Глава двенадцатая
Снова аэропорт, косые взгляды и этот огромный чемодан, оттягивающий руки к полу. Ещё немного — и она сможет, не нагибаясь, чесать колени, как какая-нибудь человекоподобная обезьяна, в которой человечности больше, чем в одном высокомерном хорьке. Нет! Ну где надо было так сильно оплошать, чтобы заслужить этот нескончаемый поток измывательств? Неужели он на самом деле такой бесчувственный чурбан, у которого нет и капли милосердия? А она? Отчего не радуется возвращению? Ведь осталась самая малость, только надменного мальчишку посадить в такси, и привет, долгожданная свобода!
Хотя кто его знает. Может, придумает очередное невероятно важное задание — отправиться в компанию, чтобы просидеть в тесной каморке весь оставшийся день. И какая разница, что сегодня утро воскресенья, и в этом огромном тридцатиэтажном здании никого нет, кроме уборщиц и службы охраны.
Покосившись на начальника, Гермиона скорчила гримасу, и практически в тот же момент Малфой повернулся и посмотрел на неё. Гаденькая и крайне довольная ухмылка расцвела на его и без того противном лице — просто несносная во всех отношениях физиономия, желающая тапка. Он как ни в чём не бывало отвернулся обратно и продолжил идти налегке, явно наслаждаясь происходящим.
«Ненавижу белобрысого сучёнка».
Внезапно тяжесть ноши испарилась, и Гермиона точно взлетела. Плыла над землёй, еле касаясь ногами пола, словно кто-то дёрнул в ядре планеты рубильник, отвечающий за гравитацию. Столь прекрасным чувством хотелось напиться сполна, прежде чем осознать суровую реальность.
Нехотя повернувшись, она встретилась взглядом с тёмно-карими глазами и засмотрелась, ведь в них плескалось столько приветливости и даже нежности, что было невозможно воспротивиться медленно растекающемуся теплу по ушам и щекам. От понимания, что сейчас пылает совсем как помидор, хотелось провалиться под землю от стыда. Для полного комплекта не хватало лишь смущённо отвести взгляд, и как же тяжело было бороться с конкретно этим желанием.
— Хорошо выглядишь, — тихо произнёс Блейз. Его лицо, как обычно, не выражало никаких эмоций. Со стороны он всегда казался отстранённым, временами даже хладнокровным, вот только глаза — они были говорящими, надо было только научиться понимать их.
Гермиона улыбнулась, заправив волнистую прядку за ухо.
— Эй, это работа Грейнджер, — недовольно протянул Драко, вперив безразличный взгляд в парочку. Он ещё издалека заметил маячащую в толпе фигуру Забини, искренне поверив, что тот явился встретить его. Вот только он торопился вовсе не к нему, а к Грейнджер. Смешно даже. Что это на него нашло? Но в ещё большее смятение привело то, как он оперативно перехватил чемодан, будто всю сознательную жизнь готовился к столь ответственной миссии: напрягся, как струна, лицо окаменело — в общем, все типичные признаки его манеры смущаться.
— И? — Блейз схлестнулся в зрительном контакте с Малфоем.
Явно не такой реакции ожидал Драко. Сначала даже опешил, но и минуты не прошло, как он с ехидной ухмылкой после краткого смешка проронил:
— Даже так.
Теперь Гермионе стало неуютно находиться между парнями, метающими взглядами молнии. Наверное, со стороны она выглядела жалко, таща этот огромный баул, а Забини слишком хорошо воспитан, чтобы безразлично пройти мимо девушки, еле волочащей ноги; поэтому, как любой другой благородно воспитанный молодой человек, он взвалил на себя ответственность в помощи слабым.
— Блейз, спасибо, конечно, но не надо. Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы, — громко шепнула Гермиона, потянувшись к чемодану, решительно настроенная вернуть себе тяжёлую ношу.
Вот только Блейз извернулся, перекидывая за спиной ручку из одной ладони в другую. Освободившейся рукой он ловко, но при этом с ювелирной осторожностью поймал её пальчики, слегка сжав их и лишив всякой возможности высвободиться из его мягкой хватки. Да она и не пыталась, лишь зачарованно уставилась в его бесстрастное лицо, проследив взглядом, как пухлые губы беззвучно шевельнулись:
— Не волнуйся.
«Легко сказать», — про себя простонала Гермиона, ощущая, как сердце в бешеном ритме ударялось о рёбра. Нет, она прекрасно понимала, почему он так добр к ней и из-за чего не стоит надумывать лишнего, но как же сложно было противостоять зарождающемуся чувству.
Драко громко присвистнул, обращая на себя внимание друга.
— У тебя прямо-таки какой-то фетиш на нищебродов, — язвительно бросил он. Практически сразу обернулась Грейнджер, веселя своей пылающей от злости мордашкой, на которой Драко, естественно, заострил своё внимание и только сейчас отметил одну интересую деталь. Ухмылка медленно сползла с лица, и он с задумчивым видом озвучил мысль: — Кстати, как я этого раньше не заметил, она ведь так похожа на неё.
