящийся к боевым действиям. Не отводя взгляд, она уверенно произнесла:
— Извини, пожалуйста, но сегодня у нас не получится посмотреть фильм. Давай перенесём?
Забини лишь понимающе улыбнулся и слегка мотнул головой:
— Я тебя подвезу.
***
Взбежав по узкому лестничному маршу на третий этаж, Гермиона скорым шагом направилась к своей двери, которая находилась в самом конце длинного полуоткрытого туннеля. Напротив её квартиры уже стоял Малфой, облокотившийся на высокие каменные перила. Он смотрел на улицу, утонувшую в ночи, и беззвучно постукивал указательным пальцем.
Уже в нескольких метрах от него она стала замечать странные детали: вроде помятого пиджака и взъерошенных волос. Стоял бы Малфой не спиной к освещению, может, и лицо смогла бы рассмотреть.
Гермиона остановилась в паре шагов от него, после чего негромко произнесла:
— Я пришла.
— Чудненько, — сухо усмехнулся Драко, всё ещё продолжая нависать над четырёхфутовой преградой. — У меня тут для тебя очень приятное известие.
Она выжидающе молчала, пытаясь разглядеть его лицо, заплывшее тенью. Что-то тёмное было в районе неестественно припухших губ, а отросшая чёлка непривычно висела на скулах, поникнув и прикрыв половину лица от чужих глаз.
— Я какое-то время поживу у тебя.
— В смысле? — ошарашено переспросила Гермиона. Нет, она прекрасно понимала значение слов «поживу у тебя», вот только смущала парочка вытекающих нестыковок из этого чудного высказывания. — Вы снова что-то задумали? Я не поведусь на ваши очередные шуточки.
— Я прибываю в весьма затруднительной ситуации. Поверь, нищебродка, в твоей халупе переждать сложные времена я предпочёл бы в последнюю очередь, — он сильнее наклонил голову, как будто собирался положить её на руки, лежащие на перилах. — Представляешь, в какой я жопе, что пришлось переться аж к тебе — чёртовой жалкой нищебродке.
— Продолжите в том же духе, придётся переться восвояси.
— Позубоскаль мне тут, — устало пригрозил Драко. Покачнувшись, он выпрямился и повернулся к Грейнджер лицом.
Она выглядела забавно. В довольно-таки милом платье и балетках, даже волосы уложила и немного подкрасилась. Видимо, выдернул её со свидания. Но как же смешно простачка на него вытаращилась — сейчас глаза повыкатываются из орбит. И, кажется, в её удивлённом взгляде проскакивают нотки беспокойства? Чушь. Хотя это вполне в духе нищебродов — трястись за себе подобных, но он-то — другая вселенная, к чему эти притворно-заботливые взгляды? Раздражает, глупая девчонка.
— Открывай сим-сим, пучеглазая красотка, — подойдя ближе к нужной двери, кинул через плечо Драко, утомившись ощущать себя музейным экспонатом, ибо Грейнджер, не одёрни её, была готова часами рассматривать его разукрашенную рожу. А он слишком устал.