«На кого — «на неё»?»
Гермиона повернулась обратно к Забини, желая найти в его глазах ответ, но именно в этот момент он выпустил её пальцы так же внезапно, как и поймал. В груди неприятно кольнуло, сжав в болезненные тески замершее сердце.
— Прости, я сегодня не смогу тебя подвезти домой, — признался Блейз. Ничего не проглядывалось в глубине карих глаз — прямой безэмоциональных взгляд, абсолютно закрытый от Гермионы. — Мне необходимо решить пару рабочих вопросов с Драко.
Он огляделся вокруг, после чего, заметив Долгопупса, обратился к нему:
— Убедитесь, чтобы мисс Грейнджер доехала до дома.
На прощание Забини взглянул на неё, улыбнувшись лишь уголками губ. Подошёл ближе к Малфою, который, в свою очередь, всё ещё пытался прожечь в лице Гермионы дыру, и, прихватив его под локоть, ускорил шаг, уже через пару минут затерявшись в толпе.
***
Перед глазами проплывали раскинувшиеся поля, обрамлённые на границе горизонта полоской хвойного леса. На голубом небе, отражающемся в серых глазах, не было ни единого облака. Идеальная синева растянулась на сотни тысяч миль. Именно в такие моменты понимаешь, насколько ты мелок — всего лишь атом в этом огромном мире.
— Эй, шоколадный Казанова, ты реально решил приударить за Грейнджер? — лениво спросил Драко, продолжая смотреть в окно.
— Что если и так? — буднично ответил Блейз, словно у него спросили, который час. — Попробуй свой нездоровый интерес к Гермионе оправдать.
— У меня, в отличие от некоторых, нет интереса к нищебродкам. А вот тебя жизнь совсем ничему не учит.
Между мужчинами повисло молчание. Оба прекрасно понимали, о каких ошибках идёт речь, оттого и выражения были аккуратными, с намеренно затупленным лезвием, не способным ранить. Но Драко ступал по границе дозволенного, пуская прыгать плоские камни по глади тёмного омута.
— Зато тебя многому учит: вчера заезжали люди твоего отца, — с тихой усмешкой контратаковал Блейз, аналогично указав другу на его слабое место.
— Я предполагал, что он пошлёт кого-нибудь проверить, — безразлично отозвался Драко, про себя с горькой усмешкой добавив: «Должно быть, он не обрадовался моему отсутствию на ужине».
В салоне машины вновь воцарилось молчание, лишь тихо гудел двигатель дорогой иномарки, с глухим шипением проносящейся по новой, идеально ровной дороге. В получасовых поездках за границей города было что-то умиротворяющее, заставляющее забыться. Все жрущие изнутри проблемы казались такими незначительными, далёкими, словно они с каждым километром всё больше отдалялись, а не приближались.
— Не только подчинённые, — внезапно снова заговорил Блейз, — ещё одна женщина заходила. Весьма странная особа.
Драко напрягся, переведя взволнованный взгляд на Забини.
— Что за женщина?
— Знаешь, я никогда не видел у людей такого хищного взгляда. Тем более у женщин. От неё прямо разило кровожадностью, — он на мгновение затих, не решаясь признаться. — Если честно, когда она на меня посмотрела... мне стало немного не по себе, такое ощущение закралось, словно она была не прочь из меня вытрясти информацию, прибегнув к каким-нибудь изощрённым пыткам.
— Твою мать... Беллатриса, — ошарашено выдохнул Драко, вдруг осознав, как сильно он сглупил, решив проигнорировать указание отца. Если она, одна из приближённых, явилась по голову своего драгоценного племянника, а не какой-нибудь Северус Снейп, то всё куда хуже, чем он мог себе представить.
«Вопрос времени, когда папочка доберётся до меня», — нервно размышлял он, сам себе не отдавая отчёта, как громко принялся стучать пальцами по кожаному подлокотнику. — «В этот раз точно всё дерьмо из меня выбьет».
— Эй, — Блейз положил ладонь на плечо приятеля, продолжая другой рукой придерживать руль. — Если что, ты знаешь — я всегда помогу.
— Да как ты можешь? Ты же никак не связан с этими людьми. Вообще не имеешь никакого отношения, а вместе с тем и представления о них! Это мой батя-фанатик пытается мою задницу на сковородке пристроить.
— Ты всё ещё не хочешь мне рассказать?
— Что?
— Почему твои взгляды на жизнь так кардинально переменились? Ты же ещё несколько месяцев назад сам рвался свой зад протиснуть поближе к огоньку.
— Потому что я был грёбанным глупым мальчишкой, — зло прорычал Драко, практически срываясь на крик. После чего внезапно замолк, давая понять, что в подробности вдаваться не собирается. На то было несколько причин, и далеко не все — эгоистичные.
Блейз больше не пытался заговорить, полностью отдавшись вождению, а Драко, став хмурее тучи, погряз в размышлениях о своей скорой участи.
***
Рухнув мешком на кровать, она устало прикрыла глаза. Налившееся свинцом тело ныло: особенно плечи и спина. Умелый массаж был бы сейчас как нельзя кстати. От одной мысли, как ловкие руки скользят по смазанному маслом телу, массируя ставшие комом мышцы, спирало дыхание. Но это всего лишь мечты: кто ей захочет за красивые глазки ручки-ножки растирать? А платить кругленькую сумму за сомнительную процедуру ей совсем не хотелось.
Лениво перекатившись на живот, Гермиона потянулась к валявшейся у подушки портативной игровой консоли*. Пальцы, соскучившиеся по любимому куску пластмассы, нежно обхватили корпус, и указательный привычным движением чуть зажал кнопку включения.
В дверь кто-то негромко постучал, заставив замереть и прислушаться к шорохам со стороны уличного коридора. Кого только нечистая сила принесла? Гостей ей сейчас принимать совсем не хотелось. Но всё же, переборов своё нежелание, Гермиона поднялась с кровати и медленно побрела хотя бы взглянуть в глазок. Ведь не обязательно выдавать своё присутствие дома.
Каково же было удивление от увиденной светлой макушки.
«Каким ветром занесло?» — искренне удивилась Гермиона, предвкушая интересный диалог, в то время как руки уже шустро отпирали замки.
— Доброго времени суток, — мягко поприветствовала Полумна, бесцеремонно заглядывая в чужую квартиру. Она была одета в розовые хлопковые бриджи и комплектную рубашку, поверх которой был накинут тонкий кардиган. Вид, мягко говоря, домашний. Не верилось, что в подобных одеяниях можно было разгуливать по улицам.
— Здравствуйте, по какому поводу, мисс...
— Лавгуд. Можно просто Полумна. Многие на работе меня зовут Луной или чокнутой, но последний вариант мне не очень нравится.
«Не удивительно», — усмехнулся Гермиона, продолжая разглядывать внезапную гостью. Она ожидала, когда та, наконец, объяснит причину своего визита, но кроме блуждающего мечтательного взгляда так дождаться ничего и не удалось.
— Так по какому поводу, мисс Лавгуд?
— Я проживаю в соседней квартире, но из-за дел на неделю задержалась в знакомстве с новосёлом, — Полумна приподняла руку с прозрачным пакетиком, в котором находился продолговатый контейнер. — Вот, испекла пирог с крапивой и ананасами.
— Какое экзотическое сочетание, — оторопело прокомментировала Гермиона, отходя в сторону от прохода в коридор.
Устроившись в кухне за маленьким столом на две персоны, девушки приступили к чаепитию. Гермиона не обладала большим ассортиментом выбора, поэтому заварила обычный чёрный байховый чай, но гостья оказалась весьма непривередливой особой. По крайней мере, нос не морщила. Пирог, к слову, оказался неожиданно вкусным не только для изделия с приличным количеством крапивы, но и в целом среди других представителей кондитерской продукции.
— Я могу задать немного личный вопрос? — осторожно спросила Гермиона.
— Конечно.
— Почему у тебя такие прозвища на работе?
— Луна — это дословный перевод моего имени, а чокнутой меня зовут из-за недопонимания, хотя я их не виню, — спокойно пояснила Луна, отправляя в рот очередной кусочек пирога. — Многие не видят не потому, что оно скрыто из их поля зрения, а из-за того, что это входит в резонанс с их заводскими настройками.
— Чего не видят?
— Много чего, а ещё могут не хотеть видеть. Протекающая в неведении жизнь более спокойная и размеренная, хотя, я думаю, что жизнь в неведении — и не жизнь вовсе.
— Я все ещё плохо тебя понимаю, — нехотя призналась Гермиона. — Может, приведёшь пример?
— У правительства нашего государства есть тайный отдел под кодовым названием «Магнистис-17» во главе с заместителем военачальника, — Полумна перешла на шёпот и придвинулась ближе, — главная цель отдела — борьба с инопланетными существами. Правительство старается скрыть попытки вторжения, чтобы не поднять панику среди мирного населения. Так же есть отдельная организация, в которую входят Люминтусы — это потомки людей и инопланетян, проживающих на планете Земля уже не одну сотню лет. Между прочим, многие из гибридов находятся на высокопоставленных должностях в кругу приближённых у президента. Вот они представляют особую угрозу, особенно в том случае, если всё же нацелятся на мировое господство или колонизацию других планет.
«Так она двинутая на теории заговора», — нервно улыбаясь, констатировала Гермиона, борясь с внутренними противоречиями, ведь в её понимании хуже этих фанатиков — только религиозные. Истоки прозвища Полумны больше не вызывало вопросов — ей дали более чем развёрнутое и доходчивое объяснение.